Песнь Теней и Звёздного света

Глава 9

Мне неприятно это признавать, но я испытываю облегчение, возвращаясь в лагерь, где находятся Финн, Никс и Эрис, и, судя по выражению их лиц, они тоже рады нас видеть. К счастью, дождь прекратился, а наш лагерь находится внутри одного из немногих зданий, в котором сохранилась большая часть крыши, так что наши вещи не промокли.

— Что с вами двумя случилось? — Никс вскакивает на ноги, приглашая меня сесть поближе к огню, чтобы согреться. — Я проснулся и увидел, что вас нет.

— Кажется, мы слышали крик Шэй, — вмешивается Эрис, её расчётливый взгляд мечется между мной и Атласом в поисках ответов.

— У нас была небольшая стычка со стаей Пожирателей Душ, — небрежно говорит Атлас, плюхаясь на свой спальный мешок.

— Пожирателей Душ? — Никс широко раскрывает глаза. — Где они сейчас?

— Если повезёт, то на дне озера, — бормочет Атлас, лёжа на спине и прикрыв глаза предплечьем.

— Как ты можешь спать, зная, что Пожиратели идут по нашему следу? — хмурится Эрис, пиная ботинок Атласа. — Убить Пожирателя Душ непросто.

— Как вы их убиваете? — спрашиваю я, но, похоже, никто не хочет отвечать. — Почему все так на меня смотрят?

— Единственный, кто способен убивать Пожирателей Душ — это Энвер Сол, Отец Света, — Финн наконец отрывает взгляд от костра, который методично помешивал. — Двадцать два года назад Дрогон, король Подземного мира, поднял армию Пожирателей Душ, демонов и тварей из бездны, намереваясь поработить и покорить народы Шести Королевств Далерина. Смертное оружие оказалось бессильно против демонической армии, и одно за другим королевства были захвачены.

— Что случилось потом? — я сажусь на свой спальный мешок напротив Финна.

— Говорят, что Энвер Сол благословил смертное оружие своей святой магией, и благодаря этому люди смогли дать последний бой Дрогону. Энвер Сол возглавил объединённую армию Далерина и встретился с Дрогоном лицом к лицу в Долине Смерти, у подножия Горного королевства Дурн. Их поединок до сих пор вспоминают воины, сражавшиеся на передовой. Когда Энвер Сол победил Дрогона, он изгнал демоническую армию обратно в Подземный мир и запечатал портал, навсегда заточив их там.

— Значит, если мы найдём Энвера Сола и попросим его о помощи, он поможет нам победить оставшихся Пожирателей Душ? — спрашиваю я, но Финн качает головой, протирая очки.

— В этом-то и загвоздка. Пожиратели Душ используют человеческие тела в качестве оболочек и могут покидать их, переходя в новые, что делает их трудноуловимыми. Неизвестно, сколько из них уцелело после войны и до сих пор скрывается в нашем мире. Но даже если бы мы смогли отследить всех до единого, Энвер Сол нам бы не помог.

— Почему? Он мёртв? — настаиваю я.

— Нет, — Финн надевает очки. — Когда он закрыл портал в Подземный мир, это также означало закрытие портала в Орабелль — обитель Целестиалов. Теперь он больше не может свободно ходить среди нас в мире смертных.

— А где теперь эти порталы? — я закутываюсь в одеяло, словно в кокон. Слушать, как Финн рассказывает эту историю, напоминает мне о том, как отец читал мне сказки на ночь, когда мне было страшно. Мысль о том, что Гаррен Китарни, возможно, не мой отец, словно удар под дых.

— Никто не знает, где находятся порталы. После того как Сол закрыл их, они исчезли.

— Ну а как их открыть? Должен же быть способ…

— Энвер Сол запечатал их своей кровью, своей магией, — Финн вытягивает ноги вперёд и скрещивает руки на груди. — Только он или кто-то из его потомков может открыть порталы. Но этого никогда не произойдёт. У Энвера Сола нет наследников, а если они и были, то застряли вместе с ним в Орабелле.

