Последний Хранитель Империи – 2

Глава 16 Верность

Сначала была темнота — плотная, вязкая, словно я утонул в чернильном море и больше не мог всплыть на поверхность. Потом пришла боль — не просто неприятное ощущение, а настоящая агония, словно кто-то прожёг мне грудь раскалённым железом и теперь медленно поворачивал клеймо в ране. Каждый вдох отзывался пульсирующим жаром, каждое движение грудной клетки — новой волной мучений. А затем, пробиваясь сквозь эту пелену страдания, донёсся голос Риты:

— Сеня? Ты слышишь меня?

Я попытался открыть глаза, но веки словно налились свинцом. Во рту стоял привкус меди и горечи, а голова раскалывалась от пульсирующей боли. Где-то рядом капала вода — мерный, назойливый звук, который вбивался в мозг как гвоздь.

— Не двигайся, — тихо произнесла Рита, и я почувствовал на своем лбу прохладу её ладони. — Ты три дня провалялся без сознания. Твой организм не выдержал перегрузки.

Перегрузки? Постепенно воспоминания начали возвращаться — синхронизация с тремя Покровами одновременно, жар медальона на груди, толпа разъярённых арабов у ворот замка…

Я наконец сумел разлепить веки. Надо мной нависал каменный потолок с причудливой резьбой — видимо, лазарет в Чёрном Замке. Рита сидела рядом на низком стуле, её лицо осунулось от бессонных ночей. В глазах читалась такая тревога, что у меня сжалось сердце.

— Что со мной произошло? — прохрипел я, пытаясь сесть.

Рита мягко, но настойчиво вернула меня в горизонтальное положение.

— Синхронизация трёх Покровов одновременно, — она покачала головой. — Ты перенапряг свою ауру до предела. Если бы не твоя врождённая устойчивость к магическим перегрузкам, сейчас бы лежал не в лазарете, а на кладбище.

Я опустил взгляд на грудь и замер. Медальон исчез. Вместо него на коже красовалась татуировка — чёрно-синие линии складывались в изображение акулы, а по краям извивались странные символы, которые слабо пульсировали голубоватым светом.

— А это что за хрень? — выдохнул я, ощупывая татуировку. Кожа под пальцами была обычной, но рисунок словно жил собственной жизнью.

— Медальон сплавился с твоей кожей, — объяснила Рита с учёным интересом. — Местные целители говорят, что такое случается, когда древний артефакт находит своего истинного владельца. Теперь убрать его невозможно — он стал частью тебя.

Я попытался мысленно обратиться к Александру, но в голове стояла пугающая тишина. За всё время нашего знакомства предок не молчал так долго.

— Александр? — произнёс я вслух. — Ты здесь?

Ничего. Будто в моей голове образовалась чёрная дыра, поглотившая голос предка.

— Что-то не так? — Рита склонилась ко мне, изучая моё лицо с тревогой.

Голову простреляла острая боль — словно кто-то вбивал гвоздь прямо в висок. Я поморщился и осторожнее устроился на подушках, решив пока не мучить себя попытками связаться с молчащим родственником.

— Нет… то есть да, — выдохнул я, снова разглядывая татуировку. — Просто никогда не думал, что моя первая магическая наколка будет в виде пиратского медальона с акулой.

— Дурак, — улыбнулась Рита, но в её глазах читалось облегчение.

В этот момент дверь лазарета открылась, и внутрь заглянул Филя. Увидев меня с открытыми глазами, он просиял как ребёнок, получивший долгожданный подарок.

— Живой! — рыжий влетел в комнату и плюхнулся на край койки так, что вся конструкция заскрипела. — Мы уж думали, ты решил свалить к праотцам, не предупредив никого. Рита тут места себе не находила, даже есть толком не могла.

— Не преувеличивай, — буркнула Рита, но по покрасневшим щекам было видно, что Филя попал в точку.

