Концессия. Книга 4. Там, на островах

Глава 3–4

-//-

Бейра-ду-Сеу, 17.05.24 г. ООК, вскоре после полудня

— Хорошо идёт, чертяка! — восторженно заорал Монти, когда «Стриж» с изрядным отрывом от соперника миновал пятый бакен, символизировавший ровно половину гоночной дистанции, то есть той самой мили, что отведена собственно на заезд. — Считай, уже в финале!

— Если ничего не отвалится, — скептически хмыкнул я.

Поводы для сомнений в наличии имелись, причём целых два: во-первых, «Стриж» был оснащён водомётным движителем, а один точно такой же уже проигрывал на моих глазах катеру с толкающим винтом; а во-вторых, подводное крыло я хоть и рассчитал тщательнейшим образом, в условиях реальной эксплуатации всегда возможны самые поганые сюрпризы. И только лишь по этой причине я подстраховался, изготовив приблуду не с двойным, как это принято в сопромате, а ажно с четырёхкратным запасом прочности. Что незамедлительно сказалось на массе и гидравлическом сопротивлении девайса. Тем не менее, даже столь грубое поделие дало Витору неоспоримое преимущество прямо со старта. Хотя на первом этапе выход по дуге на дистанцию и разгон до глиссирования оптимизма никому из заинтересованных лиц не прибавили: в этих компонентах «Стриж» заметно уступал сопернику. Зато движение на глиссировании всё расставило по своим местам — вот уже в третьем заезде Витор унижал, доминировал и властвовал. По заветам Бениты, между прочим! Та его именно таким образом перед гонкой напутствовала. А ещё по-матерински чмокнула в щёку с таким видом, что близняшки Мануэла с Флавией даже не нашлись, что возразить. Уделала их Бенита по всем фронтам, как по мне. Но это уже детали, детали. Главное, что ещё чуть-чуть, буквально несколько десятков секунд, и «Стриж» в финале. Если, конечно, подводное крыло не отломится — усталостное трещинообразование со всеми вытекающими никто не отменял. Собственно, только лишь поэтому я и выказал прилюдно скепсис. Чтобы не сглазить, как выразился бы Вова.

— Не должно! — с излишним, на мой взгляд, оптимизмом заявил Алонсо. — Я верю в своего технического специалиста! Причём безоговорочно! Ведь он же гений!

Эх, мне бы вашей уверенности! Понятно, что к расчётам не придерёшься, да и сделал я в сложившейся ситуации максимум возможного. То есть переутяжелил как саму навесную конструкцию, так и систему крепежа — просто прикрутить стойки подводного крыла саморезами к корпусу не вышло, пришлось заморочиться с усилением обшивки и монтажом дополнительных раскосов и шпангоутов. По уму, надо бы всё это безобразие выдвижным делать, на пневме или гидравлике, чтобы разгоняться на обычном катере, а когда он перейдёт в режим глиссирования, пускать в ход подводное крыло. Но… времени впритык хватило даже на это. Плюс конструкционные материалы сомнительного качества. Будь со мной моя передвижная лаборатория с запасом «мускуса», я бы в два счёта смастрячил приспособу в разы прочнее и настолько же легче. Впрочем, чего жалеть? У нас сегодня, как совершенно справедливо заметил тот же Монти, проба пера. Получится — прекрасно! Обломаемся? Тоже не беда! Опыт, обретённый в боевых условиях, стократ ценнее любых умствований. И тут я с ним был целиком и полностью согласен. Но должен же я повыделываться перед начальством? Должен! Опять же, на жалость надавить никогда не помешает. Ну вот и…

— Напрасно, — криво ухмыльнулся я, но на этот раз даже Карлос моего пессимизма не разделил, шутливо ткнув меня в плечо:

— Да не грузись ты так, Энрике! Хорошо всё! Главное, чтобы старина «Стриж» ещё один заезд выдержал, а дальше плевать! К следующему этапу и «Ласточку» в строй вернём! Там у нас как минимум неделя будет в запасе!

Н-да… ещё один фанат нарисовался. Что и немудрено: даже если с финалом облом выйдет, Монти всё равно оказался прав. А Карлос, что называется, в лужу пу… э-э-э… сел, в общем!

— Ты хотел сказать, Энрике вернёт, — подпустила благоверному шпильку Бенита.

