Щит света

Глава 33

— Еще! Еще! — хлопала в ладоши Иоланта.

— Сейчас, — довольный Павел щелкнул пальцами и запустил в воздух призрачную бабочку со светящимися крыльями.

Еще штук пять подобных уже кружилось в воздухе, поблескивая крохотными искорками.

Мы с Савватьевичем наблюдали за этой картиной, стоя на крыльце.

— И давно он… открыл в себе такой талант? — вполголоса поинтересовался я.

— Да вот только что! Возился под паромотом, чего-то там то ли мыл, то ли настраивал и башкой стукнулся. Высказался… веско, вылез из-под паромота, гляжу — а у него вокруг головы искрит всё. Сказал ему о том, он одну искру поймал, рассматривал долго, а затем хоп — и с его ладони бабочка вспорхнула.

М-да, много разных удивительных историй об открытии дара я знал, но чтобы всё началось с банальных искр из глаз, это что-то новенькое. Вот, значит, как отыгрался папаше вчерашний прилет светлого копья. Ну, уже неплохо. Если Елизавета Илларионовна, как и обещала, лишит его наследства, пойдет в цирк иллюзионистом работать. А что — верная копеечка к бюджету!

— Демьян, гляди как я умею! — заметил меня Павел и запустил в воздух еще одну светящуюся бабочку.

— Молодец! Гляди только с непривычки не переутомись, а то будешь потом как Кеша лежать.

Ответом мне стал затуманенный взгляд человека, который чуть ли не впервые за всю свою жизнь чувствует себя безоговорочно счастливым и ни о каких ограничениях и слышать не желает.

Ладно, даже если по неопытности до магического истощения дойдет, не страшно. Отлежится, зато поймет, что в нашем деле рисковать понапрасну не стоит.

— Кстати, что по безопасности усадьбы решил? Или так руки до нее и не дошли? — поинтересовался я у Спиридона.

— Почему же не дошли? Обижаешь, Демьян Павлович! — с нарочитой укоризной в голосе отозвался Савватьевич. — На ночь, понятное дело, закрываемся. И днем тоже.

— Так народ туда-сюда ходит, скажут — неудобно это. Да и кто им дверь откроет, если у каждого свои дела?

— У меня на сей счет ценный специалист есть, — хитро прищурился заместитель. — А вот как раз она и идет! — махнул он рукой в сторону дороги.

К усадьбе медленно подходила та самая бабка, которую я встретил в день рождения, а затем на пожаре в Больших Заимках.

— Устинья Петровна! Мимо нее даже мышь не проскользнет, — с довольным видом сообщил Спиридон, а я почему-то сразу же подумал про Цапа.

Ну да, ну да. Только сдается мне, суслик даже в наглухо закрытый дом пробиться сможет, если понадобится, и никакая Устинья Петровна ему в том не помешает.

— А как она поймет, открывать дверь или не стоит? — поинтересовался я. — Свои на пороге или чужаков принесло?

— Гляди, что я замыслил, — Савватьевич подхватил меня за рукав и потащил в дом. — Видишь, как здесь окно вынесено? — ткнул он пальцем в выступающий эркер. — Вот здесь Петровну и посадим. Она сразу увидит, кто пожаловал. Свет над крыльцом я уже обеспечил.

— И что, бедная старая женщина так и будет туда-сюда подпрыгивать, чтобы двери нам открывать-закрывать?

— Это я тоже продумал! — Спиридон ткнул пальцем в какой-то рычажок. — А главное нашел мастера, который нам такое сотворил. Дистанционка! — с благоговением и чуть ли не по слогам произнес заместитель, явно повторяя по памяти чужое слово.

— А если ее на рабочем месте сон сморит?

— А на этот случай есть отдельное оповещение, — на сей раз палец Савватьевича улетел куда-то под потолок, где я увидел небольшой колокольчик с отходящим от него в сторону двери шелковым шнуром. — Дернешь на крыльце за второй конец, тут же звон раздастся. Ладно, а теперь пошли Устинью Петровну встречать.

При виде нас бабулька заулыбалась, я бы даже сказал — засияла как красно солнышко.

— Вот и мне работенка нашлась у Демьянушки! Я теперь не просто арендаторша али слуга простая, я отныне привратник, о как! — радостно сообщила Устинья.

