Последний Хранитель Империи – 2

Глава 10 Большие Игры

Британское консульство выглядело как наглая демонстрация силы — трехэтажное здание с колоннами и фонтанами посреди пустыни, где вода ценится на вес золота. Англичане притащили сюда кусок Лондона и поставили его среди песков, будто говоря: «Вот как выглядит настоящая империя». Фонтаны били, сады цвели, а местные смотрели на это с плохо скрываемой завистью.

Двор консульства вырядился в странную смесь Востока и Запада — британские флаги нависали над коврами с местными узорами, а чопорные лакеи в белых перчатках наливали питьё в глиняные кувшины. Возникло ощущение, что кто-то пытался натянуть смокинг на верблюда.

— Пытаются усидеть на двух стульях, — Рита ткнула меня локтем и скривила губы. — И показать уважение к местным, и напомнить, кто тут главный.

Весь так называемый высший свет Аль-Джабаля сбился в кучки по интересам — как акулы, почуявшие кровь. Толстопузые купцы звенели монетами в карманах громче, чем их собственный смех. Вожди местных кланов кружили по залу, оценивающе поглядывая на англичан — прикидывали, кому выгоднее продаться в этом сезоне. А британские офицеры в идеально отутюженной форме разыгрывали гостеприимство, но глаза их выдавали с головой — для них присутствующие были лишь грязью под ногтями.

На этом фоне Рита и Зара сияли, как бриллианты в куче стекляшек. Рита в своем открытом платье и с красным камнем на шее собрала больше взглядов, чем британская казна налогов. Никакой паранджи, никаких уступок местным традициям — истинно русская красавица во всей своей красе.

Зара влезла в красный шёлк и нацепила золота, которого хватило бы выкупить небольшой город. Но, в отличие от здешних выскочек, на ней это смотрелось как надо — не нувориш с ярмарки, а настоящая аристократка, которой насрать на чужие мнения. В её взгляде читалось: «Я видела таких, как вы, они чистят моим лошадям копыта».

Я так засмотрелся на эту парочку, что не сразу понял, что Рита уже второй раз что-то говорит. На третий она саданула меня локтем под ребра — профессионально, как будто всю жизнь только этим и занималась.

— Глаза не сотри, — процедила она сквозь улыбку, предназначенную для окружающих. — Ты сюда пялиться пришел или работать?

Я потер бок и поймал усмешку Фили, который с явным удовольствием наблюдал за этой сценой. Вот козлина, мог бы поддержать, хотя бы!

Нужно было переключиться на дело. Я начал сканировать зал в поисках нашей цели. Долго искать не пришлось — высокий англичанин с физиономией, кислой, как забродивший лимон. Идеальный фрак, военная осанка и монокль, зажатый в глазу так крепко, будто парень боялся, что его украдут. Даже на расстоянии от него несло важностью и снобизмом.

— Вижу нашу цель, — буркнул я. — Этот индюк в перьях и есть сэр Джеймс Хартингтон, британский консул.

— Точно он, — Зара наклонилась ко мне, обдавая запахом пряностей и чего-то чертовски опасного. — Самый хитрый шакал в пустыне, хоть и рядится в овечью шкуру. За последний год через его руки прошло больше золота и оружия, чем через всех работорговцев Красного моря.

— А рядом с ним? — Филя сощурился, как кот перед прыжком.

— Если не ошибаюсь, представители кланов, лижущие зад Фахиму, — Зара скривилась так, будто откусила гнилой финик. — Видишь знаки Черного Шипа на их одежде? Они всегда были прихвостнями сильнейшего.

Мы протолкались через толпу, стараясь не отсвечивать. Меня волновал только один вопрос — приперся ли сам Фахим или отправил своих шестерок. С этим ублюдком лучше держать ухо востро.

— Фахима нет, — сказала Рита, активировав Покров Совы. — Но Абдул только что вошел в сад через боковую дверь. Я его сразу заметила.

Я напрягся. Этот ублюдок, который продал Мурада, спокойно разгуливает по приёму как ни в чём не бывало.

— Спокойно, — Рита сжала мой локоть с неожиданной силой. — Мы здесь не для того, чтобы сводить счёты.

— Знаю, — процедил я сквозь зубы. — Но это не значит, что мне нравится видеть эту рожу.

— О, а вот и новые лица! — раздался рядом до тошноты британский акцент.

