Песнь Теней и Звёздного света

Глава 21

Меня пробуждает ритмичный стук барабана. Я моргаю, прищуриваясь от утреннего света, пробивающегося сквозь маленькое окно в каюте Атласа, и потягиваюсь. Моя голова поднимается и опускается с подушки, но, когда я немного приподнимаюсь, понимаю, что лежу вовсе не на подушке. Я лежу на обнажённой груди Атласа, прислушиваясь к биению его сердца.

Мой взгляд срывается к бедру, его рука покоится у меня на талии. Он обнимает меня одной рукой, а другую подложил под голову. То, что мы провели всю ночь вот так, сплетённые, не пугает меня. Меня пугает то, как естественно, как правильно это ощущается — его объятия. Такие близкие, такие бережные.

Так почему же мне хочется выскочить за дверь и больше никогда не оглядываться?

Он потягивается, его веки начинают подниматься. В момент чистой паники я выскальзываю из его объятий и падаю с кровати с глухим стуком. Быстро вскочив на ноги, встречаюсь с его насмешливым взглядом.

— Доброе утро, принцесса, — протягивает он, медленно садясь и откидываясь на деревянное изголовье кровати. — Как спалось?

Я чувствую, как щёки заливает румянец, а в животе разливается тепло, но вместо того, чтобы рвануть к двери, как мне хочется, я прочищаю горло и говорю:

— Вполне неплохо. Спасибо, что позволил остаться, но мне пора вернуться в свою комнату и переодеться.

Не дожидаясь ответа, я поворачиваюсь, чтобы уйти, но спотыкаюсь о его ботинки и едва не падаю снова, только чудом удержав равновесие. Я пячусь к двери, а Атлас наблюдает за мной с озорным блеском в глазах.

— Увидимся… — начинаю я, когда задом налетаю на дверную ручку и резко втягиваю воздух сквозь зубы от боли. Поворачиваюсь, хватаюсь за латунную ручку, но застываю, услышав его голос:

— Если тебе интересно… ты действительно не храпишь.

Я резко оборачиваюсь с торжествующей улыбкой:

— Я же говорила, что не храплю!

Почему он так на меня смотрит? Словно у него на языке висит какая-то тайна, и он едва сдерживается, чтобы её не выдать.

— Но ты говоришь во сне.

О, звёзды на небе и моря под нами.

— Ты врёшь, — шепчу, ненавидя то, как дрожит мой голос.

— И зачем бы мне лгать? — спрашивает он, соскальзывая с кровати. Его рельефное тело окутано сиянием утреннего солнца, пробивающегося сквозь окно за его спиной.

— Если ты не врёшь, тогда что я сказала? — бросаю я с вызовом, скрестив руки на груди.

Он проводит рукой по растрёпанным волосам:

— Ты уверена, что хочешь знать?

Я закатываю глаза:

— Вот именно. Тебе нечего сказать.

— Ты спросила меня, ненавижу ли я тебя, — перебивает он, и мне кажется, что моё сердце на миг останавливается.

— И?.. — с трудом выдавливаю из себя это слово.

— Я не ненавижу тебя. Ни капельки.

Мне страшно узнать, но я должна.

— Я что-нибудь ещё сказала? — заставляю себя встретиться с ним взглядом. Звёзды, да он же нечестно красив!

По любопытному выражению его глаз я понимаю — да, сказала. Но что именно, он оставляет при себе. Просто качает головой, улыбается и говорит:

— Нет.

Он лжёт, чтобы избавить меня от очередного приступа неловкости. Я должна бы злиться на него за то, что он утаивает правду, но, впервые за долгое время, я благодарна за эту ложь. Не уверена, что выдержу ещё хоть каплю унижения этим утром.

— Мне пора, — киваю в сторону своей двери через коридор, и он согласно кивает.

Я закрываю за собой его дверь и, наконец, выпускаю застрявшее в груди дыхание. Провожу рукой по лбу, пока иду от его комнаты к своей. Я провела всю ночь в объятиях Атласа Харланда. Что я творю? Как теперь смотреть ему в глаза? Нам ещё два дня до прибытия в Троновию, и этот корабль недостаточно большой, чтобы я могла его избегать.

