Ренегат космического флота

Глава 12

Нас переодели и разместили в гостевых комнатах губернаторской резиденции, раненого солдата забрали местные медики, на место падения челнока отправили целую экспедицию. Короче говоря, в тихой провинции с нашим прибытием началась невиданная суета.

Ужин перенесли на несколько часов, граф Белогорский любезно предоставил нам время, чтобы оклематься после пережитого и привести себя в порядок. Гостевые комнаты наверняка прослушивались, так что вызывать «Гремящий» или «Эгиду» не было толку, и я занялся именно тем, чего от меня ожидали. Сходил в душ, сменил испорченный мундир на серый комбинезон без знаков различия. Медицинскую помощь мне тоже оказали, у меня оказались сломаны четыре ребра, которые только чудом не вошли в лёгкие. Вкололи какую-то обезболивающую дрянь и отпустили восвояси.

В принципе, помощь оказали всем, и даже принцессе, которая отделалась только лёгким испугом. Белогорский переживал за нас, но что-то мне подсказывало, что гораздо больше он переживает за свою репутацию, которой этим инцидентом был нанесён ущерб.

Я же гадал, кто мог так оперативно сработать, подставив местных ПВОшников. Врагов хватало и у меня, и у принцессы, тем более сейчас, но все они находились совсем в других местах. Не на Новом Форосе. А если думать, что регентский совет перешёл к активным действиям и протянул свои щупальца так далеко… Так можно и с ума сойти от паранойи.

В дверь постучали. Я даже не шелохнулся, сидя в удобном кресле, и в дверь постучали ещё, а затем она приоткрылась и в проём заглянула одна из местных служанок.

— Господин командор? — робко спросила она. — Его Сиятельство велел узнать, готовы ли вы с ним отужинать.

— Готов, — ответил я.

— Прошу за мной, — сказала служанка.

Я поднялся, чувствуя, как боль в груди, приглушённая препаратами, напоминает о себе. Не настолько, чтобы зашипеть или застонать, но достаточно, чтобы скривить лицо, и служанка это заметила.

— Вы в порядке, господин командор? Если что-то не так, я сообщу Его Сиятельству, ужин можно отложить ещё, — торопливо произнесла она.

— В порядке, — сказал я.

Она повела меня по коридорам губернаторской резиденции, которая больше напоминала мне огромный музей, нежели жилое здание. Я, однако, старался не глазеть по сторонам, а запоминал дорогу. Благо, служанка меня не торопила, а идти быстро я не мог.

Меня привели в небольшую столовую, почти одновременно со мной зашла принцесса Елизавета, лейтенант Андерсен и ефрейтор Стыценко уже сидели за столом, похоже, губернатор решил пригласить и их в качестве извинения за произошедшее. Или же посчитал, что мы все включены в свиту Её Высочества. Сам Белогорский пока отсутствовал.

Я сел за стол, кивнул принцессе, которая расположилась рядом со мной. Спустя минуту вошёл и сам губернатор, постукивая тростью по паркету.

— Прошу прощения за ожидание, — сказал он, усаживаясь во главе стола.

Следом впорхнули служанки в одинаковых тёмных платьях и с подносами в руках.

Я никогда не был близок к имперской аристократии, я родился и вырос на Старой Земле, я и познакомился-то со многими её представителями только в Академии. Так что, в отличие от той же принцессы, я не впитал этикет и манеры с молоком матери. Да и вообще, у меня не было ни одного повода, чтобы быть вежливым.

— Предлагаю выпить за ваше чудесное спасение, — произнёс губернатор.

За нашими спинами маячили служанки, вышколенные и незаметные. Я даже и не понял, как и когда передо мной появился бокал с вином.

Пить не хотелось, тем более по такому поводу, потому что это не было чудесным спасением, но я сделал вид, будто пригубил немного вина. Слова Елизаветы про то, что Белогорский скорее отравит или подставит, нежели будет стрелять, всё никак не выходили из моей головы. А яды нынче есть и такие, что не имеют ни вкуса, ни запаха. Ни противоядий. Принцесса, насколько я сумел заметить, поступила так же.

— Ваше Сиятельство, может быть, перейдём к делу? — спросила Елизавета.

— Конечно, конечно, — натянуто улыбнулся граф. — Должен же я изобразить гостеприимство, разве не так?

— Лучшей демонстрацией гостеприимства будет, если вы дадите мне имя того, кто отдал приказ открыть огонь, — процедил я.

