Последний Хранитель Империи – 2

Глава 7 Интересная теория

Прошла целая неделя с тех пор, как мы вытащили сына шейха из лап его врагов. Неделя, которая тянулась как вечность в этом раскалённом котле под названием Аравия. Жара давила на нас будто разъярённый медведь — выжимала последний пот, плавила мозги и превращала внутренности в иссушенную пустыню. Спасались только местной водой и щербетом, которые благородные хозяева подавали в таких количествах, что даже наш Серый не мог разом осушить все кувшины. Хоть и честно пытался это сделать — уж больно понравился ему щербет.

Со спасением мальчишки мы справились на ура, а вот с его лечением дела шли ни шатко ни валко. Рашид большую часть времени пребывал в полубредовом состоянии. Его Покров Зверя то вспыхивал, как сигнальная ракета на императорском параде, то практически полностью угасал. Причем, остановить эти всплески у нас никак не получилось.

При этом не скажу, что мы все семь дней просто отсиживались — каждый нашёл себе занятие по вкусу. Рита, как самая умная из нас, фактически поселилась в библиотеке Черного Замка. Она днём и ночью строчила в своей тетради какие-то заметки, перерывала древние фолианты и свитки, а потом доставала местных целителей своими теориями и выкладками.

Её магические способности помогали ей разбирать даже самые выцветшие тексты и находить связи между разрозненными фактами, до которых эти бородатые знахари своим умом в жизни бы не дошли. Они морщились и закатывали глаза, но спорить с ней не решались — слишком убедительно звучали её аргументы.

Серый, как и следовало ожидать от нашего здоровяка, нашёл общий язык с местной охраной. Оказалось, что крепким парням неважно, на каком языке ты говоришь, если можешь уложить противника на лопатки одним движением. Я пару раз заглядывал на тренировочный двор и заставал там настоящий межкультурный обмен: наш верзила демонстрировал какой-нибудь захват из арсенала питерской шпаны, а арабы в ответ показывали, как правильно рубить врага кривой саблей так, чтобы кровь не забрызгала твою парадную одежду.

Филя же умудрился за неделю облазить весь дворец, познакомиться со всеми слугами от мала до велика и обзавестись целым гаремом воздыхательниц среди местных девиц. Они слушали его байки о снежной России с таким восторгом, будто он рассказывал о путешествии на Луну. Впрочем, наш Филя мог уболтать даже немого — его трепотня работала исправно в любом климате.

Что касается меня, то я добровольно-принудительно взял на себя роль лекаря для юного Рашида. Каждый божий день проводил по нескольку часов рядом с мальчишкой, пытаясь всеми правдами и неправдами привести в порядок его взбесившийся Покров.

Прогресс, конечно, был, но настолько медленный, что нас бы последняя улитка обогнала. И успела бы еще остановиться и пожрать по дороге. И на поржать над нами, медлительными.

Мы с Ритой и этими бородатыми лекарями суетились вокруг пацана, как неопытные хирурги вокруг сложного пациента — вроде и инструменты есть, и желание помочь имеется, а с чего начинать и где копать — ни черта не понятно.

И вот, когда наше терпение уже было на исходе, шейх Мурад созвал нас в библиотеку Чёрного Замка. Как оказалось, когда Фахим захватил родовой дворец шейха, он первым делом вывез оттуда древние книги и манускрипты — настоящую сокровищницу знаний, накопленных поколениями рода Аль-Нахар.

Ирония судьбы: теперь мы искали разгадку болезни Рашида в тех самых фолиантах, которые враг украл у его отца. По словам шейха, где-то среди этих пыльных страниц скрывалась тайна проклятой магии Зверя.

— Повезло, что Фахим не успел уничтожить мою библиотеку, когда вывозил её из нашего родового дворца, — шейх Мурад бережно коснулся внушительного тома в металлическом окладе. — Эти книги собирались поколениями моей семьи, и сейчас они могут дать нам ответы, которые мы ищем.

Рита уже кружила между стеллажами, с трепетом дотрагиваясь до корешков книг, будто к священным реликвиям. Серый неуклюже топтался у входа, явно опасаясь задеть своей громадной фигурой хрупкие артефакты. Филя расположился у окна, лениво листая первый попавшийся трактат и делая вид, что понимает загадочные аравийские символы.

