Ренегат космического флота

Глава 14

Принятая таблетка, однако, сделала меня на удивление спокойным и равнодушным, притупив не только боль в рёбрах, но и ощущения в целом, так что я лишь вяло поздоровался с Крапивиным.

— Господин командор! Младший лейтенант Крапивин по вашему приказанию прибыл! — гаркнул он мне в лицо.

— Вольно, — разрешил я. — Рассказывайте, что тут случилось.

Замполит покосился на вытянувшихся смирно бойцов, потемнел лицом. Он явно был в курсе произошедшего, и теперь ожидал хорошей трёпки за то, что не уследил.

— Конфликт, — проворчал он. — На политической почве.

— Ну-ка, — хмыкнул я. — Поподробнее.

— Господин командор, нас же дезертирами объявили, куда это годно⁈ — воскликнул один из пациентов, оператор реакторной, и тут же осёкся под моим строгим взглядом. — Господин командор, разрешите обратиться?

— Слушаю, — сказал я.

— Нас же… Дезертирами, это же подсудное дело… — промямлил он.

— Кому вы служите? — спросил я.

— Императору… — забормотали они один за другим. — Так ведь он же… Регенты… Назначили…

Я повернулся к замполиту.

— Крапивин, вы вообще доводили информацию до личного состава? — в недоумении спросил я.

— Так точно, — хмуро ответил замполит.

— Значит, недостаточно доводили, — сделал я вывод. — Нужно ещё раз.

— Есть… — буркнул он.

— В подробностях. Если в чём-то сомневаетесь, спрашивайте меня или полковника Игнатова, — сказал я. — Мы служим Императору. Против предателей и убийц.

— Как это Императору, если у нас на борту эта… То есть, Её Высочество, — сказал другой, оператор первого класса.

— Она находится здесь по приказу Его Императорского Величества, — холодно произнёс я. — Наша задача — обеспечить безопасность и доставить её в Новую Москву. Способы доставки не обговаривались. Ещё вопросы?

Повисла тишина. Вопросов не было, или же их просто побаивались озвучить.

— Вопросов нет, — заключил я. — Крапивин.

— Я, господин командор! — отозвался замполит.

— Этих… Наказать. На твоё усмотрение. Остальным организуй трансфер на планету согласно графику, чтобы все развеяться слетали, — сказал я, глядя на погрустневшие лица провинившихся операторов. — Часов по шесть хотя бы предоставь.

— Есть, так точно… Всё организуем, господин командор! — воскликнул он.

— Офицеров не забудь, — добавил я.

— Есть! А эти господа просто никуда не полетят, — заявил Крапивин.

— Отставить. Полетят, но в последнюю очередь и на самый короткий срок, — сказал я.

Пациенты медблока тотчас же расцвели. Плюс сто очков командору. Верно говорят, хочешь добиться чьего-то расположения — сделай как можно хуже, а потом верни как было.

Я сухо попрощался и вышел из лазарета, замполит отправился следом, на ходу с кем-то связываясь и отдавая команды. Да, это задержка на несколько дней минимум, пока вся команда просадит жалование в кабаках Нового Фороса, но это вынужденная мера. Уж лучше потерять пару дней здесь, чем ожидать в страхе, чего ещё учудит команда.

Из системы нас никто не гнал, спешить пока было некуда. От гиперсвязи нас не отключили, хотя даже если и отключат, закладка Каргина продолжала работать, так что все необходимые созвоны можно проводить прямо отсюда. Как раз этим я и собирался заняться.

Сперва — доложить графу Серебряному о том, что Новый Форос теперь с нами, и ему не о чем беспокоиться. То есть, беспокоиться-то есть о чём, особенно учитывая его близость к столичной системе, контролируемой советом, но поставки продовольствия и топлива никуда не денутся.

Иллюзий я не питал. Даже с графом Белогорским в союзниках и эскадрой из четырёх кораблей мы пока представляли собой довольно жалкое зрелище, особенно в сравнении со всей мощью космического флота, подконтрольного адмиралу Бородину. И если кто-то и пойдёт за нами, то только самые отчаянные. Они и возвысятся близ будущей императрицы сильнее остальных, а те, кто присоединятся позже всех, опоздают к делёжке пирога. Но начало уже положено.