— Алексей! — шикнула на меня принцесса.

— Мои лучшие сыщики уже работают над этим, — спокойно ответил губернатор. — Как я и обещал, виновные будут наказаны.

— Замечательно, — хмыкнул я.

— Как ваше здоровье, Ваше Сиятельство? — поинтересовалась вдруг принцесса.

Граф Белогорский удивлённо вскинул брови, но тут же натянул на лицо добродушную улыбку.

— Нога почти зажила. Осколки достали, мне повезло, что кость уцелела, — сказал он и помрачнел. — Другим повезло меньше…

Елизавета понимающе кивнула. В конце концов, в этом взрыве погибло слишком много её близких. Не только родичей, но и просто знакомых. Даже у меня там были знакомые помимо Его Величества.

— И как продвигается расследование произошедшего на коронации? Уже назначили виновных? — спросила принцесса.

Граф тоскливо усмехнулся.

— Пока ещё нет, — сказал он.

Я не вмешивался в ход разговора, чтобы не наговорить лишнего сгоряча. Принцесса сама знает, что делает, вот и пусть ведёт переговоры сама. У неё это получится гораздо лучше.

— Рано или поздно назначат, — хмыкнула она. — Кого-нибудь, кто просто стоял рядом или проходил мимо. Вас ещё не пытались сместить?

— Пусть только попробуют, — буркнул губернатор. — Они знают, что это невозможно.

— Пока невозможно, — подчеркнула принцесса. — Но если регентский совет начнёт активно под вас копать…

— То обломает зубы, — отмахнулся Белогорский. — Они не посмеют.

Я вспылил.

— Чёрт побери, они посмели взорвать императора и всю его семью прямо на Дворцовой площади! А вы мните себя непотопляемым! — воскликнул я и тяжело откинулся на спинку стула, снова чувствуя боль в рёбрах.

— Видите ли, господин командор… — вкрадчиво начал Белогорский. — Мы, губернаторы, равны между собой только формально… Да и вся имперская знать тоже.

— И что? — фыркнул я.

— Мои позиции слишком сильны, даже для регентского совета, — заявил он, салютуя мне бокалом вина.

— Тогда почему вы не в нём? — спросил я.

Граф нахмурился. Кажется, я обнаружил его слабое место.

— Или это не собрание самых влиятельных аристократов Империи? — добавил я.

— Нет, я так не думаю, — холодно сказал Белогорский. — Это скорее клуб друзей.

— В который вы не входите, — сказал я.

— Не вхожу, — сказал он.

— Ну и какова вероятность, что этот клуб друзей не захочет оттяпать себе такой лакомый кусочек, как Новый Форос? — спросил я.

Он помрачнел ещё сильнее. Сам наверняка каждый день думал о такой перспективе. Не мог не думать. Всё же граф производил впечатление дальновидного политика.

— Ваше Сиятельство, — поспешила сменить тему принцесса, потому что разговор явно пошёл куда-то не туда. — Нам от вас нужен только нейтралитет. Чтобы мы могли спокойно пополнять припасы в вашем секторе.

Я покосился на Елизавету. Это мы не обсуждали. Изначально идея состояла в том, чтобы убедить Белогорского занять нашу сторону, а он уже поможет нам переманить остальную аристократию. Одного за другим.

Граф Белогорский побарабанил холёными пальцами по столешнице.

— Знаете, в чём сила Империи? — спросил он вдруг.

— В единстве, — сказала Елизавета.

— В её гражданах, — подал голос лейтенант Андерсен.

— В космическом флоте, — сказал я.

— Точно, — сказал граф. — В космическом флоте. Только связь между системами делает государство государством, а не кучкой разрозненных планет и станций.

Он пригубил немного вина, посмаковал. Затем продолжил.

— Стало быть, за кем идёт космофлот, тот и властвует в Империи, — сказал он. — Если бы у графов имелись собственные боевые корабли, мы бы все давным давно передрались за власть, но ещё первые императоры благоразумно постановили, что боевой флот может быть только один.

Я понимал, к чему он клонит. Но всё-таки хотел выслушать его до конца.

— В данный момент флот подчиняется адмиралу Бородину, — сказал он. — Любое открытое неповиновение будет жёстко наказано.

— Не весь, — заметил я.

— Не весь, — согласился граф. — Но лояльных совету частей будет достаточно, чтобы привести к согласию любую систему. Одного только «Титана» будет достаточно.

