Песнь Теней и Звёздного света

Глава 14

Поскольку речной круиз, на который Никс купил билеты, отправляется только завтра поздним вечером, братья сообщают, что собираются посетить фестиваль, и спрашивают, хочу ли я присоединиться к ним. Несмотря на дискомфорт в толпе, любопытство и осознание того, что это, возможно, мой единственный шанс побывать на Фестивале Бенни Яши, подталкивают меня согласиться. С четырьмя магами рядом я уверена, что буду в безопасности, даже если Веспер снова появится.

Так же, как и вчера, когда мы прибыли в Баву, улицы переполнены, город гудит, а воздух наполнен ароматами жареного мяса, выпечки, сладких и пряных специй. Это рай. У меня текут слюнки от угощений уличных торговцев.

Как только мы выходим из гостиницы, Атлас направляется в противоположную от нас сторону, сказав, что у него есть дела. Мне хочется спросить, куда он идёт, но после нашей вчерашней встречи в горячих источниках, я думаю, будет лучше, если мы будем держаться подальше друг от друга. Дав Никсу указание не пить, чтобы присматривать за мной, старший из братьев Харланд исчезает в море улыбающихся лиц.

Мы идём вниз по склону в торговый квартал — путь занимает около пятнадцати минут. После того как мы осматриваем несколько магазинов, Эрис и Финн упоминают, что им нужно заглянуть в лавку Зури, и исчезают, оставляя меня с Никсом.

— Ну что ж, — ухмыляется лукаво Никс, — в какие неприятности мы сегодня вляпаемся?

Я оглядываю площадь, пока мой взгляд не останавливается на небольшой лавке на углу. Хитро улыбаюсь Никсу, хватаю его за руку и тяну туда.

— Я хочу проколоть нос.

— Что? — он почти захлёбывается от удивления.

— Зури сказала, что с маленьким кольцом в носу я буду выглядеть шикарно, — быстро объясняю я и, не ослабляя хватку, тащу его к тележке пирсера. — И не вздумай говорить, что мне нельзя. Это мой нос, и я сделаю с ним всё, что захочу.

Никс вырывает руку, останавливая меня. Я резко разворачиваюсь, готовая выложить ему всё, что думаю, но он говорит:

— Я бы никогда не стал указывать тебе, Шэй. Никто не должен иметь такую власть над тобой.

Я ошеломлена, и он, кажется, это замечает.

— Ты не ожидала, что я это скажу «да»? — с торжествующей улыбкой произносит он.

— Нет, — признаюсь я. — Я думала, мне придётся с тобой спорить.

— Спорить со мной? — фыркает Никс и показывает язык, на котором сверкает серебряный пирсинг. — Может, и себе ещё один сделаю, — он подмигивает, а я улыбаюсь. Он быстро становится моим любимым братом Харланд.

Никс держит меня за руку, пока мне прокалывают нос. Острая боль длится всего секунду, и серебряное колечко, которое я выбрала, аккуратно продевают сквозь прокол. Никс решает проколоть себе бровь — в дополнение к трём точкам, вытатуированным с левой стороны его лица. Когда я спрашиваю, что означает эта татуировка, он отвечает, что она символизирует его и его братьев. Наверное, я могла бы догадаться сама, но всё равно приятно видеть, как он выражает свою привязанность к Атласу и Финну.

Мы отправляемся на другую площадь, где играет живая музыка и танцуют люди. Я с удивлением замечаю, что Никс — настоящий танцор: он идеально двигается в ритме барабанов, его бёдра плавно покачиваются, а широкая улыбка оказывается настолько заразительной, что невольно вызывает мою собственную. Когда он протягивает руку, приглашая меня танцевать, я качаю головой. Хоть я и обучена классическим танцам, знаю только бальные движения, уместные на пафосных приёмах, которые устраивают мои родители в Золотом дворце. И даже тогда я танцую лишь с Бастианом или старыми членами Совета отца. А движения Никса — как он крутит корпусом, двигает задом и размахивает руками… Честно говоря, я не уверена, что смогу за ним угнаться.

— Давай, Шэй, — говорит Никс, кружась и подзывая меня жестом. — Расслабься. Повеселись. Живём-то один раз.

Часть меня хочет спрятаться в тени и остаться в стороне, но он прав. Мне нужно отпустить всё и просто наслаждаться моментом. Я должна вкусить жизнь и всё, что она может предложить — особенно сейчас, пока у меня ещё есть такая возможность, до того как я выйду замуж и займу трон.

