Тот самый Константин

Глава 23

Из клубов серо-красного дыма медленно материализовалась фигура высокого брюнета моложавой наружности. Его длинный винтажный сюртук будто впитал в себя дух веков, а спадающая на лоб прядь волос и тонкие щегольские усики придавали лицу шарм беспечного аристократа. Мушкетон у бедра с искусной резьбой по ложу завершал облик, словно сошедший со страниц старинного романа.

Визитёр быстро пробежался взглядом по обстановке, после чего поприветствовал меня кивком, сдобренным лёгкой усмешкой. В ответ я согнулся в дурашливом поклоне.

— Надо же! Мою скромную персону почтил сам Великий губернатор Буер, десятый владыка инфернального плана, во плоти.

— Во плоти? Ха! — с его губ сорвался короткий смешок. — Хорошая шутка, Константин. Тебе ли не знать, что это всего лишь образ? Иначе бы ты распластался здесь подобно этому, — он мельком бросил взгляд на Гилоса, отчего тот съёжился, будто даже уменьшился в размерах, — да пускал пену изо рта.

Владыка медленно покачал головой, напустив на лицо почти театральную скорбь.

— Но и без того зрелище передо мной поистине печальное. Авнас не обманул. Что же случилось, Меч Бога? Куда подевалось твоё могущество?

— Последствия перемещения между мирами, старина Буер… Рад лицезреть здесь именно тебя. В отличие от большинства владык, твоя персона вызывает симпатию — как минимум, своими безупречными манерами.

— Весьма польщён, Константин. Враг инфернального плана, хвалящий манеры демона? Забавно, — его губы изобразили улыбку, но взгляд, острый и цепкий, будто проникал в самую глубь души. — Полагаю, мой раб уже поведал тебе, что здесь происходит?

— Верно, Буер… — сощурился я. — Я знаю, что вокруг города созданы вместилища, которые вы, по мере их заполнения демоническими духами, планируете переместить в Орёл. Хитро придумано, особенно учитывая, что местные обыватели не способны противостоять бесплотным. Но я намерен вмешаться. Развернув окровавленный листок с эскизом, невольно хмыкнул:

— Так и думал… Все точки базирования вместилищ — наши «висяки».

— «Висяки»? — Брови Буера изящно поползли вверх. — Не понимаю о чём ты.

— И не нужно, — махнул рукой я. — Просто знай: я сорву ваши планы.

— Уверен в себе, как и раньше, — лениво растягивая слова, произнёс оппонент. — Я даже не сомневаюсь, что сорвал бы… Если бы не одно «но», Константин — упущенное время! Ведь прорыв уже начался.

На мгновение в глазах владыки блеснуло торжество.

— Прежде чем я отправился сюда, Верховный Владыка объявил свою волю и приказал действовать незамедлительно. Через несколько дней Орёл наполнится трупами. Даже сейчас, пока мы беседуем, сеятели отправляют под нож вереницы тварей, ускоренно проращивая инфернальные наросты по всему городу. А на закате в игру вступят ориентиры. Они переместят вместилища инфернальных духов прямо в сердце Орла. Через месяц здесь будет открыт второй фронт… — Лорд усмехнулся. — Всё против тебя, Святой.

Я собирался ответить, что мы ещё посмотрим чья возьмёт, но тут с улицы раздались крики моих товарищей, перемежаемые матом Борова. Послышались выстрелы, которые быстро оборвались после пронзительного треска и грохота.

Буер весело ощерился, помахал мне рукой и, одним точным движением вскинув мушкетон, выстрелил Гилосу между глаз.

— Болтливое ничтожество, — подытожил десятый владыка, начиная медленно истаивать чёрной дымкой. — До встречи, Святой. Жаль, у меня нет власти над людьми, а то и тебя бы пристрелил… Но всему своё время.

На улице глухо громыхнуло. Я мельком отметил, что Гилос уже никуда не денется, и бросился к двери. Стоило её распахнуть, как от представшей картины сжалось сердце, а почва начала уходить из-под ног. За воротами горела наша «Торпеда»; Молчун, Мара и Артур распростёрлись на асфальте, а от их тел шёл пар. Раненный в ногу Боров, ещё не отошедший от горячки боя, с рычанием дёргал спусковой крючок уже пустого пистолета, направленного в сторону чёрной «Волги».

У машины стояли двое, и их лица были мне знакомы.