— Да ладно, — усмехнулся рыжий, — я же видел, как ты три дня не отходила от его кровати. Серый даже шутил, что скоро тебе койку рядом ставить придётся.

— Серый вообще болтает слишком много для человека своих габаритов, — Рита попыталась выглядеть сердитой, но уголки губ предательски дрожали.

— Ребят, вы слишком громкие… — перебил я их перепалку, осторожно садясь и проверяя, не закружится ли голова. — Лучше скажите, что творится снаружи?

Улыбка мгновенно слетела с лица рыжего, словно её стёрли мокрой тряпкой. Он переглянулся с Ритой — тот самый взгляд, которым обмениваются люди перед тем, как сообщить дерьмовые новости.

— Нууу… — протянула Рита — как бы это помягче сказать…

— Полная жопа, если честно, — закончил за неё рыжий, потирая переносицу. — Союз разваливается на глазах. Красные Пески официально разорвали отношения с Аль-Нахаром. Утренняя Роса требует компенсацию за убитых, а иначе тоже сваливают.

— Сколько людей осталось? — я почувствовал, как холод растекается по груди.

— Считай, никого, — Филя мрачно покачал головой. — Остались только Золотые Копыта, но что толку? Их всего человек триста воинов против нескольких тысяч у Фахима.

Рита подошла к окну, выглядывая во двор замка.

— Шейх Мурад пытается удержать хотя бы тех, кто ещё колеблется, — сказала она, не оборачиваясь. — Но каждый день кто-то новый собирает пожитки. Вчера ушёл клан Серебряного Скорпиона. Позавчера — Жёлтые Барханы.

Я выругался сквозь зубы. План Фахима сработал идеально — провокации раскололи союз, и теперь шейх Мурад остался практически один против превосходящих сил противника.

Даже мои сведения о поддельных эмблемах и британском оружии не смогли восстановить доверие. Слишком много крови было пролито, слишком много обид накопилось. А некоторые кланы, похоже, просто воспользовались ситуацией как удобным предлогом — теперь можно было «законно» перебежать к более сильной стороне, сославшись на предательство Аль-Нахара. Без сильных союзников это была не война, а медленное самоубийство.

— А где Зара? — спросил я, внезапно осознав, что не видел нашей спутницы с момента пробуждения.

— Она… — начала Рита и замолчала, кусая губу.

— Проблемы с отцом, — мрачно закончил за неё Филя. — Старый шейх приказал клану отступать. Золотые Копыта не могут позволить себе войну с Фахимом ради безнадёжного дела.

— Что значит «приказал»? — я попытался встать, но ноги подкосились, и пришлось опереться на Риту.

— Её отец узнал о том, что произошло в Аль-Джабале, — объяснила Рита, поддерживая меня. — О британском оружии, о том, что Фахим заручился поддержкой иностранцев. Старый шейх решил, что ставить на Мурада больше нельзя.

— И Зара согласилась? — не верил я собственным ушам.

Филя неловко пожал плечами:

— А что ей оставалось? Ослушаться отца — значит лишиться всего. Статуса, клана, земель. Даже любимой девочке не переть против семейной политики.

Мир словно качнулся под ногами. Без Зары и её клана у нас не было вообще никаких шансов. Золотые Копыта владели лучшими боевыми скакунами во всей Аравии, их конница была грозной силой. А главное — они контролировали ключевые оазисы на пути к крепости Фахима. Без их поддержки любая атака превращалась в самоубийство.

— Где она сейчас? — я стиснул зубы, пытаясь подняться с койки.

— Сеня, ты едва стоишь на ногах, — Рита попыталась удержать меня. — Тебе нужен покой…

— Где она? — повторил я, отстраняя её руку.

— В восточной башне, — неохотно ответил Филя. — Собирает вещи. Завтра на рассвете её люди покидают замок. Слышал, как она говорила своему капитану, что больше не вернётся в эти земли.

Последние слова ударили как пощёчина. Значит, она уже смирилась с решением отца. Приняла поражение как неизбежность.

