Песнь Теней и Звёздного света

Глава 17

— В душ, — голос Эрис звучит встревоженно, и я медленно приоткрываю глаза, когда Никс укладывает меня на кафельный пол незнакомой мне душевой.

— Дальше я сама.

— Эрис…

— Вон! — рявкает гидра, и я слышу, как с грохотом захлопывается дверь.

— Эрис? — шепчу я, с трудом удерживая веки, хотя всё моё тело умоляет об одном — уснуть.

Она стремительно приближается ко мне и аккуратно усаживает так, чтобы я сидела прямо, опираясь на холодную стену. В её жёстких синих глазах читается решимость, когда она опускается передо мной на корточки.

— Нам нужно снять с тебя эту одежду и промыть раны.

Я прослеживаю её взгляд к своей левой ноге. Материя изорвана в клочья и полностью пропитана кровью.

— Как только мы тебя отмоем, попрошу Финна осмотреть твои раны.

Я киваю и позволяю Эрис раздеть меня до нижнего белья. Я всё ещё слишком слаба, чтобы стоять, поэтому она включает воду и начинает мыть меня прямо на полу. Аккуратно промывает мне волосы, шею и руки, а затем берёт тёплую мочалку и осторожно дотрагивается до моих ран. Мыльная вода жжёт, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы не закричать от боли.

Поток тёплой воды резко обрывается, и меня закутывают в пушистое белое полотенце. Эрис приоткрывает дверь в ванную и зовёт Никса, чтобы он перенёс меня в кровать.

С лёгкостью младший из Харландов поднимает меня на руки и уносит к широкой кровати. Мы определённо больше не в «Зулмаре».

— Где мы? — спрашиваю я, оглядывая крошечную комнату с балконом слева и дверью справа.

— Мы на нашем речном крейсере, — объясняет Никс, укладывая меня на матрас. — Здесь будете жить вы с Эрис. Атлас, Финн и я — в соседней каюте, — он указывает на узкий коридор, откуда мы только что пришли, и я вижу другую спальню, точь-в-точь как наша.

Я опускаю голову на стопку подушек, которые Эрис заботливо укладывает за моей спиной, и морщусь, когда Никс осторожно поднимает мою раненую ногу и кладёт её на отдельную подушку.

— Это была самая долгая ночь в моей жизни, — вздыхаю я, искренне благодарная, что лежу в кровати, а не вынуждена спать на холодной земле Некрополиса.

— Кажется, у тебя талант попадать в плен, — слабо улыбается Никс, пытаясь разрядить обстановку, и я благодарна ему за это.

Я отвечаю натянутой улыбкой:

— Может, в следующий раз кто-нибудь просто вежливо попросит меня пойти с ним.

Раздаётся стук в проёме между комнатами, и я вижу Финна, ожидающего разрешения войти. Через его плечо перекинута кожаная сумка, набитая мазями, бинтами, повязками и лекарствами. Я машу ему, приглашая внутрь, с нетерпением надеясь, что он облегчит мою боль. Никс и Эрис отходят в сторону, уступая ему место, а поскольку комната тесная и уже переполнена, они решают подождать в соседней, где только что появился Атлас. Я наблюдаю, как весь в поту Атлас шепчется с ними, перебрасываясь фразами туда-сюда, словно обсуждают план. Не могу понять, зол он или нет. Он точно хмурится, но я уже не уверена, злится ли он из-за моего похищения или раздражён тем, что ему пришлось меня спасать.

Финн осматривает мою израненную ногу, наносит мазь, и я резко втягиваю воздух сквозь зубы, когда жжёт.

— Прости.

— Это не твоя вина, — тихо говорю я, теперь полностью сосредоточившись на нём.

Я молча наблюдаю за его работой. Он действует ловко и методично, но при этом выглядит как человек, пытающийся искупить свои грехи. И тогда меня осеняет.