К нам шагал сам консул — высокий, стройный мужик лет сорока с усами, подстриженными так аккуратно, будто он каждое утро проверял их линейкой. Глаза у него были цепкие, как у торговца, оценивающего товар на рынке.

— Сэр Джеймс Хартингтон, — он чуть наклонил голову, но не слишком низко, чтоб не уронить свою британскую корону. — Имею честь быть хозяином сегодняшнего вечера. А вы, полагаю, русские гости, о которых меня предупреждал мой коллега Зимин?

— Верно, — я ответил, копируя его официальный тон. — Арсений Вольский. Моя спутница Маргарита Давыдова, и мои друзья — Филипп Ветрогонов и Георгий Сероволк. А также…

— О, леди Зара! — Хартингтон просиял, шагнув к нашей спутнице. — Как приятно видеть вас в компании наших северных друзей.

Зара едва заметно кивнула, не считая нужным объяснять, что она делает с русскими.

— Вы знакомы? — я не удержался от вопроса.

— Клан Золотых Копыт известен далеко за пределами пустыни, — уклончиво ответил Хартингтон. — Их скакуны регулярно выигрывают на королевских скачках в Аскоте. А в Британии, знаете ли, ценят породистых лошадей.

Зара вместо ответа едва заметно кивнула, как королева — крестьянину, который принёс ей цветы.

— И что же привело северных гостей в наши края? — спросил консул, разглядывая меня как редкий экспонат. — Торговля? Дипломатия? Или просто заблудились по дороге домой?

— Исследуем древнюю магию, — я выдал нашу легенду. — Аравия полна загадок, которые не встретишь в России.

— Как любопытно, — Хартингтон улыбнулся одними губами. — И как удивительно, что вы занимаетесь такими… мирными изысканиями, когда вся Аравия бурлит как котел с похлебкой.

— Из котлов часто выплывают интересные вещи, — заметила Рита. — Особенно когда кто-то извне слишком усердно помешивает содержимое.

Консул на секунду замер, а потом рассмеялся:

— Какое яркое сравнение, мисс Давыдова. Надеюсь, ваши исследования не слишком… глубоко копают местную почву. Некоторые секреты лучше оставить похороненными.

— Боюсь, у науки другое мнение, — я пожал плечами. — Она требует докапываться до сути, даже если кому-то это неудобно.

— Сколько энтузиазма, — Хартингтон отсалютовал мне бокалом. — Но будьте осторожны. Здешние пески имеют свойство засасывать тех, кто слишком самоуверен. Особенно если они пришли с холодного севера.

— Спасибо за предупреждение, — я кивнул, не скрывая легкой иронии. — Но у нас в России говорят: кто в метель не замерз, того и пустыня не напугает.

Хартингтон замер на секунду, а затем выдал смех — отрепетированный, как приветственная речь перед иностранной делегацией.

— Вы слишком прямолинейны для дипломатической беседы, молодой человек. Но в этом есть своя прелесть. — Он понизил голос до заговорщического шёпота. — Знаете, я тоже нахожу, что в периоды… перемен открываются любопытные возможности. Новые альянсы, новые границы влияния…

— Особенно если немного помочь этим переменам, не так ли? — вставил Филя с самой невинной мордой, на какую только был способен.

Лицо Хартингтона на миг застыло, как гипсовая маска, но он быстро напялил обратно свою дружелюбную гримасу.

— Не знаю, что вы имеете в виду, молодой человек. Британия всегда была заинтересована в поддержании стабильности в регионе. Торговля процветает лишь в мирное время, и все достойные партнеры это понимают.

— Безусловно, — я кивнул с таким видом, будто поверил каждому слову. — Хотя иногда путь к новой стабильности лежит через творческий хаос, не так ли?

Хартингтон уставился на меня так, будто я только что нассал в его любимый чай.

— Вы интересный собеседник, господин Вольский, — произнес он наконец. — Возможно, нам стоит продолжить эту… дискуссию в более подходящей обстановке. А сейчас, прошу меня извинить, долг хозяина зовет.

Он удалился, оставив нас переваривать этот разговор. Первый раунд закончился вничью, но все мы понимали — это только разминка.

— Ну ты даешь, — хмыкнул Филя, когда Хартингтон отошел подальше. — Чуть ли не в лицо обвинил британца в поддержке мятежников. Я уж думал, он тебя вызовет на дуэль.