— Но у меня есть магия света, — замечаю я.

В этот момент я вспоминаю, как Веспер смотрела на меня — будто я ответ на древнюю загадку. Если она и её Пожиратели Душ ищут способ освободить своего повелителя, возможно, она думает, что я — ключ к открытию портала в Подземный мир. А это значит, что я в куда большей опасности, а вовсе не «посылка» для Бастиана.

— Вот почему я нужна Веспер?

— Веспер никак не могла знать о твоей магии до того, как ты её применила, — качает головой Атлас. — Но теперь… Она не остановится ни перед чем, чтобы заполучить тебя.

— Но даже если бы она использовала мою кровь, чтобы попытаться открыть портал, это бы не сработало. Я не потомок Энвера Сола.

— Мы не уверены, кто ты такая, — Финн смотрит на меня, будто пытается что-то понять. — У тебя черты ледяного эльфа, но уши человеческие, редкая магия Отца Света, и ты — наследница мидорианского трона. По логике, тебя вообще не должно существовать.

— И ещё один вопрос, — вмешивается Никс, — если Бастиан послал за тобой Пожирателей Душ, что он знает о Дрогоне и порталах?

— Может, поэтому он и мог пользоваться магией, а в Мидори об этом никто не знал, — добавляет Эрис, вызывая у меня недовольную гримасу. — Если его личные стражи — Пожиратели Душ, то они бы хранили его способность к превращениям в тайне.

— А если они путешествуют с ним, грабя деревни и города по пути, — подхватывает Никс, — значит, они что-то ищут.

— Или кого-то, — глаза Атласа встречаются с моими, и у меня по спине пробегает неприятный холодок.

Я не хочу верить в этот бред про Бастиана. Тот Бастиан, которого я знаю, никогда бы не стал замышлять освобождение короля Подземного мира, чтобы захватить Далерин — особенно после того, как бо̀льшую часть своей жизни он посвятил установлению мира в Шести Королевствах. Но тот факт, что он послал за мной Пожирателей Душ, вызывает у меня тревогу.

Я вспоминаю личную стражу Бастиана — элитный отряд, отобранный лично моим женихом. Они носят золотые маски с узкими прорезями для глаз. Мне никогда не нравились эти маски — пугающие, по-настоящему зловещие. Я думала, что Бастиан придумал их, чтобы его воины отличались от солдат мидорианской армии. Но что, если он заказал эти маски, чтобы скрыть алые глаза Пожирателей?

Внезапно мне становится очень трудно дышать.

— Ты намекаешь, что Бастиан пытается найти способ освободить Дрогона из Подземного мира? — ненавижу, что мой голос дрожит, но я сдерживаю слёзы.

Никс, сидящий рядом со мной, хватает меня за руку и сжимает её.

— Если это так, то он сделает всё, что в его силах, чтобы вернуть тебя в Мидори. А мы сделаем всё, чтобы этого не допустить.

— Как нам узнать, кто я такая? — спрашиваю я.

— Нам? — ухмыляется Атлас, встречаясь с моим раздражённым взглядом.

— Да, нам, — шиплю я. — Это ты похитил меня, запустив весь этот кошмар. Если я не настоящая мидорианка, тогда кто я? Почему у меня редкая магия, принадлежащая только Целестиалам? Почему у меня черты ледяного эльфа, но нет магии льда? Почему у Бастиана в подчинении Пожиратели Душ? Как они так быстро меня нашли? — я обвожу взглядом сидящих у костра членов этой разношёрстной компании. — У вас же наверняка есть кто-то, кто может дать нам ответы.

— Калмара, — говорит Финн.

— Кто такая Калмара?

— Калмара — это самая большая библиотека в известном мире, — отвечает он. — Там хранятся книги и свитки по всем темам, какие только можно себе представить. Учёные, работающие там — наш лучший шанс разобраться во всём этом.

— Но это значит, — Атлас медленно выпрямляется, глядя мне в глаза, — что тебе придётся отправиться в Троновию за ответами.

