Последний Хранитель Империи – 2

Глава 18 Битва у Черных Скал

Пустыня дышала войной. Песок, раскаленный полуденным солнцем, искрился под копытами скакунов, а воздух пропитался запахом металла, кожи и использованной магии. Кто-то сказал, что в великие битвы ты вступаешь под грохот труб и барабанов, а когда всё закончится, слышишь лишь звон в ушах да крики умирающих. Поверьте, в пустыне всё иначе. Здесь тишина кричит громче любого шума.

Я стоял на скале, возвышающейся над нашим лагерем, и смотрел, как отряды союзников стягиваются к условленному месту. Разноцветные штандарты кланов развевались на ветру — Красные Пески, Утренняя Роса, Золотые Копыта… Вопреки всем ожиданиям Фахима, мы не рассыпались, как песчаный замок под волной. Мы стали сильнее.

— Красивое зрелище, — голос Риты вывел меня из задумчивости. Она поднялась на скалу и встала рядом. Академическую тунику сменила легкая кольчуга местной работы — серебристая, как ее Покров, с вышитой совой на груди. — Как думаешь, у нас есть шанс?

— Шанс есть всегда, — я улыбнулся, но тут же посерьезнел. — Фахим все еще превосходит нас числом, к тому же у него больше воинов с Покровом и укрепленные позиции.

— Зато у нас есть ты, — она произнесла это так просто, словно говорила о погоде. — И все эти шейхи, которые еще вчера готовы были вцепиться друг другу в глотки, сегодня сражаются под одними знаменами.

Я кивнул, вспоминая бурное военное совещание, состоявшееся прошлой ночью. Раскрасневшиеся от спора вожди, наконец, сошлись на едином плане — рискованном, но многообещающем. Как сказал шейх Кадир, «когда тебе нечего терять, ставь всё на одного скакуна».

— Пора, — я кивнул на солнце, уже поднявшееся до зенита. — Скоро наши разведчики вернутся с докладом.

Мы спустились к основному лагерю, где царило организованное безумие — воины проверяли оружие, погонщики готовили верблюдов, лекари раскладывали снадобья. Все понимали — сегодняшний день определит судьбу не только шейха Мурада, но и всей Аравии.

Серый нашелся у тренировочных манекенов. Здоровяк методично наносил удары, разрубая соломенные фигуры пополам. На песке вокруг него уже валялось с десяток обезглавленных чучел. От его прежней невозмутимости не осталось и следа — в каждом движении чувствовалась сдерживаемая ярость. Зеленоватые чешуйки проступали на его предплечьях даже без сознательной активации Покрова, выдавая крайнюю степень напряжения.

— С ним всё в порядке? — тихо спросил я у Риты, кивая в сторону друга.

— Помнишь Хасана, того повара с корабля Мурада? Они с Серым крепко подружились, — так же тихо ответила она. — Он был в Аль-Мирсе, когда на город напали люди Фахима. Вести пришли сегодня утром. Пока неизвестно, выжил ли кто-то.

Я понимающе кивнул. Серый быстро находил общий язык с другими «большими парнями», особенно с теми, кто любил поесть. Хасан, кормивший нашего здоровяка своими фирменными блюдами и учивший его местным рецептам, стал для него настоящим другом за эти недели. Эта война становилась всё более личной для каждого из нас.

Филя, как ни странно, сидел в стороне от бесчинствующего здоровяка, что-то тщательно рисуя в пыли заостренной палочкой. Вокруг него уже собралась небольшая толпа любопытных арабских воинов, внимательно следивших за движениями его рук. Рыжий поднял голову, когда мы подошли, и разрушенные соломенные головы на мгновение были забыты.

— Наконец-то! — он вскочил на ноги, разрушая носком сапога только что начерченную схему, к явному разочарованию зрителей. — Разведчики вернулись, Мурад собирает военный совет.

Я мельком успел разглядеть, что он рисовал — что-то похожее на карту ущелья с расположением отрядов и какими-то замысловатыми стрелками. Видимо, планировал свои воздушные маневры. У рыжего всегда была склонность к театральным представлениям, даже в разгар битвы.

— Пойдемте, — Рита тронула меня за плечо. — Нельзя заставлять шейха ждать.

Мы направились к центру лагеря, где возвышался богато украшенный шатер Мурада. По пути Рита посвятила меня в последние новости — часть разведчиков вернулась с информацией о передвижениях Фахима, и, судя по всему, она была достаточно важной, чтобы созвать срочный совет.