— Пока, Святой! — крикнул один из них, рыжеволосый паренёк, и помахал рукой. — Неожиданно, правда? Не серчай. У демонов плюшки хорошие.

Вторым знакомцем оказался Колесников, который немедленно пихнул Кроху в плечо, заставляя нырнуть в салон; на меня Пётр лишь покосился краем глаза и быстро уселся на водительское место. Автомобиль юзом развернулся и, подняв тучу пыли, рванул по грунтовке в сторону редкой лесополосы.

Думать было некогда. Я бросился к товарищам.

— Артём, ты как?

— Кроха… с-с-сучонок… — со свистом выдохнул Боров сквозь сжатые зубы. — Как только подъехал Колесников, этот мелкий выродок начал палить по нам со ствола! Ранил меня и Турика, а этот прихвостень Воротынского, паскуда… молнией по нам… Да какого хера тут происходит⁈ — Он попытался встать в полный рост, не удержался на ногах и вновь повалился на землю. — Нужно догнать этих…

— Не нужно. Это бесполезно. Лежи, не двигайся.

Я склонился над Марой, которая, сжавшись в комок, зажимала рану на животе, с обугленным от магического удара краями.

— Жива, девочка. Ты умница… Потерпи, не вздумай умирать. Я сейчас…

— Я в порядке, — всхлипнула она. — Колька стрелял… Ребята как? В Турика молния угодила.

— Жить будет, — выдал я прогноз, закончив осмотр командира. — Судороги и дыхание сбивчивое, но это от магического шока. Плечо лишь немного задето, через полчаса отойдёт. Артур, не двигайся и плечо своё не трогай. Сейчас ремни обвеса расстегну — легче дышать станет.

— З-ззачем он… — вытолкнул через силу командир, но не договорил: дыхание его сделалось частым и прерывистым.

— Постарайся не разговаривать, Турик, только хуже сделаешь.

— Я. Его. Пристрелю… — выделяя каждое слово, произнёс Молчун, и поворочавшись, принял сидячее положение. — Рёбра… Змеёныш мелкий в меня два раза попал. Броник спас.

— Молчун, двигаться можешь? — Я уже вовсю копался в сумке Мары, выкладывая оттуда небольшие пластиковые баночки с закручивающимися крышками.

— Могу. Только каждый вдох болью отдаётся, — прислушался к себе он.

— Хорошо. Дай ребятам пыльцы, мёда инфернальных пчёл и обработай молочком раны. Мне нужно с демоном закончить, пока его душа не отлетела.

— Сделаю, — коротко ответил Молчун, неуверенно вставая на ноги. — Иди… Я здесь со всем разберусь, только немного отдышусь.

Кивнув, перебирая в голове произошедшее, я направился к складу, чтобы присвоить себе печать губернатора Буера «Легендарный охотник», что никогда не упускает свою добычу.

— Костя, — окликнул Алексей, когда я чуть отдалился. — Что такого могут предложить демоны, из-за чего человек идёт на предательство?

— Многое, — сухо ответил я. — Могущество, власть, силу, ценности разные, магические предметы и знания… Не бери в голову, Алексей, и присмотри за ребятами, а я, как закончу, в Аболмасово отправлюсь за помощью: нам транспорт нужен или извозчик.

Через десяток шагов снова притормозил: на асфальте лежала чёрная тряпица с рисунком белых человеческих черепов — Колькина бандана. Подняв, быстро осмотрел находку и положил в карман, после чего ускорился, направляясь к складу.

Оказавшись внутри, порадовался, что нечестивая душа Гилоса ещё не отлетела: время было на исходе, но я успею. Привычный алгоритм отработал без сбоев. Проглотив сферу печати губернатора Буера, выставил удерживающую печать на себе, чтобы дать душе время принять новую составляющую.

На улице меня встретила теперь уже «четвёрка» хмурых, изрядно потрепанных охотников. Сильнее всех случившимся был раздосадован наш командир.

— Это моя вина, — неожиданно сказал сидящий прямо на асфальте Панарин, не поднимая поникшей головы. — Не разглядел вовремя. Я всё же плохой командир…

— Вот только самобичевания не нужно, — легонько тронув мужчину за невредимое плечо, я уселся рядом и оглядел остальных. — Хреново выглядите, господа и одна дама.

