Концессия. Книга 4. Там, на островах

Глава 1–2

-//-

Бейра-ду-Сеу, 06.05.24 г. ООК, все еще утро

— Разомнёмся, камара Энрике? — Возмутительно бодрый и ничуть не запыхавшийся Дьогу потянулся, как игривый кошак, потом прогнулся в пояснице назад, вплоть до перехода в гимнастический «мост» — это у них называется «резистенция», и выпрыгнул из этого положения в сугубо капоэйристский трюк — сальто с винтом и приземлением на ноги, то бишь «макаку». — Давай, повторяй за мной, камара Энрике! Или тебя лучше звать камара Тро́ка⁈

«Трока» это по-португальски «выключатель», или «рубильник». Тот самый, которым здесь щёлкают, чтобы освещение активировать. Ну, или наоборот.

— Ну да, давай, насмехайся, Котейка! — отгавкнулся я, но без задора.

А чего тут скажешь, если накосячил? Оправдываться бессмысленно, да и не солидно человеку с моим статусом. Каким-таким статусом? Так известно, каким — победителя «тёмных лошадок»! По факту, действующего чемпиона, поскольку в этом году турнир пока не проводили. Так что нести мне этот тяжкий крест ещё несколько месяцев.

— Да ты не расстраивайся, камара Энрике! — подбодрил меня Дьогу, правда, с глумливой ухмылкой. Потыкал пальцем в экран смарта, да бросил гаджет, исторгнувший из динамиков одну из бесчисленных вариаций сау-бенто-гранди — классического ритма капоэйры, прямо на песок. — Не обещаю, что сразу, и даже не быстро, но мы твоё упущение исправим! Но для этого нужно усердно работать. И начинать можно уже прямо сейчас! Ну-ка, давай: жинга! И снова! И ещё!.. И-и-и р-раз! И-и-и два! И-и-и…

Хм… ну вот, сам не заметил, как принялся повторять за наставником. Да-да, не удивляйтесь, Дьогу имеет полное право на такое именование — он, как-никак, аж цельный местранду, то есть помощник местре. По сути, ему лишь ещё одну ступеньку одолеть в капоэйристской табели о рангах. У него даже боевое прозвище есть. Да-да, местранду Гачинья, то бишь Котёнок. Не зря же я его так назвал! Ну а повода коллегам, чтобы прилепить кличку, даже искать не нужно было — достаточно один раз увидеть, как Дьогу тянется. А меня он, кстати, обозвал Выключателем по той простой причине, что после каждого моего удара свет гаснет, хе-хе. И он это не понаслышке знает, хоть в том памятном полуфинале я его и не нокаутировал. Но это ещё большой вопрос, что лучше: в аут улететь, или потом полмесяца сломанные рёбра залечивать. Хотя сотрясение мозга тоже крайне сомнительное удовольствие, согласен. Да и кличка эта дурацкая прилипла ко мне лишь позавчера. Авторством Дьогу похвастаться не может, зато не упускает случая напомнить мне о моём, откровенно скажем, фиаско. И нет, не подумайте — никто меня не вырубил. Скорее, наоборот…

— Очень хорошо, камара Энрике! — взяв небольшую паузу и застыв в эшкива де кадейра, аналоге каратистской киба-дачи, продемонстрировал мне большой палец Дьогу. — А теперь добавляем защиты! Повторяй! Жинга! Эшкива де костас! Теперь в другую сторону! Негачива!