— Есть шанс, что мы сможем перехватить его до того, как он успеет перегруппироваться, — объяснила она, перешагивая через натянутые веревки, удерживающие один из шатров. — Но сначала нужно узнать, что именно выяснили разведчики.

Серый догнал нас у самого входа в шатер шейха. Лицо его всё ещё было мрачным, но хотя бы перестало напоминать застывшую маску гнева.

— Готовы к веселью? — мрачно усмехнулся он, кивая на вход.

— Определенно, — я хлопнул его по плечу. — Если это приблизит нас к встрече с Фахимом.

Филя, опередивший нас, уже юркнул внутрь. Мы последовали за ним, пригибаясь, чтобы не зацепить полог.

В шатре шейха оказалось дымно и тесно. Курительные травы, смешанные с благовониями, создавали густую ароматную завесу, сквозь которую пробивался свет масляных ламп. Рита уселась на подушки в углу, я встал у самого входа, чтобы не пропустить новостей. Мурад, окруженный советниками, выглядел одновременно измотанным и полным решимости. Его пальцы барабанили по рукояти кинжала, выдавая скрытое напряжение.

— Господа, — начал он, как только все собрались, — время слов закончилось. Наши разведчики подтвердили информацию — сегодня на закате Фахим с основными силами будет проходить через ущелье Черных Скал. Это наш единственный шанс застать его врасплох.

Он жестом подозвал главного разведчика — молодого бедуина с пронзительными темными глазами.

— Расскажи им то, что видел.

Разведчик склонил голову:

— Караван Фахима растянулся на две мили, — продолжил разведчик. — Впереди — легкая кавалерия, около двухсот всадников. За ними — основные силы, включая британских советников и новое оружие.

— Какое оружие? — перебил его шейх Красных Песков.

— Стальные конструкции на колесах со множеством рычагов и зубчатых штыков, — разведчик нахмурился, подбирая слова. — Катапульты особой конструкции, которые могут метать зачарованные снаряды. И арбалеты, стреляющие быстрее, чем десять лучников вместе взятых. Британцы привезли их морем.

— Магические усилители, — пробормотал я. — Изобретение их военных магов из Королевского тайного общества. В Академии о них только слухи ходили.

Рита, сидевшая рядом, подалась вперед:

— Я читала о подобных устройствах в запретной секции библиотеки. Они используют кристаллы, заряженные энергией Покровов множества магов одновременно. Один такой усилитель может заменить целый отряд.

— И они ещё называют нашу магию варварской, — фыркнул шейх Кадир. — А сами используют запретные технологии, выкачивающие жизненную силу из носителей Покровов!

— Хуже всего, что эти кристаллы нестабильны, — добавила Рита, качая головой. — Если такой механизм поврежден в бою, высвобождаемая энергия может уничтожить всё вокруг на сотни шагов.

Я мысленно отметил эту информацию. Если усилители действительно настолько опасны, стоит держаться от них подальше… или, наоборот, попытаться использовать их нестабильность против самого Фахима.

— В конце каравана идут обозы с продовольствием и водой, — продолжил разведчик, дождавшись тишины. — Их охраняет отряд наемников, в основном туркмены и персы. Многие из охранников пьяны или обкурены гашишем — думают, что им ничего не угрожает.

— Выходит, их тыл уязвим, — заметил Серый, впервые заговорив с начала совещания. — Если ударить быстро и неожиданно, можно отрезать их от припасов.

Шейх Мурад кивнул, медленно поднимаясь на ноги и обводя взглядом собравшихся:

— Вы все знаете план. Напомню основное: мы разделимся на три группы. Первая, под моим командованием, атакует авангард и свяжет боем основные силы Фахима. Вторая группа, возглавляемая шейхом Кадиром, совершит обход и ударит по арьергарду, перерезав обоз и отрезав путь к отступлению. — Он повернулся ко мне. — Третья группа, во главе с Арсением, должна пробиться к самому Фахиму и его британским союзникам, чтобы обезглавить всю армию.

По шатру пронесся одобрительный гул. План был дерзким, но именно в этом и заключалась его гениальность.

— Это самоубийство, — прошептал кто-то у меня за спиной. — Нас всё равно меньше.

— Не меньше, — отрезал Мурад, расслышавший эти слова. — Нас столько, сколько нужно для победы. Нет смысла считать количество копий — силу войску дает не число, а дух!

Его слова сработали как зажженный фитиль — шатер взорвался воодушевленными возгласами.