И лишь Мануэла с Флавией ничего не сказали, поскольку предпочли весь заезд торчать на баке «Марлина», который та же Бенита обычно использовала в качестве лежанки для, кхм, «солнечных» ванн. Да-да, здесь, на Роксане! Впрочем, я уже неоднократно упоминал, что загар здесь особенный, его ни с каким другим не спутаешь… не суть, короче! Главное, что к текущему моменту нервов у меня практически не осталось — все, что были, сжёг. А ещё уже минимум трижды торжественно пообещал самому себе начистить Витору рожу. Потому что нельзя так с людьми! У нас же эмоциональный фон нестабильный, и вообще, лапки! Тьфу, психика расшатана! В том числе и его, Витора, непрестанными стараниями!

Заинтриговал? Ну ещё бы, с таким-то нервяком! Но, так уж и быть, начну с самого начала, то бишь позавчерашнего вечера, когда мы, уставшие, но довольные, выбрались таки из лодочного гаража.

— Вы сейчас куда, местре? — робко поинтересовалась Мануэла, заботливо массируя Витору натруженную правую руку, которую тот ещё и ушибить умудрился какой-то довольно тяжёлой хреновиной.

Хорошо, без перелома дело обошлось. Да и вообще, вторая половина дня прошла весьма и весьма продуктивно — как только Витор слегка очухался после пропущенной плюхи, а Монти с Карлосом смирились с резким изменением в настрое парнишки, работа в буквальном смысле слова закипела. Понятно, что начальство я очень быстро спровадил с глаз долой, из сердца вон, но всё равно самому слегка не по себе было. Такое ощущение, что незаслуженной славой воспользовался. Но… факт есть факт: и Витор, и Мануэла внезапно в меня уверовали. Что называется, от души. И иначе как местре теперь не именовали, и обращались исключительно на «вы». Я попытался было выяснить, с чего бы такая благодать, но оба смерили меня недоумевающими взглядами и быстро сменили тему. Правда, перед этим весьма красноречиво переглянулись, из чего я сделал вывод, что юнцы поняли гораздо больше, чем я сам. Попытка же надавить авторитетом успеха не возымела: Витор виновато потупился, но решительно заявил, что не станет на эту тему общаться, пока не пройдёт торжественная форматура. Единственное, уточнил у меня, когда — хотя бы приблизительно — сие мероприятие намечается. Я честно ответил, что где-то через неделю, и на том тема себя исчерпала.

Надо сказать, Монти на это всё глазел с изрядным любопытством, но с расспросами не лез. А потом ещё и Карлоса с Бенитой увёл, чтобы под ногами не путались. Сразу, как только явились вызванные на помощь местные спецы, коих Карлос и озадачил всяческой помощью мне, великому и ужасному. И так уж вышло, что с аккумулятором для «Стрижа» мы разобрались ещё до наступления сумерек. Вернее, перекинули мы его часа за четыре в общей сложности, и ещё пару я убил на прозвон электропроводки и тестирование электронной системы управления. Витор в этом принимал самое живое участие, а Мануэла поддерживала нас морально. Ну и напитками прохладительными снабжала по первому же запросу.

Если честно, я бы даже пожрать забыл за делами и заботами, но Мануэла подсуетилась. Ну, не сама лично, Флавию припрягла. Но это выяснилось лишь тогда, когда вторая близняшка заявилась в гараж, нагруженная снедью из доставки. На меня она сначала злобно зыркнула, но потом слегка поостыла. А когда они с сестричкой посекретничали, и вовсе сменила гнев на милость. Ну, как сменила? Перестала испепелять меня взглядом. А если и косилась, то скорее с любопытством, нежели с ненавистью. И так до вечера, когда мы, наконец, выбрались на свежий воздух. Усталые, но довольные.

— На тренировку, — пожал я плечами. — Дьогу… э-э-э… местранду Гачинья ждет.

— А можно с вами, местре?

— Честно? — задумался я. — Не уверен.

— А… почему? — растерялась Мануэла.

Витор помалкивал, явно положившись в этом вопросе на пробивную девчонку, а вот Флавия всем своим видом демонстрировала независимость — дескать, мне-то всё равно. Я птица вольная, хочу — здесь останусь, хочу — за вами увяжусь. Даже если погоните, хе-хе.

— Ну… Дьогу не рекомендовал… типа… небезопасно это, — в меру своих сил попытался объяснить я.

