Последний Хранитель Империи

Глава 12 Разлад

Мы застыли у двери, напряженные, слегка, растерянные, и в полном непонимании, как выбираться из этой задницы. В комнате повисла тяжелая тишина, нарушаемая только нашим прерывистым дыханием.

— Арсений Вольский! Откройте немедленно, или мы взломаем дверь! — снова послышался грозный окрик.

Филя сглотнул и тут же выдал свою фирменную нервную шутку:

— Знаете, почему жандармы ходят по трое?

— Заткнись! — прошипела Рита, метнув в него убийственный взгляд. — Не время для твоих идиотских шуток!

Но парня, как обычно, было не остановить.

— Один умеет читать, но не умеет писать. Второй умеет писать, но не умеет читать. А третий, который не умеет ни читать, ни писать, должен присматривать за этими интеллигентами.

Серый молча подошел к двери и положил руку на ручку, вопросительно глянув на нас. Я кивнул — бежать действительно было некуда. Если это настоящие жандармы, они оцепили всю общагу, и побег только усугубит наше положение.

— Давай, — сказал я. — В конце концов, против всего Совета не попрешь.

Серый решительно распахнул дверь… и мы увидели до боли знакомые физиономии наших одногруппников. Секунда оглушительной тишины — и Петька Волков первым заржал как конь. Он согнулся пополам, хватаясь за живот и едва не падая на колени.

— Бля-я-я! — выдавил он сквозь истерический хохот. — Попались, придурки! Вы бы видели свои физиономии!

Митька Воронцов, этот вечный подпевала, сначала давился смешком, а потом как взорвется — заржал в голос, хлопая себя по коленкам и пританцовывая на месте. Двое других придурков вообще чуть не писались от восторга — один уже размазывал сопли-слёзы по щекам, а второй так и сполз по стенке от смеха, колотя по полу кулаком.

— Ваши рожи… надо было… на холст! — прохрипел Петька, вытирая слёзы. — Ща обосрусь от ржача!

— Серый, — Митька еле дышал, — я думал, ты сейчас… в окно сиганешь… а Филя чуть в обморок не грохнулся!

— Государственная измена, блядь⁈ — прошипел Филя. — Запретная магия? Вы совсем охренели со своими шутками⁈

Волков и его шайка гоготали, как стадо гиен, тыкая в нас пальцами и корча рожи. Петька даже изобразил, как мы якобы испугались, скукожившись и подвывая тонким голоском. Эти клоуны просто рыдали от восторга, хлопая друг друга по плечам.

— А в городе про тебя легенды ходят! — вытирая рукавом сопли, выдал Митька. — Градоначальника сын! Василиск императорский! — он кивнул на нашего кабана, который как по заказу громко хрюкнул, подтверждая свой царский статус.

— А ну вон отсюда! — Филя активировал свой Покров Орла так резко, что золотистое свечение полыхнуло как факел. — Пошли нахрен, придурки!

— Да ладно тебе, Ветрогонов! — Волков отступил на шаг, его ржач резко оборвался. — Мы ж пошутили!

— Ещё секунда, и я вас с лестницы воздушной волной смету! — рявкнул Филя, делая шаг вперёд.

Балбесы мигом сдулись и рванули по коридору, а Филя так жахнул дверью, что с потолка посыпалась штукатурка.

— Придурки, — буркнул он. — У нас тут серьезные проблемы, а они шутки шутят!

— Ладно, успокойся, — я положил руку ему на плечо. — Давайте лучше подумаем, что делать дальше с нашей… находкой.

Я кивнул на контейнер с Реликтом, который все еще лежал на полу. Голубоватое свечение, пробивавшееся сквозь щели, несколько притухло, но все равно было заметно.

— Для начала нужно понять, чей груз мы вообще прихватили, — задумчиво сказала Рита. — Это явно не какой-то заезжий торговец. За этой штукой охотилось слишком много народа.