— И что дальше? — спросил шейх Утренней Росы, когда шум утих. — Допустим, мы победим. Что потом?

— Потом мы пойдем к другим крупным городам, — ответил Мурад. — И в первую очередь, к Аль-Джабалю. Освободим город и выгоним британцев с нашей земли раз и навсегда.

В словах Мурада звучала такая убежденность, что даже у меня по спине пробежали мурашки. В этот момент я понял, почему за ним идут люди — его вера в победу была заразительна как лихорадка. Глядя на горящие глаза шейхов и военачальников, я видел, как они преображаются под его речью, выпрямляя спины и сжимая кулаки.

И всё же, внутренний голос шептал мне о цене, которую мы заплатим. Сколько из этих людей не вернутся из ущелья? Сколько матерей будут оплакивать своих сыновей после этой битвы? Но другого выхода у нас просто не было. Наши ресурсы таяли с каждым днем, в то время как Фахим только набирал силу, получая всё новые поставки от своих британских покровителей.

Мурад распустил совет, и воины разошлись готовиться к битве. Я собрал свой отряд для последнего инструктажа — Риту, Серого, Филю и Зару, которая настояла на том, чтобы сопровождать нас. К нам также присоединились десять отборных бойцов из личной гвардии шейха Мурада, вооруженных до зубов и с опытом десятков сражений за плечами. Трое из них, судя по золотистым аурам, были носителями Покрова Льва, двое обладали Покровом Скорпиона, а остальные — различными боевыми дарами пустыни. Не самая большая сила, но для точечного удара — в самый раз.

— Вы все знаете задачу, — я встретился взглядом с каждым из них. — Мы должны прорваться к центру построения Фахима и устранить его. Без главы змея умрет сама.

— Или распадется на десяток более мелких змеек, — заметил Филя, но в его голосе не было обычной легкомысленности. — Которые потом расползутся и начнут кусать нас за задницы в самый неподходящий момент. — Он ухмыльнулся, поймав мой предупреждающий взгляд. — Но, конечно, умный план, не спорю. Особенно если эти змейки перегрызут друг друга, сражаясь за власть. В конце концов, ничто так не объединяет аравийских шейхов, как возможность вцепиться друг другу в глотки.

Серый фыркнул, оценив шутку, а Рита незаметно закатила глаза. Зара же метнула в Филю взгляд, полный ледяного осуждения — для девушки, выросшей в традициях пустынных кланов, такие шутки о шейхах, пусть даже враждебных, звучали как святотатство. Впрочем, рыжего мало заботило мнение аравийской аристократии — даже перед лицом смертельной опасности он оставался верен себе.

Я кивнул:

— План должен сработать. Когда мы активируем объединенный Покров, я смогу создать брешь в их обороне. Ваша задача — прикрывать меня, пока я буду пробиваться к Фахиму.

— А что насчет британских советников? — спросила Рита. — Они наверняка будут рядом с ним.

— Берите живыми, если получится, — я посмотрел на медальон-татуировку, пульсирующую на груди. — Необходимо доказательство их причастности.

Отряд разошелся по своим делам, готовясь к предстоящей битве. Воины Мурада отправились проверять оружие и доспехи, Серый ушел точить свою саблю, а Филя, кажется, решил напоследок пофлиртовать с какой-то местной красавицей. Вот уж кто никогда не изменится.

Я остался один у потухающего костра. Выдохнул, позволив себе минуту слабости, когда никто не видит. Вокруг лагерь гудел как растревоженный улей — всюду проверяли снаряжение, кормили лошадей, затачивали клинки. Сквозь эти звуки пробивались обрывки молитв — многие воины готовились к тому, что эта битва может стать для них последней.

— Нервничаешь? — Рита возникла рядом так внезапно, что я вздрогнул. — Это нормально. Только дураки не боятся перед битвой.

— Не боюсь, — соврал я, затягивая ремни на сапогах. — Просто… думаю о том, что будет после.

— После? — она присела рядом, её колено едва касалось моего. — Мы выиграем, ты вернешься героем в Петербург, а я закончу свою диссертацию об аравийской магии и стану профессором в Академии.

Я усмехнулся:

— А если проиграем?

Она пожала плечами, а затем внезапно положила свою руку поверх моей:

— Тогда, по крайней мере, мы умрем, делая что-то стоящее. Согласись, не так уж много людей могут этим похвастаться.