Славный флагман космофлота, самый мощный корабль во всей Империи, способный одним залпом расколоть планету. Любую. И если он встанет на сторону регентского совета, нам придётся несладко. Если.

— А хватит ли тяжёлого крейсера, эсминца и двух корветов, чтобы привести к согласию Новый Форос? — спросил я.

— Вы смеете мне угрожать, командор? — удивился граф.

— Хватит, — холодно произнесла принцесса. — Ваше Сиятельство, прошу простить господина командора, он немного не в себе после пережитого.

Она выразительно посмотрела на меня, мол, не лезь. Я прикрыл глаза и откинулся на спинку стула, отстраняясь от беседы. Может, мне и впрямь не стоило переходить к угрозам. Но я не дипломат. Я не могу оставаться спокойным и хладнокровным в любой ситуации. Что ж, никто не идеален.

— Принимается, — ответил Белогорский. — Но если говорить по существу, я бы с удовольствием занял нейтральную позицию, если бы не риск вторжения карателей.

— Контр-адмирал Платонов останется здесь со своей эскадрой, — сказал я.

— Это замечательно, если мне вдруг понадобится компания, чтобы выпить, — сказал граф. — Но он не станет сражаться за нас.

— Он не станет нападать первым, — сказал я. — Но если его прижмут, он будет защищаться.

— Вы уверены? — хмыкнул Белогорский.

— Он на нашей стороне, — сказал я. — Иначе мы даже не долетели бы до планеты. Я думал, вы об этом знаете.

— Он только уведомил меня о вашем прибытии, — покачал головой граф.

— Осторожничает, — сказал я.

— Это в его стиле, — усмехнулся граф.

— Осторожность в нынешние времена никому не повредит, — сказал я. — Главное, не путать осторожность с трусостью.

Белогорский снова пригубил немного вина. Я почувствовал, как у меня пересохло в глотке и тоже осмелился немножко выпить. В конце концов, Андерсен и Стыценко пили спокойно, не испытывая никаких неудобств.

— Вслед за вами присоединятся и другие, Ваше Сиятельство, — сказала принцесса. — Регентскому совету останутся верны только их личные владения. А космический флот… Традиции чести в нём ещё живы.

— Это всё только слова, Ваше Высочество, — покачал головой губернатор. — Насчет реальной поддержки…

— У регентского совета её тоже нет, — зло перебила принцесса. — Все знают, что это по их вине произошёл взрыв, все всё знают и молчат, пока кровь погибших остаётся на их совести!

В гневе она была прекрасна. Елизавета даже подскочила со своего места.

— Вы были там! Вы пострадали по их вине! И вы спустите им это просто так? — воскликнула она.

Белогорский поиграл желваками. Ему просто нечего было возразить. Будь на месте принцессы мужчина, равный по статусу и положению, он бы, наверное, даже вызвал его на дуэль, потому что никто не смеет говорить в таком тоне с графом.

— Сколько ещё должно погибнуть? Или вы думаете, что сможете с ними договориться? Что вас просто отправят в отставку? — фыркнула она. — Чушь! Вы до сих пор занимаете свой пост только потому, что до вас ещё не дошли руки!

— Ваше Высоч… — попытался возразить он.

Елизавета не позволила ему вставить даже слово.

— Чем дольше вы тянете с выбором, тем хуже будет ваш финал! — перебила она его. — И правильный выбор здесь может быть только один, такой, в результате которого вы сохраните жизнь и своё место! Надо ли говорить, что это выбор не в пользу регентского совета?

Она искренне верила в свои слова, это было видно даже мне. Да и, собственно, Её Высочество была права во всём. А упрямство старых аристократов поэтому только бесило.

— Ваше Высочество, вы безусловно правы, но… — пробормотал граф Белогорский.

Принцесса раскраснелась, она глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Мы нарушили все правила приличия, какие только могли, но сейчас было не до этикета. Иногда достучаться можно только таким образом.

— Если вам нужны новые привилегии или какие-то преференции, они будут, — сказала Елизавета.

— Ваше Высочество, если уж на то пошло, я был бы счастлив породниться с вашей семьёй… Мой старший сын, ваш ровесник… — сбивчиво произнёс граф Белогорский.

Я почувствовал, как сердце пропустило удар.

— Исключено, — отрезала принцесса.

Пояснять каким-либо образом своё решение она не стала.

— Гм… Да, разумеется, — хмыкнул граф. — Это, пожалуй, перебор.