Я заперся в своей каюте, разделся, осмотрел себя в зеркало. Видок у меня был так себе, крупные гематомы и ссадины обильно украсили всё тело. Хотя бы руки-ноги на месте, и то хорошо. Второй раз встречаться с форосским грязекрабом… Ну уж нет, увольте. Я лучше пролечу мимо чёрной дыры, нежели опять столкнуть лицом к лицу с ксеносами.

Послание для графа Серебряного пришлось составлять лёжа на кровати, сидеть за столом оказалось неприятно и больно. Очень скоро шифровка полетела по гиперсвязи в Королёв-12. Вернее, зашифрованный пакет долетел до ретранслятора и исчез в нём, чтобы мгновенно появиться за несколько десятков световых лет отсюда в другом ретрансляторе, а оттуда полететь к планете. Своего рода квантовая телепортация, но все по привычке и для краткости называли это гиперсвязью.

Донесение содержало всего несколько слов, я не любил витиеватые дипломатические формулировки. «Форос наш.» И моя подпись. Серебряному этого хватит, чтобы понять, как обстоят дела.

Затем я принялся вызывать адмирала Ушакова, чтобы сообщить ему о том, что контр-адмирал Платонов согласился перейти на нашу сторону. Ушаков не ответил. Внутри шевельнулось нехорошее подозрение, но я прогнал его от себя. Старый адмирал никак не причастен к тому, что мы делаем, и никаких обвинений ему выдвинуть не получится. Старик просто сидит на своей даче и периодически общается с бывшими учениками и сослуживцами, в этом нет никакого преступления.

Ему тоже пришлось отправить шифровку, точно такую же, как и губернатору Королёва. Он поймёт.

Вскоре явился замполит с докладом о том, что график составлен. От меня требовалось только его согласовать, и Крапивин явно ожидал, что я подмахну его не глядя, но я потратил несколько минут на то, чтобы вникнуть и прочитать. Себя и своих приятелей Крапивин отправил в первую очередь.

— Полетите предпоследними, лейтенант, — криво усмехнулся я. — Без обид. И меня отсюда вычеркните, хватит с меня планет.

— Есть, господин командор, — вздохнул замполит, переделывая график прямо при мне.

Финальную версию я подписал, так что скоро первая партия офицеров и операторов отправится в короткое увольнение. Они этого ждали, пожалуй, не меньше месяца.

Лейтенант Крапивин покинул мою берлогу, понурый и мрачный, а я решил попробовать связаться с кем-нибудь ещё из моих знакомых по космофлоту. С теми, с кем я сражался плечом к плечу. Например, с капитаном первого ранга Миллером. Не сказать, что у нас с ним сложились хорошие дружеские отношения, но Миллер для меня был примером честного служаки. Отличный офицер, компетентный во всех отношениях.

И раз уж у меня сохранились его контакты, грех не попытаться убедить его перейти к нам. Миллер всё ещё командовал «Минервой», и нам очень сильно пригодился бы боевой крейсер.

Поэтому я прокрутил будущий разговор в мыслях, подбирая нужные слова и аргументы, а затем набрал каперанга Миллера. Ответил он почти сразу.

— Мясников… — произнёс он вместо положенного приветствия.

— Здравия желаю, господин капитан первого ранга, — сказал я.

— Чего тебе надо? — спросил он.

Холодно, почти враждебно.

— Хотел узнать кое-что… — хмыкнул я, понимая, что разговор с самого начала не задался.

— Ты дезертировал, — заявил Миллер. — Изменил присяге. Я не веду разговоров с предателями. Я их уничтожаю.

Я даже не сразу нашёлся с ответом. Такого ответа от капитана Миллера я даже не ожидал. Всё-таки мы сражались с ним бок о бок, вместе шли в бой, и у него не было никаких оснований усомниться в моей преданности Империи. Разве что директива из генерального штаба, в которой меня объявляли изменником.

— Нас отправили на смерть, господин капитан. На вспышку сверхновой, — процедил я.

Нет, неверная стратегия. Оправдываться нельзя ни в коем случае. Наоборот, надо наступать, атаковать.