— Полагаю, стоит поблагодарить тебя за то, что спас меня в Некрополисе.

Он не поднимает взгляда от моей ноги.

— Мы все сыграли свою роль. Мне лишь жаль, что тебе вообще пришлось через это пройти.

— Я имела в виду… спасибо, что использовал свою магию на том тролле, — его руки замирают, но он не смотрит на меня. — Это ведь был ты, да?

Финн наконец поднимает глаза, и они блестят от слёз.

— Я не люблю использовать свою магию… но, когда понял, что Никс не успеет к тебе вовремя, я… — он делает глубокий вдох, и его губы дрожат.

Я вкладываю свою ладонь в его и сжимаю.

— Тебе не обяза…

— Я причиняю боль, — перебивает он меня, словно ему нужно это выговорить. — Хотел бы, чтобы всё было иначе. Хотел бы иметь другую силу. Но мне досталась именно эта. Всё, чего я когда-либо хотел — помогать людям, лечить их, облегчать их страдания. А родился я, чтобы делать обратное. Поэтому я стараюсь не пользоваться своей магией. И стараюсь не говорить о ней.

— Мне жаль, что тебе пришлось её использовать.

— Не нужно, — тихо отвечает он.

Я осторожно поднимаю его подбородок, чтобы он посмотрел на меня, и обвиваю рукой его шею. Не знаю, перехожу ли я черту, но что-то внутри подсказывает: сейчас ему нужно человеческое тепло, нужно сострадание. К моему удивлению и облегчению, Финн обнимает меня в ответ.

— Я просто рад, что мы успели тебя найти, — шепчет он.

Я чувствую на себе взгляд, и когда поднимаю глаза, вижу Атласа, прислонившегося к дверному проёму между нашими комнатами. На его лице странное выражение, будто он борется с каким-то внутренним конфликтом, и мне хочется, чтобы он просто сказал, о чём думает.

Финн отстраняется, и я отпускаю его.

— Тебе нужно отдохнуть. Мы будем плыть ещё пару дней, так что наслаждайся удобной кроватью.

— Спасибо, Финн.

— Не за что, — он улыбается и собирает свои вещи. Проходя мимо Атласа, он сжимает ему плечо и что-то шепчет на ухо, прежде чем скрыться в другой комнате.

Я продолжаю смотреть на Атласа, и он не отводит взгляда. Он ничего не говорит и не двигается. Это начинает действовать мне на нервы.

— Ты так и будешь пялиться на меня всю ночь, или всё-таки скажешь что-нибудь?

Он тихо закрывает за собой раздвижную деревянную дверь и слабо улыбается.

— Рад видеть, что ты не потеряла свою строптивость.

Я скрещиваю руки на груди и хмурюсь.

— Прекрати.

— Прекратить что? — он склоняет голову набок. — Любоваться тобой?

— Прекрати жалеть меня, — это, похоже, застаёт его врасплох. Отлично. — Я, может, и не мастер магии, как ты, и не такой искусный боец, как Никс, но я держалась. И если бы я умерла сегодня ночью…

— Не договаривай, — перебивает он, и в его голосе слышится надлом, который разбивает меня изнутри.

У меня пересыхает во рту.

— Почему?

— Потому что я не смог тебя защитить. И я бы никогда не простил себе, если бы на моих руках оказалась твоя кровь.

Вдруг в комнате становится душно, и я хочу лишь одного — убедить его, что он не виноват.

— Атлас…

— Теперь ты всегда будешь с кем-то. Без исключений, — он не даёт мне времени возразить и исчезает за дверью.

***

Дыхание сбивается, сердце колотится. Жаркое солнце Мидори палит сверху, но прохладная вода бассейна, в котором я наматываю круги, помогает мне чувствовать себя комфортно. Мои руки разрезают воду, когда я завершаю последний заплыв. В лёгкие врывается сухой пустынный воздух.

