Тот самый Константин

Глава 5

— М-даа… Дела… — протянул Сёмкин, почёсывая затылок. — Я хоть и крепко сплю, но слышал крики и какую-то возню в коридоре. Соболезную, Константин, твоей утрате. Работники муниципальной погребальной службы уже уведомили о дате похорон?

— Нет, Дмитрий Иванович. — Достав из рыбного супа голову неведомого водного обитателя, отдал её недодемону, который лез мордой в мою миску. — Они ещё не приезжали. Вчера сказали, что других дел полно и будут только утром.

— Костя, что⁈ Получается, ты всю ночь спал в одной комнате с…

— Нет-нет, мудрец, — я помотал из стороны в сторону зажатой в руке ложкой. — Семёновна могильщикам, эм, позвонила, да… А потом «добрые люди» вынести помогли и возле крыльца приюта на ночь оставили.

— На всю ночь? Не по-людски, молодой человек. Что ж это? Софья мне хорошей женщиной показалась. Могли бы и в коридоре оставить.

— Она и хотела… Это я настоял, чтобы на улицу вынесли.

— А если собаки бродячие? — Сёмкин встревоженно воззрился на меня из-под своих окуляров.

— Его останки даже бешеная псина стороной обойдёт. Хворью страшной страдал.

Можно сказать, я ничуть не погрешил против истины. Дмитрий Иванович с пониманием покивал, а затем в некотором сомнении пожевал морщинистыми губами.

— Костя, мне кажется, или ты недолюбливал своего дядю? Ох, прости… Опять я не в своё дело лезу.

Что ж, от ответа уходить не стоит, нужно разом покончить с неприятной темой, а потом перевести разговор на более насущные для меня вопросы.

— Всё нормально, Дмитрий Иванович. Как бы вам объяснить? Хорошим человеком моего дядю сложно назвать, он сделал всё возможное, чтобы закончить именно так… Поэтому не будем о нём. Лучше помогите советом как сведущий человек. Мне бы ремесло какое найти, хоть на первое время, чтобы не бедствовать. Желательно с достойным вознаграждением и чтобы по душе. Понимаете?

— Похвально, Костя, — Сёмкин даже оживился немного. — Давай подумаем. Всё зависит от того, что ты умеешь делать.

— Хм… Всего и не упомнишь, — казалось бы, простой вопрос вызвал у меня затруднение. — Многим приходилось заниматься, но могу и что-то новое освоить. Я неглуп и быстро обучаюсь.

— Не об этом речь, Костя, — собеседник сделал неопределённый жест рукой. — Что ты умеешь лучше всего? Что у тебя хорошо получается? Подумай.

— Тут и думать нечего, — идея пришла мне в голову сразу же, и я подался поближе к мудрецу. — Иваныч, а экзорцистам хорошо платят?

Морщинистое лицо учёного мужа резко расправилось, а седоватые кустистые брови взлетели над громоздкой оправой очков.

— Кхм… Кхм… Костя, у тебя, как и у меня, нет ярлыка. На Воротынского не надейся, подданство от него не получишь, ведь ты к муниципалитету относишься. Будь у тебя ярлык князя из другой области, не из Орла, возможно из идеи стать княжеским экзорцистом что-нибудь бы и вышло. А так…

— Я не об этом. — На языке крутилось не меньше десятка вопросов, но я попытался сосредоточиться на главном. — Иваныч, мои слова сейчас странными покажутся, но нет ли тут поблизости… эм… доски с контрактами?

— Объявлениями?

— Да! Вроде того, мудрец! Обычно подобные ставятся на центральной площади или в корчме деревни, посёлка, города… Неважно! Есть такое?

Сёмкин, которого я сейчас мог назвать своим единственным источником информации об этом мире, на несколько секунд завис, усиленно размышляя, затем покачал головой.

— Боюсь, что нет.

— Как же вы живёте⁈ — воскликнул я, и видя недоумение собеседника, попытался объяснить. — Этих как бы «экзорцистов», то есть магов на службе у князя Воротынского — сложилось впечатление, не так уж много. А если смотреть по карте, территория Орла довольно большая. Вопрос: успевают ли они справиться с порождениями инфернального плана везде и всегда?

