Концессия. Книга 4. Там, на островах

Глава 6−4

-//-

Там же, тогда же

… интересно, а почему он меня добить даже не пытается? Именно на этой мысли я сосредоточился, торопливо перекатываясь на спине и затем, разорвав дистанцию, поднимаясь на ноги — без выпендрёжных подскоков выгибом вперёд и прочих акробатических кунштюков, а так, чтобы с гарантией. И да, чтобы при этом ещё и в активную зону не угодить ненароком. Кэп более чем прозрачно намекнул, что не стоит этого делать, раз уж я вознамерился поддержать его игру в антивирус и нераспознанный драйвер. Так-то, по-хорошему, ещё бы от амулета, подаренного мэром, избавиться, но… думаю, Секейра и на этот счёт какой-нибудь подсказку дал бы. Ну и, раз он это дело тактично обошёл, то и нечего самодеятельностью заниматься. Перед нами сейчас, по сути, стоит единственная задача — столкнуть наших Эшу в прямом противостоянии. Но вот как это осуществить на практике? Собственно, вариант ровно один — плыть по течению, то есть довериться местре Арунье. Каковой, по всему судя, вознамерился хорошенько выбить из меня пыль с песочком. И хорошо бы, не вместе с духом. В смысле, сознанием, а не то, что вы подумали. И тут остаётся только действовать методом проб и ошибок. И для начала, думаю, следует уйти в глухую оборону!

Решение я принял отменно вовремя — аккурат в этот момент местре атаковал снова, и опять с немыслимой скоростью. И да, вновь по нижнему уровню — подсечкой спереди, сиречь растейрой, с моментальным переходом в меа луа де компассу. По крайней мере, мне так показалось. И если от первой техники я довольно успешно ушёл прыжком вверх, дополнительно поджав ноги, то на второй удар Арунья подловил меня в полную силу. Прилетело пяткой в грудь, потому что местре, как выяснилось, выдал не сметающее, а скорее толчковое движение, больше похожее на удар «шапа де костас», и я снова рухнул на спину, лишившись воздуха, выбитого из лёгких ударом о землю. Но на этом, к моему безмерному удивлению, и всё! Ни тебе обжигающей боли в грудине, ни тебе треска костей! Ни-че-го! Такое ощущение, что долбанули меня не в родную и довольно хрупкую тушку, а в некий невидимый панцирь, типа защитного жилета, как у тхэквондистов. Но штука в том, что никакой экипировки у меня не было! Не считать же за таковую замызганную майку⁈ Значит, сработал какой-то ещё фактор, доселе себя никак не проявлявший. Внимание, вопрос: а какой? Если не плодить сущности, то ответ напрашивался сам собой — Эшу Урсу. Опять же, аналогия сработала: бой в ринге, противник-местный, обладающий доступом к неким секретам… и если подселённый «мускус» позволял Пепе достойно выдерживать убийственные плюхи, то почему бы и Эшу не проделать нечто подобное? Особенно, если действо происходит в нужном месте и в нужное время, о чём отдельно упомянул местре Арунья перед поединком? В общем, все звезды сошлись. И теперь я, кажется, понял, что именно от меня требуется. Осталось только проверить идею, а для этого неплохо бы дать сдачи реактивному анголейро!

Невероятно, но всё это пронеслось у меня в голове, пока я закрывался жёстким блоком предплечьями от обрушившегося сверху эсси добраду — аналога маваси-гери с опорой на руку. И даже пресс напрячь успел, когда местре на обратном движении вбил пятку мне в пузо. А потом ещё попытался схватить его за ногу с последующим переводом в болевой приём на ахиллово сухожилие — спасибо, Вова, за науку! Но, однако же, не преуспел: не добившийся успеха Арунья ловким кувырком разорвал дистанцию. Упал в приземистую нигачива де Ангола, из неё перекатился в трока де нигачива, и вот он уже снова выбрасывает коленца в жинге — нарочито медленной, плавной, и оттого завораживающей. Впрочем, я тоже времени даром не терял, воспользовавшись возможностью подняться на ноги. Единственное, не стал и дальше играть на чужом поле, то бишь жинге предпочёл банальный боксёрский «челнок», коим владел не в пример искуснее. Ну и заодно приставным шагом убрался подальше от активной зоны с недовольно кривящимся призраком-Олокуном.