— Господин Вольский, — шейх жестом подозвал меня. — Думаю, вам следует взглянуть на это.

Шейх прошелся вдоль полок, вглядываясь в корешки книг, словно пытаясь вспомнить расположение каждого тома.

— Где же… должен быть где-то здесь… — бормотал он себе под нос. — А, вот!

Он с видимым облегчением извлек из дальнего угла потрепанный фолиант в кожаном переплете. Золотое тиснение на корешке почти стерлось, а края страниц пожелтели и искрошились.

— Родовая хроника Аль-Нахар, — пояснил шейх, осторожно укладывая книгу на стол. — Наши летописцы веками записывали в неё все значимые события семьи — рождения, смерти, браки, войны… Если хоть где-то и осталась зацепка о том, откуда взялась эта дрянь в крови моего сына, то искать надо здесь.

Рита в мгновение ока оказалась у стола, глаза загорелись исследовательским азартом.

— Можно? — спросила она, уже протягивая руки к книге.

Шейх кивнул, и она осторожно раскрыла первые страницы.

— Невероятно… — пробормотала она, пробегая глазами по строчкам. — Такая детальная запись родословной! Здесь даже пометки о врожденных особенностях каждого члена семьи.

— Я сам толком не изучал её, — признался шейх. — Всегда не хватало времени. Но теперь…

— Мы должны просмотреть всё, — решительно заявила Рита. — Особенно записи о необычных болезнях или странных проявлениях магии в роду.

Рита присела за массивный стол из тёмного дерева и погрузилась в изучение. Я заметил, как сквозь открытое окно в библиотеку заглянула Зара, наблюдавшая за нами с террасы.

— Могу я присоединиться? — спросила она, легко перепрыгивая через подоконник. — История великого дома Аль-Нахар тесно связана с историей многих кланов пустыни.

Шейх кивнул, и девушка подошла ближе, встав прямо у моего плеча — настолько близко, что я чувствовал аромат пустынных трав, исходящий от её волос. Рита мельком взглянула на нас и чуть заметно поджала губы, прежде чем вернуться к манускрипту.

Следующие полчаса прошли в напряженной тишине. Рита методично перелистывала страницы, периодически делая пометки в своем блокноте. Филя сначала пытался сосредоточиться на каких-то свитках, но быстро заскучал и теперь разглядывал потолочную лепнину, явно мечтая оказаться где-нибудь в другом месте. Серый дремал в углу, привалившись к книжному шкафу. Зара время от времени подходила ко мне, якобы показать какую-нибудь интересную деталь в архитектуре библиотеки, каждый раз находя повод для случайного прикосновения.

Наконец, Рита выпрямилась и постучала пальцем по странице.

— Любопытно, — произнесла она, задумчиво потирая висок. — Здесь упоминается какой-то союз с родом Аль-Зарка, заключённый примерно четыре столетия назад.

Зара подалась вперёд, ещё ближе ко мне прижимаясь.

— Аль-Зарка? — на лице Зары отразилось искреннее удивление. — Я слышала об этом клане от моей бабушки. Древний клан, почти легендарный. Они были немногочисленны, но обладали невероятной силой. Насколько я знаю, их представителей не видели уже несколько столетий — они либо вымерли, либо покинули наши земли.

— Что удивительно, — Рита развернула книгу к нам, демонстрируя иллюстрацию, изображавшую воина, окутанного голубоватым свечением, — так это описание их Покрова. Смотрите, — она указала на древние символы рядом с рисунком. — Здесь говорится о «синем пламени, текущем по жилам, подобно воде».

Я почувствовал, как желудок сделал кульбит.

— Покров Зверя, — выдохнул я, узнавая в иллюстрации отражение собственного дара.

— Именно! — Рита взволнованно перелистнула несколько страниц вперёд. — А теперь смотрите: этот союз был заключен в 1423 году, но первый случай странного заболевания зафиксирован только… — она водила пальцем по датам, — в 1470-м, почти через пятьдесят лет после брака!