— А, вы об этом! — беззаботно махнула рукой Мануэла. — Нет, тут всё в порядке, местре! Мы знаем, как не дать пробудиться Эшу! Не беспокойтесь!

— А с Дьогу мы договоримся, — поддакнула сестричке Флавия.

Как бы между прочим, ага.

— Витор? — покосился я на парня.

— На ваше усмотрение, местре, — пожал тот плечами. — Но я бы… хотел.

— А, чёрт с вами! — в сердцах махнул я рукой. — Идёмте. Но если Дьогу вас прогонит, ко мне чтобы никаких претензий!

— Замётано!

— Не прогонит, Дьогу душка, — вскользь заметила Флави, но развивать тему не стала.

И ведь как в воду глядела! Не прогнал их местранду. И даже ни о чём не спросил — ни их, ни меня. Зато тренировка прошла… пожалуй, сверхпродуктивно. Не знаю, может, большое скопление народа на меня так действует, возбуждая нервную систему, но в нашем междусобойчике на пятерых я реально расслабился и даже практически проникся духом Игры. Да-да, вот так, с большой буквы! А под конец тренировки я и вовсе почувствовал что-то вроде… единения? Показалось на миг, будто я слышу мысли окружающих. Но не все подряд, а только те, что были связаны с родой.

В общем, в «нумер» вернулся в приподнятом настроении, и даже Монти его не смог испортить, когда позвонил уже за полночь. Мой неугомонный начальничек возжаждал узнать, что это такое было — ну, утром? Однако я его с чистой совестью послал далеко и надолго, пообещав рассказать завтра… то есть уже сегодня. Потому что в планах у меня значился ещё один целый день в лодочном гараже — пока мы возились с аккумулятором, я досконально изучил внутреннее устройство «Стрижа», нашёл его абсолютно аналогичным «Ласточке», и принял волевое решение снабдить родную команду несправедливым преимуществом в предстоящих заездах. Несправедливым, но при этом абсолютно легитимным, поскольку никаких запретов на этот счёт регламент гонок не предусматривал. Ну а всё, что не запрещено, то… разумеется, разрешено.

Совсем отмазаться от общения с начальством не получилось — Монти проявил принципиальность и позвал меня на конфиденциальный разговор. Уже после утренней тренировки и старта опытно-конструкторских работ, то есть ближе к полудню. Ладно хоть, без Карлоса заявился. Ну а поскольку я сам был не в курсе, то и никаких секретов выдать не смог. Разве что про форматуру проговорился, и про Игбоду, сиречь «место силы». Про Эшу Урсу и сходные с ним по своей природе явления промолчал, благо первым же делом выяснил, что конкретно сумел разглядеть Монти во время нашей с Витором быстротечной разборки. Правильный ответ — та-дам! — ничего. Ну, в смысле всякой чертовщины. А так-то да, что именно я с пареньком сотворил, он прекрасно понял — с его-то опытом! Сложнее всего пришлось с объяснением того факта, что я в глазах Витора и Мануэлы резко изменил своё положение в табели о рангах Капоэйры Аманьесер, что от внимания Алонсо тоже не ускользнуло. Впрочем, рассказ о нашей с Витором первой стычке Монти вполне устроил. А про Дьогу и турнир «тёмных лошадок» он и сам вспомнил. И не преминул напомнить про наш недавний разговор, тот, в котором мы далеко идущие планы строили насчёт архипелага. С местной бойцовской лигой и прочими плюшками, в каковых мне светила доля. Но и в этом вопросе пока что удалось съехать на базаре, отговорившись сильной занятостью. Плюс внимание отвлёк, подсунув начальничку предварительные расчёты подводного крыла для «Стрижа». И его же, крыла, чертежи, которые уже совсем скоро, буквально вот-вот, воплотятся в металле и пластике. Дело нескольких часов, если кое-кто перестанет меня отвлекать по пустякам. Монти намёк понял и куда-то испарился, но к моменту торжественного спуска на воду модернизированного катера вернулся, благополучно пропустив всю тягомотину.