Надо сказать, местре Арунья мой манёвр воспринял вполне благосклонно — а как иначе расценить его довольную ухмылку и едва заметный кивок? Но и прерывать разборку он не стал, вновь атаковав: подсечка спереди, подсечка сзади, меа луа де компассо, шапо де костас… и резкий прыжок с размашистым парафузо, чуть не угодившим мне прямо в челюсть! Едва отшатнуться успел! Вот был бы номер, слови я этакую плюху! Нокаут стопроцентный. Благо, в ближний бой я теперь не лез и благоразумно выдерживал дистанцию с учётом длины выпадов соперника. А там и вовсе улучил момент и подловил местре Арунью на выходе из «макаку», предварительно уклонившись от махов ногами и зацепив противника сначала левым хуком — вскользь, поэтому обошлось без перелома челюсти и сотрясения мозга — а потом насадив его солнечным сплетением на правый апперкот. Вот тут вложился от души, с шагом и всей массой, однако Арунья каким-то чудом устоял. Да, хекнул недовольно. Да, втянул живот. И да, даже чуток отпрыгнул, и следом отступил на шаг-другой. И всё равно пришлось добавить уширо-гери с разворота — этот удар тхэквондисты называют «твит-чаги», а капоэйристы — «шапа жиратория». Теперь, наконец-то, настала очередь местре Аруньи полетать и приложиться о землю всем телом, но…

… в следующую секунду, всё ещё не веря собственным глазам, я изумленно уставился на уютно устроившегося в ложе из паучьих лап местре Арунью: выбравшийся из его тела Эшу за долю мгновения обрёл плотность, заискрил конечностями, и перехватил носителя в полете, не позволив тому грянуться оземь и лишиться духа. А потом, когда местре вдоволь налюбовался моей изумлённой физиономией, ещё и деликатно подтолкнул вперёд-вверх, вновь поставив того на ноги.

— Да чтоб тебя! — не заметил я, как прикусил губу до крови. Изнутри, естественно. — Как же вы достали, читеры!

— Не сдерживай себя, Энрике! — посоветовал местре Арунья, уже нарочито неторопливо приближаясь ко мне со вполне очевидными намерениями.

А я, как назло, впал в ступор. Или не я, а Эшу Урсу? Да вообще без разницы, чей косяк, главное, меня сейчас снова начнут бить. И бить безжалостно, в полную силу. Это я во взгляде Аруньи прочёл. И, наверное, так и должно быть — потому что как иначе пробудить скрытые резервы? Старый добрый метод «брось человека в воду, и надейся, что он поплывет». И таки да, поплыву! Вот только в каком смысле? Боюсь, что в сугубо боксёрском, когда словлю «грогги»!

И я даже сделал жалкую попытку закрыться, когда Арунья, резко сменив стиль, принялся вбивать в меня удар за ударом, на сей раз в соответствии с традицией капоэйры Режионал: бенсау, он же фронт-кик, в живот, шапа жиратория туда же, но чуть повыше, меа луа де френчи и кейшада этой же ногой на обратном движении (эти в голову), разворот, армада (пяткой в висок) — и все точно в цель, по неподвижной мишени. И ладно бы мне только от местре ногами прилетало, так ведь ещё и Эшу Арунья добавлял неожиданно жёсткими лапами — мерцающими и полупрозрачными по всей длине, за исключением концов-жал, твёрдых и вполне себе материальных! И вот тут, чувствую, быть бы мне не просто оглушённым, а пронзённым насквозь, если бы… ну да, Эшу Урсу всё же подсуетился, выставив щиты. Оттого я и воздуха не лишился, и челюсть, свёрнутая аж двумя плюхами, осталась на месте, и, тем более, височная кость не сломалась, причинив несовместимые с жизнью повреждения мозгу. Чисто по субъективным ощущениям, я всё же начал заваливаться на левый бок, но, как и местре Арунья незадолго до того, был подхвачен заботливыми объятиями своего Эшу.

Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Вряд ли эта цитата из классика уместна здесь и сейчас, особенно в части, касающейся прекрасного, но суть она передавала весьма неплохо — мы и впрямь застыли друг напротив друга, я — полулёжа в лапищах Эшу Урсу, а местре — в эшкива де кадейра с выставленными перед собой руками. Впрочем, я не столько пялился на довольную физиономию Аруньи, сколько на его же чётки, которые он неведомо когда умудрился обмотать вокруг правого запястья. Чего пялился? Да так, мелочи. Сейчас один из камней — кстати, самый крупный — превратился в малиновый сгусток… чего-то, некоей субстанции, средней между энергией и веществом, и от него вверх и далее за спину местре тянулся фиолетовый сполох, смахивавший на электрическую дугу. Которая, в свою очередь, делилась и ветвилась на манер молнии, и в итоге превращалась во что-то типа разветвлённой корневой системы, из которой и вырастало тело Эшу Аруньи. Напряжённого Эшу Аруньи, если уж совсем точно. Такое ощущение, что паучара изо всех сил удерживал навалившийся сверху груз двумя передними конечностями…

Хотя почему ощущение? Ведь так оно и есть на самом деле! Стоило лишь мне задрать взгляд, как я тут же выцепил на фоне защитного купола призрачные лапищи Эшу Урсу — аж две штуки. Ещё две, по всему судя, поддерживали меня под задницу и спину, а на последних двух — которых раньше у него не было — он стоял. Ха! Практически отзеркаленная поза Эшу Аруньи! Интересно, а у меня за спиной такая же фиолетовая хрень? Как бы в этом удостовериться? Точно! Амулет же в кармане! Только сейчас до меня дошло, что подарок мэра порядком нагрелся и ещё чуть-чуть, и начнёт жечь бедро даже сквозь ткань подкладки! Вот оно мне надо, ожог на пол-ляжки? Правой, если это кому-то интересно. И… да чтоб тебя! Слева тоже жжётся, хоть и не так сильно! Там-то что⁈ Ну да, точно — запасной артефакт. Опять я про него забыл!

— Энрике! — неожиданно окликнул меня местре Арунья.

— Что⁈ — невольно перевёл я взгляд на него и прочитал по губам: «Почти…»

В смысле⁈ Почти что? Добил меня? Довёл до белого каления? Продавил Эшу Урсу⁈

— Не понимаю, — мотнул я головой, с трудом продавливая неподатливый воздух сквозь голосовые связки.

«Почти перегрузил», — остался верен себе местре.

Перегрузил⁈ Кого⁈ Или что⁈ Амулет⁈ Ну да, он ещё сильней разогрелся, буквально чуть-чуть, и пластик плавиться начнёт! Вот тогда уж точно пришкварчит. Да и отдирать остывшую блямбу от хорошенько прожаренной шкуры крайне удовольствие, доложу я вам! И я сделал то единственное, что мне ещё оставалось — сунул руку в карман и сцапал подарочек, постаравшись не коснуться собственно амулета. Как показала практика, вовремя — с выдранного из вывернутого кармана артефакта и впрямь капнуло горячим и жидким, кольнув болью в бедре, и я на вытянутой руке отодвинул от себя сомнительный презент, насколько позволила длина конечности. Вышвырнуть не получилось — от амулета реально тянулась фиолетовая дуга, связывавшая его с Эшу Урсу. На периферии сознания мелькнула мысль, что раньше и такого не было, это уже здесь, на острове, возникла физическая связь моего фамильяра с ключом доступа. Но я на неё почти не обратил внимания, ибо меня отвлекли — не кто иной, как местре Арунья, прицельно (и от всей души) зарядивший с ноги конкретно по амулету. Простейший меа луа де френчи, но достаточно быстрый и мощный, чтобы выбить подарок мэра Каньяреса у меня из руки. И следом, развернувшись вокруг оси и набрав необходимую скорость, местре обрушил мне на грудь прыжковый инвергаду — удар двумя ногами, на выходе из вращения. В результате только местре Арунья и устоял на своих двоих, удачно приземлившись и погасив инерцию отскоком, а вот мы с Эшу Урсу полетели в разные стороны — мой фамильяр следом за амулетом, а я спиной вперёд и прямиком в активную зону, чуть ли не в ждущие руки Ориша Олокуна…