Что-то мерцает глубоко внизу и ловит мой взгляд. Не задумываясь, я ныряю, чтобы рассмотреть мозаичную плитку на дне бассейна. Тяну руку к золотому символу, напоминающему солнце, но это не герб Китарни, в центре которого солнце с семью волнистыми лучами.

Это нечто иное. В груди отзывается гул, будто сирена, завораживающая и манящая всё глубже, в свою магию. В центре — маленький круг, окружённый чуть большим. От них расходятся восемь прямых лучей, а между ними — восемь маленьких штрихов. Всё это заключено в огромный круг.

Я тянусь к центральному кругу с золотым символом, но, когда нажимаю на него ничего не происходит.

Лёгкие начинают болеть, предупреждая, что пора всплывать за глотком воздуха. Неохотно прерывая своё исследование, чувствуя странную связь с мозаичным узором, я выныриваю, прорезая поверхность воды, и жадно вдыхаю пустынный воздух.

Я вытираю глаза и откидываю волосы назад. Когда открываю — вижу Бастиана, стоящего у края бассейна. Он смотрит на меня сверху вниз и улыбается.

— Если бы я не знал, что ты мидорианка, — поддразнивает он, — я бы подумал, что ты из Гидры, с учётом того, как часто я нахожу тебя в воде.

Я опираюсь локтями на тёплые камни у бассейна и игриво приподнимаю брови:

— Может, я и правда из Гидры. Просто пока не знаю об этом.

Бас смеётся, и этот звук зажигает что-то в моей душе, вытягивая из меня улыбку.

— Твоя мать тебя ищет, — говорит он, и этот момент покоя тут же рассыпается. — Что-то про подготовку к официальной помолвке завтра вечером.

Я плыву на спине, наслаждаясь прохладой воды, струящейся сквозь волосы.

— Мы были помолвлены с самого моего рождения. Вечеринка по этому поводу кажется глупой и, честно говоря, совершенно ненужной.

Он сцепляет руки за спиной как истинный солдат и пожимает плечами:

— Что я могу сказать? Твоя мать обожает устраивать вечеринки.

Я хихикаю. Он не ошибается. Моя мать найдёт любой повод, чтобы разослать приглашения. Она обожает наряжаться, слушать музыку, танцевать и быть в центре внимания.

Я подплываю обратно к нему, озорство блестит в моих глазах:

— Знаешь, мы могли бы просто сбежать и пожениться.

— И разозлить наших родителей? — цокает он языком, и на его лице появляется игривая усмешка. — Хотя… мысль о том, чтобы называть тебя своей женой, весьма заманчива.

— Ну же, Лорд-командующий, — дразню я. — Где твой азарт к приключениям?

Он приседает рядом, глаза мягкие и манящие.

— Ты же знаешь, что я люблю тебя больше всего и всех на свете, правда? Но…

— Мы должны делать всё правильно, — одновременно произносим мы, и Бас издаёт глубокий, сердечный смех.

— Я так часто это говорю или просто стал предсказуемым?

— И то, и другое, — подмигиваю я.

— А ты, значит, непредсказуемая?

— Я предпочитаю думать, что держу тебя в тонусе.

Я вытягиваю руку из воды и хватаю его за руку, утаскивая в бассейн прямо в его безупречной форме.

— Шэй! — восклицает он, откидывая назад мокрые светлые волосы.

Я сдерживаю смех и подплываю к нему, проводя пальцами по его прядям.

— Ты злишься?

Уголки его голубых глаз морщатся, когда он улыбается, и он обвивает руками мою талию, притягивая ближе, так что моя грудь прижимается к его.

— Я никогда не смогу злиться на тебя, любовь моя, — он поднимает мой подбородок указательным пальцем, и наши губы встречаются.

Я отстраняюсь. Мои глаза распахиваются, но эйфория мгновенно тает, когда я вижу покрасневшие глаза напротив.

— Бас! — ахаю я и резко сажусь на кровати.

