Концессия. Книга 4. Там, на островах

Глава 5−2

-//-

Там же, тогда же

Признаться, не такой я реакции от лепшего кореша ожидал. А какой, спрашиваете? Да самой стандартной! Типа, сказанул бы — вот умный ты, Профессор, но дура-а-ак!.. И головой бы помотал этак сокрушённо, как он умеет. Ну, или вообще бы на смех поднял. А тут, гляди-ка, сам в натуральный ступор встал! Не скажу, что прям задумался, но глаза остекленели, и взгляд в никуда. Я едва сдержался, чтобы у него перед рожей ладонью не поводить, чисто проверить на реакцию. Обидится ещё! Хотя в таком состоянии я приятеля раньше не видел. Как бы не пришлось реанимационными мероприятиями заняться — по щекам отхлестать, нашатыря дать нюхнуть… и да, нашатырь у меня есть. С некоторых пор всегда с собой. Но и это тоже не суть. Главное — Вова проникся. Даже больше скажу — пробрало его до печёнок. Такое ощущение, что он и раньше нечто подобное предполагал, но старательно гнал эту мысль от себя как можно дальше. А теперь ещё и я нарисовался с дичайшей для любого колониста гипотезой…

— Не, ну не может же такого быть! — отмер, наконец, напарник.

— Почему? — хмыкнул я.

— По определению! — отрезал Вова. — Тотальная война с глобальным трындецом! Это было бы слишком круто, понимаешь? Как в кино! Или в сериале приключенческом! Но, увы, вокруг далеко не кино, вокруг унылая повседневность.

— Фига се, унылая! — присвистнул я. — По-моему, Владимир, вы слишком много кушаете, в смысле, зажрались! Какие тебе ещё приключения нужны⁈ Как по мне, от них не продохнуть! Месяца не проходит, чтобы в какую-нибудь задницу не встряли!

— Но, заметь, это всё обычные задницы, сугубо реальные! — задрал Вова палец в небо. — А ты предлагаешь… даже не знаю, как назвать! Потусторонщину! Сюр! Дьявольщину! Не бывает такого в обычной жизни!

— Да? — с сомнением покосился я на напарника. — А мне вот кажется, что вокруг сплошная аномальщина!

— Имеющая вполне научное объяснение! — вскинулся тот.

— Следствия имеют, но не причины! — парировал я. — До причин так никто и не докопался! И гипотез — что блох на Сигизмунде!

— Не поминай всуе! — зябко передёрнул плечами Вова. — Ты бы видел, каким взглядом он меня провожал! Думал, проклинает!

— За предательство? Типа, все свалили, а его, сиротинушку, Хавьеру на воспитание оставили?

— Блин, ну и зачем напомнил⁈ Этот меня вообще, по ходу, сглазил! — пожаловался Вова. — Там ведь ещё большой вопрос, кто кого воспитывать будет… но наука требует жертв, и вот я здесь!

— Ага, кто бы говорил, про науку-то! — ухмыльнулся я.

Не скрою, с издёвкой.

— Ты, Проф, говори, да не заговаривайся! — погрозил мне Вова тем же пальцем, которым до того попирал небеса. — У меня всё-таки почти законченное высшее! К тому же инженерное!

— Почти инженерное! — занудно уточнил я. — И почти законченное! А я, на минуточку, доктор наук!

— Почти доктор! — с нескрываемым удовольствием срезал меня партнёр по опасному бизнесу. — Так что то на то и выходит, Олежек! Хотя я примерно представляю, что ты хотел сказать. Аномальные особенности атмосферы, запредельная концентрация кое-каких редкоземельных металлов, безумная статика…

— «Мускус», — поддержал я напарника, — и Эшу.

— Кто⁈

— Эшу. А ещё Ориша. Духи. Божки, если хочешь. Некие условно хаотичные принципы. Мелкие природные закономерности.

— Вот нифига проще не стало, Профессор! — пожаловался Вова в пространство. — Ты в религию, что ли, ударился?