— Агенты Совета, арабы, какие-то воры-неудачники, люди в черных плащах, — перечислил Серый. — Ну да, слишком много желающих.

— Знаете, что странно? — я потер подбородок. — Те арабы кричали про Реликт еще до того, как мы узнали, что это такое. А люди Корнилова, похоже, интересовались больше мной, чем контейнером.

В этот момент снова раздался стук в дверь, на этот раз более требовательный.

— Арсений Вольский, это жандармерия. Откройте!

— Да вы издеваетесь! — вскипел Филя. — Ну все, сейчас я им устрою!

Он рванул к двери, активируя Покров на полную мощность. Золотистое свечение усилилось, а за его спиной уже формировались очертания орлиных крыльев. Одним резким движением он распахнул дверь и выпустил мощный поток воздуха… прямо в двух настоящих жандармов в официальной форме.

Их буквально смело с ног. Бедных служителей порядка с такой силой отбросило к противоположной стене коридора, что штукатурка пошла трещинами. Они с грохотом приземлились, теряя фуражки и с оторопевшими лицами пытаясь понять, что вообще произошло.

— Твою мать… — прошептал я, выглядывая из-за плеча Фили.

— Ой… — Филя мгновенно осознал свою ошибку. Золотистое сияние погасло, крылья растаяли, и он превратился из грозного мага в смущенного студента. — Господа офицеры! Простите, ради всех богов! Это чудовищное недоразумение!

Он бросился к жандармам, суетливо помогая им подняться. Один из них, с внушительными седыми усами, с подозрением глядел на него, пытаясь вспомнить статью закона о нападении на представителей власти.

— Я сейчас всё объясню! — Филя поднял их фуражки, торопливо отряхнул их и протянул офицерам. — Понимаете, тут недавно наши одногруппники шутки шутили, ну мы и подумали, это опять они!

Он даже принялся отряхивать их мундиры от пыли, в процессе едва не сбив с младшего жандарма очки.

— Чем могу служить? — выдавил Филя со своей самой очаровательной улыбкой.

Жандармы, оба крепкие мужчины средних лет, наконец восстановили равновесие и суровым взглядом оглядели всю нашу компанию.

— Арсений Вольский здесь проживает? — спросил старший из них, с пышными усами и шрамом под левым глазом.

— Да, это я, — я сделал шаг вперед. — В чем дело, господа?

— Кража имущества городского зоопарка, — жандарм достал записную книжку. — А именно: один кабан, особо редкий, венгерской породы. Вчера вечером был похищен из вольера. Свидетели утверждают, что похититель называл себя Артемием, сыном градоначальника. Но по нашим данным, этим человеком были именно вы.

— Твою же мать… — я еще раз вздохнул. — Какое-то нехорошее утро.

— Судя по вашему выражению, вы знаете, о чем я говорю, — хмыкнул жандарм. — Тем более, что вот он, похищенный кабан, — он указал на Василиска, который, словно понимая, что речь идет о нем, поднял рыло и недовольно хрюкнул.

— Послушайте, — я поднял руки, — я, вроде как, выкупил этого кабана у какого-то мясника за пятьдесят рублей. Он сказал, что это его собственность!

— Выкупили? — усмехнулся второй жандарм. — У нас есть десятки свидетелей, которые утверждают обратное.

И тут новый обрывок памяти накрыл меня с головой. Площадка перед зоопарком. Мой голос, но интонации совершенно чужие, надменные, с аристократической картавинкой, разносятся над толпой.

— Внимание, почтеннейшая публика! Великий Артемий не может быть великим без соответствующих атрибутов власти! А что может быть величественнее императорского кабана⁈

Десяток городских стражников пытается пробиться сквозь толпу, но пьяные зеваки, жаждущие продолжения представления, сплачиваются в живую стену, не пропуская служителей порядка.

— Сегодня я обзаведусь первым экспонатом своей личной коллекции! — картинно указываю на зоопарк за оградой. — И это будет не кто иной, как венгерский кабан редкой породы!