Шейх наклонился, вглядываясь в записи:

— Теперь я понимаю, почему никто не заметил связи, — шейх прищурился, вглядываясь в мелкие записи на полях. — Первым носителем был Халид ибн Фарук — незаконнорожденный сын тогдашнего правителя от наложницы. Его держали в тени, вдали от двора. Когда у него проявилась странная болезнь, это не связали с родовым проклятием — просто списали на неудачную судьбу бастарда. Только спустя тридцать с лишним лет, когда схожий случай проявился у чистокровного наследника из совершенно другой линии, стали говорить о родовом проклятии. И так через поколения, в разных ветвях семьи. Иногда проходило сорок лет без единого проявления, а потом вдруг рождались сразу два носителя в разных концах клана.

— С таким разбросом по времени и по разным линиям рода почти невозможно было увидеть закономерность, — задумчиво произнесла Рита. — Особенно если первый случай проявился только в втором поколении официальных потомков. А что известно о самом роде Аль-Зарка?

— Немногое, — вздохнул шейх. — Считалось, что их магия по своему происхождению отличается от нашей. В какой-то момент они просто исчезли — кто-то говорил, что вымерли, кто-то — что ушли в другие земли. Это произошло задолго до моего рождения.

Рита выпрямилась, её глаза сверкали тем особым огнём, который появлялся всякий раз, когда она выходила на след разгадки.

— У меня есть теория, — сказала она, отмечая закладками несколько страниц. — Что если дело вовсе не в проклятии? Что если это… биологическая несовместимость двух разных типов магии?

— Не понял, — Филя наконец оторвался от разглядывания потолка. — Разные типы магии постоянно смешиваются. Половина Академии — результат таких союзов.

— Да, но обычно это касается классических типов, которые эволюционировали из общего источника, — Рита начала лихорадочно делать заметки. — А если Покров Зверя, как мы думаем, относится к древнейшему, первичному типу магии… Что если он просто несовместим с более поздними формами?

— Как масло и вода? — предположил я, заинтересовавшись.

— Скорее, как… противоборствующие химические вещества, — Рита задумчиво постучала пером по странице. — У меня только гипотеза, но посмотрите на симптомы, на периодичность проявления, на возраст наступления кризиса… Всё выглядит так, будто Покров Скорпиона, доминантный в роду Аль-Нахар, каким-то образом конфликтует с Покровом Зверя, когда оба оказываются в одном организме. Возможно, первый пытается подавить второй, а тот, в свою очередь, дестабилизируется и выходит из-под контроля.

— Звучит логично, — я кивнул, вспоминая лекции Вершининой. — В Академии нам рассказывали о случаях конфликта магических сил. Это как… чужеродное вещество в организме. Но это никогда не заканчивалось летальным исходом.

— Если твоя теория верна, — шейх нахмурился, — значит, все наши попытки найти противоядие от мифического проклятия могли быть напрасны? Мы искали не там?

— Это только предположение, — осторожно заметила Рита. — Без дополнительных исследований трудно сказать наверняка. Но это объяснило бы, почему традиционные методы лечения никак не помогают.

Зара осторожно коснулась моего запястья, привлекая внимание.

— Эти Аль-Зарка… — прошептала она. — Они были как твоя семья в России? Древними, но утратившими былое могущество?

Я невольно фыркнул, вспоминая, как отец в подпитии любил разглагольствовать о былом величии Вольских, о том, как наши предки владели землями «от горизонта до горизонта», а теперь мы едва сводим концы с концами в обветшалом особняке, где даже крысы селятся из жалости.

Зара, стоявшая рядом, внезапно сжала мое запястье. Её пальцы были неожиданно горячими, словно она держала в руках раскаленные угли. Она не просто прикоснулась — она обвела большим пальцем венку на моем запястье, как будто изучая пульс, и эта неожиданная интимность заставила меня вздрогнуть. Её темные глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели прямо в мои с каким-то хищным интересом.

Заметив это, Рита с такой силой сжала перо, что оно хрустнуло в её руках, брызнув чернилами на бесценный манускрипт. Шейх еле успел подхватить каплю краем рукава, пока та не впиталась в пергамент.

— Пожалуйста, будьте осторожнее с документами, — мягко, но настойчиво произнес он, хотя было очевидно, что его больше беспокоит состояние хроники, чем любовные игры подростков.

— Ладно, хватит отвлекаться, — Рита отдернула руку, пытаясь скрыть румянец на щеках. — Нам нужно разобраться, как эта биологическая несовместимость работает и можно ли ее как-то обойти. Если проблема действительно в конфликте двух типов магии, а не в мифическом проклятии, то подход к лечению должен быть совершенно иным.