Я закатываю глаза.

— Разве я уже не была на пути туда?

— Неохотно, — говорит он с волчьей ухмылкой. — Если ты хочешь, чтобы мы помогли тебе найти ответы на все вопросы и обучили тебя управлять своей магией, тогда никаких побегов. Больше никаких попыток сбежать. И никаких вылазок в одиночку.

— Звучит так, будто ты хочешь, чтобы я пообещала вести себя хорошо, — я скрещиваю руки на груди, а он пожимает плечами.

— Что-то вроде того.

— Ладно, — киваю я, и это, похоже, удивляет Атласа. — Я обещаю добровольно отправиться с вами в Троновию, если ты согласишься, чтобы Никс обучал меня рукопашному бою.

Атлас смотрит на меня с прищуром и плотно сжатыми губами, а Никс расхохотавшись хлопает себя по колену.

— Если эти Пожиратели Душ снова нападут на нас, я хочу суметь защитить себя, — продолжаю я, стараясь убедить его. — Посмотри, что случилось сегодня, Атлас. Если бы я умела обращаться с оружием, то смогла бы хоть как-то помочь.

Атлас молчит, и мне так хочется уметь читать мысли. Он должен понимать, что я права. Если бы я не прорвалась со своей магией в последний момент, он бы погиб. Если я научусь использовать свою магию и владеть мечом, я смогу стать силой, с которой будут считаться.

Наконец, в уголках глаз Атласа появляются морщинки, и на лице расплывается улыбка.

— Умная девочка. Из тебя ещё может получиться хитрая королева, — он указывает на меня пальцем. — Продолжаешь тренироваться со мной в магии — и тогда я соглашусь, чтобы Никс учил тебя боевым техникам. Но клянусь, если я проснусь посреди ночи с ножом у горла, я тебя свяжу и на себе дотащу до Троновии. Мы поняли друг друга?

Я надуваю губы:

— Ты мне не доверяешь?

— Я доверяю тебе так же, как гремучей змее.

Мне следовало бы обидеться, но я не могу удержаться от смеха, что вызывает тёплую улыбку на его лице.

— Мы договорились? — он протягивает мне руку, и я пожимаю её.

— Когда начнём? — спрашиваю я, жестом подавая сигнал Никсу подняться на ноги.

— Прямо сейчас.

Пользуясь любой возможностью покрасоваться топлес, Никс снимает свою рубаху и подзывает меня к себе.

— Ударь меня, — приказывает он, хлопая ладонью по своему подтянутому животу.

— Ч-что? — запинаюсь я. Он, должно быть, шутит.

Он закатывает глаза и снова хлопает себя по груди.

— Ударь меня, Шэй. Прямо в грудь. Изо всех сил.

— Я-я не собираюсь бить тебя, Никс, — я смотрю на остальных, чтобы увидеть их реакцию. Финн не обращает на нас никакого внимания. Эрис похожа на наседку, обеспокоенную тем, что её птенцы могут покалечить друг друга. А Атлас наблюдает за этим с большим интересом. Хотя они и встречают мой пристальный взгляд, никто видимо не возражает против того, чтобы я била Никса.

— Ну же, — голос Никса мягкий, ободряющий. — Я не сломаюсь.

— Я не хочу причинять тебе боль.

Никс от души смеётся, но, когда замечает, что я не смеюсь вместе с ним, его охватывает серьёзность.

— Ты это серьёзно? — спрашивает он, а я упираю руки в бока.

— Да, я серьёзно! Я не хочу тебя бить и уж точно не хочу причинять тебе боль.

— Во-первых, — он выставляет один палец, — если ты собираешься научиться защищаться в рукопашном бою, тебе придётся ударить меня. И, во-вторых, — он указывает на свою грудь, — ты не можешь причинить мне боль. Ты уже пырнула меня ножом, и нет ни единого шрама, который доказывал бы, что ты это действительно сделала, — он улыбается и жестом подзывает меня к себе. — Так что, ударь меня.

