Последний Хранитель Империи

Глава 1 Когда у тебя талант к неприятностям

За год до этих событий. Петергоф. Как обычно, шел дождь.

Если бы в Академии Покрова давали награду за умение превращать многообещающие ситуации в полнейшую катастрофу, я бы, чёрт возьми, получал её каждый год. С отличием, на золотом блюдечке и с личной подписью каждого из членов Совета Двенадцати.

Я стоял в центре экзаменационного зала как единственная тёмная фигура на шахматной доске. Меня окружали восхищённые взгляды первокурсников — эти дети всегда тянутся к хорошему шоу. И еще больше им нравилось следить за нескрываемым раздражением профессоров. Особенно одного конкретного хрыча, который прямо сейчас сверлил меня взглядом сквозь допотопные очки без дужек.

Передо мной на постаменте лежал пульсирующий магический кристалл. Задача была до смешного простой — активировать Покров и поддерживать связь с кристаллом жалких тридцать секунд.

Тридцать. Грёбаных. Секунд.

Любой студент с мозгами размером с горошину справлялся с этим после первого семестра. А я, Арсений Вольский, третьекурсник, гроза карточных столов и предмет воздыханий половины женского состава Академии, стоял тут уже в третий раз. И прекрасно понимал, чем всё в итоге закончится.

— Мы ждём, господин Вольский, — скучающим тоном произнёс профессор Волохов, поправляя своё идиотское пенсне. — Или вы планируете дождаться следующего семестра?

По залу прокатились сдержанные смешки. Я подмигнул первокурсницам в первом ряду, и они тут же зарделись, как маков цвет.

Да, сегодня я определенно облажаюсь. Но сделаю это стильно.

— Сейчас, профессор. Решаю, какую форму выбрать для своего Покрова. Медведь кажется слишком банальным. Может, лучше Орла? Или Волка, к примеру? Да, мне кажется, что Волк будет отличным вариантом.

Профессор Волохов закатил глаза с таким усердием, что, казалось, увидел собственный мозг. Если он у него, конечно, был.

— Этот экзамен не шутка, Вольский. Вы уже дважды его проваливали. Ещё одна неудача, и вы можете распрощаться с нашей Академией. И никакая принадлежность к некогда славному роду вам уже не поможет.

Я сделал глубокий вдох. В конце концов, я не был бы Арсением Вольским, если бы не пытался до последнего. Я вытянул руки к кристаллу и закрыл глаза.

Давай, давай, ты, ленивый ублюдок, — мысленно обратился я к своему Покрову. — Хотя бы раз в жизни не подведи.

Сначала, как обычно, ничего не происходило. Зато я отчётливо слышал, как какой-то умник на задних рядах делает ставки на мой провал. Затем, медленно, вокруг моих пальцев заструилось голубоватое свечение — слабое, едва различимое, словно предсмертное мерцание дешёвой свечки. Но всё же реальное. Перешёптывания в зале стихли. Все затаили дыхание, даже тот придурок, принимавший ставки.

Десять секунд… пятнадцать… двадцать…

Покров становился ярче. Я почувствовал, как меня наполняет непривычная уверенность. Неужели? Неужели в этот раз повезёт?

И тут случилось то, чего я боялся и одновременно ожидал. Мой Покров — эта капризная, непредсказуемая сволочь — внезапно замерцал, как испорченная лампа в дешёвом борделе, потускнел, а затем вспыхнул с такой яркостью, что люди в первом ряду прикрыли глаза.

А затем всё исчезло. Как всегда.

В экзаменационном зале повисла тишина.

— Впечатляюще, — профессор Волохов поправил покосившееся пенсне, в его голосе звучало странное удовлетворение. Ублюдок наверняка ждал этого момента весь семестр. — Никогда не видел такого… нестабильного Покрова. Что ж, господин Вольский, поздравляю, это ваш третий провал. И, боюсь, последний.

Я расправил плечи и одарил профессора своей фирменной улыбкой — той самой, из-за которой первокурсницы писали мне любовные записки, а трактирщики наливали в долг.

— Знаете, профессор, моя бабушка всегда говорила: «На третий раз либо свадьба, либо кладбище». Умирать я, вроде как, не собираюсь, так что может найдем мне невесту? — я подмигнул молодой аспирантке, сидевшей в первом ряду с журналом экзаменационных оценок. — Тем более, что тут есть хорошие кандидатки.

Аспирантка, славившаяся своей непробиваемой серьезностью, неожиданно зарделась и уронила перо. По залу прокатился взрыв смеха, который студенты тщетно пытались скрыть за кашлем и прикрытыми ладонями ртами. Несколько профессоров в комиссии возмущенно переглянулись, а пара девушек на задних рядах буквально сползла под парты, пытаясь сдержать хохот.