— Присяге изменил адмирал Бородин, а не я. Это он и его люди устроили теракт на коронации, — сказал я.

— Что за чушь ты несёшь, Мясников, — презрительно фыркнул каперанг.

Вот же… Жертва пропаганды.

— Его Величество и на пушечный выстрел не подпустил бы этих мерзавцев к власти, не говоря уже о том, чтобы назначить их регентами, — продолжил я. — Просто поищите на досуге, капитан. Или, если хотите, я отправлю вам доказательства.

— Скажи мне, где ты находишься, — прошипел он. — Я прилечу, найду тебя и отдам под трибунал, как ты этого заслуживаешь.

— Скажите, где находитесь вы, — спокойно ответил я. — Я прилечу, и мы поговорим, как мужчина с мужчиной.

Миллер злобно засопел.

— Мы вместе проливали кровь, господин капитан, — сказал я. — Помните? Против туранцев.

— Если бы не ты, никакие туранцы нас бы не потревожили, — процедил он.

— Ошибаетесь, — сказал я.

Похоже, и это для него ничего не значит. Я вдруг понял причину его враждебности, она пришла как озарение. Элементарная и простая. Каперанга Миллера грызла зависть.

Мне очень многие завидовали в космофлоте, это я прекрасно понимал. Считали выскочкой, чьим-то протеже, которого протащили по чинам в обход всей сложившейся системы и иерархии, в которых молодой лейтенант мог рассчитывать только на очередное звание по выслуге лет. Не раньше, чем через два года после назначения на корабль. Моя же карьера пошла вверх стремительно, словно в гиперпрыжке, но всем было невдомёк, что и пережить мне для этого пришлось столько, сколько иному офицеру не выпадает за весь срок службы. Для всех проще и комфортнее было считать, что я — чей-то родственник или внебрачный сын Виктора. Были и такие слухи на флоте.

— Ну, тебе есть, что сказать, Мясников? — спросил Миллер.

— Никак нет, господин капитан первого ранга, — вздохнул я, понимая, что тут мне ничего не добиться, а «Минерва» так и останется в распоряжении регентского совета.

— Тогда жди трибунала, мерзавец. Конец связи, — бросил он.

Ха, трибунал. Очень смешно. Даже если наша затея вдруг пойдёт прахом и мы потерпим поражение, никакого трибунала не будет, меня прикончат без суда и следствия. И принцессу, и всех остальных тоже. Даже если мы вдруг надумаем сдаться, нас просто убьют, выставив всё так, будто мы оказали сопротивление. Убиты при задержании.

Так что проигрывать я не собирался, ставки слишком высоки.

Разговор с Миллером выпил из меня все силы, и я теперь просто лежал на койке, глядя в потолок. Если раньше я думал, что достаточно будет лишь поманить за собой, как под наши знамёна соберутся все достойные капитаны, то теперь уже размышлял здраво и трезво. Легко не будет.

Мне даже как-то расхотелось продолжать обзвон знакомых командиров. Но это была трусливая мысль, которую я тут же прогнал подальше. С четырьмя кораблями в эскадре, три из которых будут безвылазно торчать у Нового Фороса, наши силы не напугают даже каких-нибудь бунтующих шахтёров, что там говорить о имперской военной машине. Так что новые союзники нам нужны были как воздух.

Я вообще чувствовал себя маленьким беззащитным пращником, идущим на бой против великана. А если вспомнить, что в распоряжении Бородина имеются и «Титан», и «Кронос», могучие линейные корабли, по сравнению с которыми «Гремящий» выглядит как игрушечный кораблик, то можно потерять сознание от испуга. Но как известно, большие шкафы громче падают, а гуртом и батьку бить легче, так что нам срочно требовались подкрепления.

Вот только где их взять… Задача со звёздочкой.

Ей богу, хоть пиратов и прочих авантюристов нанимай. Деньги у меня имелись, жалование, до последних событий, поступало исправно, а тратить его было почти некуда. Однако для найма даже одного захудалого корабля этого не хватит. Разве что на пару дней. Конечно, граф Белогорский наверняка ссудил бы мне немного денег ради такого дела, но ещё глубже залезать в долги я не хотел, мы и так уже наобещали Белогорскому с три короба.