— Если только в кандомбле, местное верование, — ободряюще улыбнулся я напарнику. — Ладно, забей! Просто прими как данность: здешние обитатели, что кубаньерос, что бразильерос, верят в то, что существуют два мира — наш, реальный, который мы видим, он же Иколе Айе, и потусторонний, невидимый — Иколе Орун. И все эти Эшу с Ориша как раз в Иколе Орун и обитают. А к нам заглядывают время от времени, да и то не везде, а в специально отведённых местах — Игбоду, они же места силы. Как та поляна позавчера.

— А! Понял! — оживился Вова, но сразу же сник: — Нет, нифига не понял… а ты откуда этого понабрался?

— Так известно, откуда, — пожал я плечами, — Секейра… — пардон, капитан Секейра! — рассказал. А дон Примейру подтвердил. Знаешь таких?

— Да кто ж их не знает! — всплеснул руками (и пивом!) Вова. — Но, как по мне, они не самый достоверный источник информации. Особенно после, кхм, сеанса воскурения ароматических смесей!

— В общем, один из этих духов, Эшу Урсу, подселился в моё энергетическое тело, — признался я с тяжким вздохом, сознательно проигнорировав мелкие детали и Вовину недоверчивость. — Не спрашивай меня, что за энергетическое тело, я сам никак не врублюсь. Мифическое «биополе». Да знаю я, что это псевдонаучная концепция, не перебивай!

— И в мыслях не было, Проф! — горячо заверил напарник. — Ты продолжай, я слушаю! И почти записываю!

— В общем, из того, что доступно моему пониманию, — в очередной раз задумался я, — это дикая смесь китайского учения об энергии ци, биоэнергетике и чего-то ещё, но более глубинного, на наноуровне. У меня в голове после, э-э-э, «общения» с Урсу возник образ — «психоэнергетическая матрица». Очень грубая аналогия — это как представить человека не в виде белковых соединений и минералов, сиречь мышц, костей и прочих потрохов, а в виде совокупности электрических зарядов. Именно так Эшу нас и воспринимают.

— Ты так про них говоришь, как будто это живые и разумные сущности, — уловил Вова самую суть.

— Ну, насчёт живых я бы поспорил, — машинально побарабанил я пальцами по собственному бедру, — кто знает, что такое жизнь, и по каким признакам она определяется? А вот насчёт разумных… хотя и тут вряд ли. Скорее, псевдоразумные. Потому что разрозненные куски программного кода полноценным разумом обладать не могут по определению. Если даже допустить, что пресловутый искусственный интеллект — настоящий, а не эрзац в виде нейросетей — в принципе возможен.

— То есть эти твои Эшу — обрывки компьютерных программ? — очень странно покосился на меня напарник.

— Бинго! — ткнул я в сторону Вовы бутылкой, и после, не удержавшись, хорошенько из неё глотнул — что-то горло внезапно пересохло.

— Профессор! Хорош пиво хлебать, дальше рассказывай!

— Неужто интересно? — булькнул я пенным.

— Ещё как! Столь забористого бреда я давненько не слышал!

— Это потому что ты, например, с эскучар эспиритус не общался, — отмахнулся я. — Иначе бы и не такого наслушался!

— А «дикие» тут каким боком⁈ — изумился напарник.

— До них мы ещё доберемся, — посулился я. — А пока вот тебе, так сказать, официальная версия архипелага, всячески культивируемая и светскими, и религиозными властями Бейра-ду-Сеу… кстати, а ты в курсе, что они едины в одном лице?

— Проф, ты, давай, яснее выражайся!

— Мэр Каньярес, который дон Хайме, он ещё и верховный жрец религии кандомбле, падрину Жайми, — вывалил я на напарника очередную порцию важной информации.

— Удобно! — оценил Вова. — Но монополия ещё никого до добра не доводила.

— Так у мэра сдерживающий фактор есть — местре Арунья, патриарх Капоэйры Аманьесер, — пояснил я.

— Кто такой? — заинтересовался Вова. — Почему не знаю?

