Песнь Теней и Звёздного света

Глава 23

Я впопыхах влетаю на третий этаж, где находится моя спальня, юркаю в ванную и задвигаю за собой раздвижную дверь. Я знаю, что должна спуститься в столовую к ужину, но мне нужна минута, чтобы прийти в себя. Я даже не обернулась, чтобы проверить, последовал ли за мной Атлас.

Делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

Я видела это в его глазах. Он собирался меня поцеловать. И я бы позволила ему. Если бы Никс не вмешался, мы бы уже слились с Атласом в единое целое, и от этой мысли мне кажется, что я плыву и тону одновременно.

Как влюбляться во врага может ощущаться таким правильным? Так не должно быть.

Качаю головой, отгоняя соблазнительные мысли о том, что мы могли бы сделать со всей этой краской в его студии, и умываю лицо холодной водой из-под крана. Беру одно из чёрных полотенец и промакиваю лицо. Это мой первый шанс как следует рассмотреть эту ванную, и она потрясающая. Небольшая, но элегантно оформленная. Геометрическая чёрно-белая плитка покрывает пол и поднимается по стене душа. Тёмный деревянный шкафчик с раковиной из белого камня и овальное зеркало в золотой раме висят над ним, и в отражении я хорошо вижу, как раскраснелась.

Лёгкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Я надеюсь, что это не Атлас. Не хочу, чтобы он видел, как я рассыпаюсь на части только от одной мысли о его прикосновениях.

— Шэй? — мягкий голос Эрис доносится с другой стороны двери, и сердце в груди перестаёт метаться. — Всё в порядке?

Я прочищаю горло:

— Всё хорошо, Эрис.

— Ужин готов.

Я заправляю волосы за уши и провожу ладонями по рубашке, разглаживая складки, прежде чем медленно открыть раздвижную дверь. Стоя лицом к лицу с гидрой, я натягиваю улыбку и говорю:

— Отлично. Я умираю с голоду.

Эрис не отходит от порога, продолжая пристально смотреть на меня.

— Уверена, что с тобой всё в порядке?

Я нервно хихикаю, стараясь отвести разговор от любых проявлений слабости:

— Конечно, в порядке. Пошли, а то парни всё съедят.

Она всё ещё выглядит скептически, но, в конце концов, кивает и вместе со мной спускается по лестнице. Когда мы поворачиваем за угол, и столовая оказывается в поле зрения, мой рот приоткрывается, и из груди вырывается восхищённый вздох. То, что раньше казалось обычной столовой, теперь выглядит как сцена из сказки.

Центральная композиция с георгинами исчезла, а на её месте теперь впечатляющее изобилие аппетитных блюд и роскошных десертов. Всё оформлено по всем правилам: фарфоровые тарелки и миски, золотые столовые приборы, высокие бокалы для вина и льняные салфетки. Люстра светит мягко и приглушённо, по комнате расставлены свечи. В соседней комнате потрескивает камин, создавая уютную атмосферу, и мне не терпится сесть за стол и попробовать всё, что приготовил Финн.

Братья встают, когда мы с Эрис входим в столовую. Никс сидит в одном конце стола, спиной к кухне, Финн слева от него, а Эрис занимает место рядом с ним. Финн помогает ей сесть, задвигая за ней стул, пока я направляюсь к противоположной стороне стола. Атлас стоит во главе, но, заметив меня, выходит из-за стула и отодвигает для меня соседний. Если бы он этого не сделал, я бы, вероятно, села рядом с Никсом, но принимаю его предложение. Я прохожу вперёд и, опустившись на стул, позволяю Атласу подвинуть меня ближе к столу, после чего он садится сам.

Когда все пятеро оказываются за столом, Финн жестом приглашает меня угощаться:

— Бери, что тебе нравится, Шэй.