Волохов побагровел, его пенсне сползло почти до кончика носа.

— Ваше остроумие, Вольский, прямо пропорционально вашей магической некомпетентности. Впечатляющий баланс, должен признать. Жаль только, что Академия выдает дипломы за магические навыки, а не за умение паясничать.

— Это объясняет, почему некоторые профессора до сих пор здесь преподают. Спасибо за разъяснение, профессор. Всегда ценил вашу педагогическую… проницательность.

— Экзаменационный совет рассмотрит ваш случай завтра утром. А сейчас, будьте любезны, покиньте зал.

Я отвесил ему поклон, достойный придворного шута, улыбнулся сногсшибательной блондинке во втором ряду и, чеканя шаг, направился к выходу, высоко держа голову.

Только когда тяжёлые двери экзаменационного зала захлопнулись за моей спиной, я позволил себе с размаху удариться затылком о стену и выругаться так, что у ближайшей статуи, кажется, покраснели мраморные щёки.

Отчисление, твою мать. Идеальное дополнение к моей и без того безупречной репутации магического импотента.

— Эй, неудачник! — окликнул меня знакомый голос, когда я уже собирался уходить.

Рита стояла у колонны, скрестив руки на груди. Её каштановые волосы были собраны в небрежный пучок, а в глазах плясали серебристые искры — верный признак активного Покрова Совы.

— Пришла полюбоваться на мой провал? — я постарался улыбнуться, но вышла скорее гримаса. — Мне казалось, у тебя занятие по высшей эзотерике.

— Прогуляла, — она пожала плечами. — Интуиция подсказала, что тут будет интереснее. И она, как обычно, не подвела.

— Твоя интуиция — та ещё садистка, — я прислонился к стене. — Редкостное представление, да? «Смотрите все на Вольского — единственного придурка, который не может удержать Покров дольше, чем длится первый секс у подростка».

Рита подошла ближе и серьёзно посмотрела мне в глаза.

— Пойдём со мной.

— Куда?

— На крышу. Мне нужно тебе кое-что показать.

— Если это очередная лекция о том, как мне нужно «найти внутреннюю гармонию» или «открыться своему истинному я», то я пас. Уже наслушался от профессора Вершининой.

— Не умничай, — она схватила меня за рукав и потянула за собой. — Просто идём.

Крыша центрального корпуса Академии была нашим секретным местом. Точнее, одним из многих — Рита обладала удивительным талантом находить укромные уголки, куда не совали нос ни студенты, ни профессора. Но эта крыша была особенной, так как сюда мы приходили только вдвоем.

Мы сидели на парапете, свесив ноги в пропасть пяти этажей. Для обычных людей — верная смерть. Для студентов с Покровом — всего лишь щекотка нервов. Хотя в моём случае, с моим дефектным Покровом, это, пожалуй, всё-таки была игра со смертью. Но кого это волновало?

— Вот, — Рита достала из кармана своего безупречно скроенного пиджака маленькую книжку в потёртом кожаном переплёте. — Нашла вчера в запретной секции библиотеки.

— Опять вламывалась в закрытые архивы? — я усмехнулся. — И после этого я авантюрист?

— Заткнись и смотри, — она открыла книгу на заложенной странице и указала на стершийся от времени текст. — «О позднем пробуждении Покрова».

Я пробежал глазами по странице. Древний трактат, похоже, времён Первого Императора, судя по архаичному языку.

— «В редких случаях Покров может пребывать в спящем состоянии, проявляя себя лишь слабыми, нерегулярными всплесками», — прочитал я вслух. — «Такие маги часто считаются слабыми или дефектными, но на самом деле…» — текст обрывался затёртым пятном.

— На самом деле что? — я посмотрел на Риту. — Дай угадаю: «На самом деле они обречены на жалкое существование и умрут в нищете»?

— Идиот, — она легко стукнула меня книгой по голове. — На самом деле это может быть признаком особенно редкого и сильного Покрова, который выбирает носителя с особой тщательностью.

Я рассмеялся, откидываясь назад и опираясь на руки.

— Рита, ты просто пытаешься меня подбодрить. Ценю, правда. Но мы оба знаем, что мой Покров — полный мусор. Все тестирования только об этом и говорят.

— Вот именно! — она неожиданно оживилась. — Твой случай не типичен. Профессор Вершинина говорила, что твоя магическая структура не похожа ни на одну из известных.

— Ага, просто уникум, — я усмехнулся. — Занесите в Императорский реестр магических аномалий.