В следующий момент я ловко перемахиваю через ограду зоопарка, оставляя позади гудящую толпу и ошеломлённых стражников.

Внутри зоопарка я быстро нахожу нужный вольер. Пальцы так ловко работают с замком, словно при жизни Александр был медвежатником, а не аристократом. Несколько неуловимых движений, тихий щелчок, и вот массивный металлический засов уже скользит в сторону.

— Иди к папочке, красавец! — мурлычу я, протягивая руки к тёмной громадине внутри вольера.

Оттуда доносится недовольное хрюканье, но мой хищный взгляд гипнотизирует бедное животное. Кабан, размером с целого пони, деликатно выходит из клетки, подталкиваемый моими уверенными руками.

— Назову тебя Василиском! Первым в моей новой коллекции экзотических зверей! — провозглашаю я, хватая животное за ухо и увлекая его прочь от вольера.

Видение сменяется. Теперь мы находимся в таверне. Я держу перед мордой кабана огромную кружку тёмного эля, а толпа, затаив дыхание, наблюдает за происходящим.

— Василиск, дружище, маг моего полета просто не может иметь при себе трезвого кабана! Это портит репутацию! — провозглашаю я, вливая пиво в разинутую от удивления пасть животного. — Отведай лучшего эля в столице! Нам с тобой предстоят великие дела!

Я тряхнул головой, пытаясь отогнать воспоминания о прошлой ночи.

— У меня… — я потер лоб, пытаясь собраться с мыслями. — У меня смутные воспоминания о прошлой ночи. Вчера вообще был непростой день.

— Это еще мягко сказано, — проворчал старший жандарм. — Полгорода говорит о сумасшедшем сыне градоначальника, который разгромил две таверны, украл кабана из зоопарка и пытался научить его танцевать на задних лапах!

— Хорошо ещё, что его превосходительство градоначальник в очередной раз прикрыл сынка, — добавил второй жандарм, поправляя фуражку. — Прямо так и заявил: «Юношеские шалости не требуют вмешательства закона, просто верните животное и забудем об инциденте». Типичная история с этой семейкой.

— Власть имущие всегда прикрывают своих отпрысков, — цинично хмыкнул первый жандарм, разглаживая усы. — Даже несмотря на то, что настоящий Артемий клянётся всеми святыми, что вчера вечером пил шампанское на приёме у посла Франции. Так что вам дважды повезло, господин студент — и проделки сошли с рук, и счета за разгром заведений выставят реальному сынку градоначальника.

— Не переживайте, господин Вольский. Мы понимаем, что студенческие выходки порой выходят за рамки. Но кабана придется вернуть.

— Да забирайте, — я махнул рукой. — Честно говоря, я сам не знаю, зачем он мне.

— Жааааль, — вздохнул Филя. — А я только начал к нему привязываться.

Жандармы с некоторым усилием увели протестующего Василиска, который, похоже, успел проникнуться ко мне теплыми чувствами. Или, может быть, к Александру — кто этих кабанов разберет?

Когда дверь наконец захлопнулась за спинами жандармов, я рухнул на кровать как подкошенный.

— Ну что, — я криво усмехнулся, глядя на друзей, — с одной проблемой разобрались. Осталось еще около сотни.

Я достал контейнер из тайника, ощущая, как странное тепло пробегает по пальцам. С каждым прикосновением связь с Реликтом становилась все сильнее. Будто древняя книга узнавала меня, как старого друга.

Рита уселась напротив, собранная и решительная.

— Для начала нам надо разобраться, с чем мы вообще связались⁈

— Мы должны выйти на Лихого, — Филя возбужденно расхаживал по комнате, как тигр в клетке. — Этот ублюдок должен знать всю подноготную. Кто покупатель, какая цена, кто еще в игре. Если мы его прижмем…

Я скривился, как от зубной боли.