— Препаршиво, — согласилась Мара, устроившаяся на асфальте с сумкой под головой вместо подушки. — Настроение ещё хуже. Как Колька мог связаться с Петром? C демонами… В голове не укладывается… Да бред! Я сколько его помню, он демонов и экзорцистов лютой ненавистью ненавидел, а тут…

— Что вообще случилось? — мой взгляд обвёл присутствующих. — Как всё произошло? Расскажите.

— Особо рассказывать нечего, — Молчун тяжело вздохнул. — Подъехал Колесников, Колька направился к нему якобы узнать, что тому нужно. Пётр, выйдя из машины, тут же швырнул молнии. Мы стали отвечать, но Колька внезапно развернулся — и начал палить по нам. Мы отстреливались, но экзорцист использовал какой-то щит: пули натыкались на преграду и… Что было потом, ты видел: Колесников молнией поджёг «Торпеду», они с Потрываевым прыгнули в машину и по газам.

— Всё понятно, — я махнул рукой и встал в полный рост, определяясь с направлением. — Отбросьте тяжёлые думы и примите факт, что у демонов бывают сообщники среди людей — это не редкость. А я сейчас дойду до деревни за помощью — нам нужно в город. Если верить словам Буера, то в Орле полным ходом идёт прорыв. Я видел, как это бывает. Там сейчас хаос: инфернальные наросты растут как грибы, материализуются порождения инфернала, а как только зайдёт солнце, начнётся настоящая вакханалия.

Молчун хмурым взглядом указал на производственный корпус завода:

— Костя, а как же вместилище инфернальных духов? Будет лучше, если ты сейчас…

— Сейчас не получится, Алексей, — я извиняюще пожал плечами. — Нужно, чтобы наступила ночь, но едва зайдёт солнце, вместилище переместится в Орёл. У меня нет ни возможности, ни сил его разрушить, а с приходом темноты уже будет поздно — оно отсюда исчезнет. Такие вот дела…

Я повернулся, чтобы уйти, но Мара остановила вопросом:

— Святой, по твоим словам в Орле началась крупная заварушка. Нам действительно туда нужно?

— Да, Мария. По крайней мере, мне. Пока не стало совсем поздно, постараюсь сделать всё возможное… и невозможное тоже сделаю…

Ночь того же дня. Орёл. Штаб экзорцистов князя Воротынского.

В общем зале штаба экзорцистов царили самые разные настроения. Неожиданный общий сбор, объявленный Петром, многих застал врасплох. Для большей половины магов, коих здесь собралось около полутора сотен, была непонятна необходимость столь массового сборища на фоне охвативших город тревожных сирен.

Наконец, в зал в сопровождении дюжины магов вошёл Пётр Колесников. За ним волочили изрядно побитого мужчину, в котором с трудом угадывался князь Воротынский.

В первые секунды толпа, ошеломленная открывшейся картиной, стояла тихо, недоумённо, затем по залу пронёсся ропот, который Колесников прервал резким взмахом руки.

— Я собрал вас здесь по очень важному поводу. Недовольство давно зрело, но сейчас настал тот момент, когда оно готово вылиться во что-то большее.

Пётр сделал шаг к бывшему патрону, руки которого были заломлены парочкой рослых магов, и впечатал кулак в его лицо. От удара голова грузного мужчины дёрнулась назад; по залу прокатился вздох — смесь как восторга, так и неодобрения, приправленных шоком.

— Внимательно взгляните на это ничтожество и задайте себе вопросы. Неужели мы должны пресмыкаться перед ним? Выслуживаться? Почему он единолично распоряжается осмой? Кто вообще дал этому богатею право помыкать нами?

Он сделал паузу и обвёл собравшихся требовательным взглядом.

— Мы — маги! Но что получаем взамен? Унижения? Приказы от того, кто даже не знает, как выглядит настоящий бой?

— Вот, значит, как заговорил, — произнёс орловский князь, с трудом двигая губами — Ничтожество здесь только ты, неблагодарный ублюдок! Да я тебя, можно сказать, в канаве подобрал, в люди вывел, относился как к сыну, чтобы…

Колесников шагнул вперёд, его рука сжалась, и он повторно впечатал кулак в челюсть Воротынского. Князь, не выдержав, рухнул на колени; кровь стекала по его подбородку, капая вниз, за ворот сорочки, но никто не двинулся с места, чтобы помочь. В зале воцарилась тишина: напряжённая, тягучая, давящая тревогой на плечи.

