Упрямый хранитель

Глава 13

Проснувшись утром, я сразу вспомнил о том, что посреди ночи кто-то скребся в дверь моей спальни. Разумеется, я первым делом открыл дверь и внимательно осмотрел её снаружи. Никаких следов или царапин на краске не было.

Померещилось мне, что ли? Но ведь я отчётливо слышал тихий, скребущий звук. Я даже сейчас мог его вспомнить.

Впрочем, у меня был отличный способ узнать правду. Ведь мой дом был в курсе всего, что происходит в его стенах. Правда, отвечать на вопросы он мог только ментальным импульсом, но я уже давно научился с ним разговаривать. Нужно было всего лишь задавать дому простые вопросы.

Я поднял глаза к потолку и послал зов дому.

— Скажи, здесь кто-то был ночью или мне почудилось?

Дом как будто ждал моего вопроса. Он сразу же прислал короткий, подтверждающий импульс, похожий на порыв тёплого ветра.

— Вот как? — удивился я. — Значит, мне не показалось. И ты знаешь, кто это был?

Дом снова ответил сигналом, который я истолковал как сомнение.

— Но кто бы это ни был, он не присутствовал здесь физически, — догадался я. — Иначе ты не пропустил бы его дальше калитки. Он что, стучал в мою спальню из какого-то другого пространства?

И снова подтверждающий импульс, который вызвал у меня еще больший интерес.

— Значит, это был не просто поздний гость, а магическое существо? — понял я. — Просто замечательно. Теперь магические существа сами приходят ко мне в гости и стучат в дверь спальни. Скажи, это магическое существо представляло опасность?

И снова дом ответил мгновенно, без малейших колебаний. На этот раз порыв ментального ветра был прохладным. Нет, понял я, это существо не было опасным.

— Что ж, хорошо, — улыбнулся я. — Ты отлично сделал, что не впустил его. Но если оно придёт ещё раз, пожалуйста, разбуди меня. Вместе посмотрим, что это за гость.

Раздумывая о загадочном ночном визитере, я отправился в душ и включил холодную воду. По мне, это лучший способ проснуться. Дыхание мгновенно перехватило, тело напряглось. Я тут же крутанул кран с горячей водой. Меня охватило ни с чем не сравнимое ощущение бодрости. Ещё раз холодная вода, потом снова горячая. Тело буквально звенело, каждая клеточка была готова жить и действовать.

Прогнав остатки сна, я включил тёплую воду и немного расслабился.

Именно в этот момент мне прислал зов репортёр Черницын.

— Доброе утро, Александр Васильевич, — сказал репортёр. — Я написал статью и готов показать её вам в любое время.

— Хоть сейчас, — улыбнулся я. — Вы ведь опять дежурите поблизости от моего дома?

— На этот раз нет, — ответил Черницын. — Сейчас я у себя в издательстве, проверяю вечерний выпуск, но я могу быть у вас, скажем, через час.

Это предложение мне понравилось, и я довольно кивнул. За час я успею неторопливо позавтракать и приму Черницына у себя в кабинете. Конечно, я мог бы пригласить репортёра к завтраку, но мне хотелось, чтобы наш сегодняшний разговор носил деловой характер. Я собирался выяснить, для чего Черницын следил за мной.

— Хорошо, приезжайте через час, — сказал я, вытирая голову полотенцем.

Судя по запаху, который доносился из кухни, Прасковья Ивановна испекла на завтрак мои любимые оладьи.

Радостно улыбаясь в предвкушении вкусного завтрака, я оделся, положил в карман блокнот с записями Елизаветы Фёдоровны и вышел в кухню.

— Доброе утро, Прасковья Ивановна! — весело поздоровался я.

— Доброе утро, Александр Васильевич, — ответила кухарка. — Завтрак уже готов.

— Вы просто чудо, — улыбнулся я, усаживаясь за стол.

Прасковья Ивановна поставила передо мной блюдечко с густой деревенской сметаной и большую тарелку с оладьями. Оладьи были ярко-зеленого цвета. Я удивлённо вытаращил глаза.

— Вы применили какую-то необычную магию, Прасковья Ивановна? Что делают эти оладьи? Даруют вечную жизнь или погружают в состояние неземного блаженства?

— Я добавила в них шпинат, — рассмеялась кухарка. — Попробуйте, Александр Васильевич, это очень вкусно.