Блин! А вот это уже сложнее. Особенно уход на нижний уровень с приседом на одну ногу и с вытянутой вперед другой. Плюс опора на руки. Но это хотя бы версия из капоэйры Режионал, вариант из Анголы позаковыристее будет, особенно с моими габаритами! Но даже так между мной и Дьогу не просто разница, между нами пропасть. Очень уж я по сравнению с ним неуклюжий и медленный. Понятно, что у каждого своя специализация, и в боксе Маседа мне в подмётки не годится, но здесь и сейчас про бокс лучше забыть. И про дзю-дзюцу тоже. Понятно, что все ударные единоборства в той или иной степени схожи — взять те же стойки и защиты, аналоги которым (за исключением негачивы) я вам легко подберу что в боксе, что в кикбоксинге, что в карате с джиу-джитсу и всяких там ушу. Но точно также понятно, что в каждом виде свои нюансы, которые и формируют собственно стиль — что техническую базу, что философию. Так вот, капоэйра — это именно что единство и борьба сходств и отличий, придающих ей такую самобытность. Иногда — очень редко — мне удаётся абстрагироваться от старого опыта, и тогда получается подстроиться под ритм и даже почувствовать… что-то. Какое-то слияние, или, если хотите, резонанс — между движениями тела и колебаниями струны гунги — беримбау-баса, задающего рисунок мелодии и жоги, то бишь игры, в целом. И да, именно ради этих недолгих прозрений я и продолжаю грызть кактус, хотя, казалось бы, занимайся своим делом, дорогой товарищ Олег, и будет тебе счастье! Ведь добился же уже почти всего, чего хотел! Ну да, с этим не поспоришь. Вот только добился я этого почти всего в своей песочнице, по своим правилам. А хочется чего-то нового.

Кстати, раньше я такой фигнёй как-то и не страдал. Видимо, хватало учёбы и науки. А теперь мало того, что нужно как-то отвлекаться, так ещё и во вкус вошёл. Как бы в адреналинового наркомана не превратиться! Благо, от тех же гонок пока удаётся откосить под предлогом того, что я куда большую пользу приношу как техник-механик, а не как рядовой пилот. Но звоночек тревожный — «таракан» не сказать, чтобы жирный и крупный, но он есть. И мне теперь с этим жить. Впрочем, Пепе говорит, что я слишком много всякого выдумываю, а всего-то и нужно, что не противиться воле Великого духа. И нет, мозги мне эскучар эспиритус не запудрил. Да, уверен.

— Хорошо, камара Энрике! Меа луа ди френчи! Давай!

Ну, это уже более привычно. По сути, корявенький аналог микадзуки-гери, он же удар полумесяцем из кикбоксинга, только не сконцентрированный. И более вытянутый, что ли?.. Да, в дистанции выигрываешь, но вот во всём остальном, включая остойчивость… хотя вся капоэйра этим грешит, потому и приходится бойцу постоянно двигаться, не останавливаясь ни на мгновение. Пожалуй, такую манеру можно сравнить с водоворотом или смерчем, что-то типа того. В противовес стойкам из того же дзю-дзюцу, что подобны скале. Ну а привычный боксёрский челнок — нечто между ними среднее. Этакая вариация игры «камень — ножницы — бумага».

— И ещё раз! И на другую сторону! Жинга! Эшкива де костас! Кейшада!

Ура-микадзуки, если по-человечески. Она же «обратный микадзуки», тот самый удар, которым я, помнится, рассчитывал в финале вырубить Пепе, да жестоко просчитался. Тоже более-менее получается… а вот следующей наверняка станет армада — старая-добрая «вертушка», с которой у меня очевидные проблемы. То не докручиваюсь, то перекручиваюсь, то забываю ногу за спину поставить после удара. Но это ничего, это дело наживное! Она всяко проще и физиологичней аналогов из восточных единоборств. А вот акробатика всякая, и специфические перемещения у земли, в том числе переходы из эшкивы правой в эшкиву левую и обратно с вращениями — трока де негачива — мне вообще не даются. Хотя ещё пара недель, и я даже кое-как меа луа де компассо освою. Это я про «коронку» капоэйры, «вертушку» с опорой на руки.

— Молодец, Энрике! Армада!

Ну вот, что я говорил⁈ Эх!.. Однако раз уж назвался груздем, придётся лезть в кузов. Позориться, так по полной. Тем более что сильнее, чем позавчера вечером на пляже уже вряд ли получится.

— Ну всё, отдыхаем две минуты! — объявил Дьогу, вдоволь надо мною наизмывавшись. А ведь всего минут пятнадцать прошло, не больше! — Давай, камара Энрике, отдышись! И начнем секвенции. Я гляжу, ты так и не сумел в жингу вжиться!