— Помогите мне добраться до неё, — попросил я, хватаясь за спинку стула.

— Сеня, ты не понимаешь, — Рита покачала головой. — Её отец прислал гонца с ультиматумом. Если она не вернётся к рассвету, клан объявит её изгнанницей. Навсегда.

— Тем более нужно с ней поговорить, — я сделал шаг к двери и чуть не упал. — Она должна знать, что у нас есть другой выход.

— Какой выход? — фыркнул Филя. — Мы против армии Фахима — это всё равно что воробей против коршуна.

Я не ответил, но в голове уже начал формироваться отчаянный план. Возможно, безумный. Но когда у тебя нет выбора, даже безумие выглядит разумно.

Попытался сделать ещё шаг, но ноги подкосились. Трое суток без сознания сделали своё дело — мышцы ослабли, координация нарушилась. Рита подхватила меня под руку, не давая рухнуть на пол.

— Ты не в состоянии даже стоять, а собираешься куда-то идти, — сердито проговорила она. — Полежи ещё хотя бы сутки.

— Нет времени, — я оперся на её плечо, медленно привыкая к вертикальному положению. — Если Зара уедет, всё пропало.

В этот момент в моей голове раздался знакомый голос:

«Может, подумаешь головой, а не задницей, как обычно?»

— Александр? — с облегчением выдохнул я. — Какого чёрта ты пропал?

«Я? Пропал? Это ты валялся три дня как дохлая рыба, пока медальон вплавлялся в твою шкуру. Не мог же я орать в пустоту. И сейчас вижу, что ты опять готов наломать дров. Собираешься на коленях умолять эту пустынную красотку остаться? Род Вольских никогда и ни перед кем не пресмыкался!»

— А у тебя, конечно, есть идея получше, всезнающий ты наш?

«Подумай, как мыслят эти люди. Что их мотивирует. Страх? Жадность? Честь? Найди рычаг давления, и ты получишь то, что нужно».

— Легко сказать, — я поморщился, массируя виски. — Я уже рассказал им про британцев и поддельные эмблемы. Не поверили. Слишком много крови пролито.

«Тогда подумай глубже. Ты говорил им об угрозе, но не дал им способа с ней справиться. Люди не любят чувствовать себя беспомощными. Дай им план действий, покажи, что есть шанс на победу — и они останутся».

Я задумался, припоминая всё, что узнал о местной политике за эти недели. Кланы Аравии жили по законам выживания — переходили на сторону сильнейшего, заключали временные союзы, предавали слабых. Но была одна вещь, которую они ценили больше всего — репутацию.

«Вот именно, — подхватил Александр, словно читая мои мысли. — Для этих людей честь дороже жизни. Никто не хочет прослыть предателем или трусом в глазах потомков. Но им нужен не просто красивый способ умереть — им нужна возможность красиво победить».

— А как мне это устроить? — пробормотал я. — У нас нет преимуществ.

«Есть. Фахим собрал армию на страхе и принуждении. Такие союзы хрупки как стекло — стоит показать слабость, и всё рассыплется. Найди способ нанести ему точечный удар, покажи, что он не всемогущ».

Чем больше я обдумывал слова предка, тем яснее становился план. Шейхи уходили не потому, что боялись Фахима — они просто не видели смысла в безнадёжном деле. Но если показать им, что на кону стоит независимость всей Аравии…

— Филя, Рита, — я выпрямился, чувствуя, как в голове начинает созревать план. — Нужно собрать военный совет. Всех, кто ещё остался в замке.

— Зачем? — нахмурилась Рита. — Я же говорила, союз разваливается.

— Потому что я знаю, как их удержать. Но сначала мне нужно поговорить с Зарой.

Восточная башня была пуста и уныла. Большинство вещей уже упаковано, горничные таскали сундуки и ковры. Зару я нашёл в её личных покоях — она стояла у окна, глядя на закатное небо. Услышав мои шаги, она обернулась, и на её лице мелькнуло облегчение.