Я попробовал и довольно кивнул. Оладьи оказались очень нежными, с едва заметным кисловатым привкусом. Прасковья Ивановна испекла их на кефире — этот рецепт нравился мне больше всего. Не успел я моргнуть глазом, как тарелка опустела.

Я удовлетворенно откинулся на спинку стула и похлопал себя по животу.

— Благодарю вас, Прасковья Ивановна, вы настоящая волшебница.

— Может, добавки, ваше сиятельство? — предложила Прасковья Ивановна.

Но я покачал головой.

— Я готов есть вашу стряпню с раннего утра до позднего вечера, но, к сожалению, моя вместимость ограничена. Единственное, что ещё в меня поместится, — это чашечка крепкого вкусного кофе со сливками. Кстати, где Игнат? Возится с утра пораньше со своей ненаглядной клубникой?

— Он внизу, — ответила Прасковья Ивановна, — собирает вещи для нашей поездки. Вчера вечером купил какой-то волшебный чемодан и теперь проверяет, влезет ли в него всё, что нужно.

— Волшебный чемодан? — удивился я. — Никогда о таком не слышал. Я непременно должен на это взглянуть.

Сварив себе кофе, я спустился вниз, чтобы посмотреть на волшебный чемодан. Толкнул дверь рядом с кабинетом и оказался в отдельном крыле, в котором жили Игнат и Прасковья Ивановна. Я нечасто заглядывал сюда, и сейчас с удивлением заметил, что комнаты здесь выглядят очень уютно. Обстановка чем-то напоминала деревенский дом. Не хватало только речки и берёзовой рощи за окном.

Хорошо всё-таки быть владельцем волшебного особняка, который обладает способностью угадывать желания всех своих обитателей.

За очередной дверью кто-то сосредоточенно сопел и пыхтел. Я постучал в дверь.

— Игнат! Это я. Можно войти?

— Входите, ваше сиятельство, — откликнулся Игнат.

Толкнув дверь, я вошёл в комнату и удивленно остановился на пороге. Посреди комнаты лежал открытый чемодан невероятных размеров. В этот чемодан вполне мог бы поместиться человек, если, конечно, согнуть его в три погибели. Чемодан был плотно набит вещами, а Игнат склонился над ним и пробовал запихнуть туда очередную порцию.

— Если ты собрался прихватить с собой всё имущество, нажитое за долгую жизнь, то одного чемодана тебе будет маловато, — с улыбкой заметил я.

— Да это всё Прасковья Ивановна, — с досадой ответил Игнат. — У неё одних платьев штук тридцать, не меньше. И утренние, и вечерние, и для пляжа, и для трактира — для всего отдельные платья. Можете себе представить, ваше сиятельство?

— С трудом, — рассмеялся я, — но поверю тебе на слово.

Игнат снова попробовал впихнуть платья в чемодан, и они по-прежнему не влезли.

— Да что же за напасть! — недовольно пробормотал Игнат.

Он нащупал какую-то кнопочку сбоку чемодана и нажал её. Чемодан издал громкий звук, напоминающий щелчок, и мгновенно увеличился в размерах. При этом он задел стул, который с грохотом свалился на пол. Я удивленно поднял брови. Теперь чемодан напоминал своими размерами двуспальную кровать.

— Вот, — довольно кивнул Игнат, — теперь-то сюда всё влезет.

— Может быть, и влезет, — согласился я, — но как ты собираешься тащить этот чемодан?

— Не беспокойтесь, ваше сиятельство, — уверенно ответил Игнат. — Здесь всё предусмотрено. Я этот чемодан в лучшей мастерской купил. Его знаменитые артефакторы делали.

— И что же это за артефакторы? — удивился я. — На кого они работают?

— На вашего дедушку, конечно, — ответил Игнат. — Кто же ещё мог придумать такую полезную штуку?

Игнат небрежно покидал вещи в чемодан и захлопнул крышку, затем нажал ещё какую-то кнопку, и чемодан сам собой взмыл над полом.

— Видите, ваше сиятельство, — гордо сказал Игнат, — и тащить ничего не нужно.

Игнат свистнул чемодану и прошёлся по комнате. Чемодан послушно плыл за ним, как огромный неповоротливый кит. На развороте он опять задел стул, и тот снова с грохотом повалился на пол.

— Думаю, тебе лучше приручать этот чемодан на улице, — рассмеялся я.

— Правда ваша, Александр Васильевич, — озабоченно пробурчал Игнат.

— Когда вы собираетесь уезжать? — спросил я.