Улыбаюсь Никсу и беру его за руку.

— Я не знаю, что делать, — признаюсь я.

Он притягивает меня ближе:

— К счастью, я отличный инструктор.

— Просто двигать бёдрами? — я начинаю раскачиваться из стороны в сторону и сразу чувствую себя глупо. Никс качает головой с ободряющей улыбкой.

— Можно? — спрашивает он, его руки зависают над моими бёдрами. Я киваю. Он мягко кладёт ладони на меня и начинает двигать моим телом в ритме ударов барабана. — Вот так.

Я начинаю улавливать ритм и, как только чувствую, что справляюсь сама, Никс отпускает меня и показывает, как двигать руками и коленями. Сначала я чувствую себя нелепо, но вскоре это ощущение сменяется чувственностью и внутренней силой. Я больше не скованная — я теку, как музыка, пронизывающая всё моё тело.

— У тебя получается! — Никс запрокидывает голову и широко улыбается.

Спустя пару минут я уже танцую с ним, с другими бавийцами и со всеми, кто оказывается в пределах вытянутой руки. Все улыбаются, двигаются в ритме, наслаждаются вечером. Я полностью избавляюсь от стеснения, отпускаю себя и растворяюсь в ритме, живу настоящим моментом.

К Никсу плавно подходит прекрасная девушка-тролль с бледно-голубой кожей и обвивает руками его шею. Они начинают качаться в идеальной гармонии, и на мгновение кажется, что они вот-вот поцелуются прямо посреди улицы. Я отворачиваюсь, не желая на это смотреть, но тут же чувствую на себе чей-то взгляд — отчётливый, пронзительный.

Медленно оглядываю людную улицу, надеясь не столкнуться взглядом с Веспер или одним из её Пожирателей Душ, но мои глаза натыкаются на Атласа. Он прислонился к стене здания, скрестив руки на груди, и в его взгляде сверкает едва заметный отблеск интереса.

Он не делает ни шага в мою сторону. Просто наблюдает — пристально, внимательно. Как долго он уже смотрит на меня издалека? Я продолжаю двигаться в такт: покачиваюсь из стороны в сторону, вращая талией, двигаю руками, как учил Никс. Запрокидываю голову и выгибаю шею, зарываясь в свои длинные белые волосы. И когда снова ловлю взгляд Атласа, в его глазах нет ни намёка на прежнюю усмешку — только тьма и голод. Я будто загипнотизировала его, как если бы весь остальной мир перестал существовать. Это чувство — держать внимание повелителя теней — придаёт мне силы.

Рядом с Атласом появляются Эрис и Финн, и, хотя они что-то ему говорят, его взгляд по-прежнему прикован ко мне. Он отвечает им, но я не слышу, что именно — в этот момент чья-то рука обвивает мою талию и резко притягивает к себе.

Незнакомец-бавиец без приглашения начинает тереться о меня в танце, в одно мгновение лишая меня всей радости, которую я только что испытывала. Я пытаюсь вырваться, но он не отпускает.

— Ты чудесно танцуешь, — шепчет он мне на ухо и глубоко вдыхает запах моих волос. Горячее дыхание и влажная кожа моментально вызывают у меня тошноту. Я снова пытаюсь вырваться, но его хватка только крепчает. — Пойдём найдём укромное местечко, чтобы получше узнать друг друга.

— Отпусти меня! — я дёргаюсь, извиваюсь, но безуспешно. Он куда крупнее и сильнее, с лёгкостью утаскивает меня глубже в толпу, подальше от остальных.

В панике я пытаюсь ударить его локтем или наступить ему на ногу, но он обвивает меня руками, прижимая мои руки к бокам, и поднимает с земли — теперь я полностью в его власти. Я тянусь к своей магии. Я знаю, что Атлас не хочет, чтобы я её использовала — это привлечёт ненужное внимание, — но у меня нет выбора. Прежде чем я успеваю вызвать свет, чья-то рука хватает меня за запястье, останавливая тролля.

— Если тебе дорога жизнь, — голос Никса настолько свиреп, что даже у меня по коже пробегает дрожь, — отпусти её.

Тролль не сразу меня отпускает, но когда нас окружают Атлас, Финн и Эрис, он нехотя разжимает хватку и роняет меня.

— Людишки, — ворчит он, плюёт на землю и растворяется в толпе.