— Он не из тех, кто пачкает руки, — ответила за меня Рита. — Такие, как он, действуют чужими руками.

— И деньгами, — добавила Зара, бросив вслед консулу взгляд, способный заморозить адское пламя. — Золото иностранцев всегда приносит беды в наши земли.

Я быстро осмотрел зал и засёк, что несколько гостей пялились на нас, даже не пытаясь это скрыть. Наша беседа с консулом не осталась незамеченной.

— Нас пасут, — буркнул я. — Разделимся. Филя, Серый — обойдите зал, послушайте разговоры. Рита, держись рядом с Зарой, но постарайтесь смешаться с гостями. Я попробую найти Фахима или его прихвостней.

Мы разбежались, как было условлено. Я медленно курсировал по краю зала, притворяясь, что любуюсь то декорациями, то закусками. На самом деле я навострил уши, как пограничная собака.

Не прошло и десяти минут, как у входа появился новый гость. Толпа расступилась, пропуская высокого мужчину в дорогих одеждах с золотой вышивкой. Его сопровождали четверо телохранителей с каменными лицами.

— Фахим, — я чуть не подавился оливкой, узнав наглого ублюдка, который едва не отправил Рашида к праотцам.

Хартингтон тут же подлетел к новому гостю, расплываясь в улыбке и раскинув руки, как старый друг:

— Мой дорогой шейх Аль-Саид! Какая честь для нас!

Фахим милостиво кивнул, позволяя британцу потрясти свою руку. Я заметил, как гости перегруппировались — одни подтянулись ближе к Фахиму, другие, наоборот, отползли подальше. Без телескопа было видно, кто на чьей стороне в этой заварушке.

Я подкрался ближе, прикрывшись колонной. Фахим и Хартингтон обменивались любезностями, но за вежливыми улыбками явно скрывался расчёт хищников, делящих добычу.

— Конечно, конечно, мы обсудим это в более приватной обстановке, — вещал Хартингтон, понизив голос, но у меня слух как у летучей мыши. — Корабль прибудет через три дня. Все будет доставлено, как мы и договаривались.

— Превосходно, — кивнул Фахим. — Надеюсь, на этот раз обойдется без досадных задержек. Время не терпит.

— О, не беспокойтесь, — заверил его Хартингтон. — Этот груз имеет высший приоритет. Кстати, должен вас предупредить…

В этот момент Фахим поднял глаза и встретился со мной взглядом. Его зрачки сузились, как у хищника перед броском.

— Надо же, какая неожиданная встреча, — процедил он, медленно разворачиваясь в мою сторону. — Русский, который посмел выжить после нашего знакомства в Чёрном Замке.

Хартингтон замер, переводя удивлённый взгляд с меня на Фахима.

— Вы знакомы с этим… молодым исследователем, шейх?

— О да, — Фахим шагнул ко мне, его золотистая аура Льва начала едва заметно проступать вокруг плеч. — Наш юный друг любит совать нос в чужие семейные дела. Не так ли, Вольский?

Я почувствовал, как собственный Покров отзывается на его присутствие — тонкие голубые нити проступили на моих пальцах.

— Особенно когда эти семейные дела включают в себя попытки убить ни в чем неповинного подростка, — ответил я, не отводя взгляда.

Хартингтон явно потерял нить разговора, его британская невозмутимость треснула, как фарфоровая чашка.

— Господа, позвольте напомнить, что вы на дипломатическом приёме…

— Не беспокойтесь, консул, — Фахим улыбнулся, но его глаза остались холодными. — Мы с господином Вольским просто выясняем старые разногласия. Ничего серьёзного.

Когда консул слегка отвернулся, Фахим наклонился ко мне — не сближаясь, а скорее нависая, как стервятник над добычей — и произнёс сквозь зубы так, чтобы слышал только я:

— В следующий раз твоя голова окажется на пике у ворот моего дворца. И это будет скорее, чем ты думаешь.

В его глазах мелькнуло что-то настолько зловещее, что у меня по спине пробежал холодок. Уверенность. Абсолютная, спокойная уверенность человека, уже выигравшего партию.

— Было приятно возобновить знакомство, господин Вольский, — громко добавил Фахим. — Надеюсь на скорую встречу.

Развернувшись к Хартингтону, он уже совершенно другим тоном произнёс:

— Консул, нам нужно обсудить детали поставки. И, желательно, в приватной обстановке.