Откровенно говоря, идея заместителя поначалу показалась мне не самой лучшей, но теперь я подумал, что в этом, возможно, что-то есть. Правда, возраст у бабульки такой, что она, скорее, в фамильные привидения годится, а не в привратники, но если справится и самой не в тягость будет, то почему бы и нет? А то реально устал я от незваных гостей.

— Хм, едет, что ли, кто-то? — произнес Спиридон и сложил ладонь козырьком, наблюдая за облаком пыли. — Точно скачет. Но не из Заимок. С Пятигорья, что ли? Гляди-ка, прямо к нам правит!

Я мысленно застонал. Ненавижу непрошеных визитеров, а им здесь словно медом намазано! Кого на этот раз нелегкая принесла?

Всадником оказался Сергей Михайлович. Он подлетел прямо к крыльцу, спрыгнул с лошади и кинул повод Спиридону, который и не подумал отказаться от выпавшей ему роли конюшенного. Бабушкин муж выглядел непривычно суровым и усталым, его щегольской камзол был густо покрыт дорожной пылью.

— Паромот не отдам, — сразу же обозначил я свою позицию, на что Сергей лишь устало махнул рукой.

— Сергей, гляди как я теперь могу! — подбежал, заметив его, Павел и сотворил очередную мерцающую бабочку.

Салтыков лишь моргнул в ответ, явно не впечатленный бесплатным представлением, а затем обратился ко мне.

— Сюда едет Елизавета Илларионовна со своим доверенным слугой. Мы все вместе некоторое время поживем в твоей усадьбе. Я решил предупредить тебя, чтобы это не стало неприятным сюрпризом. В твои дела не лезем, с разговорами к тебе не навязываемся, только если сам захочешь.

— А с чем связано такое неожиданное желание? Вспомнить давно минувшие дни? Кого-то ностальгия замучила? — я был раздосадован и не считал нужным скрывать свое неудовольствие.

— В Смоленске неспокойно.

— Прости, не понимаю, о чем ты. В каком смысле неспокойно? У вас же там театры и прочие светские развлечения.

— Театры закрыты уже второй день, — Сергей устало вытер вспотевший лоб. — Мы знали, что какие-то безумцы регулярно порываются выступить против Империи и ее законов, но никто не принимал всерьез кучку этих восторженных идиотов со свернутыми набекрень мозгами. А вчера утром они захватили телеграф. Их, конечно, быстро оттуда выкурили, но… у них неожиданно оказалось довольно много приспешников. И теперь они бьют окна, срывают афиши и громят лавки. Грозятся устроить манифестацию. Я счел, что в такой ситуации Елизавета Илларионовна будет гораздо спокойнее чувствовать себя здесь, нежели в нашем городском доме, на который уже было совершено нападение. Ну а Павел и так уже здесь обжился, как я могу судить.

И тут кусочки мозаики в единый миг легли на свое место. Не все, но большая часть — точно. Чтобы не рассказывать одно и то же два раза, я попросил Спиридона как можно скорее найти Кешу и направить его в беседку, куда я увлек за собой бабушкиного мужа.

Еще минуты через три я представил их друг другу и рассказал об очередном предсказании вещей.

— Мертвый спит, бедный обижен, богатый удручен. Льется кровь водой на чужие мельницы ради старых клятв. Сила хитрости место уступает…

Услышав полный текст предсказания, Сергей сжал кулаки и застонал.

— Только не это! Нам запрещено вмешиваться в людские дела, а всякие манифестации или, не дай небеса, революции — как раз по этой части числятся, тем более что скверной здесь и не пахнет. Властелин реально решил нас переиграть хитростью, ведь эти безумцы упирают на то, что в нашей стране слишком много обездоленных и обделенных, потому что все богатства захапали себе аристо. И находятся те, кто охотно ведутся на эти речи.

— А что мешает тебе связаться с начальством и попытаться объяснить, что мы стоим на пороге большого кровопролития? — поинтересовался я. — Всё-таки вашим не безразлична судьба человечества, иначе бы меня сюда не забросили. Может, тогда еще какая помощь свыше придет? Я всё-таки, к огромному своему огорчению, не всесилен, вчера вон едва не сгорел свечкой.