Ну да, тут Дьогу, что называется, зрит в корень. Не зря без пяти минут мастер! Не получается у меня непрерывного движения, не достигаю я состояния потока. Даже пытался боксёрские перемещения на рисунок жинги наложить — по совету всё того же Маседы, который любит повторять, что у каждого игрока должен быть свой уникальный стиль шага — но внятного результата так и не добился. Под ритм подстроиться с тем же челноком могу, но всё равно бокс есть бокс, нет в нём… пожалуй, текучести. Той самой, которая особенно по анголейро, то есть мастерам капоэйры Ангола, заметна.

Чёрт! Как же мне этого непоседы не хватало всё это время! Умеет, бродяга, заразить собственной уверенностью! Ну и заодно позитивным настроем. Взять хотя бы те же секвенции, они же знаменитые «восемь последовательностей мастера Бимбы»! По сути, это всего лишь коротенькие парные ката, куда там до изощрённых комплексов дзю-дзюцу, каратэ или ушу! Но, тем не менее, без них современную капоэйру невозможно представить. Квинтэссенция стиля. Основа основ. Фундамент. Который, как бы невероятно это ни звучало, искажает саму суть игры в капоэйру. Ну, если тех же анголейро слушать. Но даже они вынуждены признать, что без секвенций никак. Сначала то, что проще и формализованней, и только потом истинное искусство, сиречь импровизация на интуитивном уровне. До чего мне как до русской военной базы в позе краба, хе-хе. Но Дьогу прав, с чего-то же надо начинать! Особенно если я хочу хотя бы немного реабилитироваться в глазах местной капоэйристской общественности. Что-что? Задрал ныть, говорите? Давай уже, колись, говорите? Ну ладно. Правда, придётся мысленно вернуться в позавчерашний вечер и совсем на другой пляж — тот, что в противоположном конце бухты Бейра-ду-Сеу…

— … Энрике! Мужик, какими судьбами⁈

— Я тоже рад тебя видеть, амиго! — от души похлопал я парня по спине, даже не попытавшись увернуться от дружеских объятий. — Так вот ты куда из нашего славного дурдома свалил⁈

— А куда ж мне ещё, амиго? — удивился Дьогу. — Домой! Как с делами в Порто-Либеро разобрался, так и…

— А почему раньше не говорил, что на островах живёшь?

— А ты и не спрашивал! — легко отбрехался Маседа. — Видимо, не до того было!

Ну да, точно. Мне и своих проблем хватало, чтобы ещё чужими интересоваться. Да и правила хорошего тона навязчивость не поощряли. Пришёл на тренировку, значит, тренируйся. Для потрепаться по душам есть бар. И не один. Но, так уж вышло, что с Дьогу я сошёлся именно на почве общего увлечения — национального бразильского боевого искусства. Заинтриговал он меня на «тёмных лошадках», правда, на пару недель выпал из поля зрения — лечился. Да и мне не до случайного знакомого было, там как раз разборки в самом разгаре — ну, те, по результатам которых мы с Вовой оказались в некоем привилегированном положении. Кто сказал в рабстве у мэра? Ну да, можно и так выразиться. Хотя это будет небольшим, но всё же преувеличением.

— Да что мы всё обо мне, да обо мне! — спохватился Дьогу. — Ты-то тут как⁈ Меньше всего тебя здесь ожидал увидеть!

— Работа, — пожал я плечами, отступив на шаг — мой приятель соизволил-таки выпустить меня из объятий. — Связь с большой землёй налаживаю.

— А, так это ты тот самый большой человек, что сегодня на «Морейе» с кэпом Секейрой пришёл? — догадался Дьогу.

— Если ты про габариты, то пожалуй, — ухмыльнулся я. — А если про авторитетность… не, не я. Со мной ещё Монти… ну, Алонсо Альварес, тот, что из «лос атлетас»! Который гонками заведует!