К счастью, нас никто не видел вместе, так что хотя бы от пересудов остальных я избавлена. Но всё равно я не понимаю, что заставило меня остаться у него на всю ночь. Хотя… если задуматься, это первая ночь, когда я по-настоящему выспалась с тех пор, как меня похитили. А если уж быть честной, то это был лучший сон за многие годы.

Что же он делает со мной, этот троновианец?

Я распахиваю дверь в свою каюту и вижу Эрис, сидящую на кровати, уже одетую и с ухмылкой, растянувшейся по лицу, как у кошки, поймавшей канарейку.

— Ну, доброе утро, — напевает она. — Похоже, кое-кто…

Я поднимаю руку, чтобы оборвать её на полуслове:

— Это не то, на что похоже.

Её улыбка становится ещё шире, если это вообще возможно.

— Правда? А по-моему, выглядит так, будто ты провела ночь с Атласом.

— Ладно, это именно то, на что похоже, — признаю я с виноватым видом, — но это не то, что ты думаешь.

— То есть ты не спала в его постели, прижимаясь к нему всю ночь? — она упирается подбородком в ладони, локти твёрдо упираются в колени, и взгляд у неё чересчур довольный.

Я зажмуриваюсь и дышу через нос, чтобы не взорваться.

— Кто из вас нас увидел?

— Никс, — ухмыляется она. — Он зашёл к себе после выпивки, чтобы завалиться спать, но застал вас двоих вместе. Ускользнул и провёл ночь здесь.

— А где он сейчас?

— С Финном, пошли в столовую завтракать. Я как раз собиралась присоединиться. Если ты голодна, можем пойти вместе.

Я сбрасываю ночную сорочку и начинаю надевать дорожную одежду. В Мидори, когда я знала Эрис как Селену, я часто переодевалась при ней, так что теперь меня это нисколько не смущает.

Она кидает мне рубашку, я просовываю руки в рукава и собираюсь надеть её через голову, но замираю на полпути, когда она говорит:

— Он не такой уж и плохой, знаешь ли.

— Кто?

— Атлас, — её синие глаза ловят мой взгляд. — Он может показаться мрачным и жёстким, но на самом деле это потому, что он глубоко переживает.

Я натягиваю рубашку.

— Я для него просто задание, Эрис. Доставить похищенную принцессу своему королю. Ему на меня наплевать.

Эрис резко встаёт, на лице появляется недовольная гримаса.

— Только не говори, что ты всерьёз в это веришь.

— Я уже не знаю, во что верить, — вздыхаю я, садясь на кровать, чтобы зашнуровать сапоги. — Я не знаю, что со мной будет, когда мы прибудем в Троновию. Что, если ваш король бросит меня в темницу? Пытки? Казнь? А если мои родители не станут вести переговоры о моём освобождении? А если Бастиан… — я даже думать не хочу о том, на что способен Бастиан.

— Атлас чуть не разнёс Баву, когда ты пропала, — говорит она.

— Что? — сердце громко стучит в груди, и я медленно оседаю на матрас. Это совсем не то, что я ожидала услышать.

— Он призвал все свои связи, всех информаторов, кому когда-либо помогал. Даже заплатил речному судну, чтобы оно не отплывало, пока мы тебя не найдём.

Я не знаю, что делать с этой информацией. Услышать, что Атлас Харланд без колебаний пустил в ход все свои связи, чтобы вернуть меня из Некрополиса… хочется броситься ему на шею и поблагодарить. Но вместе с тем это заставляет меня чувствовать, будто я теперь в долгу перед ним, а это чувство мне совсем не нравится.

— Сначала мы думали, что тебя забрали Пожиратели Душ. Я никогда не видела Атласа таким… сорвавшимся с цепи. Даже его братья переживали, что он совершит что-то безрассудное и подвергнет себя опасности, — говорит она.

Я встречаюсь с ней взглядом, когда она садится напротив, и кажется, будто она заглядывает прямо в мою душу.