— Даже если я сумею доказать тем, кто там, — он многозначительно указал пальцем наверх, — что происходящее дело рук Властелина, совершенно не факт, что кто-то этим всерьез обеспокоится. Тем более у нас пока нет никаких подтверждений, что за народными волнениями стоит он или его миньоны. Я даже в теории не представляю, какую роль он мог бы там играть.

— О, на этот вопрос отвечу с легкостью, — я грустно усмехнулся. — Что у Властелина всегда получалось просто великолепно, так это пудрить людям мозги. Будь это иначе, в последней битве у него не набралось бы столько измененных, которые купились на его пустые обещания, а в итоге кончили тем, что стали полешками в огне задуманного им жертвоприношения.

— Значит, скорее всего, он действует в связке с мятежниками как пропагандист, — с грустью заметил Сергей. — Скажу нехорошее, но лучше бы он мертвецов из могил продолжал поднимать, право слово. Мало того, что они и так давно мертвы, так еще и в целом безобидны. Их повторно упокоить много усилий не надо. Да-да, про ваш вчерашний подвиг мне уже доложили отдельно. Могу лично вас за это поблагодарить, но что-то подсказывает, вам благодарность моя нужна как поношенные дедушкины кальсоны.

Я кивнул, согласившись с метким и самокритичным определением Сергея.

— Но ведь если начнется крутой замес между имперцами и сторонниками нового порядка, прольется кровь. Очень много крови, — заметил Иннокентий. — Да еще и налицо вмешательство со стороны иномирного разума.

— Повторю еще раз для тех, кто не понял, — с грустью вздохнул Салтыков. — Я не знаю, каким образом Властелина забросило в наш мир. И тем более не имею понятия, кто из Высших и по какой причине санкционировал перевод к нам Щита света, — собеседник чуть поклонился в мою сторону. — Но они там успокоились и сочли, что и так сделали достаточно. Я могу наперед предсказать, чем начальство будет мотивировать свой отказ вмешаться.

— Было бы интересно услышать, — сообщил я.

— Отсутствие веских доказательств причастности Властелина к творящимся беспорядкам. Запрет на вмешательство ангелов в дела людей. Невозможность обнаружить Властелина и определить уровень исходящей от него угрозы.

— То есть сведут все к тому, что мы наговариваем о человеке напраслину из личной неприязни и подбиваем ангельские силы на непотребство. Ладно, хрен с ними со всеми. Давай о тебе поговорим.

— Обо мне? — изумился Сергей Михайлович.

— Именно, — подтвердил я. — Что у тебя имеется помимо возможности в любой момент пообщаться с начальством?

— Вот так бери и выкладывай перед тобой все свои карты? — прищурился Салтыков.

— Мы вроде бы в одной лодке, не? А мне надо знать, кто на что способен в предстоящей схватке.

— Боюсь, я ничем не смогу быть вам полезным. Я владею только защитными чарами. Могу набросить на дорогого мне человека полог ангела, и он на какое-то время станет бессмертным. Ну и сам могу спастись с его помощью, если понадобится.

— Бабушка сейчас сюда под этим пологом едет? — тут же уточнил я.

— Нет, — помотал головой Сергей. — В этом не было необходимости, дороги еще не перекрыты, а люди в деревнях и селах даже не в курсе, что творится в Смоленске. Полог — это защита на самый крайний случай, да и держится недолго.

— Сам его ставить можешь или артефакт используешь?

— Сам. Я был рожден способным к чародейству, иначе бы, когда искали человека на мою должность, меня бы не выбрали.

— И что, весь твой магический арсенал сводится к одному-единственному заклинанию?

— Позволь мне не отвечать на этот вопрос, тем более что большинство заклинаний из числа тех, которыми я владею, относятся к числу технических, от которых людям и мне лично ни холодно, ни жарко. И предупреждая твои вопросы насчет ангельского полога: за каждое его использование я должен отчитываться перед начальством, и вы себе даже не представляете, насколько это тягомотная процедура. И да, еще одно замечание. Поскольку я пусть и опосредованно отношусь к ангельской службе, мне вслед за ними запрещено вмешиваться в происходящее. Никакой политики, никакой работы на публику. Всё, что мне дозволено — это защищать себя и близких от прямой угрозы.

— И что будет в случае нарушения этого правила?