— Через три дня. Мы уже и билеты купили. На дирижабле полетим, ваше сиятельство. Я бы и поездом поехал, но Прасковья Ивановна настояла на дирижабле. Уж больно ей полетать хочется.

Игнат с тревогой посмотрел на меня.

— А вы, ваше сиятельство, когда-нибудь летали на этой штуковине? Не грохнется она с неба-то?

— Не грохнется, — успокоил я Игната. — Дирижабль легче воздуха. Просто так упасть он не может. К тому же и магия его держит. Там точно такая же магия, как в твоём чемодане. Так что будь спокоен.

— Магия — дело хорошее, — недоверчиво нахмурился Игнат, — а всё-таки тревожно. Что это ещё за затея такая — по небу летать? Это птицам положено, а не человеку. Если бы не Прасковья Ивановна, я бы ни за что не полетел.

— В жизни мужчины всегда есть место подвигу, — рассмеялся я. — Ладно, собирайся, не буду тебе мешать.

Получается, до отъезда Игната и Прасковьи Ивановны на юг осталось всего три дня, а я ещё не успел подготовить свадебный подарок. Что ж, придется заняться этим прямо сейчас.

Оставив Игната возиться с чемоданом, я прошёл в кабинет, уселся в кресло, достал из кармана блокнот с записями Елизаветы Фёдоровны, положил его на стол перед собой, затем откинулся на спинку кресла и послал зов Савелию Куликову.

— Здравствуйте, господин Сноходец!

— Доброе утро, Александр Васильевич! — откликнулся Куликов.

— Я просил вас построить дом для Игната и Прасковьи Ивановны, — напомнил я. — Скажите, вы можете начать строительство немедленно?

— Хоть сегодня вечером! — к моему удивлению ответил Куликов. — Я придумал способ, как построить именно такой дом, который понравится им.

— И что же это за способ? — полюбопытствовал я.

— Одновременный сон, — ответил Куликов. — Я раздобыл отличное сонное зелье. Кажется, его производят туннелонцы. Оно действует очень мягко и не вызывает никаких побочных эффектов. Мы угостим этим зельем ваших домочадцев. Когда они заснут, я тоже приму зелье и окажусь в их сне, а дальше построить нужный дом будет совсем нетрудно.

Бросив рассеянный взгляд в окно, я заметил Игната. Игнат с важным видом ходил по саду, а за ним послушно плыл в воздухе огромный чемодан. Иногда Игнат отдавал какие-то команды, для ясности размахивая руками. Чемодан беспрекословно их выполнял.

— А я смогу поучаствовать в строительстве дома? — с любопытством спросил я Куликова. — Мне уже доводилось видеть, как вы строите мою обсерваторию, но тогда я не спал. А теперь хотелось бы взглянуть на процесс строительства во сне, так сказать, изнутри.

— Разумеется, Александр Васильевич, — рассмеялся Куликов. — Если не ошибаюсь, вы хотите построить дом в вашем саду? В таком случае ваше участие просто необходимо.

— Прекрасно, господин Сноходец, — с улыбкой ответил я. — Приезжайте сегодня к ужину, и не забудьте захватить с собой сонное зелье.

Не успел я закончить разговор с Куликовым, как на улице послышался рокот мотора. Выглянув в окно, я увидел, что к калитке моего дома подъехал знакомый спортивный автомобиль господина Черницына. Я тут же послал зов Игнату.

— Игнат, будь добр, встреть господина Черницына и проводи его ко мне в кабинет.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — сразу же ответил Игнат.

А я снова откинулся на спинку кресла и приготовился откровенно и обстоятельно побеседовать с репортером.

Не прошло и минуты, как дверь кабинета открылась, и на пороге появился Черницын.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — сказал репортер, входя в кабинет.

— Доброе утро, господин главный редактор, — широко и дружелюбно улыбнулся я. — Очень рад вас видеть. Проходите, присаживайтесь.

Наверное, я слегка переборщил с дружелюбием, потому что Черницын встревожился и бросил на меня быстрый взгляд.

Достав из кармана пиджака несколько листов бумаги, он положил их мне на стол.

— Вот черновик моей статьи, — сказал Черницын. — Когда вы сможете его посмотреть?

— С удовольствием почитаю прямо сейчас, — не переставая улыбаться, кивнул я. — А вы пока присаживайтесь, отдохните.