— Ты всё это сам приготовил? — я не могу скрыть своего восхищения, пока остальные начинают наполнять тарелки и миски. Передо мной два больших жареных целиком рыбных филе, нафаршированных лимоном и покрытых травами, запечённый картофель, свежеиспечённый хлеб, приправленные овощи, скорее всего, прямо из сада Финна. А в центре стола меня дразнит шоколадный торт с блестящей глазурью и малиной сверху.

Финн ловит мой взгляд и улыбается.

— Признаюсь, у меня не было времени испечь хлеб или приготовить десерт. Их я взял в кафе через дорогу.

Эрис ласково проводит рукой по его предплечью, которое покоится на столе.

— Не принижай свои заслуги. Всё это просто потрясающе.

— Спасибо, — он улыбается ей. В его глазах мелькает тоска, которую я замечаю, даже если остальные предпочитают её игнорировать.

— Можно? — Атлас протягивает руку к моему бокалу, и я с радостью позволяю ему наполнить его терпким фруктовым вином.

— Благодарю, — я делаю глоток, и он, кивнув в ответ, наполняет свой.

Еда в Троновии отличается от еды в Мидори. В моём королевстве мы едим много красного мяса, фиников, каш, сыра и зерна. Но из разговоров с братьями я знаю, что здесь морепродукты — основа рациона, и я в восторге от того, что наконец попробую готовку Финна. Особенно зная, что он умеет готовить. Я наполняю тарелку, решив попробовать понемногу всего, и отправляю кусочек рыбы в рот. Глаза сами собой закрываются, когда нежное филе тает на языке, словно масло.

— О звёзды. Это божественно вкусно, — стону я, и Финн широко улыбается, щёки его окрашиваются румянцем.

— Спасибо, — он чешет затылок, избегая моего взгляда.

— Это, конечно, не эноксы, но всё равно чертовски вкусно, — подмигивает мне Никс, и даже одно только упоминание бавийского деликатеса из змей заставляет меня истекать слюной.

В течение следующего часа мы разговариваем, смеёмся, и я слушаю, как братья обмениваются историями о своём детстве в Троновии. Видеть, как они расслаблены в уюте своего дома, вызывает у меня улыбку. Мужчины, которых я узнала в джунглях, всегда казались напряжёнными, настороженными, но здесь, в их доме, за их столом, за домашней едой, их стены опускаются. Их улыбки становятся ярче, смех звонче, а братская привязанность почти осязаемой.

Вдруг меня охватывает мысль: жаль, что у меня никогда не было братьев или сестёр. Это знали все — моим родителям с трудом удалось зачать ребёнка, и когда я родилась, меня называли чудом. Часть меня всегда задавалась вопросом, не разочаровались ли они, узнав, что у них дочь, а не сын. Но их вполне устраивала помолвка с Бастианом. Отец всегда говорил, что знает, что Мидори будет в надёжных и любящих руках, когда мы с Бастианом взойдём на трон после его ухода в иной мир.

Теперь… я уже не уверена.

Громкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть, и я едва не роняю бокал с вином. Братья переглядываются, мысленно перекладывая друг на друга обязанность разобраться с нежданным гостем. Наконец, Атлас закатывает глаза и отодвигает стул. До прихожей недалеко, но я уже скучаю по его колену рядом с моим. Списываю это на два бокала вина, выпитых за этот час.

Мне не удаётся разглядеть, кто именно у двери, Атлас загораживает обзор, но я замечаю мужчину в тёмно-зелёной форме с золотой отделкой. Гость не входит в дом, а, передав Атласу запечатанный конверт, сразу же уходит. Когда Атлас закрывает дверь и поворачивается, его взгляд встречается с моим, и я тут же отвожу глаза, делая вид, что сосредоточена на других.

— Итак, — я вытираю уголки губ льняной салфеткой, стараясь, хоть и безуспешно, не смотреть на Атласа, возвращающегося за стол с письмом в руке, — когда я встречусь с вашим королём?

Атлас делает глоток из своего бокала и вновь устраивается на своём месте во главе стола.