Они удалились, а я остался с чувством, будто только что смотрел в глаза змее перед броском. Что-то изменилось. Фахим был не просто зол — он излучал ту особую уверенность игрока, держащего на руках все козыри. И это напрягало больше любых его угроз.

Вечер тянулся медленно и мучительно, как похмелье после дешёвой водки. Мы перемещались по залу, прислушиваясь к разговорам и следя за тем, как выстраиваются невидимые альянсы между гостями. Британцы подливали шампанское, арабские шейхи улыбались белозубыми улыбками, а под всем этим текла незримая река денег, оружия и влияния.

Филя, предсказуемо, быстро забыл о нашей миссии. Не прошло и получаса, как этот рыжий бабник уже оказался в окружении трёх восточных красавиц, сверкающих золотыми украшениями ярче, чем его Покров. Он что-то рассказывал им, активно жестикулируя, а девушки прикрывали рты ладонями, пряча смех.

— Ваш друг опасно заигрался, — заметила Зара, появляясь рядом со мной. — Эти девушки — дочери шейха Аль-Кадима. Их отец славится тем, что отрубил руки последнему мужчине, посмевшему заговорить с ними без его разрешения.

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как к Филе направляется суровый бородач в богатых одеждах, сопровождаемый двумя охранниками с каменными лицами.

— Чёрт, — выругался я. — Только драки нам не хватало.

Но Зара уже скользнула через зал. Она перехватила шейха, коснувшись его руки в почтительном жесте, и быстро заговорила. С моего места я не мог слышать их разговор, но видел, как меняется выражение лица грозного отца — сначала гнев, потом удивление, затем что-то похожее на уважение.

Зара подозвала Филю, который, наконец, заметил опасность и заметно побледнел под россыпью веснушек. Ещё несколько фраз — и все они уже смеялись. Шейх похлопал Филю по плечу с такой силой, что тот едва устоял на ногах, и торжественно представил его своим дочерям уже официально.

— Что она ему сказала? — тихо спросил я у Риты, которая незаметно приблизилась ко мне.

— Не уверена, но, кажется, представила Филю как наследника какого-то важного северного рода, — Рита чуть улыбнулась. — И добавила что-то о мистических способностях восточных женщин впечатлять даже самых благородных мужчин с севера.

Я покачал головой. Если наш рыжий выдумщик каким-то чудом выберется из этой передряги с целой шкурой, то его, похоже, действительно придётся женить его на одной из этих красавиц.

С другой стороны, если род Ветрогоновых породнится с одним из аравийских кланов, то от этого выиграют примерно… все. Петербург получит новые связи в торговых путях, а шейх — зятя с сильным Покровом Орла. Политический брак в чистом виде. Вот профессор Волохов охренеет, когда узнает, что Филя — талантливый, но абсолютно неуправляемый студент — вдруг стал очень влиятельной фигурой в аравийской политике.

Между тем Рита не теряла времени даром. Активировав свой Покров Совы, она умудрилась подслушать несколько важных разговоров в соседних комнатах. Серый, изображая простодушного телохранителя, узнал от британских солдат больше, чем те сказали бы на допросе. А я наблюдал за Фахимом и его окружением, подмечая, с кем именно он обменивается рукопожатиями и тихими словами.

Когда приём начал дохнуть естественной смертью, мы сбились в кучку у выхода, сверяя добытые сведения.

— Фахим ждёт не просто груз, а целый грёбаный арсенал, — выпалил Филя, перебарывая икоту от шампанского. — Подцепил одного британского офицерика, тот так набрался, что язык развязался шире, чем шнурки. Они гонят «торговый инвентарь» для «стабилизации ситуации». Ага, как же! Броня и мечи, судя по тому, как этот хлыщ ухмылялся.

— И оружие — только часть игры, — Зара нервно теребила браслет. — Что-то затевается. Фахим весь вечер шушукался с представителями разных кланов. Даже с теми, кто официально поддерживает шейха Мурада.

— Подозрительно, — я нахмурился. — Что ты выяснила?

— Только обрывки, — Зара понизила голос. — Фахим передавал какие-то инструкции, говорил о «правильных эмблемах» и «точном времени». Когда я попыталась подобраться ближе, один из его людей заметил меня и разговор сразу прекратился.