Черницын послушно опустился в кресло, а я взял его записи. Пробежал глазами первые строчки и с трудом удержался от того, чтобы показать свое разочарование.

С первых же слов я понял, что статья Черницына никуда не годится. Разумеется, она была написана лёгким, бойким и живым языком — сказывался большой опыт репортёра. Но дело в том, что эта статья была обо мне. В ней слишком много говорилось про меня и практически ничего не говорилось о магии.

Зато была подробно изложена вся моя биография, все мои подвиги — как настоящие, так и вымышленные. Статья Черницына до боли напомнила мне рекламу очередной магической штуковины, которая совершенно необходима каждому уважающему себя человеку. Только на этот раз в роли магической штуковины выступал я сам.

Я отчётливо понял, что если эту статью напечатать в газете, то завтра же вокруг моего дома соберется толпа горожан. Я стану для них очередной знаменитостью, и на этом моя спокойная жизнь благополучно закончится.

Да, статья не понравилась мне с первых же слов, но я очень постарался не показать этого. Откинулся на спинку кресла и нарочито медленно читал статью, изредка поглядывая поверх бумажного листа на Черницына.

Репортёр сидел в кресле, заложив ногу за ногу. Сначала он выглядел спокойным, потом начал нервничать, и это становилось всё заметнее и заметнее. Так уж действовала на него моя неторопливость. А я продолжал обстоятельно читать, чуть улыбаясь уголками губ.

К тому времени, как я дочитал последнюю страницу, репортёр окончательно извёлся. Я положил листы на стол и посмотрел на Черницына долгим задумчивым взглядом. Затем послал зов Игнату.

— Игнат, свари, пожалуйста, две чашки кофе и принеси их в кабинет.

— Хорошо, сделаю, Александр Васильевич, — бодро отозвался Игнат.

Черницын вытащил из кармана клетчатый носовой платок и вытер вспотевший лоб. Затем скомкал платок и с тревогой посмотрел на меня.

— Ну, как вам моя статья, Александр Васильевич? — не выдержав, спросил он.

— Интересно, — уклончиво ответил я. — Скажите, господин Черницын, а как часто вы следите за мной? Имейте в виду, если вы соврёте, то я это почувствую.

От моего неожиданного вопроса Черницын заметно растерялся.

— Александр Васильевич, поверьте, это было всего один единственный раз, — быстро заговорил он, наклонившись вперёд. — После того как я получил ваше предупреждение в магазине ритуальных принадлежностей, я сразу же бросил эту затею. Поверьте, я очень серьёзно отнёсся к вашим словам.

Внимательно глядя на репортёра, я понял, что он не врёт. Моё предупреждение и в самом деле порядком испугало Черницына.

— Поймите меня правильно, ваше сиятельство, — тем временем продолжал репортёр, — новости — это вся моя жизнь. Я живу сбором информации, а с вами всё время происходит что-то интересное. Я просто не мог удержаться.

— Понимаю вас, господин Черницын, — кивнул я, — но хочу быть уверен, что слежка за мной больше не повторится. Иначе я буду вынужден принять самые жёсткие меры.

— Хорошо, конечно, ваше сиятельство, — торопливо закивал Черницын. — Я всё понял.

— Хотите кофе? — как ни в чём не бывало спросил я.

— Очень хочу, — признался репортёр и поспешно добавил: — Если это вас не затруднит, ваше сиятельство.

— Не затруднит, — добродушно кивнул я.

Тут же в дверь постучали.

— Входи, Игнат, — пригласил я.

Игнат торжественно внёс в кабинет поднос с двумя чашками.

— Кофе, ваше сиятельство, — объявил он.

Когда это было нужно, Игнат умел держаться не хуже главного императорского мажордома.

— Благодарю! — с улыбкой кивнул я.

Черницын удивлённо смотрел на Игната. Его молниеносное появление показалось репортёру волшебством.

— Угощайтесь, — предложил я Черницыну.

Затем сделал глоток кофе и откинулся на спинку стула.

— Теперь, когда мы закрыли вопрос о слежке, поговорим о вашей статье. К сожалению, она никуда не годится.

На лице Черницына появилось искреннее огорчение, впрочем, не слишком глубокое. За свою жизнь он привык к отказам.

— Статья получилась плохая, но в этом нет вашей вины, — добавил я. — Вы действительно слишком мало знаете о моей жизни, а я не могу рассказать вам больше. Поэтому вам пришлось всячески раздувать интерес к моей персоне. В вашей статье, господин Черницын, слишком много меня и слишком мало магии, а мне бы хотелось, чтобы всё было наоборот.