— Эхх… Я бы тоже с превеликим удовольствием ему врезал, — цыкнул зубом сидящий на столе посреди общего зала Колька.

Опустошив четвёртый по счёту пузырёк осмы, он откинул в сторону прозрачную коробочку плода и тут же вскрыл следующую.

— Ваше здоровье, господа, — широко улыбнулся рыжеволосый парень. Какое-то бесшабашное веселье было написано на его физиономии, глаза блестели лихорадочным огнём. — Хотите так же? — Он резко повысил голос, обводя взглядом окружающих, и потряс пузатой сумкой, из которой на стол посыпались плоды «Древа раздора».

— У вас будет такая возможность! Демоны очень щедро башляют. Хотите осму? Будет вам осма! Хотите денег и золота? Да пожалуйста! Знаний и артефактов? Будут вам знания и магические приблуды разные! Они даже могут вернуть к жизни дорогого вам человека. Они могут всё! Поймите, что лорды демонов — всемогущи, вам ничего не светит в борьбе против них, лишь бесславно сгинете. Владыки милостиво предложили нам сделку. Очень привлекательную сделку, должен заметить! Нужно сравнять штаб вольных охотников с землёй, а после этого можете спокойно идти на все четыре стороны, и не с пустыми карманами. Не будьте глупцами, решайтесь! Они… Они…

Парень замолчал, его брови сдвинулись, а взгляд стал рассеянным.

— Что за чёрт? — Потрываев мазнул пальцем по кровавой капле на своих камуфляжных штанах, после чего недоумённо запрокинул голову вверх, пытаясь рассмотреть источник, но ничего не увидел.

— Откуда это?

На губах вдруг появилась теплая солёная влага и он даже не сразу понял, что случилось, когда заметил отодвигающегося подальше Колесникова.

— Пётр, ты чего? Чего менжуешься?

— Потрываев, у тебя из глаз кровь течёт, — напряжённым голосом произнёс экзорцист, глядя на подельника с опаской и чуть ли не брезгливостью.

— Прикалываешься? — возмутился бывший «паладин», но тут же согнулся пополам, задыхаясь от боли в груди, и зашёлся в кашле. Провёдя рукавом камуфляжной куртки по губам, он замер, уставившись на кровавые пятна, проступившие на ткани.

— Что за хрень⁈ Эй, кто-нибудь! — Кроха стремглав спрыгнул на пол и беспомощно заозирался по сторонам. — Что со мной⁈ Пётр, помоги!

— Да заткнись ты, щенок, не до тебя! — рявкнул Колесников, прислушиваясь. — Что-то не так…

— Я… Кх-кх… К-х-ха!

Словно вторя этому надрывному кашлю вокруг заморгал свет; на улице взвыл ветер, в шуме которого послышались сотни зловещих шепотков — всё быстрее и быстрее, а потом в дикую музыку вплёлся чей-то размеренный неразборчивый речитатив. Хлопнула створка распахнувшегося окна, послышался звон рассыпающихся стёкол.

Когда первый удар сотряс массивную дверь из лакированного дерева, многие маги вздрогнули, а Пётр сглотнул ком, подступивший к горлу. После второго удара ручка в виде изогнутой лебединой шеи дёрнулась вверх-вниз, будто пытаясь освободиться. Шёпоты усилились, и среди них наконец можно было разобрать слова:

— … И были слова его подобно приговору: «Не войти в царствие Моё душе людской, уподобившейся зверю, шествующей под знамёнами его и им помыкаемой. Будут глаза их полны кровавых слёз, но не найдут они прощения, ведь посеявшие горе, пожнут гнев воинства Моего»… Один из моих любимых отрывков Священного Писания. Тут-тук!

Треск усилился, с громким хлопком лопнула створка массива. Затаившие дыхание люди наблюдали, как деформируется древесина, поддаваясь под неведомой силой, напирающей с обратной стороны. Наконец, замок не выдержал — створки резко распахнулись.

На пороге бушевал грязно-серый вихрь, сотканный из сотен инфернальных духов, словно кружащих в бесконечной спирали. В центре её стоял худощавый брюнет, держащий фонарь, плафон которого медленно вращался, испуская бирюзовый свет. Блики в виде невиданных ранее символов неспешно ползли по стенам. Этой зловещей круговерти вторили шелест голосов, скрежет и завывание.

— Вот ты, жирненький, мне подойдёшь, — мягко произнёс Константин. Он выхватил из вихря клок серого марева, который тут же затрепетал, словно пойманная птица, а затем сжался до размеров маленького серого камня.

