Проданная под венец

35

Я сразу ощущаю жжение в руках, кажется, что кожа разрывается под воздействием кипятка.

Даркас оказывается рядом за считанные секунды и хватает мои ладони, уставившись на покрасневшую кожу.

Джози стоит неподалёку, глядит на меня перепуганными глазами. Пустая чашка катится по полу и останавливается, уткнувшись в ножку стола.

— Прости, — всхлипывает разволновавшаяся Джози.

Вокруг моих рук от ладоней Даркаса льётся мягкий свет, постепенно боль уходит и волдыри уменьшаются, кожа покрывается корочкой, словно уже зажившая рана.

Теперь всё, на чём сосредотачиваются мои ощущения — шершавость его рук и растерянность под взглядом его сияющих внимательных глаз.

Мне хочется пригладить его растрепавшиеся волосы и разгладить пальцами нахмуренные брови.

— Спасибо, — бормочу смущенно.

Перевожу взгляд на Джози. Она плачет, прижав маленькие ручки к груди.

— Мне так жаль... - шепчет девочка.

— Всё хорошо, — говорю я и когда Даркас отстраняется, и склоняюсь с софы, чтобы обнять её, — видишь, папа всё вылечил. Мне теперь не больно.

Я показываю ей руку, которая теперь выглядит совершенно нормально.

— Мне нужно ещё кое с кем поговорить, — говорит Даркас, — будьте здесь, отдохните немного и отправимся домой, Торвальд за вами посмотрит.

Мужчина с бородой, встречавший нас по приезду кивает.

Даркас уходит, напоследок окинув нас с Джози внимательным взглядом.

— Только не исчезните пока меня нет, а то я буду искать вас и когда-нибудь у Измененных получится прорваться.

Джози забирается ко мне на руки и обнявшись, мы сидим в тишине несколько минут. Привалившись головой к моему плечу и ухватившись рукой за прядь моих волос, она тихо посапывает.

— Надо же, я таким видел его лет шесть назад, ещё до того, как его первая жена сбежала, — качает головой Торвальд.

— Вы помните, как это было? — спрашиваю, убедившись, что Джози уснула — я плечом ощущаю ее безмятежное дыхание.

— Мы все помним, — кивает пожилой дракон в кресле, — очень уж он её любил, и когда она сбежала, Даркас половину мира перерыл в её поисках. Звали её Мария.

— Тогда мы думали, что он ни одну женщину так не полюбит, конечно, кроме Джозефины.

Я поглядываю на умиротворённые личико девочки на своём плече. Её ресницы подрагивают, а на губах застывает улыбка. Наверное, снится что-то хорошее.

Я могу разглядеть в ней черты Даркаса, но также в ней есть много всего от той женщины Марии. Уже сейчас можно сказать, что Джози вырастет красавицей.

Наверное, такой же, как была ее мать.

— Драконы уже сотни лет не встречали своих истинных пар, ещё с тех пор, как лес стал таким и Древо Жизни в его недрах увяло. И мы думали, что единственный шанс Даркаса влюбиться после всего, что случилось — встретить свою истинную.

Что, конечно же, невозможно сейчас.

— Почему она сбежала? — спрашиваю, потому что не понимаю, как можно бросить своего ребёнка, тем более — такую прекрасную девочку.

Даже мои отец с матерью, какими бы родителями они ни были и как бы трудно нам ни пришлось — они не бросили никого из своих детей, мы с моим братом и сестрой выросли в полноценной семье.

— Это ты лучше спроси у него, — фыркает Ларс, — он ответит, если у вас такие хорошие отношения. Но, скорее всего, он не станет этого делать, лорд не любит поднимать эту тему.

— Мне кажется, что она единственная, кому он в достаточной степени доверяет, чтобы рассказать такое, — говорит Торвальд, скрестив руки на груди и так сжимает губы, что борода немного двигается, — он вылечил её руки магией жизни.

Я замечаю, как мужчины в комнате хмуро переглядываются и спохватываюсь.

— Что значит магия жизни?

— Он развил её, когда Джози болела, и забирал всю её боль себе, — рассказывает Торвальд и разводит руками, — никто не знает, как ему это удалось, но итог один — его дочь до сих пор жива.

— Это обычное дело, у лорда Даркаса же исключительная регенерация, — усмехается Ларс, — со всеми теми деньгами, которые идут с его рудников, расположенных по всей территории королевства, он мог бы покупать кристаллы жизни, но лечил дочь сам. Это глупость.

Вскоре наступают сумерки, небо становится еще более тусклым.

Мы с Джози и Даркасом погружаемся в карету, чтобы добраться домой до полной темноты. Проведя несколько часов у камина и вернувшись на мерзлую улицу, я осознаю какое это все-таки благо — тепло на Севере.

Смотрю на небо и вижу первые снежинки, скоро они будут спускаться с небес легионами, словно кто-то трясет над тучами сито с мукой.

Я вспоминаю свое видение, связанное с нападением наемников и предполагаю, что именно сейчас набег и должен был произойти, а пока мы доберемся они уже поймут, что в доме никого нет.

Но возвращаться следует осторожно.

В дороге выспавшаяся Джози вьюном вертится по карете и рассказывает о том, как не может дождаться возвращения домой в свою комнатку. Бегает от одного окна к другому и пытается стянуть с ног неудобные ботинки.

В конечном счете она тяжело вздыхает и усаживается на лавку рядом с отцом.

— А как вы познакомились? — спрашивает она, переводя взгляд с меня на Даркаса.

— На юге, там, где раньше был мой дом. Твой папа женился на мне по всем правилам. Почти, — отвечаю и отвожу взгляд.

Если не брать во внимание то, что Даркас, по сути, обманул всех, чтобы наш брак состоялся.

Джози сжимает руками край лавки и так быстро перебирает ногами, что подол платья то и дело взлетает. Я вижу ее ступни, потому что ботинки Джози все-таки умудрилась снять.

Девочка поворачивает голову на бок, разглядывая меня восхищенными глазами. Ее длинные волосы темным водопадом спускаются вниз.

— Папа, скажи она красивая!

Блуждающий взгляд Даркаса задерживается на мне. Уголки его губ немного приподнимаются.

Без плаща, в одном только костюме, стягивающем широкие плечи он кажется истинным лордом. Даже волосы его растрепаны именно так, как это должно быть у повелителя Севера. А еще он занимает большую часть лавочки, места остается как раз для того, чтобы рядом поместилась Джози.

Сердце начинает биться, как бешеное, потому что, если честно, я тоже жду ответа.

— Да. Очень красивая, — спокойно отвечает он своим бархатным голосом и мои щеки начинают гореть.

— А вы любите друг друга?