— Забудь о Лихом. Этот урод попытался кинуть нас, когда всё пошло по известному месту. Выхватил у меня контейнер и попытался свалить. Если б не возникшая заварушка, он бы уже отдыхал на переезжал границу с какой-нибудь Польшей.

Филя остановился, будто налетел на стену.

— Серьезно? Вот же двуличная сволочь! — он почесал затылок, а потом его глаза загорелись новой идеей. — Ладно, к черту Лихого. Мы можем напрямую выйти на покупателей. Сто тысяч рублей, Сеня! Подумай только! Это же целое состояние! И оно практически в наших руках.

Он начал быстро загибать пальцы:

— Документы на новые имена, билеты куда-нибудь подальше, может даже за границу. Представляешь? Никакой Академии, никаких проблем с Покровом, никаких ебаных магистров, следящих за каждым твоим чихом! Это наш шанс!

Я медленно поднялся и посмотрел на него сверху вниз. Когда я заговорил, мой голос прозвучал с неожиданной властностью — каждое слово было тяжелым, как свинец:

— Нет. Реликт не продается.

— Ты что, издеваешься? — Филя уставился на меня с недоверием.

— Этот Реликт связан с моим Покровом, Филь. С моей семьей. С моей кровью, — я поднял взгляд. — Впервые в жизни я чувствую, что могу контролировать свой Покров. Что он не какая-то бракованная хрень, а что-то… особенное.

— Особенное⁈ — Филя всплеснул руками. — Особенное, блядь⁈ Да тобой вчера управлял какой-то мертвый хрен! Вот и вся ваша семейная связь! Ты разгромил несколько таверн и украл кабана, Сенька! И если эта хрень опять возьмет над тобой контроль — кто знает, что будет дальше?

Я почувствовал, как злость поднимается внутри.

— Я разберусь со своим предком. И с Реликтом. Но я не продам его каким-то левым ублюдкам, которые даже не понимают, что держат в руках!

Моя рука, сжимающая книгу, начала светиться слабым голубым светом. Я чувствовал, как Покров откликается на мои эмоции — не дергано и неуверенно, как раньше, а с холодной, уверенной силой.

— Сеня, ты совсем охренел? — Филя вскинул руки. — Ты вообще понимаешь, в какое дерьмо мы вляпались? За этой хренью охотятся маги Корнилова, арабские головорезы и хрен знает кто еще! Это не какая-то там студенческая афера. Тут можно башки лишиться, если не действовать разумно! Мы даже не знаем, чей на самом деле перехватили груз!

— И что с того? — я не повышал голоса, но каждое слово било, как хлыст. — Я не трус, чтобы прятаться. Если они хотят Реликт — пусть приходят и попробуют забрать.

Филя покраснел от ярости. Его рыжие волосы казались еще ярче на фоне багрового лица. Вокруг него вспыхнуло золотистое свечение — Покров Орла активировался от накала эмоций, окутывая его фигуру мерцающим светом.

— Тебе просто нравится ощущать силу! Вот что это такое! — он ткнул пальцем в мою сторону. — Три года ты был магическим неудачником, а теперь внезапно обрел мощь и не хочешь от нее отказываться! Даже если это убьет каждого, кто с тобой связан!

Я схватил его за грудки одной рукой и приподнял так, что его ноги едва касались пола. Реликт в другой руке вспыхнул ярким голубым пламенем. Наши Покровы столкнулись — голубое и золотистое свечение смешались в воздухе, порождая искры и волны энергии.

— Еще одно слово, — процедил я сквозь зубы, — и ты вылетишь в окно. Я не позволю никому, даже тебе, говорить со мной в таком тоне. Понял?

— Хватит! Оба! — Рита шагнула между нами, её серебристые глаза полыхнули так ярко, что даже воздух вокруг загустел. — Погасите свои грёбаные Покровы немедленно! Вы что, совсем с катушек слетели? Нашли время собачиться, когда за нами половина Петербурга гоняется!