— Не успевают, но дружинники князя и милиция иногда помогают. — Сёмкин прищурился, что-то прикидывая. — Наёмники ещё есть, так называемые «вольные охотники».

— Судя по названию, «милиция» — тоже привилегированный класс, вроде тех магов князя, — я озвучил вслух свои выводы. — А «вольные охотники»? Там можно заработать?

— Да, но…

Сёмкин прервался и начал неуклюже вставать. Перегнувшись через стол, попутно макнув в тарелку шнурок от свитера, старик нагнулся, положил мне руки на плечи и заговорил, проникновенно глядя в глаза.

— Оставь эту затею, Костя. Я уже понял, что ты жил где-то в глубинке. Приключения — это хорошо, но ты молод, вся жизнь впереди. Зачем тебе умирать?

Я почувствовал себя странно: непривычно и чуждо, когда за тебя кто-то переживает. Хватило бы пальцев одной руки, чтобы перечесть такие моменты в прошлом. Сказывался мой статус из предыдущей жизни — кому в голову придёт беспокоиться за святого?

— Иваныч, ты боишься демонов?

— Как и все, — мой собеседник смущённо поправил очки и сел обратно, а затем, встрепенувшись, заявил: — А тебе их стоит бояться больше всего!

— Это ещё почему?

— Потому, что ты молод! — в голосе тщедушного калеки почувствовался нажим. — Не страдай ерундой, Костик. У тебя есть все задатки, чтобы пробиться в «люди»! Терпение и трудолюбие способны…

— Иваныч, а ты не «людь»?

— Людь, — его брови слегка дёрнулись вверх.

— И я людь. Нам повезло. — Шутку юмора старый учитель не понял. — Рад, что ты за меня беспокоишься, но давай вернёмся к основной теме. Эти охотники… Там платят?

— Да, платят, — досадливо махнул рукой Сёмкин. — Сам Воротынский платит, и довольно щедро. — Он на мгновение задумался, тяжёлым взглядом посмотрел на меня и мрачно закончил фразу: — Если выживешь, Костя…

— Всё настолько плохо?

— Внешне — всё привлекательно, но на деле, — Иваныч посмотрел по сторонам, убеждаясь, что наш разговор никто не слышит. — Они — «мясо», Костя, хоть об этом открыто никто не скажет. Поверь, я знаю о чём говорю. Вчера новости по телевизору смотрел? — Дождавшись моего кивка, он продолжил: — Знаешь, сколько полегло охотников в Знаменке перед тем, как туда вошли экзорцисты князя?

— Охотники расчищают путь для магов князя? — Собеседник нехотя кивнул, а я лишь усмехнулся. — Стоило из этого тайну городить? Подобная тактика — не редкость. Отцы… ээээ… неважно. Иваныч, так что, там водится звонкая монета?

— Костя, у тебя какая-то нужда? Ты опять про деньги.

— Нужда? Да, можно и так сказать. Мне нужно комнату обустраивать. Кровать не помешает купить, рамы оконные обновить — в старых ветер воет, дверной замок поменять, а лучше дверь… Плюс купить кое-что из инструментов и к кузнецу сходить, а рукастые мастеровые всегда много брали. Ещё подаренную карту нужно повесить на стену — ты мне, Иваныч, о какой-то ленте клейкой говорил. И не забыть про стержни минеральные с разными алхимическими добавками: отметки делать. И чтобы разных цветов! Книгочей? Ты чего?

Мой собеседник попытался привстать, но это плохо получилось, и он досадливо ударил костылём по скамье.

— Костя, ты в какой глуши жил⁈ Не знаю и даже думать не хочу. Давай так: обсуди со мной покупки заранее, иначе тебя обманут. Уже начинаю удивляться тому, что ты вообще умеешь читать.

«Я и разговаривать не умею на вашем языке», — внутренне усмехнулся я.

Если бы не сигил маркиза Форнеуса — ума не приложу, как бы выкручивался. Может, пантомиму разыгрывал или «человечков» углём на камнях рисовал… хехе. А через демоническую печать я хоть как-то способен взаимодействовать с местным населением. И каждое моё слово, каждая реакция, прочтение знаков их речи — истощают силу метки, что в свою очередь черпает её из нозоареала, которым является приют.