— Sigilla Avnas victima! — Камень исчез, теряя форму, впитавшись в алую метку, которая проявилась на тыльной стороне руки. Константин улыбнулся, словно только что закончил простое, но приятное дело.

— Так-то лучше… Доброй ночи, господа и дамы.

— Грррыхм! То, что… кха… со мной происходит… это… кха-кха… твоя работа⁈ — первым пришёл в себя Кроха, безуспешно стирая с лица алые потёки. — Отвечай, чёртов колдун!

— А ты часто плачешь кровавыми слезами и кашляешь кровью? — В руке Константина появилась соломенная кукла, завёрнутая в чёрный платок с вышитым черепом. — Немного твоих волос, личная вещь, камень нечестивой души, несложный ритуал, устанавливающий привязку… и, конечно, инфернальный дух «Плакальщик», которого я к тебе подселил. Кстати, на свет моего фонаря сейчас слетелось около полудюжины таких же.

— Немедленно… кх… кхх!.. отмени свой ритуал или я… — в руке парня вспыхнула морозная сфера. — Живо!

— Бесполезно, Коль, между нами — про́пасть в мастерстве. — Брюнет равнодушно пожал плечами, словно объяснял что-то очевидное. — Пока я сюда шёл, краем уха слышал твою пламенную речь о щедрости и величии демонов. Вот их и попроси тебя спасти.

— Да будь ты проклят, колдун!

Морозная сфера «Ледяного взрыва» в руке Крохи вспыхнула ярче, вращаясь и закручивая вокруг себя иней, готовая сорваться в полёт. В тот же миг в алеющей руке Константина заклубилась дымом соломенная кукла. Прервав подготовку заклинания, Потрываев заорал от боли, схватившись за лицо, на котором уже проступали волдыри от ожогов. Его одежда «украсилась» тлеющими подпалинами, потянуло гарью — не свежей, с огнём или дымом, а противным смрадом давно остывших углей и пепла.

— Сказал же, бесполезно, — экзорцист небрежно ткнул пальцем в сторону подвывающей жертвы ритуала и медленно двинулся вперёд, но через несколько шагов вынужден был остановиться. — Пётр, и ты туда же?

— Послушай, Ерёмин, мне о тебе рассказывали, — начал Колесников, поигрывая стрекочущим пучком молний в пальцах. — Не нужно бравады, давай договоримся. Хочешь или нет, но Орёл падёт — прорыв начался, ты опоздал. Оставь свой дурацкий альтруизм, тебе не спасти всех людей.

— Альтруизм? — Константин усмехнулся, но в его глазах не было ни капли веселья. — Пётр, ты меня с кем-то путаешь. Я не страдаю подобными глупостями, а невинные люди уже гибнут, прямо сейчас, пока мы разговариваем. Вопрос лишь в том, сколько ещё будет жертв? Хочется, чтобы это число было как можно меньше. Это одна из причин, почему я сейчас здесь.

Испытующий взгляд Константина прошёлся по магам.

— Вы слышали предложение Петра… Моё будет иного рода. Я мог бы начать проповедовать о моральных принципах, о человеколюбии, о том, что «хорошо» и что «плохо»…

Он сделал паузу, слегка склонив голову, как будто размышляя.

— Но не стану. Не вижу в этом практической надобности. Вы можете принять предложение Петра и его новых покровителей. Но подумайте вот о чём… Где вы окажетесь в дальнейшем, когда лорды добьются открытия второго фронта? Людям не стоит рассчитывать на милость обитателей инферно — уж мне-то об этом известно. В какую дыру вы забьётесь, когда инфернальный план расширится настолько, что ассимилирует весь этот мир?

Оратор сделал шаг вперёд и медленно обвёл взглядом притихших слушателей, будто взвешивая каждого.

— Я верю, что среди вас остались разумные люди, которые это понимают. Сейчас вольные охотники, народная милиция и дружинники князя сражаются с тварями на улицах. Те, кому небезразлична собственная судьба, судьба близких и города в целом, могут направиться к штабу вольных охотников, где организован временный центр обороны города. Решайте здесь и сейчас, на чьей вы стороне.

— Решать здесь и сейчас? А то что? — вскинулся один из магов, что до этого держал Воротынского. — Угрожаешь нам?