— Я кое-что слышала в женской комнате, — добавила Рита. — Две девушки из свиты клана Красных Песков шептались о каком-то пограничном инциденте, который вот-вот случится. Сказали, что их брат получил особые указания.

Серый почесал затылок.

— А я подслушал, как один из охранников Фахима спрашивал другого, успели ли подготовить флаги и эмблемы. Тот ответил, что всё готово, и теперь никто не поймёт, кто на самом деле устроил заварушку.

Я соединил точки.

— Похоже, Фахим готовит какую-то серию провокаций. Возможно, хочет стравить между собой союзников или что-то типа того.

— Классический приём, — Зара нахмурилась. — Если между кланами прольётся кровь, союз рухнет быстрее песчаного замка.

— Нам нужно возвращаться, — я оглянулся, проверяя, нет ли лишних ушей. — Предупредить шейха Аль-Нахара. Что-то мне подсказывает, что Фахим не станет медлить.

— Особенно с британским оружием в руках, — мрачно добавил Серый.

Фахим действовал как настоящий мастер шахмат — не силой, а хитростью. Заставить своих врагов перерезать друг друга — чем не идеальный способ победить? И если мы не успеем предотвратить его диверсию, кланы погрязнут в междоусобице, и наша миссия с треском провалится.

Мы уже двинулись к выходу, когда Хартингтон неожиданно вырос на нашем пути. Его глаза были чуть прищурены, а фальшивая улыбка намертво приклеена к безупречно выбритому лицу.

— Так быстро покидаете нас? — спросил он, небрежно поигрывая моноклем. — Самое интересное только начинается.

— К сожалению, нас ждут неотложные дела, — я вежливо кивнул. — Благодарим за гостеприимство.

— Да, конечно, исследования не ждут, — Хартингтон окинул взглядом нашу группу и, убедившись, что никто не подслушивает, сделал шаг ближе. — Знаете, господин Вольский, мне доводилось встречать разных… исследователей в этих краях. Но ваша группа определённо выделяется.

— Мы необычные люди, — я пожал плечами, чувствуя подвох.

— Необычные — мягко сказано, — он понизил голос до доверительного шёпота. — Русские, которых шейх Фахим ненавидит как личных врагов, но при этом не смеет тронуть. Которые зачем-то просочились на дипломатический приём… и слишком внимательно следят за гостями. Я бы сказал, что вы не просто учёные.

Я сохранил невозмутимость. Этот хитрый лис явно нас раскусил.

— И если вам когда-нибудь наскучит работать на российскую разведку, — продолжил Хартингтон с едва заметной улыбкой, — Британская империя всегда ценит… талантливых людей. И хочу заметить, что наши возможности гораздо шире, чем у ваших нынешних покровителей.

Я замер, удивлённый таким откровенным подкатом. Хартингтон смотрел на меня с лёгкой насмешкой, прекрасно понимая эффект своих слов.

— Боюсь, вы неверно интерпретируете наши действия, консул, — сказал я наконец.

— Вовсе нет, — Хартингтон покачал головой. — Просто предлагаю подумать о будущем. В конце концов, в Большой игре побеждает тот, кто выбирает правильную сторону. А время России в этом регионе… уходит. Подумайте об этом.

И он свалил, оставив нас в замешательстве.

— Вот урод, — процедил Филя. — Прямо в лоб пытается завербовать!

— Это говорит о многом, — Рита сжала кулаки. — Ублюдки настолько уверены в своей силе, что даже не прячутся.

— Или это проверка, — я огляделся по сторонам. — Смотрят, как мы дёрнемся. Хартингтон не из тех, кто делает такие предложения просто так.

Мы свалили из британского консульства и быстро двинулись по ночным улицам Аль-Джабаля. Прохладный ветер чуть разбавлял духоту, но легче от этого не становилось.

— Теперь в гостиницу? — спросил Филя, озираясь по сторонам. — Надо выспаться перед дорогой.

— В гостиницу опасно, — Зара решительно тряхнула головой. — После такого приёма Фахим наверняка отправит туда своих людей. В Аль-Джабале шпионы на каждом углу.

— И что ты предлагаешь? — нахмурилась Рита. — Ночевать прямо на улице?

— У моего клана есть городская резиденция в квартале Серебряных Кузнецов, — Зара указала на восточную часть города. — Небольшой дом, но надёжный. Там безопасно.