— Завтра утром.

Все взгляды устремляются на старшего из братьев Харланд.

— Завтра? — я сжимаю руки на коленях.

— Похоже, наш дядя так же стремится встретиться с тобой, как и ты с ним, — лениво улыбается Атлас, откинувшись назад.

— Но как он узнал, что я здесь? Мы же только пару часов как прибыли в Троновию.

Атлас ставит бокал с длинной ножкой на стол и наконец встречается со мной взглядом.

— Я послал ему весточку сразу, как только мы причалили.

Мой взгляд скользит к написанному от руки письму в его руке.

— И, судя по его письму, это будет дружеский визит?

— Для тебя да. А вот для меня, — он щёлкает языком, — не слишком.

— Что ты имеешь в виду? — вмешивается Эрис.

— Дядя не в восторге от того, что мы похитили наследницу мидорианского трона.

— То есть, убить мидорианца — это приемлемо, а похищение — уже за гранью? — я закатываю глаза и фыркаю. — Это просто нелепо.

Атлас усмехается, в его глазах пляшут искры веселья.

— Это не первый раз, когда кто-то из нас выводит его из себя, и уж точно не последний, — он пожимает плечами, делая глоток вина. — Что сделано, то сделано. Не могу же я вернуть тебя туда, где нашёл, верно?

— Пожалуй, нет, — тихо говорю я, остро ощущая, как остальные внимательно следят за нашей беседой.

— Ну что ж, — хлопает себя по бёдрам Никс, отодвигая стул и прерывая повисшее молчание, — я, пожалуй, пойду спать. Ужин как всегда отличный, Финн, — он делает невидимый поклон мне и Эрис. — Леди.

Он обходит стол и направляется к лестнице, но резко останавливается, когда его брат говорит:

— Дядя ждёт и тебя утром, Никс.

Никс морщится и постукивает пальцами по деревянным перилам.

— Надо было догадаться, что он захочет видеть нас всех.

— О нет, — мурлычет Атлас с лукавой ухмылкой, — ты неправильно понял. Дядя хочет видеть только тебя, меня и принцессу.

— Что?! — хрипит Никс, глаза распахиваются от удивления. — То есть, ты хочешь сказать, он не вызвал Финна и Эрис?

— Нет.

— Ну, это полная чушь, — фыркает Никс, ноздри раздуваются от возмущения. — Они точно так же виновны в похищении, как и мы.

Атлас равнодушно пожимает плечами.

— Видимо, король считает иначе.

— Или Финн всегда был его любимым племянником и с него всё как с гуся вода.

— Может, если бы вы не были такими ужасными засранцами в детстве…

— О, началось! — перебивает Никс, вскидывая руки в воздух.

— Но он, знаешь ли, не совсем не прав, — добавляет Атлас, подцепляя вилкой кусочек шоколадного торта и отправляя его в рот.

Никс стонет, прикрывая глаза ладонями, и сдаётся:

— Во сколько?

— Сразу после завтрака, — отвечает Атлас, вытирает рот салфеткой и кладёт вилку на пустую тарелку.

Ничего больше не говоря, Никс направляется наверх, бормоча проклятия себе под нос, пока не скрывается за углом.

Финн глубоко выдыхает, затем поднимается, чтобы начать убирать со стола.

— Ты закончила? — спрашивает он меня, указывая на мою пустую тарелку.

Я киваю и с улыбкой протягиваю её ему.

— Было очень вкусно, спасибо.

Он улыбается в ответ, в его карих глазах светится гордость.

— Пожалуйста, — он аккуратно складывает посуду в стопку.

— Тебе помочь с уборкой? — я встаю, чтобы предложить помощь, но он качает головой и жестом останавливает меня.

— Ты наш гость. Было бы неправильно, — он качает головой и берёт стопку посуды.

— Кроме того, — говорит Эрис, вскакивая и собирая три бокала для вина, — у него уже есть я, чтобы помочь с уборкой.