Испытывать «Стрижа» я, конечно же, доверил Витору. Ну, как доверил? Его мне не так жалко, как себя, любимого. А девчонок припрягать совесть не позволяла. Ну и мысли о многочисленной мужской части семейства Алвеш де Соуза, и их же авторитете в Бейра-ду-Сеу. И паренёк не подвёл! Ему даже крошечной бухточки хватило, чтобы разогнать «Стрижа» (ни фига не впечатлило) и вывести его на глиссирование (а вот это уже совсем другое дело). К этому моменту даже Монти сменил гнев на милость, сиречь кислую рожу на довольную.

Что ещё интересного? Да, в сущности, всё на этом. Всё остальное банальная рутина. Остаток вчерашнего дня ушёл на доводку оснастки и корректировку софта для электронного блока управления, и тренировки: Витора на «Стриже», и всей честной компании с местранду Гачиньей. Ну а сегодня — сами понимаете. Гоночный день. Уже двенадцать заездов посмотрели, уложившихся часа в четыре (ну, плюс-минус). Сейчас как раз тринадцатый, он же первый полуфинал, но для «Стрижа» и Витора этот этап всего лишь третий. Потом ещё минут двадцать на второй полуфинал, и с полчаса на апофеоз — финальную гонку. Если, конечно, Витор не оплошает…

— Есть! Молодец, парень! — восторженно заорал… кто бы вы думали? — Карлос! — Ну, Энрике, ай да сукин сын! А я до последнего в эту затею не верил!

— Локти теперь кусаешь? — подначил Карлоса Монти.

Алонсо, в отличие от некоторых, воспринял происходящее как должное. По крайней мере, у всех окружающих именно такое впечатление сложилось, к чему он, собственно, и стремился. И лишь я один понимал, что непробиваемая уверенность Монти — всего лишь намертво въевшаяся в естество привычка держать лицо. А иначе у нас в Порто-Либеро при его должности не выжить.

Про женскую часть, кстати, вообще молчу — те эмоций скрывать не сочли нужным, устроив натуральный гвалт с криками восторга, овациями и дикими танцами. Я даже испугался, что Бенита сейчас с себя лифчик сорвёт, чтобы помахать им чемпиону! Но жестоко просчитался — та и сама сдержалась, и юных подружек осадила. Особенно Флавию, хе-хе. И всё равно я за этой троицей понаблюдал не без удовольствия, именно в этот момент осознав, что изрядно соскучился по женскому вниманию. Однако, успокоив себя мыслью, что терпеть уже недолго, покинул честную компанию — в отличие от начальства с дамочками, задействованных сегодня в основном в качестве банальных зрителей, у меня обязанностей куда больше.

По сути, только мы с Витором и работаем — он за штурвалом во время заездов, а я в промежутках между ними, потому что «Стрижа» необходимо обиходить. Ладно, ладно, это у меня просто мнительность повышенная! Так-то достаточно причальный конец парню перекинуть, когда он катер к «Марлину» подгонит, да удлинитель с розеткой — электропривод водомёта жрал заряд аккумулятора как не в себя. Благо перерывов между заездами, которые от этапа к этапу сокращались, всё равно хватало, чтобы восстановить его до приемлемого уровня. Даже сейчас, перед финалом. Полчаса, зато наши! Ну и силу тока задрать можно на зарядном устройстве. «Марлину» на обратный путь хватит, а «Стрижа» всё равно на буксире тащить, так что и жалеть не о чем.

— Как ты, амиго? — перехватил я утомлённый взгляд Витора, сноровисто поймавшего синтетический тросик. — Сдюжишь?

— Должен, — с тяжким вздохом отозвался тот. — Знаете, местре, раньше я так в гонках не напрягался!

— Что, руля не слушается? — поневоле напрягся я.

— Да к этому я уже привык! — отмахнулся Витор. — А вот к мощи… и к ощущению полёта… с ними сложнее. Всё время кажется, что сейчас или ещё быстрее рвану, и тогда на курсе не удержусь, или, наоборот, на куски катер развалится!

— А вот с этого места поподробнее! — протянул я парню руку.

— Да как вам сказать, местре… — Витор, воспользовавшись моей помощью, ловко перемахнул на борт «Марлина», и развил мысль: — Ощущение какое-то смутное… на других лодках такого не бывает! Как будто я со «Стрижом» сливаюсь в одно целое! И ещё буквально чуть-чуть, и он начнёт меня понимать! В буквальном смысле! Не на штурвал и газ реагировать, а сразу на мысли!