— Думаешь, Фахим не знает о твоей резиденции? — я скептически хмыкнул.

— Знает, — Зара ухмыльнулась. — Но не посмеет сунуться. Это нарушит все законы торгового города. К тому же, дом охраняют лучшие воины нашего клана.

Мы переглянулись и решили, что это действительно лучше, чем останавливаться в сомнительной гостинице, где нас наверняка попробуют прикончить во сне.

Резиденция клана Золотых Копыт оказалась двухэтажным каменным особняком с внутренним двориком и фонтаном. Стражники с Покровом Антилопы дежурили у входа. Они почтительно склонились перед Зарой, бросив на нас настороженные взгляды.

— На рассвете валим отсюда, — сказал я, когда слуги разместили нас в гостевых комнатах. — Шейху нужно знать, что затевает эта парочка.

Филя молча кивнул, впервые за вечер без своих обычных шуточек. Ситуация становилась слишком серьёзной даже для него.

Нам подали ужин — настоящий пир, на который мы набросились как стая голодных волков. Серый уминал баранину с такой скоростью, будто это его последняя трапеза. Филя налегал на какую-то местную бурду, похожую на вино, но бьющую в голову сильнее столичной водки.

Даже Рита, обычно следящая за манерами, с наслаждением вгрызалась в жареное мясо, прикрыв глаза от удовольствия. После всех этих дипломатических игр нормальная еда казалась лучшей наградой.

— Знаете, — сказала она, облизывая пальцы, — я, конечно, хотела изучать аравийскую культуру, но не думала, что это включает в себя международные заговоры, британских шпионов и клановые войны.

— Зато диссертация будет огонь, — хмыкнул Филя, подливая ей вина. — «Практическое применение магии в дипломатических конфликтах». Профессор Вершинин будет в восторге.

После ужина Серый отрубился первым, захрапев так, что задрожали стены. Филя с пьяной ухмылкой пошёл рассматривать хозяйскую коллекцию клинков, бормоча что-то про «отличный баланс» и «редкую сталь».

Я вышел во внутренний дворик и присел у фонтана. Голова гудела от всего услышанного и увиденного. Как же всё усложнилось. Приехали лечить мальчишку, а вляпались в местные клановые разборки с привкусом международной политики. Теперь надо из этого как-то выбираться.

Зара появилась бесшумно, словно тень.

— Завтра будет трудный день, — сказала она, присаживаясь рядом. — Нужно выехать до рассвета.

— Успеем предупредить шейха?

— Должны, — она задумчиво провела рукой по воде. — Если выедем рано и не будем останавливаться, доберёмся до Чёрного Замка к закату.

В лунном свете её лицо казалось почти нереальным — смуглая кожа и острые черты, подчёркнутые тенями. Глаза как два омута, в которых легко утонуть. Я не спешил отводить взгляд, и она это заметила.

— В Петербурге все мужчины так откровенно разглядывают женщин? — спросила Зара с лёгкой насмешкой.

— Только когда женщины стоят того, — я не видел смысла притворяться. — А в Аравии все наследницы кланов флиртуют с чужеземцами в ночных садах?

Зара усмехнулась и чуть придвинулась — не настолько, чтобы нарушить приличия, но достаточно, чтобы я почувствовал тепло её тела.

— Только с теми, кто достаточно интересен, — её голос стал ниже. — А ты… весьма необычный чужеземец.

— Необычный? — я приподнял бровь. — Это комплимент или повод для беспокойства?

— И то, и другое, — она посмотрела прямо в глаза. — В тебе есть что-то… дикое. Как в необъезженном скакуне. Наши мужчины не такие.

— А какие они? — я подался вперёд, сокращая расстояние между нами ещё на пару дюймов.

— Воспитанные, почтительные, — она скривила губы, — предсказуемые.

Наши лица теперь были так близко, что я чувствовал её дыхание — смесь пряностей и чего-то сладкого. Один поворот головы, и…

Я выпрямился, возвращаясь в реальность.

— Пожалуй, мне пора, — сказал я, не без сожаления. — Завтра тяжёлый день.

Зара улыбнулась, и в её улыбке читался триумф женщины, прекрасно понимающей, какой эффект она производит.

— Конечно, — она легко поднялась. — Отдыхай, северянин. Завтра будет много возможностей… поговорить.