— Да я и сам этому почтенному джентльмену до сих пор не представлен, — страдальчески сморщился я. — Вроде бы ритуал именно он должен был провести, а не срослось — Дьогу отдувался… такое ощущение, что местре меня избегает всеми возможными способами… вот только никак не пойму, с фига ли?..

Да уж. Железный повод ещё раз задуматься. Да хоть бы и прямо сейчас. Вот только пауза гнетущая повисла…

— Проф? — нарушил тишину Вова.

— Да?

— Не отвлекайся. Ты хотел официальную версию озвучить.

— Да, точно… — спохватился я. — Короче, согласно официальной версии наша реальность, Иколе Айе, в некоторых специфических местах пересекается с реальностью невидимой, Иколе Орун. И вот в ней как раз и живут Эшу и Ориша, которые способны принимать более-менее постижимую для человеческого разума форму. Изначально, на Земле, что одни, что другие — очень скользкие личности, либо принципы хаоса, либо и вовсе боги стихий. И поэтому сами являться к нам в Иколе Айе не могут, умеют лишь транслировать свою волю через жрецов, впавших в транс. Шаманизм в чистом виде. Но здесь, на Роксане, и особенно на архипелаге, эти сущности способны персонифицироваться, принимая тот или иной облик. Для этого им всего лишь носитель нужен, на роль которого подходит и самый обычный человек, главное, чтобы он обладал достаточно гибкой психикой, богатым воображением и относительно чувствительной сенсорикой. Но с последним проще, сенсорику и развить можно — теми же шаманскими практиками или динамическими медитациями.

— Чё-то ты гонишь, Проф.

— Ничуть! Ну-ка, вспомни: ты, когда первый раз на роду попал, что чувствовал? Может, единение? Транс?

— Ну да, что-то типа, — вынужденно признал Вова. — Особенно под конец. Да там по-другому никак! Ночь, костры, всполохи, музыка эта их ритмичная! Опять же, песни все хором горланят!

— Ну вот, оно и есть. А теперь прикинь, что ты этак вот хотя бы годик поразвлекался? — предложил я напарнику мысленный эксперимент.

— Да это ж натуральная секта! — возмутился Вова. — За кого ты меня принимаешь, Олежек⁈

— Скажешь тоже! — отмахнулся я. — Всего лишь кружок по интересам! Но как пример динамической медитации — вполне. Собственно, я и не удивлён, что именно капоэйристы первыми с Эшу контактировать начали. У них же всё один к одному: отменная физическая форма, магическое мышление, развитая сенсорика… вот и срослось. А потом жрецы кандомбле подсуетились, сляпав вполне удобоваримое объяснение для паствы: а не это ли лучшее доказательство истинности всех постулатов нашей веры? Кое-какие уточнения внесли, и нормально! Зато всё ясно и понятно: два мира, Эшу и Ориша, магия! Плюс скрепы. Чего, думаешь, они все скопом из Порто-Либеро свалили?

— С нашими католиками паству не поделили? — предположил Вова.

— И это тоже, — кивнул я. — Но есть ещё один фактор.

— Какой?

— Рано ещё! Дай про Эшу дорасскажу!

— Валяй! — барственно махнул рукой Вова, смирившись с неизбежным.

— В общем, последователи кандомбле здесь, на архипелаге, верят, что Эшу и Ориша формируются из некоей «материи» Иколе Орун… — запнулся я, но всё же подобрал нужные слова: — Это когда частицы невидимого мира проникают в мир видимый в местах силы, они же Игбоду. Но, чтобы это стало возможно, Эшу нужна помощь с нашей стороны — кто-то из людей должен его… пожалуй, призвать. Эшу сливается с внутренней сущностью призвавшего, и получает возможность постоянно взаимодействовать человеком. Без плясок с бубном и прочего шаманства. А если при этом ещё и на Игбоду находиться, то Эшу может являть свою истинную сущность в виде энергослепка, он же призрак. Понимаю, звучит бредово…

— Да не, нормально! — успокоил меня Вова. — Я даже понял, что ты пытаешься до меня донести. Другое не ясно: если отбросить мистику и мифологизированное объяснение, то что мы имеем в остатке?