— Арсений! — она бросилась ко мне, и на мгновение я подумал, что она меня обнимет. Но в последний момент Зара остановилась, сохраняя дистанцию. — Хвала небесам, что ты поправился. Я… я боялась, что ты не очнёшься.

— Зара, — я посмотрел ей прямо в глаза, — скажи, что ты не собираешься бросать нас.

Её лицо на мгновение исказилось от боли.

— У меня нет выбора, — прошептала она. — Отец приказал. Если я ослушаюсь, клан сочтёт меня предательницей собственной крови.

— Послушай, я понимаю, что значит родовой долг, — я сделал шаг вперёд, стараясь не выказывать слабости, хотя колени всё ещё подгибались. — Но бывают моменты, когда долг перед собственной совестью важнее.

Зара опустила глаза:

— Легко говорить чужеземцу, не понимающему наших законов…

— Я знаю о законах больше, чем ты думаешь, — оборвал я её. — И о том, что происходит с кланами, которые выбирают не ту сторону в решающий момент. История не прощает трусов и перебежчиков.

Её глаза сверкнули огнём:

— Ты смеешь называть мой клан трусливым?

— Нет, — я смягчил тон, — но задумайся: что будет после победы Фахима? Кто первым попадёт под удар, если британцы получат полный контроль над этими землями? Твой клан, который постоянно балансирует между силами, станет первой жертвой.

Зара замерла, на её лице отразилась внутренняя борьба. Я видел, как она обдумывает мои слова, прокручивая в голове возможные варианты будущего.

— Ты понимаешь, что просишь меня пойти против воли отца? — тихо произнесла она. — Такое у нас не прощают.

— Я прошу тебя встать на сторону будущего твоего народа, — я осторожно взял её за руку. — Если мы победим, ты станешь героиней, спасшей Аравию от иностранного влияния. Если проиграем… что ж, по крайней мере, ты сможешь с гордостью сказать, что боролась до конца.

Её пальцы дрогнули в моей ладони, а глаза затуманились слезами.

— Арсений… я не могу противостоять отцу и всему клану в одиночку.

— Ты не одна, — произнёс я с уверенностью, которой не чувствовал. — Я буду рядом. И не только я.

Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Наконец Зара глубоко вздохнула и расправила плечи, словно сбрасывая невидимую тяжесть.

— Хорошо, — её голос окреп. — Я останусь. Но при одном условии…

Её слова прервал резкий стук в дверь. На пороге появился запыхавшийся слуга.

— Господин! Госпожа! Шейх Мурад срочно созывает совет. Все оставшиеся союзники уже собираются в главном зале.

Зара бросила на меня долгий, нечитаемый взгляд:

— Мы поговорим о моём условии позже. Сейчас нас ждут дела поважнее.

Главный зал Чёрного Замка гудел от напряжения. Шейхи спорили, перекрикивая друг друга — кто-то требовал немедленно сдаться, кто-то призывал к последнему бою. Даже толстые каменные стены, видавшие десятки войн, казалось, вибрировали от накала страстей.

Шейх Мурад восседал во главе стола как хищник, готовый к прыжку. Несмотря на мешки под глазами от бессонных ночей, его осанка оставалась безупречной, а взгляд — пронзительным. Властный жест его руки заставил всех замолчать, когда я появился в дверях.

— А вот и наш северный друг, — Мурад окинул меня оценивающим взглядом. В его голосе не было ни мольбы, ни отчаяния — только сталь. — Вернулся из царства мёртвых как раз вовремя, чтобы решить, стоит ли нам туда отправляться.

Я прошёл к столу, стараясь не хромать, хотя каждый шаг отдавался болью во всём теле.

— Вижу, не все спешат сбежать с тонущего корабля, — я окинул взглядом присутствующих, отмечая знакомые лица. — Или вы просто не успели собрать верблюдов?

По залу прокатился смешок — нервный, но искренний. Шейх Кадир из клана Красных Песков сплюнул на пол.