Я смотрел, как она уходит — задница, которой позавидовали бы столичные аристократки, упругая и крутая, покачивалась в такт шагам, обтянутая тонкой тканью. Чёрт возьми, в этот момент я был готов послать к дьяволу все войны, интриги и тайны мира. Союз кланов, провокации Фахима, британские поставки оружия — всё стало таким незначительным по сравнению с этим зрелищем.

Только когда я добрался до своей комнаты, меня внезапно кольнула другая мысль: что скажет Рита, если узнает об этой ночной беседе? И почему, чёрт возьми, меня это вообще волнует?

В это же время, в совсем другой части Аль-Джабаля, в сырой камере городской тюрьмы сидел тип с закованными в кандалы руками. Его некогда крепкая фигура исхудала от недель в застенке, а в глазах, привыкших к морским просторам, горела такая ярость, что вряд ли бы кто-то осмелился к нему подойти без лишней подстраховки.

Скрип отворяющейся двери заставил его поднять голову. В тусклом свете факела он увидел высокую фигуру в богатых одеждах.

— Ну наконец-то, — хрипло выдавил заключённый. — Я уж думал, вы забыли обо мне, шейх.

Фахим Аль-Саид вошёл в камеру, брезгливо морщась от вони.

— Я всегда держу слово, пират, — сказал он, кивнув стражнику, который тут же начал отпирать кандалы. — Особенно данное таким… полезным союзникам, как ты.

Австралиец растёр запястья, когда железо наконец грохнулось на пол.

— Сколько я здесь просидел? — спросил он, с трудом поднимаясь на ноги.

— Чуть больше недели, — ответил Фахим. — Но теперь ты свободен. И, как я обещал, твой корабль ждет в гавани, полностью отремонтированный и готовый к отплытию.

— А моя команда?

— Те, кто выжил после битвы с Аль-Нахаром, уже на борту, — кивнул Фахим. — Остальных пришлось… заменить местными моряками. Они не так опытны, но достаточно хороши для твоих целей.

Австралиец хмыкнул:

— И каковы мои цели, шейх? Что вы хотите взамен на мое освобождение?

Фахим улыбнулся, но его глаза остались холодными как лёд.

— Для тебя есть важное задание. Нападение на один из прибрежных постов клана Аль-Нахар.

— Снова шейх Мурад? — Австралиец прищурился, потирая освобожденные от кандалов запястья. — Наше прошлое знакомство получилось не слишком удачным.

— Знаю, — кивнул Фахим. — Мурад и его отродье все ещё живы. Они и их русские друзья испортили мои планы. Но скоро у меня будет достаточно сил, чтобы раздавить их окончательно. А пока… мне нужна диверсия. Атака со стороны моря заставит их распылить силы.

Австралиец почесал щетину.

— А что я получу, кроме свободы?

— Половину добычи от рейда и мое личное разрешение на беспрепятственное плавание вдоль всего побережья, подконтрольного мне, — ответил Фахим. — А после моей победы… гораздо больше.

— По рукам, — Австралиец кивнул. — Но сначала мне нужно навестить одно местечко. Собрать команду, подготовиться.

— Куда ты собрался? — нахмурился Фахим.

— На маленький остров неподалёку, — небрежно ответил пират. — Там у меня… запасы. Оружие, золото для найма головорезов. Без хорошей команды я не справлюсь с фортами Мурада.

Фахим внимательно посмотрел на него, явно размышляя, можно ли доверять этому морскому волку. Наконец он кивнул.

— Хорошо. Корабль ждет в гавани. Но помни — я жду результатов. И скоро.

— Будут тебе результаты, — оскалился Австралиец. — Я сам хочу перерезать глотку этому ублюдку Мураду и его русским шавкам.

Через два дня быстроходный корабль Австралийца причалил к берегам маленького необитаемого острова. Пират сам повёл отряд через джунгли, расталкивая пышную зелень могучими плечами и матерясь на каждое цепляющееся за одежду растение.

— Чтоб вас всех кракен сожрал, — рычал он, разрубая саблей особо упрямую лиану. — Шевелите своими вонючими задницами! Клад в трех стах шагах отсюда!

Матросы, потные и злые от жары, тащились следом, перебрасываясь ленивыми ругательствами. Наконец отряд выбрался на маленькую поляну, посреди которой возвышалась странная пальма с кроной, напоминающей трезубец Посейдона.