В таком темпе, не сразу, но я смогу очистить это место: демоническая печать, подпитывая сигил, поглотит всю инфернальную силу вокруг. Как скривились бы лица святых отцов, узнай они, что демоническая печать работает не хуже «ауры очищения» паладина. Хотя… Будь у меня источник святости, я бы очистил это место одной литанией, но на беззубого демона и морковка — грозное оружие.

— Иваныч, я прекрасно читаю, неглуп, но некоторые вещи для меня сложны. Согласись, что «незнание» и «глупость» шагают разными путями.

— Уже заметил. — Мудрец подрагивающей рукой поправил очки и осторожно продолжил: — Ты неглуп, Костя… Именно по этой причине не иди в охотники. Со стороны это кажется лёгким способом заработка, но на деле — сгинешь там, вот и всё.

— Кровать сама себя не купит.

— Послушай…

— Замок на двери сам себя не сменит.

— Костя! — Старик в волнении схватился за свои седые виски. — Ты не понимаешь. Там будут демоны, они и плоть, и твою душу пожрут.

— Мудрец, не начинай. Какие демоны там будут?

— Настоящие! Те, что рвут людей на части… Это не шутки!

— Иваныч, ты ещё не догадался, с кем говоришь?

— С юнцом, который собрался пойти на смерть ради…

Пока Сёмкин горячечно повторял свои доводы, я поднял левую руку, и повернув к собеседнику тыльную сторону ладони, лёгким усилием воли проявил сигил. Старый учёный тут же замолчал, а его толстенные очки съехали на кончик носа.

— Ты маг? Ох! Прости глупца, посмевшего…

Иваныч сконфузился и как-то неловко наклонил голову, при этом чуть не рухнул со скамьи под стол. Но я вовремя поймал его за ворот серого свитера и, вернув устойчивость, расслабил пальцы.

— Я экзорцист, Иваныч. Настоящий экзорцист, а не те шуты, о которых беспокойная душа в ящике рассказывала — кстати, хорошая задумка, хоть и не люблю некромантов… Эй, Иваныч, что-то ты слишком побледнел. Не вздумай умирать, ибо у меня пока нет сил для воскрешения, и неизвестно, когда появятся… Да, вот что! Демоны в большинстве своём не питаются плотью, это свойственно инфернальным порождениям или тварям. Я уже заметил, что у вас здесь всё, что мерзкое и с рогами — то «демон». Вот и вчера в «новостях», одержимого нечестивым духом на поздней стадии обращения приписали к таковым.

На улице перед приютом что-то взвизгнуло, тут же раздался звук гудка или трубы. Сёмкин посмотрел в сторону выхода.

— Ээ… Кхм! Это, наверное, из погребальной службы. Выйди, Костя, проверь.

Кивнув, я поспешил в указанном направлении. Мудрец оказался прав: в дворике стояли сразу три демонических колесницы. Такие носятся здесь по дорогам во множестве и разнятся формой, размерами и расцветкой.

У крыльца толклись люди в синих робах и белых халатах. Была ещё парочка мужчин, отличающаяся от остальных странными широкими фуражками и наличием на плечах их формы эполетов.

«Местные инквизиторы, не иначе. Выправка специфическая и взгляд цепкий», — тут же смекнул я, спускаясь с крыльца и подходя ближе. — «Нужно будет следить за языком».

— Вы его родственник? — спросил меня один из людей в синей робе и белом халате, что осматривал тело.

Я кивнул, и меня засыпали чередой вопросов, впрочем, не вызвавших особых затруднений. Пока общался с одним из инквизиторов, другой что-то старательно записывал. Уже в самом конце поинтересовались желаемой церемонией погребения. Здесь существовало два способа: за плату можно было закопать покойного, либо бесплатно сжечь. Разумеется, я выбрал второй способ как наименее дикий и наиболее экономный.

Люди из чёрной повозки уже погрузили тело дядюшки, а инквизиторы, не обнаружив следов насильственной смерти, собирались восвояси, когда на крыльцо выбежала парочка «добрых людей». Именно Конь с Гвоздём сегодня ночью, по моей вежливой просьбе, вынесли Саныча на свежий воздух. Обогнув меня по широкой дуге, парочка резво рванула наперерез инквизиторам, садящимся в свою повозку. При этом Конь сорвал с себя сорочку, демонстрируя мешковатые телеса, несущие множественные следы вчерашней экзекуции. Следом за ним то же самое сделал Гвоздь, указывая на меня пальцем.