Внезапно воздух разорвал пронзительный звук трубы — высокий, чистый сигнал, разлетевшийся по лагерю как весть о начале операции. Один за другим к нему присоединились другие инструменты, образуя странную, тревожную мелодию — боевой гимн пустынных племен.

Лагерь мгновенно преобразился. То, что минуту назад было просто скоплением людей и палаток, вдруг обрело единый ритм, словно гигантский организм, в котором каждая клетка знает свое предназначение. Воины выстраивались в колонны, знаменосцы поднимали штандарты, а кони и верблюды, чувствуя напряжение хозяев, нервно перебирали ногами, готовясь к долгому переходу.

Мы с Ритой поднялись одновременно, словно повинуясь тому же зову, что и все вокруг. Наши руки встретились, пальцы переплелись в молчаливом обещании. Я заглянул в ее глаза и увидел там целую вселенную чувств — страх и решимость, надежду и что-то еще, что-то новое, чему я не решался дать имя. Сейчас не время для таких открытий. Сейчас время для битвы.

— Береги себя, — только и шепнула она, отпуская мою руку.

Наш отряд выступил в первых рядах, сразу после передовых разведчиков. Я гарцевал во главе отборной, хоть и немногочисленной группы — десять лучших всадников клана Золотых Копыт, закаленных в десятках сражений; мои друзья, чьи способности я знал лучше собственных; и Зара, чей Покров Антилопы делал ее бесценной в предстоящей вылазке.

Её присутствие вызвало немало пересудов среди старших воинов. Отец так и не благословил ее участие в этой авантюре, отправив гонца с прямым запретом. Но Зара, как настоящая дочь пустыни, поступила по-своему.

— Если мы победим, отец простит меня, — сказала она, отсылая гонца с решительным отказом подчиниться. — А если проиграем, его прощение уже не будет иметь значения.

К полудню наш отряд достиг условленной точки — скалистого выступа, откуда открывался вид на Ущелье Черных Скал. Название не лгало: огромные базальтовые массивы, черные как сама ночь, вздымались к небу на десятки метров, напоминая окаменевшие волны первозданного хаоса. Узкий проход между ними словно бросал вызов путникам — войди, если смеешь, но помни, что выхода может не быть.

Любой, кто оказывался зажат в этом каменном коридоре, не имел шансов на маневр. В случае нападения бегство становилось невозможным, а обычные боевые построения теряли всякий смысл. Именно поэтому опытные караванщики обходили это место стороной, предпочитая более длинный, но безопасный маршрут через восточные холмы.

Но Фахим торопился. Его разведка доложила, что основные силы шейха Мурада отступают на юг, и самоуверенный полководец решил срезать путь, чтобы нагнать нас. Он не знал, что сведения были ложными, а кланы, которые он считал распавшимися, уже ждали его в засаде.

Мы расположились на скалах с южной стороны ущелья. Отсюда открывался превосходный вид на весь проход. Я устроился за большим валуном, активируя частичную синхронизацию с Покровом Орла Фили — зрение тут же обострилось.

— Ничего не видно, — пробормотал я, опуская трубу. — Ни пыли, ни движения.

Зара склонилась к земле, приложив ухо к камню:

— Они уже близко. Я чувствую вибрацию от копыт и колес.

Её Покров Антилопы давал не только невероятную скорость, но и обостренное восприятие. Если она говорит, что враг близко, значит, так оно и есть.

— Приготовьтесь, — я махнул рукой своим людям. — Как только основные силы Фахима втянутся в ущелье, Мурад даст сигнал к атаке.

— А если они заметят засаду раньше? — спросил один из арабов.

— Тогда мы умрем очень быстро, — без тени улыбки ответил Филя, поправляя золотистый плащ.

Он оказался прав. Спустя полчаса напряженного ожидания на горизонте появилось облако пыли, а вскоре мы разглядели и сам караван. Именно караван, а не армию — Фахим настолько не опасался нападения, что даже не выстроил своих людей в боевые порядки. Войско растянулось почти на две мили, и когда авангард уже вошел в ущелье, задние ряды еще только приближались к его началу.

— Посмотрите, — прошептала Рита, указывая на центр процессии. — Это же… паланкин?

Действительно, в середине колонны двигался роскошный паланкин, который несли восемь рабов. Вокруг него ехали всадники в ярких одеждах и несколько европейцев в тропических костюмах.

— Фахим, — процедил я сквозь зубы. — Едет в паланкине, как изнеженный восточный принц. Слишком высокомерен, чтобы путешествовать верхом, как простой воин.