— Мы не крысы, чтобы разбегаться, — прорычал он, поглаживая рукоять кривого меча. — Но и не самоубийцы, чтобы идти против превосходящего врага без достойного плана.

Мурад поднял руку, останавливая нарастающий шум. Жест был спокойным, но властным — даже самые горячие головы мгновенно умолкли.

— Войны выигрывают не числом, а умением, — произнес он с холодной уверенностью человека, видевшего десятки сражений. — Фахим думает, что собрал непобедимую армию. Но любая армия слаба, когда командующий теряет голову.

Он сцепил пальцы перед собой, обводя взглядом каждого из присутствующих.

— Не нужно распылять силы на бесконечные стычки с его прихвостнями, — его голос был негромким, но каждое слово ложилось как камень в фундамент. — Один точный удар в сердце стоит сотни ударов по конечностям. Фахим думает, что загнал нас в угол, но не понимает, что загнанный зверь опаснее всего.

— Красивые слова, — хмыкнул мужчина из клана Утренней Росы, худощавый мужчина с глазами цвета пустыни. — Но как это сделать, когда он окружён огромной армией?

Я шагнул вперёд, к центру зала, привлекая всеобщее внимание. Время ходить вокруг да около закончилось.

— Шейхи и представители великих кланов, — начал я, обводя взглядом всех собравшихся, — давайте взглянем правде в глаза. Ситуация мрачная. Фахим собрал под свои знамёна большинство кланов. У него британское оружие, иностранные советники и деньги колонизаторов. Казалось бы, разумнее всего сейчас склонить голову и признать его власть.

По залу пронёсся шепоток, некоторые шейхи неловко заёрзали.

— Но знаете, что произойдёт потом? — продолжил я, намеренно повысив голос. — Фахим — лишь марионетка в руках британцев. Сегодня они дают ему оружие и деньги, а завтра предъявят счёт. Только вот расплачиваться по нему будете вы. Своими землями, своей независимостью, жизнями своих детей и подданных. Вы готовы к такому исходу?

Шейх Кадир, чьи воинственные усы подрагивали от сдерживаемых эмоций, выхватил кинжал и вонзил его в деревянную столешницу:

— Ты складно говоришь, северянин, — проскрежетал он, — но чем власть русского царя лучше британской короны? Ты предлагаешь нам сменить одно ярмо на другое?

Я улыбнулся, ожидая этого вопроса:

— Разница в том, шейх Кадир, что Россия никогда не покупала арабских вождей. Мы не раздаём титулы и не платим золотом за предательство. Мы предлагаем честный союз — торговлю, обмен знаниями, взаимную защиту. Но мы не лезем в ваши внутренние дела и не указываем, как вам жить.

— А как же твоё присутствие здесь? — прищурился представитель клана Утренней Росы. — Разве это не вмешательство?

— Я здесь по личной просьбе шейха Мурада, как друг его семьи, — парировал я. — Не как представитель власти. И когда всё закончится, я уеду, не требуя ни земель, ни почестей, ни привилегий. Можете ли вы сказать то же самое о британских советниках Фахима?

В зале воцарилась тишина. Даже угрюмый Кадир кивнул, признавая силу моих аргументов.

— Хорошо сказано, северянин, — проворчал он. — Может, в твоих жилах и течёт холодная кровь, но говоришь ты как истинный сын пустыни.

— Но красивые слова не выиграют нам войну, — вмешался один из арабов, поднимаясь со своего места. — У Фахима тысячи воинов, британское оружие, золото для наёмников. А у нас что? Пара сотен сабель против армии?

Одобрительный ропот прокатился по залу. Я видел, как сомнения снова закрадываются в души шейхов. Слов было недостаточно — им нужно было увидеть силу.

— Вы правы, — кивнул я. — Одними речами войну не выиграешь. Но у нас есть то, чего нет у Фахима. То, что может изменить ход всей кампании.

— И что же это? — насмешливо спросил араб.