В теории у нас был ещё Дер Эквинум, но на практике… Во-первых, я сильно сомневался, что Перк удержит власть, что его ещё не свергли, а во-вторых, значительными силами отдалённая космическая станция не обладала. Чемодан без ручки, а не ценное приобретение, и тащить тяжело, и бросить жалко. Ещё и в самой отдалённой заднице галактики.

Так что союзники нам нужны были из числа офицеров космофлота, а не среди аристократии. Можно сколько угодно летать по планетам и соблазнять губернаторов обещаниями будущих постов и наград, но всё это не имеет смысла, если в любой момент может прилететь линкор и разбомбить планету к чёртовой бабушке.

Поэтому я снова начал искать варианты. Адмирал Строгов, командующий сектором… С ним мы не поладили изначально, но я старался не обращать внимания на личную неприязнь, а выбирать людей по их качествам, и Строгов мог бы нам пригодиться… Если бы и его не отправили в отставку. Адмирал Бородин методично убирал стариков-аксакалов, заменяя их своими людьми. Он щедро раздавал посты и звания, требуя взамен только лояльности, и новые адмиралы и капитаны готовы были верно ему служить.

Да и не только стариков он убирал. Честные капитаны, посмевшие хоть как-то выразить недовольство происходящим, один за другим вылетали из космического флота. На отдалённые станции или вообще на гражданку.

Короче говоря, недовольных тоже хватало. Я отвлёкся немного от подбора кандидатов, полистал новости. В официальных новостях ничего не поменялось, мудрый регентский совет вёл народы Империи в светлое будущее, всё было чинно и благородно. В неофициальных, в так называемом нижнем сегменте сети всё было не так радужно. Где-то бунтовали колонии, пара систем открыто объявила о своей независимости, тот же Зардоб отказался подчиняться регентам, и теперь его, скорее всего, под своё крылышко заберёт султан, и от этого становилось ещё обиднее. Столько смертей произошло ради Зардоба, столько крови пролилось, а теперь эти мудаки в совете всё просрут. По-другому я даже и сказать не мог.

Про нас тоже писали, и мнения, как всегда, разделились. Кто-то выставлял нас предателями, повторяя официальные сообщения регентского совета, порой слово в слово, кто-то, наоборот, считал героями. Жаль, что вся поддержка пока ограничивалась только комментариями в сети.

Порой встречались запущенные Игнатовым информационные бомбы с компроматом на участников совета, неизменно набирающие миллионы просмотров и комментариев, как бы их не пытались удалять и опровергать. Причем постили их уже обычные пользователи, пересылая и копируя, так что бомба сработала, и сработала отменно.

А вот наше обращение… Я не спешил с публикацией, хотя нас уже объявили дезертирами и предателями. Мне, если честно, было просто страшно его публиковать. Для меня это было равнозначно сжиганию всех мостов, всех путей к отступлению. Как будто бы у нас ещё оставалась призрачная надежда на то, что всё наладится как-то само. С публикацией нашего обращения эта надежда растает, как утренний туман.

Разумом я понимал, что уже нет никаких шансов на возвращение императора, Его Величество не придёт вдруг, как спящий король из-под горы, и не накажет всех злодеев, надеяться мы можем только на себя. Но в глубине души всё равно верил.

Я открыл манифест, составленный мной и подполковником Игнатовым, перечитал его, наверное, в тысячный раз. Содержимое его я знал уже почти наизусть. Если кратко, то в нём я, командор Мясников, обещал разобраться с творящимся в Империи хаосом и призывал всех, и военных, и гражданских, присоединяться к нашему делу. О принцессе Елизавете в нём почти не упоминалось, но не потому, что она этого не заслуживала, а для того, чтобы привлечь на нашу сторону сторонников республики и лоялистов, верящих в возвращение императора Виктора. Если мы сразу объявим о том, что император, скорее всего, мёртв, и что мы планируем посадить на трон девчонку, от нас тут же открестится большая часть вероятных союзников, так что этот сюрприз придётся оставить на потом.

А затем я нажал «отправить».