— То, о чём я уже упоминал: разрозненные куски программного кода, реализованные в квантовой вычислительной среде, — снова пожал я плечами.

— То есть ты хочешь сказать… — прервался на полуслове Вова.

— Именно! — кивнул я. И обвёл окрестности широким жестом: — Это всё — квантовый компьютер! В смысле, не только острова, а вся планета. То есть носитель кубитов. Я бы даже сказал, целых кластеров кубитов! Эшу — суть оптические квантовые модули, лишённые целостности. А атмосфера Роксаны со всеми её аномальными свойствами — физическая основа мириадов… а может, и не мириадов, но довольно большого количества — оптических кубитов. Возможно, как раз отсюда и проистекает её оптическая непроницаемость для наблюдателя извне. Точнее не могу объяснить, я всё-таки не физик-оптик. Да и тот вряд ли бы что-то связное предложил. Мы имеем дело с принципиально новыми явлениями, их ещё изучать и изучать! И не в одно рыло, а целыми научно-исследовательскими институтами! Которых я на планете, к сожалению, не наблюдаю. Военным, скорее всего, плевать, ибо приказа нет, а корпам на всё, что не приносит прибыли, по определению параллельно.

— Да с чего ты это вообще взял, Проф? — возмутился Вова. — Я не про военных и не про корпов, если что, а про аномальщину!

— Мне Эшу Урсу показал, — привёл я убийственный довод. — Ещё на церемонии, когда я вырубился и на колени грохнулся. Только я сразу не смог такой массив информации переварить, пришлось обрывками довольствоваться. Но и того, что я текущему моменту вспомнил и осознал, хватает.

— Уверен?

— Более чем! — выдержал я пристальный взгляд напарника.

Да и попробуй тут усомнись, если после вспышек-озарений, что донимали меня эти два дня, картины в памяти намертво отпечатываются. Так, что я могу их в любой момент представить и рассмотреть в мельчайших подробностях. Вот прямо как сейчас — стоило лишь прикрыть глаза и приложить крайне незначительное усилие, как в голове вновь пронеслась грандиозная картина глобальной катастрофы: колоссальная светящаяся малиновым и фиолетовым «сетка» (типа координатной в цифровом отображении), окутывающая голубоватую из космоса планету, вдруг мигнула, подёрнулась рябью и цветовыми переливами во всю ширину видимого спектра… и порвалась сразу во множестве мест, пойдя здоровенными прорехами. А потом и клочки начали распадаться на более мелкие части, истаивая обрывками нитей-связей между отдельными «нервными узлами»… точно! Вот что оно мне больше всего напоминает! Нервную систему живого организма! Причём высокоразвитого живого организма. Или вообще человеческого мозга… хотя насчёт человеческого я явно загнул, просто близкого по форме к сферической. Отсюда и невольная аналогия. Короче, не суть. Главное, что в моём видении сторонний наблюдатель, дождавшись разрыва глобальной сети, нырнул в атмосферу планеты, отслеживая конкретный обрывок, который тоже в свою очередь рвался и дробился на ещё более мелкие составляющие. И каждый раз я заныривал всё глубже и глубже, привязываясь к одному из жалких остатков некогда единой системы. Продолжалось это, по субъективным ощущениям, очень недолго — какие-то секунды, но уровней, наверное, под сотню я отследил. И, наконец, осознал себя тем самым куском кода на квантовой основе, каковой с момента моего с ним… соития, получается? Хм… интересно, а кто кого тут, э-э-э, уестествил? Как-то не очень приятно осознавать себя жертвой насилия, пусть и чисто ментального… хотя кого я обманываю? С Инкой жизнь не сахар, я, почитай, каждый день этому самому ментальному изнасилованию, сиречь мозгоё… — отставить! — мозгоедству, подвергаюсь! И ничего, до сих пор жив и здоров. Впрочем, в последнем уже не уверен. Как минимум в части, касающейся психического здоровья.