— Найдут другого на мое место, — грустно пожал плечами Салтыков. — Поверь, очередь из желающих всегда имеется. Я не уникум в этом плане, увы. Просто там, — он вновь указал пальцем на небеса, — всех устраивает то, как я работаю. Пока устраивает. И я очень бы не хотел ничего здесь менять.

Что же, по крайней мере честно.

Я связался со Спиридоном и передал мыслеречью пожелание убрать спальни для гостей и приготовить побольше еды, чтобы всем хватило. Как же удачно, что сегодня мой заместитель решил не ездить по делам, а остаться в усадьбе. Вроцлав — молодец, но Савватьевич, такое ощущение, успевает пахать за троих. Даже не знаю, как при таком плотном графике он еще находит время по бабам разъезжать. Вот что значит — больше пятнадцати лет быть привязанным к своей могиле и не иметь возможности заниматься любимыми делами: преумножать финансы и соблазнять дам. А теперь-то он отрывается по полной!

Поскольку обсуждать нам уже было по большому счету нечего, мы разошлись кто куда. Лично я отправился на облюбованное под тренировочную площадку место, где собирался выяснить, что же происходит сейчас с моими энергетическими каналами, и насколько свободно перемещается по ним эфир.

Увы, порадоваться было нечему. Каналы, как и вчера, выглядели, мягко говоря, побитыми. Особо крупные бреши пришлось наскоро латать, благо мелкие пробоины должны по идее затянуться сами. Интересно, а у Кеши такая же картина? Если да, то мы с ним в ближайшие несколько дней точно не бойцы в плане магии. Оба взяли на себя груз не по плечам, за что и поплатились.

Эх, была бы у нас возможность сделать что-то вроде накопителей маны, куда я бы мог сбрасывать излишнюю энергию, а потом при надобности ею пользоваться! Сам я не артефакторщик ни разу, но ведь у меня есть Иннокентий, который в этом всяко больше меня разбирается. Надо будет, как окончательно оклемается, выяснить у него, способен ли он в принципе взяться за такой заказ.

И тут я подвис, причем изрядно так. После поединка с Арлатором я был опустошен почти до донышка, если бы не запас света в древке лопаты, вряд ли смог бы поставить Евдокию на ноги. Почему же восполнения магии после убийства сеятеля скверны не произошло?

Я мысленно отмотал события на тот момент, когда выяснял отношения с франтом. Хм, а ведь после него тоже прибавки не случилось. И после тех четверых, что пришли к нам за телом Арлатара, тоже ничего не было. Я себя хорошо почувствовал сильно позже, уже после обряда соединения наших с Лэгэнтэем душ, но счел, что это как раз прилетел мне бонус за копья в адрес новых сеятелей. Похоже, сильно ошибался…

Что же это получается, магия одаривает меня за отправку заблудших душ в свет, за исцеление побитых скверной животных и птиц и за упокоение мертвых тел. Но ни за исцеление, которое я смог организовать Василисе и Евдокии, ни за нейтрализацию или ликвидацию сеятелей бонусы мне не положены.

Если это какая-то загадка, которая даст мне понимание о моей миссии в этом мире, то хотел бы я ее разгадать как можно скорее.

Или… всё куда проще и циничнее? Вышло так, что я в какой-то мере делаю за ангелов их работу, а затем, как и Сергей, получаю за это определенное вознаграждение. В его случае это деньги, в моем — возврат маны в увеличенном количестве. Вот только штука в том, что ангелы никого не исцеляют. А до появления в этом мире Властелина вообще не имели понятия о сеятелях, если только крылатые не многостаночники и одни и те же ангелы не обслуживают сразу несколько миров, в чем у меня есть определенные сомнения. Соответственно, это — не их сфера ответственности и не их работа.

И тогда… тогда я примерно понимаю схему, при которой я могу не бояться использовать то же облако или волну света. Нужно всего лишь чередовать заклинания! Отправил облако? Тут же займись чьим-то лечением или грохни сеятеля, страви излишки маны. И так по кругу. Жаль только, что не всегда эти задачи появляются одновременно.

Меж тем во дворе дома послышалось негромкое ржание пары лошадей. Похоже, прибыла Елизавета Илларионовна. Что ж, пойду встречу ее, как и полагается радушному хозяину, хех…