В отличие от внешнего купола, на этот раз я даже лёгкого дуновения не ощутил… ровно до тех пор, пока не приземлился на пятую точку аккурат в голограмме Олокуна. И застыл, парализованный, в отменно неудобной позе — такое чувство, что меня насквозь пронзил электрический разряд, сковавший все мышцы уколами в нервные окончания. Впрочем, всё, что происходило вне активной зоны, я по-прежнему видел — в этом отношении приземлился удачно. А тело Олокуна преградой не стало вовсе, он был ещё менее плотным, чем призраки-Эшу. Говорю же, голограмма! Из материального только я сам, да всё, что на мне… включая артефакт в левом кармане. И да, ещё тоненькая фиолетовая нить от него до левой задней лапы Эшу Урсу. К чему такие подробности? Да бог знает! От волнения, видимо. А повод для такового имелся железный: прямо у меня на глазах Эшу Арунья при полнейшем попустительстве местре Аруньи… расправлялся с моим фамильяром! Пригвоздил вытянувшейся лапой с материализованным кончиком мэров амулет к неньютоновской жидкости цирка, и рвал остальными Эшу Урсу в клочья! Семью лапами из восьми, потому что теперь он даже не опирался на землю, а целиком рос из чёток капитана Секейры. Который, в свою очередь, так и стоял в эшкива де кадейра, разве что поддерживал левой рукой правую под локоть.

Надо отдать Эшу Урсу должное — он сопротивлялся. И сопротивлялся отчаянно, оглашая окрестности громогласным рёвом. Вернее, мне он казался таковым, хотя на самом деле вопли являлись исключительно плодом моего воображения. Почему я так решил? Да потому что барабанные перепонки у меня до сих пор целые, и кровь из ушей не льётся. Но приятного всё равно мало. Впрочем, как и местре Арунье — у того тоже рожа перекошена. По большей части, конечно, от напряжения, но и от долбящего по мозгам воя. Но силы, как я очень быстро убедился, были неравными. Вернее, моему фамильяру не хватило боевого опыта, потому что он довольно быстро совершил фатальную ошибку — утончил имевшиеся лапы, чтобы отрастить дополнительные. Каковых и лишился в скором времени, поскольку те не выдерживали секущих ударов призрачного хитина. Плюс, как ни крути, Эшу Арунья у нас авторизован в системе, и имеет все права, а Эшу Урсу — всего лишь неопознанный драйвер неопознанного периферийного устройства… поэтому я и не особо удивился, когда Эшу Арунья принялся подпитываться прямиком от силового купола. А ещё немного позже в моего фамильяра начали вцепляться проросшие из неньютоновской жидкости щупальца — эти вполне материальные, чем вновь навели меня на мысли о «мускусе» и титановых опилках. Итог, как в таких случаях обычно и бывает, оказался немного предсказуемым: расчленяемый Эшу Урсу терял в «массе» и «объёме», «худел» прямо на глазах, истончался и вытягивался. И чем дальше заходил этот процесс, тем легче Эшу Арунья откусывал от него всё новые и новые куски, каковые либо поглощал, интегрируя в собственное тело, либо расшвыривал в стороны, и они впитывались частично в цирк, а частично в купол.

А потом в один далеко не прекрасный момент Эшу Урсу лопнул, что твой надувной шарик. Или, скорее, мыльный пузырь. Последние ошмётки хлестанули по цирку, куполу, активной зоне, местре Арунье с фамильяром, и даже по мне (укол в бедро под левым карманом)… и под куполом воцарилась оглушающая тишина. Хотя нет, вру — дышать я не забывал, да и кровь в ушах колотилась тревожным набатом. Вопросы, вопросы, вопросы… и ни единого ответа! Реально всё закончилось, или будет как в дешёвом боевике категории «Б», когда уже, казалось бы, упокоенный супостат внезапно оживает или вовсе неожиданно выпрыгивает из-за угла или откуда-нибудь из-под потолка, как мой Сигизмунд любит? А может, сейчас Олокун вмешается? Зря, что ли, он здесь? И так внимательно пялится на происходящее? Хотя нет, это я пялюсь, а голограмме вообще на всё фиолетово… не то, что мне! Того и гляди, затрясёт от нервов!