Рита вдруг схватила меня за плечи и повернула к себе. В её глазах серебристое свечение стало ярче — она действительно во что-то верила.

— Послушай меня, Сеня. Я не просто так это говорю. Мой Покров… он видит в тебе что-то странное. Что-то, чего я раньше не встречала.

— Вот тут как раз не удивлен. Таких красавчиков ты еще точно не встречала.

— Я серьёзно! — она тряхнула меня. — Когда ты активируешь свой Покров, он… не похож на обычный. Он как будто… не принадлежит ни к одному из известных Покровов. Или принадлежит ко всем сразу.

Я посмотрел на неё с удивлением. Рита никогда не была любительницей пустых фантазий. Если она что-то утверждала — значит, действительно что-то видела.

— И что это значит?

Она отпустила меня и снова посмотрела на город.

— Не знаю. Но я продолжу искать. И ты не должен сдаваться.

Я хмыкнул и подвинулся ближе, так что наши плечи соприкоснулись.

— Рита Давыдова, дочь одного из самых влиятельных людей Империи, тратит своё драгоценное время на исследование моего дефектного Покрова. Должен признать, я польщён.

— Не зазнавайся, — она улыбнулась, глядя на закат. — Я просто не хочу, чтобы тебя отчислили. Без твоих гениальных планов наши аферы превратятся в обычное хулиганство. Ты — мозг наших операций, помнишь?

— А, так вот оно что. Я для тебя просто полезный инструмент.

— Именно, — она легко толкнула меня плечом. — Полезный идиот, которым я очень сильно дорожу.

Мы замолчали, глядя на медленно опускающееся за горизонт солнце. В такие моменты мне казалось, что всё не так уж плохо. Да, мой Покров был дерьмом. Да, меня вот-вот отчислят. Но у меня была команда — трое талантливейших магов Академии Покрова. И пока они были рядом, я мог справиться с чем угодно.

Даже с собственной магической неполноценностью.

— Нам пора, — Рита встала и протянула мне руку. — Филя и Серый будут ждать в «Медведе». Сегодня ты облажался, а значит, по традиции, тебя нужно качественно напоить.

— Это самая здравая идея, которую я слышал за весь день, — я принял её руку и поднялся.

Таверна «Серый Медведь» была тем местом, куда студент Академии Покрова шёл, чтобы отпраздновать успех, утопить горе или найти неприятности на свою образованную задницу. Сегодня я определённо был во второй категории. И, возможно, немного в третьей.

Я распахнул дверь с такой силой, что петли жалобно взвизгнули. Прокуренный воздух, запах пролитого эля и дешёвых духов ударили в ноздри. Дом, милый дом.

— Смотрите, кто пожаловал! — воскликнул Филя, поднимая кружку высоко над головой. — Сень, давай к нам! Я тут как раз новую шутку услышал! Оборжешься!

Филипп Ветрогонов, студент третьего курса, обладатель Покрова Орла и мой лучший друг, восседал за нашим обычным столом в дальнем углу таверны, как король на троне. Рыжий, как лесной пожар, тощий, как метла, и шумный, как стая чаек над рыбным рынком — всё это делало его заметным в любой толпе. Его вечно наполовину расстёгнутая рубашка и нелепые очки без стёкол «для академической солидности» придавали ему вид сумасшедшего учёного, которого выгнали из лаборатории за слишком рискованные эксперименты со взрывчаткой.

Что, кстати, было недалеко от истины. В прошлом семестре его чуть не исключили после того, как он попытался «улучшить» формулу огненного заклинания и случайно спалил половину учебного крыла.

— Что за шутка? — я плюхнулся на свободный стул и мысленно приготовился к очередной порции чёрного юмора. Почему-то именно этот вид шуток парень особенно любил.

Филя хитро осмотрел нашу компанию смеющимся взглядом, как фокусник перед главным трюком, и спросил с театральной паузой:

— Знаете, что сказали гопники цыпленку?

Рита закатила глаза и всем видом продемонстрировала, что не хочет слышать продолжение шутки. Серый же, напротив, подался вперёд, готовый расхохотаться ещё до того, как услышит ответ.

— И что же? — подыграл я, делая большой глоток эля, который Филя заблаговременно для меня заказал. В такие моменты я особенно ценил своих друзей — они всегда знали, что мне нужно.

— Х. ли вылупился⁈ — во все тридцать два улыбнулся Филя, ударив ладонью по столу так, что кружки подпрыгнули.

Мы с Ритой обменялись взглядами и сдержанно улыбнулись, в то время как Серый загрохотал смехом, привлекая внимание половины таверны.