Он говорит, что я не могу причинить ему вреда, но из разговоров с другими я знаю, что, хотя Никс обладает магией регенерации, делающей его практически неуязвимым, на самом деле он чувствует боль. Когда я ударила его ножом в Мидори, он почувствовал, как мой клинок вонзился ему в грудь, он почувствовал, как рвутся его кожа и мышцы, он почувствовал, как горячая кровь сочится из раны… Итак, я знаю, что могу причинить ему боль. Просто не могу его убить. Или, по крайней мере, я не думаю, что смогу его убить. Я не уверена, что на самом деле могло бы оборвать жизнь Никса, и при мысли о том, что он встретит свой конец, у меня комок подкатывает к горлу.

— Шэй? — голос Никса прорывается сквозь мои мысли, возвращая меня в реальность.

Хоть я и не хочу его бить, но он прав. Мне нужно научиться самообороне и рукопашному бою, если я хочу пережить ещё одну встречу с Пожирателями Душ. Так что, я расставляю ноги на ширину плеч, видя, как братья так начинали свои тренировки. Поднимаю два кулака и замахиваюсь. Изо всех сил, что у меня есть, я бью Никса в грудь, но он не двигается ни на сантиметр. Он даже не вздрагивает и не стонет от прикосновения.

— Я сделала что-то не так? — я вскидываю руку, костяшки пальцев и запястье уже болят от удара.

Никс качает головой.

— По сути, ты не сделала ничего плохого. Просто ты не знаешь, как использовать свою силу.

— Я не могу контролировать свою магию, — жалуюсь я, проводя пальцами по волосам. — Сегодня я смогла воспользоваться ею, потому что думала, что Атлас умрёт.

Атлас оживляется, его взгляд становится более заинтригованным, чем раньше. Эрис и Финн обмениваются странными взглядами, и даже Никс, кажется, хочет объяснений.

— Почему вы все так на меня смотрите?

— Ты смогла использовать свою магию? — спрашивает Эрис с волнением в голосе.

— Потому что пыталась защитить Атласа? — Никс переводит взгляд с меня на своего старшего брата и обратно.

— Ну и что? — я скрещиваю руки на груди. — Я не чудовище. Ему нужна была помощь, и я помогла. Всё просто.

— Но твоя магия отреагировала на Атласа, — вмешивается Финн.

Мне не нравится то, на что они намекают, поэтому я повторяю:

— Ему нужна была помощь, и я помогла. Ты собираешься тренировать меня или нет? — ворчу я на Никса, и он поднимает руки в знак капитуляции.

— Ладно, — говорит Никс. — Вернёмся к рукопашному бою. Когда я сказал, что ты не знаешь, как использовать свою силу, я не имел в виду твою магию. Я имел в виду твою силу, твоё тело, твой ум. Ты способна поставить мужчину на колени.

— Я могу сделать это, не нанося ни одного удара, — ухмыляюсь я, и Никс с удивлением приподнимает бровь.

— Ты… ты только что пошутила, Китарни? — на его лице появляется улыбка, и я смеюсь.

***

Остаток ночи мы почти не спали. Казалось, у всех мысли блуждали, включая меня — хотя для меня это не в новинку.

Всё утро троновианцы разрабатывали стратегию, пока мы собирали лагерь и шли до позднего вечера. Атлас, Эрис и Финн перебрасываются идеями о том, как лучше всего сдерживать Пожирателей, но чем дольше они это обсуждают, тем яснее мне становится: Пожирателей Душ не избежать, и они не остановятся, пока не отомстят. Наш лучший вариант — придерживаться плана: добраться до столицы Бавы и найти путь в Троновию, сохраняя при этом бдительность на случай любых неожиданных столкновений.

Когда мы останавливаемся на ночлег, Никс не спеша обучает меня приёмам самообороны, и как только я начинаю усваивать базовые принципы, мы переходим к тому, как нанести первый удар и вступить в бой с противником.

— Хорошо, — хвалит Никс, затем тянется за ножом, прикреплённому у него на пояснице. — Думаешь, справишься с этим ножом вместо палки?