Спасибо кэпу Секейре — тот широко улыбнулся и выдохнул, устало уронив руки:

— Всё, Энрике! Получилось!

— Ох ты ж ё! — поморщился я от звукового удара. — Капитан, вы что же так орёте⁈

— Тебе кажется, — хмыкнул тот и шагнул в мою сторону. — У тебя сенсорика вся встопорщенная, как дикобраз какой! Но это сейчас пройдёт. А лучше давай-ка выбирайся из активной зоны! — протянул он мне крепкую ладонь.

Правую, на запястье которой были по-прежнему намотаны чётки, снова ничем подозрительным не выделявшиеся. Тут поневоле задашься вопросом: а был ли он, малиновый свет? Да и Эшу Арунья? Вот чёрт! Я ведь так и не понял, куда он делся. В капитана втянулся, или всё-таки в чётки? Спрашиваете, какая разница? Чувствую, что есть, но объяснить, в чём подвох, не могу.

— Ну как, полегчало? — мощным рывком выдернул меня из объятий Олокуна кэп.

— Д-да… — прислушался я к себе. — Спасибо, капитан!

— Впредь будь осторожней, Энрике. Особенно при общении с эскучар эспиритус, — предостерёг меня дон Педру.

— А что, есть причины? — насторожился я.

— Ну, как тебе сказать… — задумался кэп, — слышал я, что от духа Гор, коль уж он в тебя вселился, избавиться совсем не так просто!

— А это, по-вашему, было просто, что ли⁈ — прифигел я.

— Относительно, — пренебрежительно скривился Секейра. — Никто даже не пострадал. А вот в случае с духом Гор без электрошока не обойтись! Впрочем, ты и сам об этой «милой» особенности «мускусных» тварей прекрасно осведомлён!

Равно как и ты о неких не самых афишируемых деталях моей биографии, хмыкнул я про себя. А вслух с безумной надеждой уточнил:

— То есть совсем всё без последствий?

— Скажем так — без серьёзных. Какое-то время поживёшь с мигренью и галлюцинациями, плюс кошмары. Но потом всё устаканится, — пообещал капитан. — Только не вздумай реально в стакан нырнуть! Только хуже сделаешь. Уж лучше перетерпеть. Или ароматические воскурения… хотя нет, забудь! Не в твоём случае. Ты ж у нас универсал, запросто можешь второго Эшу притянуть, только уже через изменённое состояние сознания. А у сантеро с этим сложнее — избавляться от дара великий грех перед Ориша! Коллеги не поймут, и, чего доброго, выразят неодобрение в физической форме.

— Это как? — тупанул я.

— Забьют до смерти, не исключено, что ногами, — ухмыльнулся Секейра.

— Не, на фиг такое счастье! — аж передёрнуло меня от перспективы. — Реально, лучше потерплю!

— Молодец, Энрике! — подмигнул мне кэп. — Сам-то как? Идти можешь?

— А что, уже всё?.. — растерялся я. — Типа, никаких дополнительных ритуалов? Может, инструктаж какой? Ну, техника безопасности при обращении с гостями из невидимого мира? Кстати, а обещанные врата где?

— Так вот же! — ткнул кэп пальцем в серебристую блямбу в активной зоне, к этому моменту уже девственно пустой — Ориша Олокун, потешив любопытство, незаметно для присутствующих развоплотился.

— А инструктаж по дороге проведу, — пообещал Секейра. — Да и какой там инструктаж! Основных рекомендаций всего две. Первая — вали с архипелага, Энрике. Чем дальше, тем лучше. И тогда вторая рекомендация не потребуется.