«Что-то мне подсказывает — это не к добру», — мелькнула в голове мысль, когда взгляды служак устремились в мою сторону. — «Кажется, грядут проблемы».

Судя по тому, что инквизиторы дружно направились в мою сторону, мне совсем не казалось.

— Константин Ерёмин, проследуйте с нами в участок.

Два дня спустя. Орловская область. Деревня Кулики.

— Иди к папочке. Давай же…

Мужчина крепкого телосложения поиграл коротким клинком и сделал шаг вперёд. Напротив него, растопырив когтистые пальцы, скалилась пузатая человекоподобная демоническая тварь с рогами, около полутора метров ростом.

— Ну, нападай, демон! Или зассал?

Подавшись вперёд, тварь разинула пасть, заполненную несколькими рядами острых зубов, и издала пронзительный визг, от которого в доме вылетели последние оставшиеся стёкла.

— Твою мать! Боров! Задолбал выпендриваться!

Подошедшая к вояке черноволосая женщина с худощавым лицом, лет тридцати пяти на вид, вскинула обрез и выстрелила дуплетом с трёх метров в голову твари. Та шумно рухнула на пол, разлетевшись ошмётками плоти по стене и плеснув чёрной кровью. Мужчина крякнул от досады и недовольно уставился на кареглазую брюнетку в камуфляже.

— Мара, ну на черта⁉ Я ему кишки и так бы выпустил! Мы с мужиками на два с половиной косаря забились. Теперь ищи нового!

Пока здоровяк негодовал, женщина молча перезарядила обрез, затем откинула рукой волосы и достала из ушей беруши.

— Ты что-то сказал, Боров? — пряча в нагрудный карман прозрачный футляр, поинтересовалась брюнетка, а за её спиной послышались смешки остальных членов группы. — Я просто не слышала.

— Вот же стерва… — раздосадованно буркнул здоровяк, понимая, что его возмущения пропали втуне и тоже извлёк затычки из ушей. — Мужики, спор не отменяется! У нас ещё старый свинарник, так что… В следующий раз не лезь, Мара! Поняла?

— Да с радостью! — недовольно бросила охотница, скрещивая руки на груди. — Даже пальцем не пошевелю, когда тебя, придурка с «ножичком», будет демонюка рвать.

Раздражённо хмыкнув, Мария Локтионова перешагнула через труп демонической твари в проёме сеней, намереваясь покинуть дом.

— Не очень-то и хотелось, — огрызнулся Боров, пряча клинок в ножны.

— Да врёт она всё, Тёма. — Командир второй группы Артур Панарин хлопнул Борова по плечу. — Мара ещё никогда никого не кидала. Скорей сама под когти бросится…

— Коллеги! — крикнула с улицы Локтионова. — Полицаи «залётчиков» везут!

— О! Сейчас повеселимся! — молодой веснушчатый парень в сером камуфляже, лет двадцати на вид, предвкушающе потёр руки. — Выбираем жертву и делаем ставки. Минимальная ставка пять сотен.

Группа охотников вышла на улицу, выстроившись перед зачищенным домом. К этому моменту автобус «ПАЗ» — 652, отметивший не один юбилей, остановился в десятке метров от поваленного забора на дороге.

— Всего трое, — разочарованно протянул Артём Боровиков, которого все называли Боров. — Так неинтересно. Ладно, господа, — мужчина скосил взгляд на Мару, — и единственная дама… Делайте ставки, кто из этих трёх при виде тушки дохлого демона окажется «тошнотиком»?

— Я думаю, что… — начал веснушчатый парень, но осёкся.

В этот момент сотрудник полиции вывел из автобуса четвёртого персонажа — брюнета в джинсовой куртке, поддерживая того под локоть. Перемолвившись несколькими словами с «залётчиком», сержант осторожно убрал от него руку. Судя по жестам, парень уверил, что с ним всё в порядке, но сделав несколько шагов, резко согнулся. Пара рвотных позывов, и брюнета стошнило. Охотники расстроенно заулюлюкали, а веснушчатый курносый паренёк досадливо пнул обломок кирпича носком армейского ботинка.

— Ну вот, такую игру испортил!