— Да, помню такого, — кивнул Маседа. — А вас разве не в отеле поселили? Мэр денег зажал?

— Мэр, может, и не зажал, но мы сами не захотели, — признался я. — Ближе к работе удобней, да и вообще… спокойней мне так. Море, опять же. Пляж. Песочек. Ветерок приятный! Компания…

— Эй, местранду, а твой приятель философ! — насмешливо фыркнула у Дьогу из-за спины какая-то пигалица. Что характерно, на интере, поскольку именно на этом языке и шёл разговор. Акцент, кстати, забавный — с шипящими и немного в нос. — И не очень-то похож на крутого бойца!

— Внешность обманчива, Флави, — поморщился Дьогу, но девчонка, естественно, этого не заметила. — Но камара Энрике именно тот, кто одолел меня в прошлом году на турнире «тёмных лошадок»! И не только меня. Так что проявите уважение к мастеру!

— Хей, камара! — нестройным хором отозвался круг, в самом центре которого мы каким-то волшебным образом вдруг очутились.

Ну а потом Дьогу вспомнил о своих обязанностях:

— Мы собираемся поиграть, камара Энрике! Присоединишься?

— Увы, не сегодня, — помотал я головой. — Ты же знаешь мой уровень, в круг мне ещё рано.

— Можешь начать, приятель! — снова довольно бесцеремонно влезла в разговор давешняя пигалица.

Или не она? Помнится, та, первая, осветлённая и с афрокудряшками, что даже несмотря на убранные в хвост волосы в глаза бросилось, а эта чистая брюнетка, и волосы просто волнистые. А вот на лицо — один в один!

— Уймись, Мани! — подпустил строгости в голос Дьогу. — Иди лучше Витора позадирай! У тебя это очень хорошо получается!

— Как скажешь, местранду! — ретировалась девица.

— Ладно, амиго, давай позже поговорим, — немного виновато произнёс Маседа. — Нам пора начинать игру. А без меня, сам понимаешь! — развёл он руками.

— А ты тут главный, что ли? — дошло до меня.

— Угу, — кивнул Дьогу. — Веду игру. Молодёжь без присмотра оставлять никак нельзя, мигом что-нибудь учудят! А я потом отвечай! И ладно бы перед мэром! Но ведь и местре Аранья с меня спросит!

— Окей, я тут просто постою, посмотрю, — отступил я в толкучку за спиной.

Но Дьогу меня уже не слушал, развив бурную деятельность: что-то сказал музыкантам, что-то велел потенциальным участникам игры, что-то — простым зрителям, и круг как по мановению волшебной палочки превратился из разрозненных кучек людей в единый организм, пока что притихший в предвкушении.

Я, кстати, этой магии поддался в полной мере, и вместе с соседями присел на корточки, ощущая с трёх сторон тепло человеческих тел и сразу двух костров. Плюс блики на блестящей коже зрителей и матовых бортах трака внесли свою лепту — разворачивающееся действо прямо на глазах перевоплощалось в ритуал. В подступающей тьме, расцвечиваемой языками пламени и всполохами — довольно редкими — статики, всё вокруг казалось нереальным и даже потусторонним. Надо ли говорить, что я моментально проникся? Это же почти карнавал, только со своей спецификой! А тут ещё и музыканты за дело принялись — сначала заговорил гунга, следом забу́хал атабаке, ещё чуть позже в мелодию влились медиу и виолинья — ещё два беримбау — и тут Дьогу… запел! О чём — без понятия, я по-португальски не очень. Конечно, за неделю на «Мурейе» кое-чего нахватался, но сугубо разговорного, а тут что-то из большой поэзии, думаю, не ошибусь, если скажу — что-то из глубины веков. Скорее всего, какая-то традиционная песня, наследие одного из великих мастеров прошлого.