— Ты в порядке? — глаза Никса смягчаются, в них читается извинение, когда он помогает мне подняться.

Я киваю:

— Уже лучше. Похоже, ты оказался слишком хорошим учителем. Теперь я привлекаю не тех, кого надо.

Никс хохочет, но Атлас совсем не выглядит весёлым.

— Я сказал тебе, чтобы ты присмотрел за ней, — рычит он.

— Я и смотрел за ней…

— Тогда как этот бавиец смог утащить её…

— Не делай вид, будто сам не пялился на неё всё то время, пока она танцевала, — перебивает Никс, закатывая глаза, и уходит с площади прочь.

Мы бросаемся за ним, но Атлас хватает его и толкает в тёмный переулок. Никс успевает отбиться и встать на расстоянии.

— Какого хрена, Атлас?

— Не надо! — кричу я, пытаясь разрядить обстановку. Я понимаю, почему Атлас зол, но это не вина Никса. И он, между прочим, прав. Атлас тоже смотрел, и тем не менее бавиец успел схватить меня.

Атлас больше не пытается приблизиться к Никсу, но серьёзность в его взгляде никуда не исчезает.

— Зури прислала весточку, — говорит он вполголоса. — Они здесь.

— Кто здесь? — спрашиваю я.

Атлас отводит полный ярости взгляд от младшего брата и поворачивается ко мне.

— Пожиратели Душ. Мы должны немедленно вернуть тебя в отель и держаться в тени, пока не сядем на речной круиз.

В горле встаёт ком, но я молча киваю.

Не теряя времени, Атлас даёт знак идти, и мы по одному выходим на улицу. До отеля идти минут пятнадцать-двадцать, и, к несчастью, путь лежит в гору. После дня, наполненного едой, пирсингом, танцами и влажной, переполненной улицей, я мечтаю только о горячей ванне и постели.

Погружённая в свои мысли, я врезаюсь в спину Атласа, который внезапно остановился. Я выглядываю из-за него, чтобы понять, что случилось, и тогда вижу её.

Веспер.

Пожиратели Душ даже не пытаются скрыть свои лица или красные глаза. Никто не обращает на них внимания. Люди слишком увлечены праздником, чтобы распознать древних демонов-убийц.

Она не смотрит в нашу сторону, и, может быть, ещё нас не заметила. Но как только эта мысль мелькает у меня в голове, она резко поднимает глаза и смотрит прямо на нас. Мы встречаемся взглядами, и на её лице появляется усмешка.

Атлас хватает меня за руку и кричит:

— Расходимся!

Финн, Эрис и Никс разбегаются в разные стороны, отвлекая на себя Пожирателей. Атлас тянет меня за собой. Я оборачиваюсь и вижу, как Веспер указывает пальцем в нашу сторону, отдавая приказы своим приспешникам, пока толпа не загораживает её.

— Куда мы идём? Где остальные? — спрашиваю я.

— Встретимся в отеле. Но сначала нужно оторваться от погони.

Петляя и лавируя по улицам и переулкам Бавы, Атлас уводит нас прочь от фестиваля, прочь от торгового квартала — в часть города, которую я раньше не видела. Здесь много новых зданий, гармонирующих с остальной архитектурой города. Хотя людей здесь также немало, я замечаю, что они не танцуют, не едят и не пьют. Они целуются, обнимаются, прикасаются друг к другу и расходятся по парам.

— Где мы? — спрашиваю я, проходя мимо троновианца и бавийки в откровенной одежде, страстно целующихся в тени переулка.

— Это квартал борделей, — отвечает он просто, будто я сама должна была догадаться. Мои щёки заливает жаром.

Пары разных рас и полов открыто предаются плотским утехам. Я никогда не видела ничего подобного и даже не знаю, как к этому относиться.

Атлас не сбавляет шага, а его хватка на моей руке только крепчает. Он быстро оглядывается через плечо, а затем тянет меня в узкий, тёмный переулок и прижимает к холодной каменной стене. В нескольких шагах от нас другая пара, переплетённая друг с другом. Иронично, но я изо всех сил стараюсь дать им уединение, которое им, похоже, совершенно ни к чему.

Атлас смотрит то на выход из переулка, то на меня. Мы слышим тяжёлые шаги приближающихся преследователей, и он бросает на меня взгляд, одновременно предостерегающий и извиняющийся.