— И британцы с ним, — добавила Зара, прищурившись. — Один из них — тот самый консул, с которым вы встречались в Аль-Джабале.

Я вспомнил напыщенного Хартингтона с его снисходительными взглядами. Что ж, сегодня у него будет шанс испытать истинное арабское гостеприимство.

Авангард Фахима втянулся в самое узкое место ущелья, когда над скалами взвился красный флаг — сигнал к атаке. И тут же раздался оглушительный боевой клич сотен глоток, эхом отразившийся от скал.

С северной стороны ущелья, как из-под земли, появилась конница шейха Мурада. Они обрушились на авангард Фахима, сметая первые ряды в едином порыве. Одновременно с южной стороны, где находились мы, посыпался град стрел и камней. В узком проходе, где нельзя было развернуться или отступить, армия Фахима превратилась в беспомощную толпу.

— Пора! — я дал сигнал своим людям. — Прорываемся к центру!

Мы спустились со скал и влились в хаос битвы. Зара и всадники Золотых Копыт разделились на две группы, образуя клин, острием которого стали мы с Филей, Ритой и Серым. Наша задача была простой — добраться до Фахима любой ценой.

Активировав свой Покров, я ринулся в самую гущу схватки. Голубое сияние окутало мою фигуру, привлекая внимание врагов. Некоторые из наемников, увидев незнакомую магию, заколебались на мгновение, но опытные воины Фахима тут же бросились наперерез, активируя собственные Покровы — золотистые, янтарные, огненно-красные ауры вспыхнули в ответ на мой вызов.

Серый прокладывал путь впереди, буквально расшвыривая противников в стороны. Трое наемников с копьями атаковали его одновременно, но их оружие только высекало искры, не причиняя вреда. Филя превратился в золотую комету над полем боя, обрушиваясь на вражеских лучников и исчезая прежде, чем они успевали прицелиться. Рита держалась немного позади, выкрикивая предупреждения и координируя наши действия.

— Сеня, берегись! — крикнула она, и я едва успел отразить удар кривой сабли. — Они перегруппировываются!

Действительно, первый шок от нашей атаки прошел, и враги начали организованное сопротивление. Вокруг паланкина Фахима образовалось кольцо из профессиональных бойцов в черных одеждах. Британские советники скрылись за их спинами, но я успел заметить, как Хартингтон что-то кричит, размахивая руками.

— Нам не пробиться через эту стену, — крикнул Филя, опускаясь рядом со мной. — Слишком много хорошо обученных бойцов.

— Значит, пора вытаскивать козыри, — я обернулся к Рите и Серому. — Готовы к синхронизации?

Они кивнули. Мы уже не раз практиковали этот прием, но никогда еще не использовали его в настоящем бою.

Я активировал медальон-татуировку на груди, чувствуя, как она нагревается и пульсирует под кожей. Золотые нити потянулись к Филе, серебристые к Рите, зеленые к Серому. Их ауры, словно ручейки, влились в мою, создавая смешение сил.

Сначала боль была терпимой — легкое жжение, словно от ожога крапивой. Но с каждой секундой она нарастала, превращаясь в настоящую агонию. Александр предупреждал меня, что синхронизация — опасная техника, но я не думал, что настолько.

«Держись, дурья башка», — раздался в моей голове голос предка. — «Терпи. Чем сильнее боль, тем мощнее будет эффект».

Я стиснул зубы, позволяя боли прокатиться по телу. Моя аура вспыхнула ярким светом, переливаясь всеми цветами. Я чувствовал, как сила буквально переполняет меня, грозя разорвать на части.

— Какого хрена… — крикнул Филя, отступая на шаг, когда моя аура начала расширяться, пульсируя необычно ярко. — Сень, ты там в порядке⁈

Энергия не вырвалась наружу, как можно было ожидать, а вместо этого сконцентрировалась в моих руках, образуя нечто похожее на клинки из чистого света. Я поднял их, чувствуя невероятную мощь, текущую по венам, и время словно замедлилось вокруг меня. Движения врагов стали плавными и предсказуемыми, их крики превратились в низкий, растянутый гул.

— Прикрывайте! — крикнул я друзьям и рванул вперед.

Никогда еще я не двигался с такой скоростью. Мир вокруг превратился в смазанные полосы цвета и звука, будто я смотрел на него сквозь стекло, омываемое проливным дождем. Энергетические когти на моих руках оставляли за собой светящиеся следы — голубые росчерки в воздухе, медленно тающие, словно призрачные письмена.