Я киваю и медленно опускаюсь обратно на стул, пока они вдвоём направляются на кухню, смеясь всю дорогу. Они были бы идеальной парой, если бы только дали себе шанс это осознать. Возможно, однажды я наберусь смелости поговорить об этом с Эрис и понять, как она относится к Финну. Но пока что я оставлю свои мысли и мнения при себе.

— Ну… — я не совсем знаю, что сказать, но терпеть не могу сидеть в полной тишине. Особенно когда всё, о чём могу думать — это как Атлас использует моё тело как холст, размазывая по мне краску.

— Ну… — эхом отзывается он, допивая своё вино. — Что-то на уме, принцесса?

Я бросаю на него прищуренный взгляд и качаю головой:

— Нет. А у тебя что-то на уме, троновианец?

— У меня на уме много всего, — мурлычет он.

— Например?

Он наклоняется вперёд, облокачивается на стол и цокает языком:

— Думаю, лучше оставить это несказанным.

Внезапно мне кажется, будто сквозь дом пронёсся порыв влажного, душного воздуха из Бавы, и мне остро захотелось выбежать на улицу, чтобы перевести дух. Мне приходится собрать всю свою внутреннюю силу, чтобы не отвести взгляд от его настойчивого, обжигающего взгляда.

— Боишься сказать? — поддеваю я.

— Не боюсь, — в его глазах вспыхивает первобытный огонь, и у меня в ответ внутри загорается пламя. — Просто ты ещё не готова услышать, что действительно творится у меня в голове.

То, как его глаза впиваются в мои, поджигает мою душу. Мысль о том, чтобы оттолкнуть его назад на стул и забраться к нему на колени, чтобы заявить на него права, полностью захватывает меня. Я не уверена, действительно ли этого хочу или это мои эмоциональные потрясения затуманивают разум.

Интересно, как он отреагирует, если я оседлаю его прямо здесь, посреди столовой, и прикушу ему нижнюю губу? Примет ли он мои поцелуи?

Мой взгляд скользит к его рукам, и я наблюдаю, как он мягко гладит ножку бокала. Я видела, на что способны его пальцы и от желания узнать, на что ещё они способны, моё тело начинает покалывать от нетерпения.

— Если я тебе понадоблюсь, — мягко говорит Атлас, и в горле у меня встаёт комок, — я буду у себя. Спокойной ночи, стрэнлис.

— Спокойной ночи, троновианец, — я не свожу с него глаз, пока он не поднимается по лестнице и не исчезает из виду.

Как только он скрывается, я выдыхаю и обмякаю на стуле. Мысль о том, что он сидит в своей постели прямо над моей комнатой…

Нет. Мне нужно взять себя в руки. Пока я не увижусь с Бастианом и не поговорю с ним обо всём, что узнала, я, технически, до сих пор обручена. Даже если я уже сомневаюсь в своей любви и преданности ему.

Я стону и поднимаюсь из-за стола. Из кухни доносится смех Финна и Эрис, пока они убираются, и я невольно улыбаюсь. Если в этом мире и есть двое, созданные друг для друга, то это они.

Тихо поднимаясь на третий этаж, я быстро принимаю тёплый душ, прежде чем лечь спать. Если утром мне предстоит встреча с королём Сореном, мне нужно быть хорошо отдохнувшей. Я забираюсь в постель и закрываю глаза. На долю секунды меня охватывает страх, что Веспер найдёт меня и выломает дверь, но потом я вспоминаю: Атлас спит прямо надо мной, а Никс в конце коридора. Я под защитой. Я в безопасности. И с этой успокаивающей мыслью я погружаюсь в сон, надеясь увидеть сладкие сны.

***

Сладкие сны ускользают от меня, когда кто-то с грохотом падает на меня, вырывая из сна. Нет, не что-то, именно кто-то. Точнее, мужчина.