— Шэй? — Эрис врывается из соседней комнаты, где находятся братья, за ней следует Финн. — Ты в порядке?

Я подношу руку ко лбу и вытираю капли пота с линии роста волос. Подушечки пальцев касаются губ. Сон был таким ярким, что я могла поклясться — я действительно была в Мидори и целовала Бастиана. Но я далеко от дома. Я на речном круизе в Кварталы, восстанавливаюсь после ударов плетью, полученных в Некрополисе.

— Всё хорошо, — хриплю я и хватаюсь за горло. — Воды… — глотать больно, голос звучит ужасающе от долгого молчания.

Финн берёт стакан с тумбочки и наливает мне воды.

— Вот, — он протягивает стакан мне, и я залпом выпиваю прохладную жидкость, не обращая внимания на боль в горле. Он прижимает тыльную сторону ладони к моему лбу. — Температуры нет. Тебе жарко?

Я качаю головой:

— Нет.

Матрас подо мной прогибается от веса Эрис, и я перевожу на неё взгляд.

— Кошмар?

— Я проживала воспоминание, — объясняю я, надеясь, что не прозвучу глупо. — Но в конце…

Когда я замолкаю, Эрис берёт меня за руку.

— Тебе не нужно продолжать, если не хочешь. Всё хорошо. Ты в безопасности.

Я киваю, выдыхая. Обычно я бы с радостью оказалась в центре внимания, когда все взгляды прикованы ко мне, но сейчас я чувствую себя обнажённой. Мне срочно нужно сменить тему. Натянув улыбку, я говорю:

— Ну что, доктор Финн, каков вердикт? Можно сегодня вставать?

Он откидывает одеяло и снимает повязки с моей левой ноги. Порезы уже стремительно заживают благодаря мази, которую он создал и нанёс. Боль ушла, и даже вчерашняя жгучая чувствительность почти исчезла.

Финн поправляет очки на переносице, затем вновь наносит мазь и накладывает свежие повязки.

— Хорошо заживает. Нет ни гноя, ни крови, но, боюсь, даже с моей мазью у тебя останутся шрамы на лодыжке и бедре.

— Боевые шрамы, — поправляет Эрис с широкой улыбкой, и на моём лице тоже появляется улыбка. Только Эрис могла бы заставить такие уродливые раны звучать как нечто завидное.

— Боевые шрамы, — повторяю я, но внутри не отпускает чувство, что впереди меня ждёт ещё больше шрамов.

Моя мать будет в ярости, когда увидит мою изуродованную кожу, и я могу только надеяться, что Бастиан не почувствует отвращения при виде меня.

— Посмотрим, каково это наступать на ногу, — Финн протягивает мне руку, помогая встать. Я ставлю ноги на пушистый ковёр и шевелю пальцами. С помощью Финна поднимаюсь. Я ожидала, что пошатнусь или потеряю равновесие, но, к удивлению, стою уверенно.

Рука об руку, мы с Финном проходимся по каюте, пока я не начинаю передвигаться самостоятельно. Небольшая хромота остаётся из-за тупой боли в ноге, но он уверяет что через несколько дней всё пройдёт, и от хромоты не останется и следа.

— Значит, она может пойти сегодня вечером? — Эрис закусывает нижнюю губу, глядя как ребёнок, которому не терпится открыть подарок на день рождения.

— Пойти куда? — спрашиваю я в замешательстве, ведь мы посреди реки Неппита.

— Не вижу причин, почему бы и нет, — отвечает Финн.

Эрис хлопает в ладоши и взвизгивает от радости:

— Да! Шэй, тебе это точно понравится! Я помогу тебе с волосами и макияжем!

— Понравится что? Что происходит?

— На речных круизах по Баве устраивают самые элегантные вечеринки в казино, — быстро объясняет Эрис. — Там потрясающая еда, танцы, азартные игры, а самое лучшее — это возможность красиво нарядиться.