— Прямо Санта-Барбара какая-то, — хмыкнул Филя, подпирая подоконник. — Следующее, что мы узнаем — Сенька и Рашид потерянные братья, разлучённые в младенчестве.

Зара недоуменно посмотрела на него, явно не понимая отсылки, но всё равно улыбнулась.

— В любом случае, это удивительное открытие, — произнесла она, снова приближаясь ко мне. — Узы древней магии связывают наши земли сильнее, чем мы думали.

— Да уж, крепкие узы, от которых дети мрут раньше времени, — буркнул Серый, впервые подав голос с начала обсуждения.

Зара вдруг оказалась совсем близко, пальцами касаясь узора на моём рукаве.

— У нас верят, что те, кто делит одну судьбу, становятся ближе, чем братья, — проговорила она с какой-то особой интонацией. — Твой дар и страдания Рашида словно отражаются друг в друге.

Рита громко захлопнула древний фолиант, заставив нас всех подпрыгнуть от неожиданности.

— Думаю, нам нужно срочно вернуться к Рашиду, — отчеканила она, поднимаясь. — Проверить нашу теорию и, возможно, скорректировать методы лечения.

Шейх Мурад кивнул, явно благодарный за возвращение к практическим вопросам.

— Да, пора действовать, используя новое зна…

Его прервал звонкий голос молодого мальчика-слуги, ворвавшегося в библиотеку с выпученными от волнения глазами:

— Господин! Срочное послание из российского консульства!

Мальчик протянул запечатанный конверт. Шейх нахмурился, прочитал, что написано на конверте, после чего передал его мне:

— Это вам, господин Вольский.

Я сломал печать с двуглавым орлом и быстро пробежал глазами по строчкам, написанным каллиграфическим почерком:

«Господину А. Вольскому и сопровождающим его лицам. Настоящим уведомляем о необходимости Вашего безотлагательного визита в российское консульство в городе Аль-Джабаль по делу государственной важности. Ожидаем Вас незамедлительно. Константин Зимин, вице-консул»

— Что там? — спросил Филя, заглядывая через плечо.

— Похоже, нам придётся отложить работу с Рашидом, — я передал письмо ему. — Российское консульство в Аль-Джабале требует нашего присутствия.

Шейх задумчиво потёр подбородок:

— Аль-Джабаль в полутора днях пути отсюда. Крупный торговый город на перекрестке караванных путей. Я дам вам охрану и проводников.

— Можно мне сопровождать их? — неожиданно спросила Зара. — Как представитель клана Золотых Копыт, я могла бы обеспечить дипломатическую поддержку на территориях других племён.

Шейх посмотрел на неё с долей удивления, но кивнул:

— Если твой отец не возражает, я не вижу причин для отказа.

Зара просияла, бросив на меня победный взгляд. Краем глаза я заметил, как Рита стиснула кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Филя, наблюдавший эту сцену, расплылся в широкой ухмылке:

— Ох, Сенька-Сенька, — прошептал он, обнимая меня за плечи, — с каждым годом твой послужной список всё впечатляющее. Сначала Соловьёва из первогодок, потом Катька с факультета боевой магии, половина старшекурсниц на зимнем балу, дочка того купца из Нижнего… Теперь вот пустынная воительница к коллекции добавилась. Да ты, брат, форменный многостаночник!

— Ты свой список составь сначала, Казанова недоделанный, — улыбнулся я, сбрасывая его руку. — И не нагнетай, ничего такого нет.

— Ну-ну, — он подмигнул, не переставая ухмыляться. — Тогда почему наша Ритуля такая кислая?

Я глянул в сторону Риты, которая сейчас собирала какие-то записи, демонстративно не смотря в нашу сторону. Её напряжённая поза и излишне резкие движения выдавали чувства красноречивее любых слов.

— У тебя просто разыгралось воображение, — поморщился я.

— Да ладно тебе, — он ткнул меня локтем в бок. — Спорим на десятку, что наша северная совушка задаст трёпку этой пустынной антилопе, если та продолжит виться вокруг тебя?

— Возможно, нам стоит оставить Риту здесь? — предложил я. — С её знаниями она была бы полезнее при этих исследованиях.