— Смешно, — хмыкнул я, вытирая пену с губ. — Кстати, угадаешь, что сегодня произошло?

— Дай-ка подумать, — Филя наигранно задумался, постукивая пальцем по подбородку. — Ты провалил экзамен, Волохов пригрозил отчислением, и теперь ты пришёл сюда, чтобы утопить своё горе в кружке дешёвого эля. И, зная тебя, параллельно придумать план мести, который, вероятно, закончится для нас очередной катастрофой.

Иногда я ненавидел его проницательность.

— Это было очевидно, — подала голос Рита, сидевшая напротив. — У него на лице всё написано.

Маргарита Давыдова, единственная дочь графа Давыдова, самого уважаемого члена Совета Двенадцати, смотрела на меня поверх своей кружки. Наша аристократка, сбежавшая из золотой клетки в поисках приключений. Или, как она сама говорила, «в поисках настоящей жизни, а не того фарса, который разыгрывается в высшем обществе».

С её каштановыми волосами, острым умом и манерами, которые выдавали благородное воспитание даже когда она посылала кого-то нахрен, Рита казалась неуместной в этой дыре. Но именно здесь она была счастлива — в компании обычных студентов, среди которых, пока что, числился и я.

Её Покров Совы проявлялся в виде лёгкого серебристого свечения вокруг глаз, придавая ей вид мудрой, не по годам умной девушки. Что, в принципе, соответствовало действительности. Рита могла разгадать любую головоломку, найти самый запутанный след и предсказать последствия событий с пугающей точностью. Для наших маленьких авантюр это было бесценно.

— Что будешь делать? — спросила она с неподдельным интересом.

Я пожал плечами и жестом подозвал трактирщика.

— То же, что и всегда, когда всё катится к чертям — выпью, а потом что-нибудь придумаю. Эй, Савелич! Твой самый крепкий эль. И не разбавляй водой, старый жулик, я сегодня не в настроении для твоих фокусов.

Трактирщик, пузатый мужик с лицом, похожим на печёное яблоко, сварливо буркнул что-то про неблагодарных студентов, но через минуту передо мной появилась полная кружка тёмного эля.

— Тебя точно отчислят? — пробасил Серый, впервые подав голос с момента моего появления.

Георгий Сероволк, или просто Серый — огромный детина с руками размером с лопаты и лицом, которое могло бы принадлежать профессиональному убийце, если бы не его удивительно добрые глаза. Счастливый владелец Покрова Ящера, обладавший нечеловеческой силой и скоростью. Когда его Покров активировался, Серый двигался быстрее, чем мог уследить глаз, а регенерировал так шустро, что порезы затягивались прямо на глазах. В нашей компании он выполнял роль тяжёлой артиллерии и живого щита одновременно.

— Скорее всего, — я отхлебнул эля. — Если только не случится чудо. Или если я не найду способ за ночь магическим образом улучшить свой Покров.

— Твой Покров — полное дерьмо, — честно сказал Филя, за что получил укоризненный взгляд от Риты. — Что? Ну правда же. Он появляется, когда хочет, исчезает, когда хочет, и, похоже, работает по принципу «как бы максимально подставить Сеню».

— Я знаю, — мрачно кивнул я. — Три года в Академии, и я до сих пор не могу удержать простейший Покров дольше двадцати секунд.

— Не всё в жизни определяется Покровом, — тихо сказала Рита. — У тебя есть другие таланты.

— Неужели? Это какие, например?

— Ты самый талантливый манипулятор, которого я знаю, — она улыбнулась. — Ты можешь убедить священника продать церковную утварь, а стражника — арестовать собственного капитана. К тому же, ты всегда находишь выход даже из самой паршивой ситуации.

— Великолепные таланты, — я саркастически поднял кружку. — С такими навыками меня с радостью примут в любой Синдикат нашей великой Империи.

— Или в любой игорный дом, — добавил Филя.

— Или к шпионам, — протянул Серый.

— Или ко мне в команду, — Рита накрыла мою руку своей. — Не забывай, что без твоих планов мы бы были обычными одарёнными идиотами без какой-либо цели в жизни.

Я посмотрел на своих друзей — трёх невероятно талантливых магов, которые могли бы делать блестящую карьеру где угодно, но по какой-то причине выбрали следовать за парнем с дефектным Покровом.

— За вас, идиоты, — я поднял кружку. — За лучшую команду мошенников и авантюристов в Империи.

— За нас! — поддержали они хором, и мы с удовольствием осушили наши кружки.

Именно в этот момент дверь таверны распахнулась, и внутрь вошёл человек, который изменил мою жизнь всего одним предложением. Но тогда ещё я этого не знал.