В панике я обеими руками отталкиваю незваного гостя и швыряю в него шар света, с силой отбросив его к стене. С неё падают картины, и стеклянные рамы разбиваются. Я вглядываюсь в своего нападавшего, и даже в темноте понимаю это точно не один из братьев троновианцев. И в этот момент его руки вспыхивают пламенем.

Если он охотник за головами, он ещё пожалеет, что пришёл за мной. Я взмахиваю руками, заключая его в золотой щит.

— Что, демон подери… Что это такое?! — пламя исчезает, и он в детском изумлении постукивает по пузырю, окружающему его.

Свет от моей магии заполняет комнату, и я наконец получаю возможность рассмотреть его как следует. Он не Пожиратель Душ, но это не значит, что его не могли послать они. Если он и правда охотник за головами, то выглядит он совсем не угрожающе.

— Кто ты такой? — спрашиваю я, но, прежде чем он успевает ответить, дверь в мою комнату распахивается, и братья врываются внутрь. Они злятся, полны решимости защищать и… без рубашек? Без. Рубашек. Мне даже приходится моргнуть и посмотреть ещё раз, чтобы убедиться, что мне не показалось.

— Почему вы все без рубашек?

— Хочешь сказать, ты не спишь голышом? — цокает Никс с явным разочарованием, но смеётся, когда я бросаю на него предостерегающий взгляд.

— Этот мужчина пытался напасть на меня! — я киваю в сторону человека в защитном поле, но, когда братья смотрят на него, они тут же расслабляются и опускают оружие.

— Едва ли, — ухмыляется тот. — Кто твоя очаровательная подруга, Атлас?

— Ты его знаешь? — мой взгляд устремляется к Атласу в поисках подтверждения. Он проводит пальцами по растрёпанным волосам, раздражение ясно читается в его чертах.

— Это наш кузен, — бурчит он.

Я бросаю испепеляющий взгляд на повелителя огня и наблюдаю, как тот невидимо приподнимает воображаемую шляпу в мою сторону.

— У вас ещё есть родственники?

— Вижу, ты потеряла дар речи от того, какие у нас в семье сногсшибательные гены, — с озорной ухмылкой подмигивает Никс.

— Принц Ронан к вашим услугам, моя леди, — представляется незнакомец, и у меня отвисает челюсть.

— Принц?

— Теперь ты знаешь, кто я, — говорит Ронан. — А кто ты, мисс…?

— Илария Шэй Китарни, принцесса Мидори, — формально отвечает за меня Атлас, и его кузен выглядит ошеломлённым.

— Мой отец знает, что она здесь? — Ронан расширяет глаза, затем делает круговое движение руками. — А можно меня, пожалуйста, отпустить? Я ведь теперь точно не представляю угрозы.

— Ах, да, — я снимаю щит. — Прости.

Ронан улыбается мне, и теперь я наконец замечаю семейное сходство. У него тёмные волосы, достигающие плеч, и лёгкая трёхдневная щетина. Половина волос собрана в небрежный пучок. У него такая же бронзовая кожа, как у его кузенов, но вместо зелёных или ореховых глаз — глубокие тёмно-карие. Он медленно поднимается на ноги, и оказывается примерно одного роста с Атласом, а Никс чуть выше их обоих — на сантиметров пять. Я считала братьев Харланд привлекательными, но, глядя на принца Ронана рядом с ними, это уже переходит все границы.

— Не извиняйся, — Ронан качает головой, его ослепительные глаза не отрываются от меня. — Не часто кто-то застаёт меня врасплох.

Он мягко поднимает мою руку и прижимает свои губы к тыльной стороне ладони.

— Ты куда красивее, чем говорят слухи. На самом деле, ни один из них и близко не описывает тебя. Я слышал только о тёмных волосах и тёмных глазах.

— Раньше у меня и были тёмные волосы и тёмные глаза, — я забираю руку, ощущая пристальные взгляды братьев. — Всё ещё привыкаю к своему новому облику.