— Это у тебя просто эйфория от успехов, — спустил я Витора с небес на грешную Роксану, торопливо отогнав мысль об особенностях взаимоотношений местного населения с местной же потусторонней фауной, более известной как Эшу. — Плюс новизна ощущений. Слишком велика мощь. И слишком большое преимущество…

— … которое я не использую полностью, местре! И это бесит!

— А почему не используешь? — заинтересовался я.

— Потому что страшно! — как на духу, признался парень. — И это бесит ещё сильнее!

— Ладно, всё, успокойся! — похлопал я его по плечу. — У тебя сейчас одна задача: не налажать! А для этого нужно сделать ровно то же, что ты сделал уже трижды! Просто возьми, и выиграй последний заезд. Без фанатизма. Без выпендрёжа. И, самое главное, без нервов! Все девки теперь и так твои, так что нет нужды выше головы прыгать. Понял меня, Витор?

— Да, местре!

Не знаю, как так получилось, но мы сейчас стояли практически вплотную и сверлили друг друга взглядами, что при равенстве роста труда не составило. Куда сложнее оказалось преодолеть предубеждение и психологический барьер, но и они куда-то испарились — видимо, общая цель сказалась. Как бы то ни было, но у меня снова возникло ощущение единения. Подчиняясь наитию, я взял Витора за плечи, отстранился на длину вытянутой руки, и с максимальным доступным мне уровнем убедительности заговорил, пристально глядя ему в глаза:

— Слушай меня, парень! Не знаю, осознаёшь ли ты это полностью, но это твой шанс! Плевать на Карлоса, он мелкая сошка! А вот Монти… Монти способен дать тебе всё и ещё немного сверху! Превратить все твои мечты в реальность! И если ты сейчас докажешь, что достоин доверия, блестящая спортивная карьера тебе практически обеспечена! А вместе с ней слава, богатство, женщины и власть!

Н-да… докатился. Видел бы меня сейчас Вова, однозначно поднял бы на смех. Правда, не сразу, а чуть попозже, без свидетелей. Шутить он умеет едко, а тут такой повод! Где, дорогой Профессор, спрашивается, ваши принципы? В какое-такое тёмное и глубокое место вы их засунули? И с каких это пор превратились в циничного, если не сказать меркантильного, манипулятора? И был бы прав на все сто, потому что здесь и сейчас я незадачливого Витора именно что использовал. План у меня внезапно зародился, ещё позавчера. Как только слегка отошёл от шока, вызванного резким изменением настроя парнишки, так и сообразил… вернее, вовремя вспомнил об интересе Монти к капоэйре, негативной реакции на это дело Дьогу, и об отторжении, которое сам, лично, вызывал у местных адептов этого боевого искусства. И уж если самый яростный мой недоброжелатель вот так вот, в мгновение ока, переобулся в прыжке, то что про остальных-то говорить? В общем, сложил два и два и приложил известный орган к носу. И по всем раскладам выходило, что я получил уникальное окно возможностей, которым грех не воспользоваться. Собственно, тогда же я и закинул первую удочку, а сейчас вот, как умел, закреплял успех…

— Да, местре…

— Но? — правильно истолковал я сомнение, мелькнувшее во взгляде Витора.

— Откуда ты… вы это знаете?

— Так у меня живой пример под боком! — усмехнулся я. — Причём в прямом смысле слова — живу я с ней! Инес Альварес. Знаешь такую?

— Да.

— Ну и чем же она знаменита, не подскажешь?

— Гонки на квадах… номер один в рейтинге вне категорий…

— Вот! И ты сможешь стать кем-то вроде неё, но в водных гонках! Так что соберись и просто сделай свою работу! — встряхнул я парня для пущей доходчивости. — Верь в себя! Слушай технику! Сливайся с ней! И… не зарывайся! Понял меня⁈

Да твою же! Чего это Витор от меня отшатнулся? И в глазах опять на миг потемнело… плюс кровавые всполохи… или почудилось? Но тогда и что-то вроде полупрозрачной ауры, повторявшей очертания фигуры Витора, тоже почудилось?

— Да, местре!