— Так что даже не смей думать, будто Атласу плевать, что с тобой станет.

«Я всегда найду тебя, принцесса».

«У тебя всегда будет защита».

«Я всегда добр, стрэнлис».

«Я с тобой. Утром мы снова можем быть врагами».

Я качаю головой, пытаясь вытряхнуть из памяти все эти слова.

— Эрис, я обручена с…

Эрис кладёт свои татуированные руки по обе стороны моего лица и заставляет меня посмотреть ей в глаза.

— Илария Шэй Китарни, бояться — это нормально. Сомневаться — это нормально. Задавать вопросы всему, во что ты раньше верила — тоже нормально. Это значит, что ты ищешь истину, ищешь то, что приносит тебе радость, ищешь настоящую себя и свою силу. Ты не плохой человек и не ужасная дочь только потому, что принимаешь собственные решения и имеешь свои мысли. А если кто-то говорит тебе обратное — это потому, что они хотят тебя контролировать, а ты отобрала у них эту власть.

И Эрис знает, о чём говорит, потому что испытала всё это на собственной шкуре. Убив мужа-тирана в попытке защитить себя, сбежав от деспотичной матери и оставив позади сестёр, которые ей ничем не помогли, она вырвалась на свободу и выбрала себя. Но за это ей пришлось заплатить: потерять дом, семью и свои титулы.

Готова ли я потерять своих родителей, кровных или нет, ради того, чтобы думать своей головой?

Готова ли я потерять Бастиана и сказку, которую себе нарисовала, ради права самой принимать решения?

Готова ли я лишиться королевства и дома, ради свободы быть собой, со всей своей магией и правдой?

Хотела бы я сказать, что да, что я достаточно смелая, уверенная, решительная… Но правда в том, что я не знаю.

Эрис права хотя бы в одном: с того самого момента, как Атлас Харланд спас меня от змеи в джунглях, он показывает, что сдержит своё обещание защищать меня.

Пора перестать видеть в нём врага и признать: он мой союзник. И, возможно, даже мой друг.

Я похлопываю Эрис по рукам и улыбаюсь:

— Прости, что сомневалась в тебе и в Харландах.

Она обнимает меня.

— Что бы ни случилось, — шепчет она, — когда мы окажемся в Троновии, ты не останешься одна. У тебя есть мы, и мы тебя защитим.

— Знаю, — улыбаюсь я… и молюсь, чтобы она это действительно имела в виду.

***

Оставшиеся два дня нашего путешествия в Троновию я изо всех сил стараюсь избегать встреч с Атласом. Мои занятия магией временно приостановлены, потому что использование моей редкой силы может привлечь ненужное внимание, а значит, нет причин нам с Атласом оставаться наедине. Я не хочу, чтобы он заговорил о той ночи, когда из-за своей слабости и страха я оказалась в его комнате. В его постели. В его объятиях.

Щёки вспыхивают от жара, стоит мне лишь представить его без рубашки, вспомнить, каким был его торс под моей щекой, как дурманяще он пах…

Нет! — одёргиваю я себя. Я не могу, не хочу и не должна позволить себе хоть какую-то эмоциональную привязанность к Атласу. Он не просто мой пленитель, он троновианец. Когда-нибудь я надену корону Мидори, а он вернётся к своей прежней роли моего врага.

Я фыркаю.

Даже я уже не верю в это. Смешно вообще так думать. Когда я смотрю на Атласа или на Финна, Никса и Эрис, если уж на то пошло, я больше не вижу шпионов, убийц или врагов. Я вижу друзей, и, на данный момент, своих единственных союзников. Они помогли мне выжить в джунглях, перехитрить Пожирателей Душ и охотников за головами, которых послал Бастиан, чтобы вернуть меня. Я знаю, что братья Харланд и Эрис действительно настроены серьёзно: они хотят помочь мне овладеть магией, научиться защищаться себя и понять, кто я вообще такая.

— Для такого маленького корабля, — внезапно раздаётся голос Атласа, от чего я вздрагиваю, — ты очень ловко избегаешь меня.