— Кхм! Кхм! Убейте этого трепача уже… Кх! — просипел Потрываев. Ненависть кривила его губы и горела в глазах, теперь сухих и злых. — Он… Аррррррхааа…

Тело парня вспыхнуло рыжим огнём словно подожжёное изнутри. Он рухнул на паркет, с воплями катаясь по полу, но пламя становилось всё плотнее и ярче, пожирая плоть с жадностью голодного зверя. Не прошло и десятка секунд, как крики стихли, а на закопчённом полу осталось лежать дымящееся нечто — всё, что осталось от неудачливого заговорщика и бывшего товарища.

Константин спокойно, как будто ничего особенного не произошло, отбросил в сторону остатки почерневшей куклы, тут же подхваченные ураганом инфернальных духов.

— Не угрожаю, — после недолгого молчания произнёс он, холодно глядя на мага, разговор с которым был прерван инцидентом. Теперь в глазах собеседника уже не было ни вызова, ни дерзости, лишь настороженность и страх. — Но тех, кто встанет на сторону демонов, я убью без малейшего сожаления и колебания.

Он деловито повернулся к Колесникову:

— Пётр, ты не против небольшого голосования? Уверен, что не все желают примкнуть к тебе.

— Я только двумя руками за, — Колесников выпрямился и с вызовом оглядел собравшихся. — Мне не нужны рядом трусы и мямли, привыкшие клонить голову перед всякими ничтожествами.

Константин почти беззвучно шевельнул губами. Произнесённых слов никто не услышал, но взгляд его, направленный на главного заговорщика, выражал лишь сочувствие. Пётр, не замечающий таких нюансов, плюнул в сторону лежащего на полу бессознательного Воротынского, и стал наблюдать, как зал наполняется гулом голосов.

— Никого насильно не держу. Давайте! Кто не со мной — на выход!

Постепенно лагерь магов определился с выбором, и было сложно сказать, чьих сторонников оказалось больше. Одни покидали зал небольшими группами, другие, выступающие за смену власти — сосредотачивались возле Петра. Примерно с десяток магов встали недалеко от Святого, который всё это время молча стоял в стороне, наблюдая за происходящим и не обращая ни малейшего внимания на столь демонстративное окружение.

Наконец он заметил, что уже пару минут из зала никто не выходит.

— Полагаю, все сделали свой выбор?

— Тебе-то что, святоша? — желчно осведомился Пётр. — Они пусть проваливают, а вот ты отсюда не уйдёшь. Лорды Буер и Авнас предложили за твою голову щедрую награду, Ерёмин, или кто ты там… неважно. Нас здесь не меньше семи десятков… Ты или, извини, дурак или ослеп. На что ты надеялся, придя сюда в одиночку?

— Нет, Пётр, это ты присмотрись получше, — с лёгким укором ответил Константин. — Разве я один?

Колесников натужно выдохнул, видимо, пытаясь сдержать раздражение.

— Кончай ломать комедию. Конечно, один! Что-то не похоже, что тебя сопровождают несколько десятков матёрых вояк с оружием.

— Несколько десятков? — хмыкнул оппонент. — Даже этого мало против пяти с небольшим дюжин, хоть и бездарных, но всё же магов. А вот вихрь, что вьётся вокруг меня… — он покрутил кистью руки в воздухе. — Ты не можешь видеть их всех, но со мной три сотни инфернальных духов, Петя.

Константин развёл руки в стороны, как будто охватывая пространство, а в его глазах вспыхнули алые огоньки инфернальной силы.

— Я половину Орла прошагал, собирая их, и сейчас этот зал просто кишит ими. Что-то серьёзное не приманить, но подобную мелочь духовный фонарь отлично завораживает. И пока его свет горит — бесплотные не опасны, но стоит ему потухнуть… Догадываешься, к чему клоню?

— Ты… ты блефуешь, — самодовольное выражение сошло с лица бывшего помощника князя, уступив место мертвенной бледности. — Сделаешь так, они и тебя убьют!

— Ошибаешься, дружочек. Мою душу отравляет инфернальная сила от нарушенных демонических печатей, и теперь я для этих бестолковых бесплотных — свой от рогов и до хвоста… — Святой усмехнулся, но мигом посерьёзнел. — Шутки в сторону — пора начинать!

Сначала погас фонарь Константина, затем мигнул и исчез свет в зале. В кромешной темноте раздались вопли боли и ужаса, перемежаемые разноцветными магическими вспышками, которые на мгновения выхватывали из тьмы охваченные паникой лица.