Витор отвёл взгляд, и наваждение мгновенно схлынуло, оставив в душе какую-то тоскливую пустоту. Видимо, от осознания того факта, что снова не хватило самой чуточки, чтобы выйти на какой-то совершенно иной уровень осознания… да и восприятия, чего греха таить! В смысле, окружающей реальности. Но делать нечего, пришлось отпустить парня, которому, оказывается, я довольно таки нехило вцепился в плечи! Еще бы чуток, и до обнимашек дело дошло… свят-свят! Нет, всё-таки это что-то ненормальное. Не зря Дьогу предупреждал держаться подальше от мест силы и других адептов Капоэйры Аманьесер. Особенно от продвинутых. К каковым, впрочем, Витор пока что не относился. Скорее всего, именно это нас с ним от крупных неприятностей и уберегло. Ну и да, по этой же причине Дьогу не стал запрещать наше общение, хоть и намекнул быть поосторожнее. Что характерно, про девиц он тогда даже не упомянул, из чего я сделал вывод, что близняшки по скользкой дорожке общения с Эшу если и продвинулись, то очень недалеко. Даже по сравнению с Витором.

Ладно! Мистика мистикой, но ответственности за материальное обеспечение с меня никто не снимал. А, стало быть, теперь надо толику внимания и «Стрижу» уделить. Благо с пилотом воспитательную работу я уже провёл, хе-хе!..

Стоит ли говорить, что в финальном заезде Витор вынес соперника в одну калитку? Пожалуй, стоит. Потому что сомнения всё-таки были, и особенно у меня. Как-никак, первое применение инновационного устройства в боевых условиях! И если на человеческий фактор в лице пилота я, как сумел, повлиял, то касательно катера гарантировать не мог абсолютно ничего. По той простой причине, что малейший скрытый дефект способен привести к самым печальным последствиям. Кавитация, усталостная микротрещина, повышенная вибрация, или, не дай бог, авторезонанс — и привет! Но «Стриж» испытание выдержал с честью. А потом отправился на заслуженный отдых, поскольку на сегодня его работа закончилась — как я уже упоминал, в гараж катер дотащим на буксире. Можно бы и своим ходом, но… на фиг, на фиг! Вот когда сделаю выдвижной вариант, вот тогда и перестанем заморачиваться. Опять же, опыт последующей эксплуатации наверняка покажет, кто и где именно накосячил. И особенно я при расчетах. Да и вообще, не дело это, в день первого же триумфа прилюдно облажаться. А ну как посреди обратной дороги крыло отломится? Или аккум сдохнет? И что тогда? А я вам скажу, что — позора не оберёшься. Мне-то пофиг, а вот для Витора это будет смертельный удар по репутации. Ему и без того ещё сегодня самое сложное испытание предстоит — медными трубами. Церемония награждения, общение с соперниками и поклонниками — как старыми, так и вновь обретёнными — и всякое такое прочее. Ну и вишенкой на торте абсолютно неизбежные тёрки с представителями команд-конкурентов на тему правомерности применения спецсредств, не предусмотренных регламентом соревнований. Это я из своего собственного опыта могу смело утверждать. Тут, кстати, вся надежда на Монти, потому что авторитет Карлоса среди местных горячих парней не настолько велик, чтобы заткнуть оных при первых же признаках недовольства. Вряд ли их убедит тот довод, что правила именно Карлос разрабатывал, и он же задекларировал в них классическую презумпцию невиновности в приложении к гонкам на катерах: всё, что не запрещено, разрешено. Наверняка кто-нибудь вякнет, что Карлос лицо заинтересованное, и вообще, ему всё можно. Остаётся только надеяться, что эмоциональные дебаты не перерастут в откровенный обмен оскорблениями, а тот — в полноценный мордобой. Оно, понятно, очень весело, но несколько, кхм, неконструктивно…

И ведь, судя по кислой роже, Карлос примерно о том же думал! И не только он — Бенита тоже подозрительно притихла, как только передала Флавии эстафету в чествовании победителя. Собственно, единственный, кто никаких сомнений не выказал, как раз Монти и есть. Так что я не придумал ничего лучше, как целиком и полностью на него положиться. Ну а чего? Долг платежом красен! Он в меня верит, ну а я, стало быть, в него. И потому преспокойно указал на неугомонного начальничка Карлосу, когда тот случайно пересёкся со мной взглядом:

— Не грузись, амиго! Доверься профессионалу!

— Это ему-то? — усомнился Карлос, нисколько не постеснявшись оного профессионала.

— Это мне! — подмигнул Монти хозяину «Марлина».

И самодовольно осклабился.

Ну а чего? Все основания у него для этого есть…