Австралиец застыл, вытаращив глаза. Вместо нетронутой земли под пальмой зияла огромная яма — уже основательно осыпавшаяся по краям, но всё ещё глубокая. Следы чьих-то раскопок были очевидны.

— Пресвятые кишки морского дьявола! — заорал он так, что птицы сорвались с ближайших деревьев. — Что за гнилой ублюдок тут копался⁈

Он рванулся к яме, словно не верил своим глазам, и заглянул внутрь. Пусто. Ни сундука, ни единой монеты. Только влажная земля и корни пальмы, оголившиеся от раскопок.

— НЕЕЕЕТ! — рёв Австралийца прокатился по джунглям, распугивая всё живое в радиусе мили. — Чтоб мне кровью харкать! Чтоб мои кишки акулы сожрали! Кто-то побывал здесь раньше нас!

Он с силой вонзил саблю в рыхлую землю. Лезвие ушло по самую рукоять, но пират только разозлился ещё больше.

— Капитан, — нерешительно окликнул его боцман, почёсывая выцветшую от солнца и соли татуировку на предплечье. — У нас… э-э… проблема похуже.

— Что может быть хуже пустого тайника, недоумок⁈ — Австралиец развернулся, пот и грязь стекали по его перекошенному лицу.

— Там, в роще, — боцман указал за спину, — мы нашли Одноглазого Джека и Костлявого Тома.

— И какого хрена они там прохлаждаются, когда должны были охранять мой клад⁈ — Австралиец подскочил, хватаясь за рукоять сабли. — Я с них шкуру спущу и высушу на рее!

— Боюсь, кэп, с них уже никто ничего не спустит, — боцман сплюнул. — Оба сдохли. Порезали друг друга насмерть, судя по всему. Вокруг столько пустых бутылок рома, что можно корабль загрузить.

Австралиец проклял всё на свете, используя выражения, от которых покраснели бы даже самые закалённые портовые шлюхи. Потом, тяжело дыша, направился за боцманом.

На небольшой поляне, окружённой кустарником, лежали два тела. Судя по распухшим лицам и запаху, подохли они не меньше недели назад. Один скрючился, сжимая окровавленный бок, второй раскинулся на спине с ножом, торчащим из груди. Вокруг валялись бутылки из-под рома — не меньше дюжины, некоторые разбиты и использованы как дополнительное оружие.

— Гнилые мозги и вонючие потроха! — Австралиец пнул ближайшую бутылку, и та с жалобным звоном откатилась в кусты. — Эти безмозглые моллюски надрались до чёртиков и перерезали друг друга, пока какие-то ублюдки выкапывали МОЁ золото!

Он развернулся и зашагал обратно к яме, бормоча такие проклятия, что матросы крестились и сплёвывали через левое плечо. У разворошенного тайника Австралиец опустился на колени и принялся внимательно осматривать края ямы, словно надеялся найти хоть какую-то зацепку.

И вдруг замер. В корнях пальмы, частично оголённых раскопками, виднелся клочок ткани. Он аккуратно извлёк его и поднёс к глазам. Выцветший кусок грубой шерстяной одежды — такую не носят в тропиках. Только в холодных северных странах.

Австралиец поднёс тряпку к лицу, принюхался, как гончая, втягивая запах.

— Русские, — процедил он сквозь зубы, и глаза его опасно сузились. — Тысяча чертей мне в печень, если это не северяне! Только они носят такую дрянь!

Он сжал тряпицу в кулаке так, что костяшки побелели. Глаза полыхнули бешенством — словно два портовых фонаря во время шторма.

— Я выслежу этих крыс, кем бы они ни были, — прорычал он, и матросы невольно отступили. — И когда найду… я подвешу их за кишки на мачте, выколю глаза и скормлю им же, пока буду медленно снимать кожу полосками! Клянусь своим черным флагом, они будут умирать неделями, моля о смерти каждую секунду своей гребаной жизни!

Пока солнце медленно тонуло в океане, заливая воду кровавыми отблесками, Австралиец поклялся такой страшной клятвой, что даже самые бывалые головорезы побледнели. Его ярость была подобна урагану, сметающему всё на своём пути.

А где-то в шумном Аль-Джабале Вася-Навык и Шапа продолжали сорить золотом из украденного сундука, не подозревая, что сами превратились в дичь, за которой охотится самый опасный хищник Аравийского моря.