Я снова опускаюсь на кровать и качаю головой:

— Я не могу пойти.

— Почему? — она надувает губы.

— Потому что мне нечего надеть.

Эрис и Финн переглядываются. Гидра едва ли не подпрыгивает от нетерпения выдать какой-то секрет, а Финн, как обычно, не отказывая ей, лишь пожимает плечами. Не говоря ни слова, Эрис мчится в комнату братьев и возвращается с длинной чёрной коробкой. Вокруг неё перевязана золотая лента, к которой прикреплён маленький листок с моим именем, небрежно выведенным от руки.

— Открывай, открывай, открывай! — Эрис кладёт коробку мне на колени и в нетерпении грызёт палец.

— Откуда это? — я рассматриваю записку, но там не указано, от кого она.

— Пожалуйста, — умоляет Эрис. — Он сказал, что ты можешь открыть подарок, как только проснёшься, и я умираю от любопытства, чтобы увидеть, что он тебе подарил.

— Кто?

— Атлас, — отвечает Финн, прислоняясь к дверному косяку, соединяющему наши комнаты, и засовывает руки в карманы.

У меня замирает сердце.

— Атлас? — повторяю его имя, словно оно священное. Он подарил мне подарок? Но когда он успел его купить?

Будто читая мои мысли, Эрис говорит:

— Вчера, когда он отправил тебя исследовать всё с Никсом, сам он вернулся в лавку Зури, чтобы заказать это.

Значит, его «дела», которые он должен был уладить, заключались в том, чтобы купить мне подарок? Я думала, он пошёл собирать информацию о Пожирателях Душ или, может, навестить кого-то из своих друзей в Баве перед отплытием. Но вместо этого он пошёл в лавку Зури, чтобы взять что-то для меня.

— Шэй, если ты не откроешь коробку, я умру! — возмущается Эрис, а Финн лишь качает головой и усмехается.

— Пусть откроет, когда будет готова, — спокойно говорит Финн.

— Мне нужно увидеть, что он тебе подарил, — Эрис не обращает на него внимания. — Он никогда раньше не дарил подарков женщинам.

— Никогда? — я приподнимаю бровь, не веря в это ни на секунду.

— Никогда, — подтверждает Финн, и у меня в животе всё переворачивается. — Ну, если не считать нашу мать, конечно.

Я провожу пальцами по красиво упакованной коробке, затем развязываю ленту и открываю крышку. Мы с Эрис одновременно замираем от восхищения. Я осторожно вытаскиваю из коробки чёрное платье и медленно поднимаюсь, чтобы прижать его к груди, показывая остальным.

— Оно потрясающее, Шэй! — восторженно восклицает Эрис.

— Он запомнил, — тихо произношу я, не собираясь говорить это вслух. Это то самое блестящее чёрное платье, которое я рассматривала в лавке Зури.

«Я, например, думаю, что ты выглядела бы невероятно в чёрном».

Голос Атласа свободно всплывает в моей голове, и я теряю дар речи. Он не только вернулся за этим платьем, зная, что мне понадобится наряд для праздника на корабле, но и купил его в подарок, зная, как сильно оно мне понравилось.

— Где он? — спрашиваю я.

— С Никсом, — отвечает Финн. — Готовятся к нашему приближающемуся прибытию.

Я киваю, стараясь скрыть разочарование от того, что его нет рядом — я хотела поблагодарить его.

— Ты в порядке? — Эрис наклоняет голову, ловя мой рассеянный взгляд. — Он думал, тебе понравится, но если ты хочешь надеть что-то другое…

— Нет, — качаю головой я, не давая ей договорить. — Оно идеально, — я улыбаюсь, игнорируя жжение в горле. — Ну и что теперь?

— А теперь, — Эрис хрустит пальцами и расплывается в озорной улыбке, — посмотрим, что можно сделать с твоими волосами.