Извините, отвлёкся. Но должен же я хоть кому-нибудь поплакаться в жилетку? И да, когда видение катастрофы улеглось в мозгу, я очень быстро обнаружил некую незадокументированную возможность, а именно, отматывать видение назад чуть ли не покадрово. То есть я способен в любой момент времени не только воспроизвести некий «видеофайл» перед внутренним взором от начала и до конца, но и в обратном порядке. А ещё могу делать… ну, пусть будут «скриншоты»! К чему плодить сущности, если данное понятие идеально соответствует самой фишке?

— Профессор! — напомнил о себе напарник.

— Да, точно! — очнулся я. — Извини, продолжаю. Когда-то давно, до местного, условно, конца света, на Роксане существовала как минимум одна глобальная сеть квантовых вычислителей, охватывавшая всю планету. Гигасеть, я бы сказал. Но она же не могла взяться из ничего, правильно? Отсюда я сделал вывод, что сеть кем-то была создана. А кому такое под силу, кроме как высокоразвитым разумным существам, способным преобразовывать собственную среду обитания?

— Значит, всё-таки пришельцы, — ухмыльнулся Вова. — А на кого они хоть похожи?

— Без понятия, Вов, — развёл я руками. — Из того, что я видел, а потом вспомнил, ничего даже близко живых существ не напоминает.

— Странно… тут же зверья эндемичного полно!

— Вот именно, Вов! И тем не менее.

— Ну и как такое может быть? — озадачился напарник.

— Вариантов не так уж и много на самом деле, — задумался я вслух. — В чём я почти уверен, так это в наличии на планете параллельной эволюции: на Роксане одновременно развивалась белковая жизнь — и развивается до сих пор… и какая-то ещё. Что-то энергетическое?..

— Ну, так может, эти твои Эшу — и есть… ну, типа… — замялся Вова, будучи не в силах облечь смутное подозрение в слова.

Ну не его это конёк, особенно если приходится использовать научный русский, а не русский матерный, как он привык.

— Нет, вряд ли, — мотнул я головой. — Если бы Эшу и Ориша являлись психоматрицами разумных существ, перенесёнными в некую виртуальную реальность на базе квантовой сети, они бы сохранили хоть какие-то отпечатки исходных личностей. Я же ощущаю Эшу Урсу именно как нейтральный кусок кода, этакую цифровую «губку», которая впитывает индивидуальные черты носителя. Да и остальные последователи кандомбле — местного её варианта, естественно! — это подтверждают. У каждого адепта формируется собственный Эшу, отображающий его характерные черты. Как мне тот же Дьогу объяснил, Эшу Урсу принял форму медведя по совокупности признаков: мои габариты, силовые показатели и врождённое любопытство, серьёзнее всего повлиявшее на умственные способности.

— Реально? — заломил бровь Вова. — Не сказал бы, что твой, э-э-э, подселенец медведя напоминает.

— А кого тогда? — заинтересовался я.

— Да хрен знает! Пятно фиолетово-малиновое, в мареве! Где ты там кого разглядеть умудрился — ума не приложу!

— Дьогу, — принялся я загибать пальцы, — Витор, близняшки Де Соуза, падрину Жайми — все именно медведя видели. Достаточно?

— Ладно, ладно, убедил! — отгородился от меня ладонью и кулаком с пивной бутылкой напарник. — Верю! Похоже, трава у вас у всех одинаково забористая! Что, в общем, и немудрено — поставщик-то общий! А у них какие? Ну, эти?..

— У Витора и девчонок я не видел толком, они очень слабенькие пока, — отмазался я, — а у Дьогу кот. Здоровенный. Возможно, рысь. Поэтому он местранду Гачинья. А у мэра Каньяреса — Эшу Поуву, спрут.

— Хорошо, будем считать, что я глупость сморозил, — признал собственное поражение мой партнёр по опасному бизнесу.