Четыре дня спустя. Городская больница им. Бодкина.

— … А потом я гашу фонарь душ, набрасываю на Воротынского призматическую защиту из раздела аквеномагии, забиваюсь в угол, а низшие инфернальные духи начинают рвать магов! — Я сжал пальцы в кулак и резко опустил локоть согнутой руки — такой жест торжества в силу моих скромных возможностей и лежачего положения. — В общем, пока вы шлялись неизвестно где — пропустили всё веселье.

— Ага, «неизвестно где», — передразнила Мара, скрестив руки на груди. — В этой же больнице по палатам отлёживались. Правда, нас уже выписывают, а ты ещё на пару дней задержишься. Тоже мне, герой нашёлся; если что, сейчас цветом лица лягушку напоминаешь.

— Точно-точно! Хвастается тут! — поддержал пританцовывающий на одном костыле Боров. — Вот если бы ты лицом к лицу против всех магов вышел…

— Тёма, я «святой», а не «блаженный». Со стороны всё просто звучит, а я, например, разлетевшихся бесплотных потом два часа ловил! — я вздохнул, чувствуя, как усталость давит на плечи. — Ладно… Сколько там времени?

— Десять минут до новостей осталось, — Артур опустил голову, чтобы взглянуть на запястье подвязанной на «косынке» руки. — Кстати, как удалось отдельный телевизор раздобыть в палату, да ещё такой навороченный?

— Воротынский постарался, — не стал городить тайну на пустом месте. — Как выпишут, с собой заберу.

— Как-то не очень, по сравнению с остальными «трофеями», — Боров хитро осклабился. — Ты там что-то про целую сумку осмы говорил или мне послышалось?

— Точно! — Мара похлопала ресницами и состроила просительную мордашку. — Хоть пузырёчком поделишься? Не поверю, что ты прошёл мимо такого сокровища.

— А… Осма… — Я кивком указал на прикроватную тумбу. — Всё там, только проку от неё никакого. Вероятно, сами демоны об этом негативном эффекте не знали. Артур, ты относительно самый здоровый, достань, покажи всем.

Командир кивнул, извлёк сумку и, поставив её на край кровати, расстегнул молнию.

— Видите, что с плодами произошло? Коробочки сухие и серые, а эссенция внутри стала бурого цвета.

— Завяли… — разочарованно выдохнула Мара. — Даже смотреть на это больно. Сколько деньжищ демону под хвост, уж не говоря о магической силе.

— Вероятно, в инфернальном плане тоже появились ростки «Древа Раздора», вот только его плоды нельзя проносить из одного мира в другой. Другого объяснения у меня нет.

— Костя, ты меня поражаешь, — Мара всплеснула руками, но тут же рефлекторно схватилась за раненый живот. — Фффф… Спокоен как слон, а ведь от тебя уплыло целое состояние.

— Деньги — дело наживное. Главное, что мы все живы.

— Надолго ли? — задумчиво произнёс Молчун совсем не оптимистичным тоном. — Эти лорды демонов… Они не остановятся, Костя. Прорыв удалось свести на нет, но это только начало. Они вернутся.

— Молчун, мы тоже не будем сидеть сложа руки. Прорыв показал, где мы слабы, теперь стало понятно, на чём стоит сосредоточиться.

— И на чём же? — сверкнула глазами охотница, а остальные замерли, словно ожидая откровения.

— Помимо того, что мы должны стать сильнее, — я сделал паузу, чтобы поднять градус интриги, — нужно объединить вольных охотников и магов.

— ЧТОООО⁈ — хор возмущённых голосов оглушил палату, а Боров красноречиво постучал кулаком по лбу, слава богу, своему. — Костя, извини, но как ты себе это представляешь?

— Пока не знаю, — пришлось честно признаться. — Но я что-нибудь придумаю. Твари становятся сильнее с каждым днём, а лорды только начинают свои игры. Если не сплотимся, то наше с вами будущее выглядит довольно туманным.

— Костя, знаешь… — начала Мара, тщательно подбирая слова. — Стать сильнее — это одно, но объединить охотников и экзорцистов? Считаешь, ты — чудотворец?

— Нет, Мария, — я усмехнулся, чувствуя, как на губах играет лёгкая улыбка. — Я — Константин. Тот самый Константин. И этого достаточно.

Конец первой книги