— Только не кусай меня, принцесса.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, его губы сталкиваются с моими. Его пальцы запутываются в моих волосах, затем скользят вдоль линии талии и по верхней части бедра.

Когда я преодолеваю первоначальный шок и гнев от его дерзости, часть меня вдруг ощущает возбуждение и наслаждение от того, как он ощущается, каков он на вкус. Я отвечаю на его поцелуй, провожу пальцами по его волосам и слегка тяну за пряди. Выгибаюсь ему навстречу, но он внезапно отстраняется, оставляя меня с чувством неудовлетворённости.

— Кажется, мы оторвались.

— Что? — я смотрю на него затуманенным взглядом, а потом в том направлении, куда устремлён его взгляд.

— Пожиратели. Думаю, мы их потеряли. Скажем так, мы слились с толпой.

— А, точно…

Он поцеловал меня только потому, что все остальные в этом квартале предаются страсти. Я чувствую, как щёки пылают, и надеюсь, что тень переулка скрывает моё смущение. Как же глупо… Я уже успела вообразить, будто это романтическая сцена из одной из моих книг.

Не зная, что сказать или сделать, я разворачиваюсь и упрямо ухожу. Он бросается за мной.

— Ты хоть знаешь, куда идёшь?

Я резко оборачиваюсь, в глазах ярость, а внутри кипящее унижение, и толкаю его обеими руками. Это не даёт большого эффекта, но он отступает на шаг, на лице — обеспокоенное и слегка озадаченное выражение.

— За что?

— Ты не можешь просто так целовать людей!

— Так вот из-за чего ты злишься? — он тянется ко мне, но я отстраняюсь и продолжаю идти прочь.

— Стрэнлис, подожди…

— И перестань так меня называть! Я не знаю, что это значит, и клянусь, если ты ещё раз скажешь, что это означает «дева», я вышибу эти идеальные зубы из твоего рта.

Ах, этот рот. Как же мне хочется снова прижаться к его губам… и чтобы он тоже хотел поцеловать меня.

Он улыбается, и я в ужасе понимаю, что он заметил, как я пялилась на его губы.

— Прости, — он склоняет голову, ловя мой взгляд. — Я импровизировал, чтобы обезопасить нас. Хотел, чтобы мы слились с толпой. Не хотел тебя расстроить.

— Почему ты просто не укрыл нас тенями?

— Было бы здорово, если бы моя магия так работала.

— Ты не можешь укрыться в тенях, чтобы спрятаться?

Он качает головой:

— Нет, мои тени — оружие. Продолжение моего тела. Они не скрывают ни меня, ни кого-либо другого, вот тут-то и вступает в игру моя скрытность, — он наклоняется ближе и шепчет: — Даже если бы мои тени могли укрыть нас… я, скорее всего, всё равно бы тебя поцеловал.

— Зачем?

— Ради удовольствия, — он ухмыляется, и я инстинктивно поднимаю руку, чтобы дать ему пощёчину, но он ловит моё запястье и цокает языком: — Давай без мелочного насилия, ладно?

— Отведи меня в гостиницу, — требую я.

— Ты хорошо целуешься.

Не знаю, издевается ли он, но в его глазах читается лишь искренность. В любом случае, я не собираюсь доставлять ему удовольствие видеть, какое влияние он на меня оказывает.

— А тебе, похоже, следует попрактиковаться, — парирую я, вытирая губы рукавом и приводя в порядок смятую одежду и волосы.

Он улыбается, и у меня в животе всё сжимается.

— Может, тогда стоит потренироваться?

Я отталкиваю его и фыркаю:

— Уверена, в этом районе найдётся кто-то, кто с радостью возьмёт твои деньги и научит тебя.

Он тихо смеётся, преодолевает расстояние между нами слегка прикасается к кончику моего носа.

— Идея Никса?

Я понимаю, что он говорит о пирсинге в носу, и качаю головой, улыбаясь, как распушившаяся кошка.

— Моя идея.

Это, похоже, удивляет и одновременно радует его.

— Почему ты так на меня смотришь? — хмурюсь я.

— Мне нравится.

— Это я слышу комплимент?

— Я вообще-то умею их делать. Я не полный монстр.

Я закатываю глаза.

— Нам стоит вернуться в отель и убедиться, что с остальными всё в порядке.

Он выглядит так, будто хочет поспорить, но по какой-то причине сдерживается. Кивает, приглашая меня следовать за ним, и я, как послушная пленница, иду следом.