Мы с Филей ещё какое-то время сверлили друг друга взглядами, как два бойцовых пса перед дракой, наши ауры трещали от напряжения, сталкиваясь и выбивая искры. Наконец, я первым отступил, позволяя голубому свечению медленно угаснуть. Филя, процедив что-то сквозь зубы, тоже погасил свой золотистый Покров.

Парень растрепал рыжие вихры и снова бросился в бой, только уже словесный:

— Рита, ну хоть ты вправь ему мозги! — он обернулся к ней с мольбой в глазах. — Объясни этому твердолобому идиоту, что нам нужно как можно быстрее толкнуть эту адскую книжонку первому встречному богатею, забрать деньги и свалить на край света! Пусть эти чокнутые маги, арабы и прочая имперская шваль грызут друг другу глотки! А мы будем попивать шампанское где-нибудь в Доминикане!

Рита медленно повернулась к нему. Её лицо стало спокойным и решительным, серебристый отблеск в глазах — уверенным и холодным.

— Я с Сеней, — сказала она таким тоном, словно ставила точку в споре. — Это его семейная реликвия, а значит, мы не имеем никакого права требовать продажи. К тому же, — она бросила быстрый взгляд в мою сторону, — теперь Сеня наконец сможет раскрыть весь свой потенциал. Разве не этого должны желать настоящие друзья?

Филя растерянно хлопнул себя по горлу, отшатнулся к окну и принялся буравить взглядом серое, унылое небо Петергофа. Когда этот рыжий псих наконец соизволил повернуться к нам, его бледная физиономия выглядела так, будто он увидел привидение.

— Да неужели! Дочурка главы рода Давыдовых поддерживает это безумие! — выплюнул Филя, сверля Риту взглядом. — Тебе-то похер, верно? В любой момент папочка пришлёт свою гвардию с золотыми побрякушками и выдернет принцессу из любого дерьма!

— Ты переходишь черту, Ветрогонов! — глаза Риты полыхнули серебром так, что впору отступить на пару шагов.

— Серый, а ты какого хрена молчишь⁈ — Филя перекинулся на нашего здоровяка, отчаянно пытаясь найти союзника.

Гигант невозмутимо пожал плечищами, словно гора, которой плевать на муравьиную возню у подножия.

— Ты ж меня знаешь, я в ваши перепалки не лезу. Но в этот раз… я с Сеней. Если наш друг наконец-то обзавёлся нормальной силой, мы просто обязаны его прикрыть.

Филя метнул в него взгляд, способный прожечь дыру в броне линкора.

— Кретины! Все вы законченные кретины! Мы не об этом договаривались, твою мать! Я не собираюсь сидеть на жопе ровно и ждать, пока нас всех перережут, как баранов! — Он рубанул рукой воздух. — Если тебе так захотелось поиграть в великого мага — да на здоровье! Но я в этой самоубийственной хрени участвовать отказываюсь!

Он рванул к двери с такой решимостью, словно за ней ждала как минимум сказочная принцесса, но на пороге замер и развернулся:

— Слушай сюда, Сенька. Только честно. Оно того реально стоит? Эта древняя макулатура? Этот припадочный Покров? Аристократический покойник в твоей башке? Стоит ли это того, чтобы мы все здесь сдохли? Поразмысли над этим на досуге.

Он вылетел за дверь и шарахнул ею так, что с потолка посыпалась штукатурка.

— Вернётся, — флегматично заметил Серый, с хрустом вгрызаясь в яблоко. — Когда остынет. Он всегда возвращается.

Рита протяжно выдохнула:

— Дай ему время. Он за тебя переживает, просто выражает это… специфически.

Не успела она договорить, как в дверь снова забарабанили. Но на этот раз стук был тяжёлым, уверенным и зловещим, как смертный приговор.

— Арсений Вольский! — прогремел ледяной голос. — Откройте именем Совета Двенадцати!

Да чтоб вас всех! Сколько можно уже ломиться в мою долбаную комнату⁈