— Атлас, это по-твоему маскировка? — усмехается Ронан, и Атлас закатывает глаза, облокачиваясь на камин и скрещивая татуированные руки на груди.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он, и я стараюсь не смотреть на то, как низко на бёдрах сидят его штаны.

— Перебрал в таверне «У Пру», — пожимает плечами Ронан.

— Кто такая Пру? — шепчу я Никсу.

— «У Пру» — это бар недалеко отсюда, — объясняет Никс. — Мы иногда туда заглядываем. Еда вкусная, компания отличная, и никогда не бывает недостатка ни в выпивке, ни в танцах.

— Хотел немного проспаться перед тем, как вернуться к дорогому отцу на очередную встречу, на которой он настаивает, — продолжает Ронан, но вдруг в его затуманенных глазах мелькает осознание, и он снова поворачивается ко мне. — Только сейчас понимаю, что эта встреча, скорее всего, с тобой.

Смахнув с одежды несуществующую пыль, он хитро улыбается, флирт мгновенно вспыхивает на его лице:

— Так что, принцесса, не подскажешь, мне сегодня с тобой ночевать? Говорят, я великолепен в обнимашках.

— Можешь устроиться на диване в библиотеке, — холодно обрывает попытки принца Атлас. — Высыпайся в одиночестве.

Ронан хохочет, хлопая кузена по плечу:

— Ты и правда заставишь наследного принца Троновии спать на диване?

— Нет, — Атлас убирает руку Ронана со своего плеча, — но своего пьяного кузена — с удовольствием. Особенно если он лезет в окно, вместо того чтобы воспользоваться ключом, как нормальные люди.

Ронан бросает взгляд на распахнутое окно за своей спиной, начинает шарить по карманам штанов и, найдя заветный ключ, хлопает себя по лбу, качая головой с ухмылкой:

— Ладно. В этот раз ты победил. Но с утра тебе не удастся удержать меня от этой восхитительной прелести.

Он грациозно кланяется, и я невольно отступаю на шаг.

— Спокойной ночи, моя леди. Мечтай обо мне, как я буду мечтать о тебе.

Никс обвивает руками плечи Ронана и направляет его к двери:

— Ну всё, ловелас, пошли искать тебе подушку и одеяло. Может, ещё пару мятных конфет, или лучше пять.

Он подмигивает мне, выталкивая шатающегося кузена за порог.

Я не сразу замечаю, что Финн всё это время лениво прислоняется к дверному косяку. Его волосы распущены, а очков нет, и он выглядит совсем иначе. Он молча кивает мне и исчезает вслед за остальными.

— Прости за Ронана, — говорит Атлас, и я оборачиваюсь к нему.

— Он обычно не такой…

— Флиртующий?

— О, флиртует он всегда. Просто, когда он делает это пьяным — смотреть особенно стыдно.

— Надеюсь, я не навлеку на себя гнев твоего короля за то, что применила магию на его сыне.

Атлас усмехается:

— Скорее он поблагодарит тебя за то, что хорошенько отдубасила его отпрыска. Поверь, ему это нужно время от времени.

Я смеюсь, и в глазах Атласа вспыхивает искра. Почему он так на меня смотрит? И тут я осознаю, он стоит передо мной без рубашки, и мои глаза невольно скользят по его телу. В голове всплывают воспоминания: как он поцеловал меня в переулке в Баве, как прижал к стене на речном круизе, позволяя теням танцевать вокруг нас, как держал меня в объятиях, когда я проснулась в панике от кошмаров…

— Это как раз один из тех моментов, — шепчет он, — когда я хотел бы уметь читать твои мысли, стрэнлис.

— Что это значит?

— Я уже говорил, что это значит.

— Скажи, что это значит на самом деле.

В уголке его рта появляется едва заметная улыбка.

— Я скажу, что это значит на самом деле… если ты скажешь, о чём только что думала.