Отрываясь от перил, на которые опиралась локтями, я вижу его — Атлас прислонился к внешней стене с озорной улыбкой на лице. Я оглядываю палубу и с облегчением замечаю, что в это утро вокруг много пассажиров. Я пока не готова остаться с ним наедине.

— Я тебя не избегаю, — ложь, и он это прекрасно знает. Мне действительно стоит научиться лучше скрывать свои чувства и намерения, если я когда-нибудь собираюсь стать успешной королевой. — Я была занята.

— Занята? — он склоняет голову набок, и в его глазах ясно читается недоверие.

— Да, — огрызаюсь я, цепляясь за свою хлипкую отговорку, — занята.

— И что же, позволь спросить, настолько заняло всё твоё время последние два дня?

Ничего. Только мои отчаянные попытки держаться подальше от тебя.

— Ничего, что касается тебя, — отвечаю с явной колкостью в голосе. Что, похоже, только сильнее подогревает его интерес.

— То есть, — он отталкивается от стены, — это определённо касается меня.

Я расправляю плечи, наши взгляды теперь на одном уровне, а моя поясница упирается в перила, за которыми простирается море.

— Чего ты хочешь, Атлас?

— Мы скоро причалим в Троновию, — говорит он, медленно приближаясь ко мне с зарытыми в карманы руками. — Мы мало говорили о моём городе. У тебя есть какие-нибудь вопросы или опасения?

О да, у меня масса вопросов, и с волнением всё в полном порядке. Но я не уверена, что хочу обсуждать это именно с ним. У меня неприятное ощущение, что он хочет, чтобы я снова открылась перед ним, а я бы предпочла сохранить между нами безопасную дистанцию. Та ночь была ошибкой. Я не собираюсь в ближайшее время снова изливать ему свои страхи. Придётся просто заново выстроить стену, которую он непреднамеренно разрушил.

— Никс уже ответил на все мои вопросы, — вскидываю подбородок, надеясь, что моя поза излучает уверенность и заставит его оставить эту тему. Но, в истинной манере Атласа, ему, похоже, всё равно.

— Правда?

— По твоему тону слышу, что ты мне не веришь.

— Я же говорил тебе, принцесса, — шепчет он, сокращая между нами расстояние, — я всегда знаю, когда ты мне врёшь.

— Ладно, — сдаюсь я. — У меня есть один вопрос.

— Спрашивай что угодно.

— Опасное заявление, — замечаю я. — Мне стоит ожидать цепей и камеры по прибытии?

— Только если тебе такое по вкусу, — он ухмыляется, игриво приподнимая брови.

Я ставлю руки на бёдра и шиплю:

— Это не шутка, Атлас! Я — иностранная Принцесса, и скоро окажусь в самом сердце вражеской территории. Мне нужно знать, не бросят ли меня в какой-нибудь тёмный, вонючий подвал, как только мои сапоги ступят на землю Троновии.

В его взгляде вспыхивает гнев, и он напрягается:

— Думаешь, я бы позволил, чтобы с тобой так поступили?

— Спроси себя сам.

Я чувствую, как его грудь касается моей, поднимаясь и опускаясь с каждым напряжённым вдохом. Медленно он ставит руки по обе стороны от меня на перила. Я зажата, без шанса выбраться, — разве что прыгнуть за борт. Он склоняется ближе. Наши носы всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Интенсивность его пылающего взгляда заставляет моё сердце сбиться с ритма.

— Ты под моей защитой. Я не позволю, чтобы тебе причинили вред, — шепчет он, и его взгляд смягчается, когда наши глаза встречаются. — Я надеялся, что ты хотя бы немного начнёшь мне доверять, стрэнлис.

Раздаётся протяжный гудок — сигнал нашего прибытия. Я медленно поворачиваюсь, чтобы впервые увидеть город, которого мои предки избегали веками. Руки Атласа до сих пор по обе стороны от меня, но теперь его грудь касается моей спины. Его губы зависают над моим ухом, когда он шепчет:

— Добро пожаловать в Троновию, принцесса.