Зара задумчиво наклонила голову, делая вид, что тщательно обдумывает предложение:

— В этом есть разумное зерно, — заметила она с дипломатической нейтральностью. — Госпожа Давыдова обладает поистине выдающимися познаниями, которые могли бы ускорить исследование. К тому же, её помощь Рашиду неоценима. — Она сделала паузу. — А что касается путешествия в Аль-Джабаль… Я отлично знаю эти земли и могла бы обеспечить вашу безопасность.

— Ни за что, — отрезала Рита, крепко сжимая в руке перо. — Во-первых, я не доверяю дипломатические переговоры вам троим — вы умудритесь поссориться с кем угодно. А во-вторых, — она метнула холодный взгляд на Зару, — мне нужно лично осмотреть архивы консульства на предмет упоминаний о древних магических родах. То, что мы не найдем здесь, может обнаружиться там.

Филя закашлялся, безуспешно пытаясь скрыть смешок.

Шейх переводил взгляд с одной девушки на другую, явно замечая напряжение, но предпочел не вмешиваться в этот негласный поединок.

— Что ж, решено, — заключил он дипломатично. — Вы отправляетесь все вместе. А мы с целителями займемся проверкой вашей теории. — Он бережно закрыл хронику. — Надеюсь, ваше открытие станет ключом к спасению моего сына.

Я украдкой наблюдал за Ритой и Зарой, которые обменивались взглядами, полными плохо скрываемого соперничества. Впереди нас ждало путешествие в Аль-Джабаль, и что-то подсказывало мне, что битва с Фахимом может оказаться не самым опасным испытанием в этой истории.

Аравийская пустыня была похожа на живое существо — днём она обжигала безжалостным солнцем, ночью пронизывала холодом до костей, а рассветы и закаты окрашивали её в такие цвета, которые не снились самым искусным художникам Петербурга.

Мы двигались быстро, погружаясь в монотонный ритм караванного путешествия. Мерный шаг верблюдов, скрип сёдел, тихие переговоры проводников — всё это сливалось в гипнотический фон, на котором разворачивалась самая странная глава моей жизни.

Зара держалась рядом со мной при каждой возможности. Она рассказывала о созвездиях пустыни, о местных легендах, учила меня отличать съедобные растения от ядовитых. При этом каждое объяснение сопровождалось лёгким прикосновением или наклоном слишком близко, нарушая все мыслимые границы личного пространства.

— В наших землях, — говорила она во время одного из привалов, когда мы сидели у костра, а над нами раскинулось бархатное небо, усыпанное звёздами, — существует легенда о воине, чья кровь горела синим пламенем. Он пришёл из-за морей и влюбился в дочь местного шейха. Говорят, что от их союза родились дети, в чьих жилах текла магия, способная изменить ход истории.

Её рука как бы случайно коснулась моей, когда она указывала на особенно яркую звезду. Она, конечно, не спешила её убирать. Я усмехнулся про себя — очевидный приём, который я проделывал сотни раз в захудалых тавернах Петербурга. Хотя должен признать, в исполнении этой пустынной красотки он выглядел куда изящнее. Я мог бы подыграть, но в данный момент мои мысли крутились вокруг Рашида и чертова Реликта, а не любовных игр.

Как по заказу, в этот момент на наши соединённые руки выплеснулась горячая жидкость. Мы отскочили друг от друга, и я увидел Риту с пустой чашкой в руках.

— Ой, как неловко, — произнесла она тоном, в котором не было ни капли сожаления. — Задумалась о лечении Рашида и не заметила, как расплескала чай. Эти пустынные звёзды так отвлекают от практических дел.

Зара поднялась, стряхивая капли с одежды. Её взгляд стал острым, как кинжал.

— Ничего страшного, — ответила она с холодной улыбкой. — В пустыне учишься ценить каждую каплю влаги… и каждый момент близости с теми, кто дорог.

Воздух между девушками, казалось, наэлектризовался. Я поёжился, ощущая себя добычей между двумя хищницами. Серый тихо похрюкивал от сдерживаемого смеха, а Филя откровенно наслаждался представлением.