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как татуировка на груди начинает пульсировать теплом. Настало время показать им, с кем они имеют дело.

— Древняя магия, — произнёс я, медленно активируя свой Покров.

Голубоватое сияние вспыхнуло вокруг меня, заливая зал холодным светом. Но это было только начало. Я сосредоточился на связи с друзьями — серебристые нити тянулись к Рите, золотистые к Филе, изумрудные к Серому. Медальон-татуировка на груди засветился ярче, и я почувствовал, как их силы вливаются в мою.

Моя аура заиграла новыми красками — голубой фон прорезали золотистые всполохи орлиного дара, серебристые искры совиной мудрости, зеленоватые узоры ящериной мощи. Воздух в зале стал плотнее, наполнился электричеством приближающейся грозы.

— Бес-Бесуа Аль-Азрак! — прошептал один из младших шейхов, и я уловил в его голосе благоговейный ужас. — Синий Демон!

— Легенда Аль-Зарка, — добавил другой, и его рука инстинктивно метнулась к амулету на груди. — Повелитель четырёх стихий!

Кадир медленно поднялся, его лицо побледнело под загаром. Кинжал дрожал в его руке.

— Это… это правда? — прохрипел он. — Ты носитель древней крови?

— Я ношу в себе силу, которая спала веками, — ответил я, позволяя ауре разгореться ещё ярче. Пламя поднялось почти до потолка, отбрасывая странные тени на стены. — Силу, которая однажды уже прогнала захватчиков с этих земель. И она проснулась именно сейчас, когда Аравии снова грозит порабощение.

Шейх Утренней Росы опустился на колени, его скепсис испарился как роса под палящим солнцем.

— Прости мне мои сомнения, повелитель, — пробормотал он. — Я не знал…

— Не повелитель, — я погасил ауру, возвращая залу обычное освещение. — Союзник. Тот, кто пришёл помочь свободному народу остаться свободным.

В зале воцарилась гробовая тишина. Все переваривали увиденное. Наконец Мурад медленно поднялся, и на его лице играла торжествующая улыбка.

— Теперь вы понимаете, — произнёс он, обводя взглядом собравшихся, — почему я верю в нашу победу? У нас есть нечто большее, чем золото и оружие. У нас есть сила предков, благословение самой пустыни.

Зара неожиданно поднялась со своего места. Её глаза лихорадочно блестели, а пальцы слегка дрожали — но теперь не от страха, а от воодушевления.

— Клан Золотых Копыт остаётся с шейхом Мурадом, — объявила она, её голос звенел как натянутая струна. — Пусть весь мир узнает, что мы не склоняем головы перед теми, кто пытается купить нашу честь! Даже если это значит идти против воли моего родителя.

По залу пронесся удивленный шепот. Все знали, что старый шейх Золотых Копыт приказал дочери вернуться домой. И все понимали, что своим решением она рисковала не только положением, но, возможно, и жизнью.

Но именно её слова в сочетании с демонстрацией древней силы окончательно прорвали плотину сомнений. Один за другим шейхи начали высказываться в поддержку сопротивления. Если даже дочь могла восстать против отца ради правого дела, а рядом с ними стоял носитель легендарной магии, то как могли они проявить меньшее мужество?

— Клан Красных Песков будет сражаться! — провозгласил Кадир, выхватив кинжал и ударив клинком о собственную ладонь до крови. — До последней капли крови! Синий Демон ведёт нас — мы не можем проиграть!

— Утренняя Роса к вашим услугам! — добавил шейх, всё ещё не вставая с колен. — Наши сабли и наши жизни — в распоряжение носителя древней силы!

Мурад медленно поднялся, положив руку на рукоять сабли, и впервые за время встречи на его лице появилась хищная улыбка.

— Братья, — произнёс он, обнажая саблю, — сегодня мы пишем новую страницу истории. Страницу, которую прочтут наши потомки с гордостью. И пишем её кровью наших врагов!