— Нет, не вариант, — с сожалением покачал я головой. — Дел ещё полно! У меня же контракт, Монти не поймёт! А ещё Карлос с Бенитой! И Витора приструнить как-то нужно!

— Про Витора забудь, не будут наши молодые бунтари тебя больше донимать, ты им теперь не интересен, — заверил местре Арунья.

Хм… а ловко кэп между ролями переключается! Я бы даже сказал, естественно и органично. Две личности как две стороны одной медали. Островной двуликий Янус, хе-хе.

— Как лидер восстания — да. А как промоутер и выход на инвестора? — парировал я.

— Пожалуй, тут ты прав, — задумался и кэп. — Ладно, это отдельно обсудим, и не только с тобой. Тут и Жайми подтянем, и иных заинтересованных лиц.

— Это каких ещё? — не сдержал я любопытства. — Я ж вроде всех знаю⁈

— А оно тебе надо, парень? — одарил меня ироничным взглядом Арунья. — Ведь только что от одной головной боли избавился! Какой смысл тут же искать новые приключения на задницу?

— Есть, кстати, вариант, — пропустил я слова капитана мимо ушей.

— И какой же? — невольно заинтересовался Секейра.

— Отвлечение внимания. Витор и другие бойцы жаждут славы и денег. Так может, дать им и то, и другое? Только не в турнирах по капоэйре, а в гонках? По-моему, это очевидно!

— Так вы же уже пытаетесь! А нашим всё равно неймётся!

— Это потому что масштаб явления относительно небольшой, — пояснил я. — Не для всех. Конкуренция сильная. И входной порог высокий.

— А я тут при чём? — с недоумением в голосе уточнил кэп.

— Вы — авторитет, местре. А если вы вместе с падрину Жайми впишетесь, да ещё и окажете всемерную поддержку — материальную, финансовую, да даже информационную! — вы охренеете, как Монти развернётся! — с жаром заверил я. — Дайте ему пару лет, и ваши балбесы ни о чём, кроме гонок, и думать не смогут! Кто от жадности, а кто и от звёздной болезни! А кто-то и от всего сразу!

— Пожалуй, это не лишено смысла, Энрике, — задумчиво покивал дон Педру. — Стоит попробовать.

— Ну вот, а вы говорите — вали с архипелага! И хотел бы, да не смогу! — развёл я руками. — Так какая там вторая рекомендация?

— Если не можешь свалить с архипелага, то хотя бы держись подальше от капоэйры, кандомбле и мест силы, — с сомнением на меня покосившись, всё же выдал капитан.

— Всего-то⁈

— Всего-то, — подтвердил кэп. — Но учитывай, что это правило придётся соблюдать в Бейра-ду-Сеу. С остальным архипелагом чуть проще.

— Да, это проблема, — вынужденно признал я. — Ладно, попробую. А что, совсем-совсем не практиковать?

— В роду не лезь, и от всяких таких сборищ держись подальше, — посоветовал, чуть поразмыслив, Секейра. — Медитировать не вздумай. Смеси ароматические стороной обходи. Ну а в чисто физических нагрузках не вижу ничего страшного.

— Ф-фух, прямо гора с плеч! — обрадовался я. — Ну что, идёмте тогда?

— Пошли, — не стал спорить кэп. И придержал меня за плечо, когда я дёрнулся было нагнуться за оплавленным амулетом мэра: — Не трожь! Пусть тут остаётся, с Жайми я договорюсь.

— Чёрт, с мэром же ещё объясняться! — схватился я за голову.

— Не грузись, Энрике, это теперь по большей части моя проблема, — успокоил меня кэп. — Да и он, уж поверь на слово, внакладе не остался. Самое главное, бардака в городе не допустили, а меня он ещё немного потерпит, дело привычное.

— Как скажете, местре, — пожал я плечами. И поинтересовался: — А посмотреть здесь всё можно? Или тоже лучше подальше держаться?

— Да смотри, если охота! — махнул рукой кэп. — Только не трогай ничего. А что непонятно — спрашивай. И да, к куполу без меня не суйся. Без амулета не пройдёшь.

— Понял, местре!