— В остальном же… Моя благодарность не будет иметь границ, — сказала принцесса.

Белогорский, похоже, оттаял. Судя по его виду, он уже погрузился в мечты и составление планов, обещание будущих преференций его купило. Он даже наклонился над столом, как гончая в стойке, пристально глядя на Елизавету.

— Место в кабинете министров? — спросил он.

— Я рассчитывала, что вы его возглавите, — медленно произнесла она.

Белогорский растянул губы в победной улыбке.

— Значит, вы можете на меня рассчитывать, Ваше Высочество, — склонил он голову, не прекращая улыбаться.

Он явно готов был согласиться на меньшее.

— Клянитесь, граф, — сказала Елизавета.

Губернатор прищурился, быстро зыркнул на меня, снова перевёл взгляд на принцессу. Свидетелей для присяги вполне достаточно. А если нет, то он может позвать кого-нибудь из собственной свиты.

— Я, граф Белогорский Андрей Васильевич, губернатор новофоросский, торжественно присягаю на верность…

— … императрице, — подсказала Елизавета.

— Императрице Елизавете, — без запинок и сомнений произнёс граф, приложив руку к груди.

Я едва слышно хмыкнул, принцесса метнула в меня сердитый взгляд. Граф завершил клятву, поцеловал протянутую ручку. Оба сели на свои места.

— Вы не пожалеете об этом, Ваше Сиятельство, — улыбнулась Елизавета. — Вместе… Вместе мы добьёмся всего, чего захотим.

— За это стоит выпить, моя госпожа, — произнёс Белогорский, поднимая бокал.

На этот раз и я, и Елизавета выпили вместе со всеми. Остаток ужина прошёл в благодушной атмосфере, принцесса и её первый вассал бурно обсуждали планы и конкретные детали будущего сотрудничества, вопросы поставок и назначений, как будто это было важнее, чем, к примеру, военные действия. Но граф Белогорский, поклявшись в верности, будто переменился, открывшись нам всей душой.

Напоследок, уже прощаясь на посадочной площадке, он пригласил меня на пару слов отдельно и мы отошли немного в сторону от челнока. Не нашего, здешнего.

— Вы что-то хотели мне сказать, Ваше Сиятельство? — прямо спросил я.

— Да, господин командор, — кивнул он. — Берегите её.

Я молча кивнул, другие слова тут не требовались.

— И ещё… Мне доложили, буквально пару минут назад… — будто смущаясь, добавил он. — Информацию о прибытии «террористов» отправил капитан первого ранга Давыдов. Через голову начальства, напрямик нашим бравым ПВО.

— Понял вас, благодарю, — кивнул я.

Что-то такое я и подозревал.

Мы поднялись на борт челнока, расселись по местам. На месте пилота сидел незнакомый солдат, и мы через несколько минут начали подниматься в воздух, преодолевая гравитацию Нового Фороса. С ощутимой перегрузкой, такой, что ефрейтор Стыценко, сидящий в непривычном для себя пассажирском кресле, позеленел.

— К вам, наверное, теперь надо обращаться «Ваше Императорское Величество»? — спросил я у Елизаветы, улучив момент.

— Бросьте, — фыркнула она. — Вы же мне не присягали как своей императрице.

Мне захотелось обернуть всё в шутку, но что-то в её виде подсказало мне, что лучше так не делать, и я промолчал.

Челнок вышел за пределы атмосферы, набрал скорость с помощью гравитационного манёвра, преодолевая первую космическую.

— Будьте добры, на «Эгиду», — попросил я.

— «Эгиду»? — удивился Андерсен.

Я не ответил, а пилот челнока покорно выполнил просьбу, вместо «Гремящего» избрав целью тяжёлый крейсер. Ещё через несколько минут челнок неуклюже ткнулся в борт «Эгиды», словно слепой щенок в поисках титьки с молоком.

— Благодарю, — сказал я. — Идёмте.

Мои спутники вышли за мной в недоумении, в коридоре крейсера нас встретил лично контр-адмирал Платонов в сопровождении каперанга Давыдова. Он, похоже, думал, что мы прибыли отчитаться о переговорах с графом, но нет.

Я кивнул адмиралу в знак приветствия, так как носил сейчас простой комбинезон вместо военной формы, а затем выхватил пистолет и наставил на Давыдова.

— Я требую сатисфакции, господин капитан первого ранга, — прошипел я.