Остальные, кстати, не подпевали, лишь покачивали головами в такт да хлопали в ладоши. Правда, продолжалось это не очень долго, буквально несколько минут, а потом ведущий игры, сиречь Дьогу, перешёл к саудасау — подготовительным песнопениям, пропевая лишь по одной строчке, а затем предоставляя слово хору. Поначалу не очень стройному, но с каждой минутой всё больше и больше входящему в раж. Да что там говорить! Даже я порой подвякивал, хотя по-прежнему не особо врубался, о чём в песне идёт речь. Да и бог с ним! Это мне абсолютно не мешало хлопать в такт ладонями да покачивать головой. А через какое-то время все зрители встали на ноги, сформировав довольно плотный круг, и в него вступили затравщики — двое парней лет по пятнадцать, может, чуть старше. Уселись на корточки друг напротив друга, упёрлись ладонями… и, как только ритм замедлился почти вдвое, начали жогу.

Честно признаюсь, эти двое меня немного разочаровали, хоть я и ожидал чего-то такого. Традиция! Игру начинают новички или наименее опытные из присутствующих. А далее жога идёт по восходящей, с каждой новой сменой в круге появляются всё более и более продвинутые бойцы, и зрелищность, соответственно, растёт по экспоненте. Пожалуй, вот сейчас, на старте, даже я со своей корявой техникой вполне бы вписался в забаву. Но настроения всё же нет, да и не хочется с самого начала позориться перед учениками Дьогу. Да и нет в этом никакой нужды. Зато настрой, заданный музыкой, обстановкой и окружением — бесценен. Это гораздо круче, чем сидеть на пляже и тупо пялиться на закат. Это… единение?..

Ну да, почти. Если бы что-то мне глаза не мозолило. Какая-то деталь, не позволяющая погрузиться в действо без остатка… точно! Нездоровая суета, которую развили две девицы — как очень быстро выяснилось, реально близняшки, одинаковые во всём, кроме причесок. Ну и та, что крашеная блондинка, чуток помельче. Но и активнее: вон, как сестрице что-то втирает! А та к ней крайне внимательно прислушивается. И не только она, но ещё и красавчик-мулат с длинными дрэдами, собранными в хвост. Раскачанный, блин, как я не знаю кто! И постоянно сушащий зубы в ухмылке. Н-да… похоже, накаркал Монти! Мулаточки тут — моё почтение! Но я и сам хорош, напророчил насчёт местных альфачей… да пофиг на них! То, что в кругу происходит, гораздо интересней.

По той простой причине, что пареньки-неофиты довольно быстро убрались за его пределы, и их сменили более умелые игроки. Тут уже было, на что посмотреть — и ритм чуть быстрее, и техника поизощрённей, и даже кое-какая акробатика появилась. Ноги так и мелькали, и отнюдь не у земли — мастеров-анголейро следовало ждать позже. Но… красиво. Даже очень. Таких грех не подбодрить песней и хлопками в ладоши. И следующую пару. И следующую…

Увлёкшись зрелищем, я преступно расслабился и упустил из виду подозрительную троицу, а когда про них вспомнил, то на старом месте обнаружил только парнишку-мулата. Обе пигалицы куда-то сдёрнули, слившись со зрителями. И немудрено, собственно: одеты все одинаково, типажи тоже схожие, что по сложению, что по внешности, а девчонок тут примерно треть от численного состава. Ну и глаз не цепляется, тем более что в кругу сейчас как раз одна такая дамочка играет с вдвое её крупнее мужиком. И играет весьма талантливо, доложу я вам! Аж глаз не отвести! Грация против силы! Изящество против монументальности! Лёгкость против основательности! Скорость против точности! А музыканты, не будь дураки, ритм всё разгоняют и разгоняют! Куда только Дьогу смотрит⁈ А, понятно! Это как раз он и рулит процессом, прекрасно осознавая возможности игроков. Зря я тут кипишую, мой приятель знает, что делает.