— Ну почему же глупость? — не согласился я напарником. — Нормальная гипотеза! Рабочая. Просто я могу её с высокой долей вероятности опровергнуть. Из того, что я увидел и осознал, происхождение Эшу от психоматриц неких разумных существ не прослеживается. То есть чисто энергетическую природу предполагаемых разумных Роксаны отметаем. Хотя какой-то промежуточный вариант возможен. Некая энергетическая матрица в небелковом теле. На какой-нибудь кремниевой основе, например…

— Чужие? — загорелись глаза напарника нездоровым блеском.

— Да иди ты!

— Живые ходячие процессоры? — моментально выдвинул Вова альтернативную версию. — Типа, скала какая-нибудь? Или кристалл? Чё-то совсем сомнительно!

— А чему ты удивляешься? — парировал я. — Прецеденты имеются! «Каменных слизняков» помнишь?

— Их, пожалуй, забудешь! А они что, тоже?.. — чуть не подавился Вова пивом.

— Есть такое предположение.

— О-фи-геть!..

Ну вот, опять напарничек сломался! Какой-то он у меня слабенький…

— А почему эта гигасеть… разрушилась? — довольно быстро очнулся Вова.

— Потому что случился тот самый апокалипсис, с которого я и начал, — любезно пояснил я.

— Э-э-э… жажду подробностей! Кто, как, почему?

— Кто и как — точно не скажу, — помотал я головой, — пока никакой конкретики. Есть только предположения. Но, думаю, воевали две фракции одного и того же разумного вида. Потому что для одной планеты аж два носителя разума — это как-то дофига, не находишь?

— А почему нет? — фыркнул Вова. — Раз уж мы допускаем параллельную эволюцию?

— Потому что если бы наличествовал разум на основе белкового организма, он бы уцелел, Вов. Как весь местный КРС и прочее зверьё. Как мы, люди, которым на Роксане — только ржать не надо! — даже комфортно. Не то, что на некоторых других планетах! И контакт бы уже давным-давно состоялся. И, я так подозреваю, никакой концессии бы тут не было. Объявили бы систему карантинной, и вся недолга!

— Пожалуй, это утверждение не лишено логики, — согласился со мной Вова. — Ладно, так и запишем: алиены были небелковой формой жизни, которой настал кирдык в результате войны планетарного масштаба. А точно войны? Может, это была какая-то катастрофа?

— Точно войны, — уверенно кивнул я. — Я получил очень яркий мыслеобраз, который ассоциируется с такими понятиями, как «конфликт», «столкновение», «силовое противостояние», «битва»… зато не имеет ни малейших пересечений с «бедой», «бедствием» и «катастрофой». То есть однозначно возникла ситуация со столкновением интересов, которая разрешилась в ходе силового противостояния. А то, что победителей не осталось — это уже детали.

— Ладно, пусть будет война. А между кем и кем, говоришь?..

— Ну, если исходить из того, что конфликт имел локальный, то бишь в масштабах одной планеты, характер, и не было вторжения извне… а также из предположения, что разумный вид на планете существовал только один… вывод как бы сам собой напрашивается! — развёл я руками. В этот раз, кстати, пиво не пролив, поскольку его в бутылке оставалось не очень много. — Между двумя фракциями внутри одного разумного вида! Сами с собой схлестнулись, как в человеческой, например, истории происходило просто чудовищное количество раз!

— Н-да… но если между собой схлестнулись, значит, был повод? — озадачился напарник. — Не подскажешь, Проф? Или тебе не сообщили?

— К сожалению, в усвоенной части информации сведений о первопричинах конфликта не содержится, — вздохнул я. — Возможно, со временем…

— Что, даже никаких предположений? — не пожелал угомониться Вова.

— Если только предположений, Вов. Но тут мы ступаем на очень зыбкую почву, сам понимаешь!

— Да ладно тебе, Профессор! — фыркнул тот. — Колись уже! Раз начал!

Ну вот и куда от него денешься?..