Напряжение разрядил один из проводников, окликнувший Зару на местном наречии. Она нехотя отошла, бросив на Риту последний выразительный взгляд. Рита тоже вскоре поднялась, сославшись на необходимость проверить свои записи перед сном, и направилась к своему шатру.

Как только девушки скрылись из виду, Филя придвинулся ближе и ткнул меня локтем в бок:

— Так-так-так, — протянул рыжий, потирая руки. — Кажется, мама-природа сама решает, кто достоин продолжить род Вольских. Ставлю три к одному на нашу северную красавицу — у неё преимущество в академическом образовании и целых три года опыта обхождения с этим охламоном.

— Филь, ты снова за свое? — с иронией в голосе спросил я.

— Хотя не стоит недооценивать пустынную красотку, — продолжал парень, делая вид, что не слышит. — Наша новая подруга явно знает, чего хочет, и не стесняется этого. Ставки принимаются, господа! Кто победит в битве за сердце нашего героя?

— Я ставлю на Ритку, — пробасил Серый, разминая плечи. — Помните, как она на третьем курсе заехала Петрову между ног, когда тот попытался к ней подкатить? Бедолага две недели в лазарете провалялся. С такой хваткой она эту пустынную принцессу в порошок сотрёт.

— Я бы поставил пять золотых на дочь клана Золотых Копыт, — внезапно раздался голос сбоку.

Мы все трое резко обернулись. Один из провожатых-арабов, немолодой уже мужчина с седой бородой, сидел неподалеку, невозмутимо попыхивая трубкой.

— Дочери пустыни знают сотни способов привязать мужчину к себе, — продолжил он будничным тоном. — Моя третья жена приворожила меня, подмешав свою кровь в кофе. — Он задумчиво выпустил кольцо дыма. — Счастливейшие двадцать лет в моей жизни.

Мы застыли с открытыми ртами, не зная, как реагировать на это неожиданное вмешательство в наш разговор.

— Принято! — бодро отсалютовал рыжий.

— Ещё слово и я скормлю вас всех верблюдам, — безнадежно вздохнул я.

Филя изобразил, будто запирает рот на замок, но его глаза всё ещё искрились смехом. Серый пытался сохранить серьезное выражение лица, но его плечи подрагивали от сдерживаемого хохота. А старый араб только философски пожал плечами и продолжил курить, словно разговоры о кровавых приворотах были самым обыденным делом на свете.

К полудню следующего дня на горизонте показались очертания Аль-Джабаля. В лучах палящего солнца город казался миражом — высокие минареты, массивные стены из песчаника, разноцветные купола домов, сливающиеся в единую мозаику.

— Большой базар, — пояснила Зара, поравнявшись со мной. — Здесь встречаются караваны со всех концов Востока и Запада. Говорят, что на здешних рынках можно купить всё — от фруктов, выращенных в садах Дамаска, до мехов из холодной Сибири.

Мы пересекли внешние ворота города около трех часов пополудни. Внутри Аль-Джабаль оказался ещё более впечатляющим, чем снаружи — узкие улочки, петляющие между домами, бурлящие рынки под тентами, таверны, караван-сараи, мечети, дворцы местной знати. Воздух был наполнен ароматами специй, жареного мяса, восточных благовоний и неизбежной вони скученного человеческого жилья. Где бы ни был город — в России, в Аравии или в Китае — некоторые запахи оставались универсальными.

— Консульство должно быть в европейском квартале, — сказал я, вглядываясь в бумагу с адресом. — Ближе к западной части города.

Мы направились через центральную площадь, которая сейчас была забита торговцами, покупателями, нищими, музыкантами и прочим городским людом. Суета, шум, выкрики торговцев на десятке языков — всё создавало атмосферу вавилонского столпотворения. Я чувствовал себя почти как дома — тот же хаос, что и в портовых районах Петербурга в базарный день.

Но вдруг толпа начала расступаться, образуя живой коридор. Послышались восторженные крики и улюлюканье. Мы остановились, пытаясь понять причину волнения, и тут из-за угла появилась странная процессия.

Во главе шли музыканты, извлекающие из своих инструментов какофонию, которая только с большой натяжкой могла называться музыкой. За ними следовали танцовщицы в звенящих монистах, разбрасывающие лепестки роз. А в центре…

— Твою мать, — выдохнул я, не веря своим глазам. — А эти двое что здесь делают⁈