А занят он был тем, что готовил почву для собственного бенефиса, поскольку вышел в круг следующим, сменив девчонку. Её противник ничуть не стушевался, выдав несколько комбинаций, от которых Дьогу благополучно защитился мастерскими уклонами и перемещениями, и поймал оппонента на бросок типа задней подножки. Я аж загляделся, так у него ловко получилось! А лопухнувшийся мужик уступил место следующему претенденту, которым, к моему немалому удивлению, оказался тот самый красавчик-мулат. И ведь не ударил в грязь лицом! Пожалуй, ни в силе, ни в скорости, ни в координации движений он Дьогу не уступал. Но я прекрасно видел, что уровень мастерства у них совершенно разный — Маседа брал опытом, точностью и чутьём. Местранду он и есть местранду, обычному ученику, даже старшему, не ровня. Но, надо отдать Дьогу должное, цели самоутвердиться за счёт молодого да раннего он перед собой не ставил, скорее, наоборот, дал пареньку проявить себя с лучших сторон. И из игры вышел тоже сам, филигранно подобрав момент, после которого ему бы пришлось резко повысить ставки, что чревато травмами. А так каждый остался при своих — Дьогу подтвердил реноме, красавчик-мулат тоже не опозорился. И мне даже стало интересно, кто следующий… вот только желающих что-то не находилось. Никто не спешил выходить в круг, да и музыка вдруг резко замедлилась.

С чего бы это, а? Я недоумённо покосился на трак, и чуть было в голос не чертыхнулся: клятая крашеная блондинка что-то втирала музыкантам, и те послушно кивали, стреляя странными взглядами в зрителей. Это что они там задумали, хотелось бы знать?..

— Эй, чемпион!

А? Что? Меня, что ли⁈

— Да, да, ты, гринго! — ткнул в меня пальцем абсолютно не запыхавшийся мулат. И задорно подмигнул: — Пойдём, поиграем!

— Не, — помотал я головой… и шагнул в круг, словив не самый слабый толчок в район поясницы.

Н-да… не будь я настолько расслаблен, хрен бы кто меня с места сдвинул! И уж тем более не эта пигалица — вторая, брюнетистая. Как она у меня за спиной оказалась — поди, знай! Но момент подобрала удачный. И ведь даже рыкнуть на неё не получилось! По той простой причине, что она тоже мне подмигнула и ещё ободряюще улыбнулась, продемонстрировав заодно большой палец, мол, будь спок, всё путем! Покажи шоу, чемпион!

Ну и что теперь? Свинтить? Тогда прощай авторитет. Остаться? Тоже прощай авторитет, поскольку моя техника капоэйры то ещё жалкое зрелище! Но выбора нет, лучше опозориться с корявым стилем жоги, чем опозориться с бесславным бегством. Позориться в любом случае, но, как в том анекдоте, есть нюанс. Так что пошло оно всё! Считайте, что сами напросились! Да и Дьогу, вон, улыбается, хоть и головой качает сокрушённо. Видимо, сам себя корит, что не уследил за непоседливыми подопечными. И те всё же учинили непотребство. Вернее, как раз сейчас учинят.

И ведь предчувствие меня не обмануло! Нет, поначалу всё шло неплохо — традиционное приветствие из стойки, жинга, чтобы себя показать да на других посмотреть, пара пробных махов — я ограничился банальным бенсу, он же толчковый фронт-кик в средний уровень, а красавчик-мулат, упав в негачиву, ответил мартелу ди шау и меа луа де компассу, и мы разошлись, как в море корабли. А вот второй заход… не знаю, кто дал музыкантам сигнал — подозреваю, что блондинка Флави — но они вдруг резко взвинтили темп, и мой оппонент включился в игру всерьёз, с полной скоростью и силой выбросив армаду с правой ноги, и тут же, без малейшей паузы, кейшаду с левой. От первой плюхи меня спасла только боксёрская реакция — я отклонился назад, пропустив стопу буквально в нескольких сантиметрах от собственного лица — а вот от второй ушёл уже полноценным нырком, благо высокие стойки позволяли. Ну а дальше случилось то самое фиаско, виной которому боевые рефлексы — на выходе из нырка я выбросил стандартнейший левый хук… и стандартнейшим же образом угодил точнёхонько в нижнюю челюсть красавца. Надо ли говорить, что тот опал, как озимые?..