Я поражена тем, что он добровольно отдаёт мне оружие, хотя я и не фанат всего этого. Меня никогда не интересовало оружие, и когда Бастиан подарил мне кинжал днём перед нашей свадьбой, я совсем не обрадовалась такому подарку. Но теперь, после всего, что произошло, с неизвестностью, нависшей надо мной, словно тёмное гнетущее облако, я стала более готова принять необходимость уметь защищаться — на случай, если это когда-нибудь понадобится.

Когда я осторожно тянусь к клинку, который протягивает Никс, я замечаю — это тот самый нож, что Бастиан подарил мне в Мидори. И, следовательно, тот самый нож, которым я ранила Никса. И вот теперь, посреди джунглей, троновианец, которого я пыталась убить, без колебаний возвращает мне это оружие.

Не знаю, пытается ли он этим сказать, что доверяет мне, или же он просто дурак, но, как ни странно, я радуюсь, увидев этот кинжал, и с готовностью беру его из его протянутой руки.

— Всё это время он был у тебя? — я верчу нож в руках, а он пожимает плечами.

— Учитывая, что он застрял у меня в груди, — да, был. Так что я его оставил.

Я усмехаюсь:

— На твоём месте я бы выбросила его за борт при первой же возможности.

Его глаза расширяются.

— Ты вообще знаешь, что это?

— Нож?

Это вопрос с подвохом?

— Не просто нож, — он указывает на него почти с благоговением, — это работа гномов.

Бастиан говорил мне это, когда дарил его. Но я до сих пор не понимаю, почему это важно. Судя по ошарашенному выражению лица Никса, я упускаю что-то серьёзное.

— Ну и…? — подталкиваю я его к объяснению.

— То есть он сделан из металла, добытого в горах Дурна. Это самое прочное лезвие, которое тебе когда-либо доведётся держать. И, если прижмёт, за него можно выручить неплохую цену в Кварталах.

Я собираюсь спросить его о Кварталах, когда к нам подходит Атлас, руки глубоко в карманах, в глазах — усталая насмешка.

— Как поживает наша ученица?

Никс подмигивает мне:

— Я бы сказал, она схватывает на лету. Так что, будь я на твоём месте, Атлас, я бы держал ухо востро.

Атлас встречается со мной взглядом и улыбается:

— Я всегда так и делаю, — он кивает на кинжал. — Постарайся в этот раз воздержаться от желания кого-нибудь пырнуть.

Я оскаливаюсь:

— Ничего не обещаю.

— Покажем ему, чему ты научилась, моя протеже? — Никс принимает боевую стойку и кивает мне, приглашая присоединиться. — Начнём медленно, а потом наберём темп.

Я киваю и встаю напротив него.

Никс двигается медленно, и постепенно наш ритм ускоряется — вместе с ним растёт и моё волнение, и жажда соперничества.

Я не понимаю, почему мне так важно отточить каждый приём и впечатлить Атласа. Он был занозой у меня в заднице, но после столкновения с Пожирателями Душ глубоко укоренившееся раздражение к нему начало угасать.

Я хочу, чтобы он видел во мне силу и угрозу. То, чем я притворяюсь, но чем на самом деле не являюсь.

На самом деле же мне страшно. И впервые во взрослой жизни я не уверена, есть ли у меня место в этом мире.

— Шэй, — мягко говорит Никс, но я едва осознаю, что он что-то говорит. — Шэй, замедлись. Шэй…

К тому моменту, как я понимаю, что ускорилась, погрузившись в мысли и став неосторожной, я дёргаю руку влево, но вместо того чтобы уклониться от удара Никса, наоборот, подставляюсь под него, и он рассекает мне правое предплечье.

— Ах! — вскрикиваю я, роняя нож и прижимая руку к телу.

— Шэй, — Никс тянется ко мне, но Атлас уже рядом. Он срывает кусок со своего теневика и туго перевязывает мою рану.

— Ты причиняешь мне боль, — шиплю я.