Первый заслон черных воинов я прошел как нож сквозь масло. Они двигались так медленно, что казались статуями, застывшими в нелепых позах с занесенными для удара саблями. Мои аурные когти рассекали их оружие, превращая сталь в искрящиеся обломки. Кто-то выстрелил в меня из арбалета, но болт просто испарился, коснувшись моей ауры, оставив после себя лишь тонкую струйку дыма.

Второй ряд противников попытался выстроить магический барьер — я видел, как их ауры сплетаются в золотистую сеть передо мной. Даже не замедлив шаг, я прорвался сквозь нее, разрывая энергетические нити, будто гнилые веревки.

Я слышал крики Риты и Фили где-то позади, но они доносились словно сквозь толщу воды — искаженные, растянутые, нечеловеческие. Весь мир сузился до яркой точки впереди — шатра с паланкином, где ждал Фахим.

Третью линию обороны составляли элитные бойцы Фахима — воины Клана Желтого Шипа, известные своим смертоносным магическим арсеналом. Они выстроились полукругом, их янтарные ауры слились в единую мерцающую стену. По команде старшего они одновременно выпустили заряды концентрированной энергии — смертоносные шипы, способные пробить даже крепчайшую броню.

Я бы не успел увернуться, если бы не Зара, внезапно возникшая справа от меня. Активировав свою силу, она создала воздушный вихрь, который отклонил большинство снарядов.

— За мной! — крикнула она, и я последовал за ее стремительной фигурой, прорываясь через брешь в обороне противника.

Слева послышался боевой клич Серого — здоровяк ворвался в группу элитных бойцов, расшвыривая их как кукол. Его чешуйчатая кожа отражала атаки, а каждый удар его тяжелого клинка отправлял противников в полет.

Один из воинов, особенно крупный, с аурой темнее и плотнее остальных, оказался прямо на моем пути. Его огромный двуручный меч, покрытый древними символами, встретил мой первый удар со звоном, от которого заложило уши. Сноп искр осветил его лицо — жесткое, изрезанное шрамами, с глазами, видевшими сотни битв.

— Помогу! — крикнул Филя откуда-то сверху и спикировал на противника, заставив того на мгновение отвлечься.

Этой секунды мне хватило. Второй удар заставил здоровяка отступить, а третий расколол его саблю пополам — металл треснул с противным звоном. Последнее, что я заметил — как его глаза округлились от неожиданности.

— Путь свободен! — донесся голос Риты, координировавшей наше наступление. — Прямо к паланкину!

Я прорвался к паланкину Фахима одним финальным рывком, ощущая, как синхронизированная мощь четырех Покровов начинает взимать свою цену — суставы горели, словно наполненные расплавленным металлом, а в глазах мелькали черные точки. Но останавливаться было нельзя.

Слуги-носильщики бросили свою ношу при моем приближении, разбегаясь как испуганные голуби. Богато украшенный паланкин опрокинулся на бок, шелковые занавески взметнулись, и из-под них выскочил сам Фахим — высокий, статный мужчина с холодными глазами и жестокой усмешкой. Он был одет в доспехи тонкой работы, чеканное золото на нагруднике отражало свет моей ауры, превращая его в живое подобие статуи древнего бога.

— Я ждал этой встречи, русский, — произнес он с тем спокойствием, которое дается либо абсолютной уверенностью, либо абсолютным безумием. — Посмотрим, на что ты способен без своих трюков.

Золотистая аура хлынула из его тела, как лава из вулкана, окутывая фигуру переливающимся сиянием. Воздух вокруг задрожал от жара, песок под его ногами плавился, превращаясь в крошечные стеклянные бусины. В руках Фахим сжимал изогнутый меч странной формы — не обычная сабля, а нечто более древнее, с лезвием, сияющим от вложенной в него магии, и рукоятью в форме оскалившегося льва.

— Сдавайся, Фахим, — я остановился в нескольких шагах от него, чувствуя, как время постепенно возвращается в нормальное течение. — Твоя армия разбита, твои союзники бежали. Тебе некуда деваться.

Он рассмеялся, и этот смех был подобен раскатам грома в пустыне — редкому, пугающему звуку, предвещающему не благодатный дождь, а разрушительную бурю.

— Некуда? — его глаза сверкнули золотом. — Мальчишка, ты так ничего и не понял. Это вы все в ловушке!