Он всего на расстоянии вытянутой руки. Его аромат, хвоя и кожа, заполняет мои ноздри и сводит с ума. Сказать ли ему правду? Он поймёт, если я солгу. Он всегда чувствует.

Я сглатываю. Неужели я и правда собираюсь это сделать?

— Я думала о твоих тенях, — выпаливаю, прежде чем успеваю передумать.

— О чём именно? — в его голосе слышится неподдельный интерес.

— Вспоминала, какие они на ощупь… на моей коже.

Он преодолевает оставшееся между нами расстояние, и мне приходится поднять голову, чтобы встретиться с его взглядом. Нет, не зелёным… фиолетовым. Когда он успел сменить цвет? Я ощущаю, как его тени скользят по моим рукам, по шее, запутываются в волосах, касаются губ. Сердце сжимается, а колени подгибаются. Желание схватить его за лицо и притянуть к себе, чтобы снова поцеловать, захватывает разум. Что же в этом мужчине такого, что заставляет меня пересматривать всё, что я знала раньше, готовую рискнуть последним, что у меня есть, только чтобы вкусить его вновь?

— Звёздный свет, — мягко говорит он.

— Что?

— Стрэнлис значит «звёздный свет».

Руки Атласа скользят вверх по моей шее и ложатся вдоль линии челюсти. Его взгляд медленно опускается с моих глаз на губы. Я вздыхаю, и он тянется ко мне. Я слегка поднимаю подбородок, чтобы встретить его губы, чтобы принять его порыв, но тут…

— Атлас! У тебя есть шоколад? Мне так хочется чего-нибудь сладкого, — Ронан вваливается в комнату и падает прямо лицом вниз, захохотав, как школьник.

Глаза Атласа из фиолетовых вновь становятся зелёными, а тени, что ласкали моё тело, мгновенно исчезают. Он отпускает меня, на лице — смесь раздражения и извинения. Покачав головой, он опускается на корточки рядом с кузеном.

— У тебя просто безупречное чувство момента, Рон.

— Момента — может быть. А вот шоколада — увы, нет, — Ронан утыкается лицом в ладони, упирается локтями в деревянный пол и демонстративно хмурится. — У тебя есть шоколад или нет? Ты же знаешь, когда я пью, у меня начинается зверский сладкоежечный кризис.

Атлас просовывает руки под Ронана и с усилием поднимает его на подгибающиеся ноги.

— Пошли. Обчистим тайник, про который Эрис думает, что никто не знает.

— Спокойной ночи, принцесса, — Ронан пытается подмигнуть, но просто моргает. — Не скучай слишком сильно.

Он посылает воздушный поцелуй, и мне сто̀ит всех королевских манер, чтобы не рассмеяться.

— Спокойной ночи, — улыбаюсь я и обращаю внимание на Атласа. — Спокойной ночи, Атлас.

Он улыбается:

— Спокойной ночи, стрэнлис.

Как только дверь закрывается, я выдыхаю весь воздух, что сдерживала. Что, чёрт возьми, только что произошло?

Стрэнлис. Звёздный свет.

Всё это время я думала, что он меня оскорбляет, а он дал мне прозвище.

Я провожу пальцами по волосам. Что я делаю? Конечно, Атлас настолько привлекателен, что это несправедливо, но я всё ещё помолвлена и принцесса вражеского королевства. Я не могу позволить себе очароваться Атласом Харландом. Не могу.

Никогда не доверяй троновианцу.

Никогда не доверяй троновианцу.

Никогда не доверяй троновианцу?

Я падаю на мягкий матрас и выдыхаю с облегчением. Завтра мы встретимся с его дядей, и я узнаю свою судьбу в Троновии. Пока что всё кажется сном, но это легко может превратиться в кошмар, и Атлас будет бессилен помочь мне, даже если захочет. Я на вражеской территории и должна помнить об этом, чтобы не стать добычей своего противника.