— Если я не перебинтую, ты потеряешь слишком много крови до того, как Финн сможет осмотреть тебя, — объясняет он, не прекращая действий. — Финн! Финн, иди сюда!

Финн и Эрис вскакивают и подбегают к нам. Увидев окровавленную повязку, Финн мгновенно переходит к делу.

Подбежав к своему кожаному рюкзаку, он просит меня сесть перед ним и принимается за работу: достаёт настойки, мази и набор для швов.

— Можно? — спрашивает Финн, осторожно приподнимая мою раненую руку.

Я киваю в знак согласия, и он разворачивает повязку, чтобы осмотреть рану.

Осмотрев, он выдыхает:

— Всё не так плохо, как я ожидал.

Никс трёт затылок, лицо искажено тревогой.

— Шэй, прости. Я не хотел тебя ранить.

Я отмахиваюсь от его извинений:

— Это не твоя вина. Я потеряла концентрацию и зазналась. Сама виновата.

Он тяжело опускается рядом и вглядывается мне прямо в глаза. Я выдерживаю его взгляд, прищуриваясь, мысленно заявляя о своём превосходстве, и, наконец, он смеётся.

— Что бы там ни было, но я всё равно извиняюсь.

— Всё в порядке, — улыбаюсь я. — Просто теперь тебе придётся спать с одним открытым глазом.

— Эй!

— Шучу, — касаюсь его руки. — Я тебя ударила. Ты меня порезал. Мы квиты.

Никс кивает:

— Квиты, — он вскакивает на ноги. — Финн приведёт тебя в порядок.

Я молча наблюдаю, как Никс пересекает лагерь и присоединяется к Атласу и Эрис, которые шепчутся друг с другом. Мне бы хотелось услышать, о чём они говорят, но они слишком далеко, чтобы подслушать.

Финн достаёт из своей сумки небольшой контейнер и, открутив крышку, открывает белую мазь.

— Сначала будет щипать, но это поможет ране зажить быстрее и не оставить заметного шрама, — он берёт меня за руку и наносит мазь на предплечье. Как он и обещал, поначалу жжёт, но боль быстро проходит.

— Пахнет приятно, — говорю я, наблюдая, как он втирает средство в рану. — Ты сам это сделал?

Он кивает, глядя на меня поверх оправы очков:

— У меня есть собственная аптека в Троновии. Большую часть своего времени я провожу за приготовлением бальзамов, мазей и зелий, которые помогают людям избавиться от недугов.

— И ты сделал тот самый диссимул, который Эрис использовала в Мидори?

— Мне не нравилась мысль о том, что она уходит под прикрытие и зависит от моих смесей. А вдруг я что-то перепутаю? А вдруг средство перестанет действовать, и я не успею дать ей новую дозу? А если бы оно её отравило? — он вздрагивает, закручивает крышку банки и убирает её обратно в сумку.

— Вы с ней…?

Его ореховые глаза находят Эрис на другом конце лагеря — она разговаривает с его братьями.

— Мы друзья, — шепчет он.

Он снова встречается со мной взглядом, и я понимаю, что он врёт. Или, по крайней мере, что-то скрывает. Но я не стану настаивать. Он не обязан ничего мне объяснять.

— Спасибо, — говорю я, поднимая руку, и улыбаюсь. — Твоя магия творит чудеса.

Финн бледнеет, и я чувствую, что как-то его задела, хотя не понимаю, чем именно. Он бросает взгляд на остальных, но никто из них не смотрит в нашу сторону.

— Прости. Я что-то не так сказала?

Финн быстро приходит в себя, качает головой и выдаёт дружелюбную, хоть и немного натянутую, улыбку.

— Конечно нет. Рад был помочь, Шэй.

Когда я ложусь спать, я снова и снова прокручиваю в голове наш короткий разговор, но так и не понимаю, что именно вызвало перемену в поведении Финна. Возможно, я никогда и не узнаю. Но что-то глубоко внутри — зовите это интуицией — подсказывает мне, что скоро я раскрою его тайны.