— Амиго! — вырвал меня из глубин воспоминаний возмущённый голос наставника… и ветерок от его же остановленного в последний момент удара.

Ф-фух! А ведь чувствительно бы прилетело! Хорошо, Дьогу не забывает, что у нас всего лишь тренировка, иначе я бы сейчас с копыт слетел. По той простой причине, что чуть не поймал нижней челюстью маэ-гери кеаге, то есть поддевающий, который у капоэйристов называется бикейра, сиречь «носочек», и обычно бьётся под рёбра. Но допустимо и нестандартное применение, как вот сейчас.

— О чём задумался, Энрике? Или, — пытливо глянул мне в глаза Дьогу, — всё ещё по тому случаю грузишься?

— Есть немного, — нехотя признался я. — Просто никак не пойму, с чего вдруг вся эта суета началась! По-любому ведь те две пигалицы паренька подзуживали!

— Так и есть, камара. И, на самом деле, это я виноват, — порвал мне шаблоны Маседа. — Не доглядел. Я же там старший был, и это моя прямая обязанность — вести роду! Но Флавия с Мануэлой такие своенравные! Никакой на них управы! Только местре Аранью и побаиваются. А уж Витором крутят, как хотят!

— Думаешь, мне от этого легче, амиго? Для общественности именно я косячник!

На это Дьогу лишь развёл руками, мол, а что делать?

— Вот и я спрашиваю: что теперь делать⁈

— Восстанавливать репутацию, камара Энрике! Больше нечего!

— А как? — озадачился я. — В моём мире то, что произошло — чистая победа, а я со всех сторон молодец. А у вас… вон как!

— Учись жить в игре, — пожал плечами Дьогу. — Контролируй себя. И, самое главное, контролируй партнера…

Прервавшись на полуслове, Маседа ринулся на меня, явно намереваясь сшибить плечом, и нарвался уже на мой маэ-гери — проникающий в корпус, с подачей таза вперед, по всем заветам Игараси-сама… вернее, почти нарвался: не знаю, как мне это удалось, но я остановил удар на половине пути. Естественно, ценой потери устойчивости. Ну и увернуться теперь уже никак не успевал, а потому перевёл жёсткий встречный пинок в «дружеские» объятия и бросок скручиванием — в лучших традициях муай-тай. На ногах не устояли оба, но я всего лишь рухнул на одно колено, а вот Дьогу от души прокатился по песку. Правда, моментально вскочил, отряхнувшись, как кот, и довольно засмеялся:

— Вот видишь, камара Энрике! Уже начал!

— Вот ты!.. — в сердцах бросил я, но ругаться на наставника почему-то совсем не хотелось.

Тем более что тот вдруг застыл с выражением блаженства на роже, и после довольно длительной паузы выдал:

— Я понял!

— Ну и что же ты понял? — хмыкнул я, так и не дождавшись продолжения.

— Понял, как тебя учить! Тебе нужно сосредоточиться на бросках! Их у нас много, но они требуют особого мастерства… ведь надо не просто не бояться идти под удар, но ещё и уметь выбирать лучший момент!

— Ты про тайминги, что ли?

— Да как хочешь, так и называй, амиго! Главное, запрети себе использовать в игре руки! В смысле, для ударов! Забудь, что они могут это делать! В твоём случае должно действовать правило: ноги — ходят и бьют, руки — только бросают! Иначе ты мне всех игроков повырубаешь! К демонам!

— Хм… — невольно задумался я. — А ведь может сработать! Давай, показывай!

— Нет, сегодня уже не успеем, — мотнул головой Дьогу. — Завтра продолжим!

— Увы, но завтра никак, амиго!

— Что так?

— Работа. С утра в море, ещё затемно. Есть планы до заката успеть вернуться.

— Ну, значит, послезавтра! — жизнерадостно ухмыльнулся Дьогу. — Но мы из тебя сделаем непобедимого игрока, камара Энрике!

Оптимист, однако, — чуть было не ляпнул я. Но не ляпнул. И сам заржал, причём не менее жизнерадостно, чем Дьогу.