— Я могу переписать статью, — готовно сказал Черницын. — Это не займёт много времени, Александр Васильевич. Я мог бы переписать её прямо здесь, у вас в кабинете, и сразу же показать вам исправленный вариант.

Я покачал головой.

— Не думаю, что вам нужно так утруждаться.

— А что же делать? — расстроился Черницын. — Поймите, Александр Васильевич, эта статья очень важна. Она должна была стать центральной частью большого материала обо всём роде Воронцовых. Если я не напишу о вас, то и вся эта затея не имеет смысла. Проще отказаться и ничего не предпринимать.

— Ваша статья не подходит, — улыбнулся я, — но это не значит, что не будет совсем никакой статьи.

Я пододвинул блокнот с записями Елизаветы Федоровны на край стола.

— В этом блокноте очень любопытный материал, и я предлагаю вам с ним ознакомиться.

Черницын поднялся и недоверчиво взял блокнот, затем снова опустился в кресло и начал читать. Читал он профессионально — взгляд репортёра так и скользил по строчкам рукописного текста. Я с удовольствием наблюдал за выражением его лица и видел, как Черницына всё больше охватывало удивление. Его брови буквально ползли на лоб.

Репортёр уже забыл обо мне. Он листал страницы всё быстрее и быстрее, глотая текст буквально взахлёб. Перевернув очередную страницу, репортёр неожиданно прекратил читать и поднял взгляд на меня.

— Александр Васильевич, где вы это взяли? — спросил он. — Кто это написал?

— Сначала скажите, интересуют ли вас эти записи? — с улыбкой предложил я.

— Это потрясающе! — откровенно ответил Черницын. — Знаете, я настолько удивлён, что мне даже не завидно. Из этого блокнота можно сделать целый цикл рассказов и печатать их с продолжением из номера в номер. Поверьте моему опыту, Александр Васильевич, эти рассказы будут иметь грандиозный успех.

— Рад услышать ваше профессиональное мнение, — улыбнулся я.

— Но кто это написал? — повторил свой вопрос Черницын. — Неужели вы сами?

— Нет, — улыбнулся я, — к сожалению, литературным талантом меня обделили. Эти рассказы написал один очень могущественный маг. Он просил меня не раскрывать его имя.

— Но ведь я должен как-то подписать статью, — напомнил Черницын. — Не могу же я выпустить такой материал без подписи.

— Это верно, — задумался я. — Впрочем, никаких сложностей с этим нет. Моему знакомому нравится, когда его называют Летописцем. Так и подпишите статью.

— А биография автора? — умоляюще спросил Черницын. — Читатели разорвут меня, если я не напишу об этом Летописце хотя бы пару строк.

— Держитесь, господин Черницын, — усмехнулся я. — Вы опытный репортер и знаете, как важно сохранить интригу. В ближайшее время я встречусь со своим приятелем и попрошу его составить для вас биографию. А до тех пор — терпите.

Черницын осторожно положил блокнот на столик рядом с собой и тут же накрыл его ладонью, как будто не хотел выпускать записи Елизаветы Фёдоровны из рук даже на минуту.

— Вы отдадите мне эти материалы, Александр Васильевич? — спросил он.

— Отдам непременно, — кивнул я. — Для этого я их и приготовил. Но у меня есть одно важное условие. Вы не станете ничего редактировать и добавлять. Напечатаете так, как есть.

— Разумеется, Александр Васильевич, — радостно закивал репортёр. — С вашего позволения я сейчас же отправлюсь в редакцию и займусь подготовкой первой статьи. Она выйдет завтра в утреннем номере. Это будет бомба, сенсация!

Кажется, Черницын был в таком восторге, что начисто забыл, с чем он пришёл ко мне.

— А что делать с этим? — спросил я, указывая взглядом на его статью. — Пожалуй, это я оставлю у себя.

— Оставляйте, — сказал Черницын, пренебрежительно махнув рукой. — Вы были правы, моя статья никуда не годится. Она мне больше не нужна.

Он взял блокнот Елизаветы Фёдоровны двумя руками, словно сокровище, и тут же спрятал его во внутренний карман пиджака.

— Благодарю вас, Александр Васильевич. Теперь я убеждён, что из нашей затеи выйдет нечто грандиозное.

Репортёр встал с кресла, церемонно поклонился и направился к двери. В дверном проеме он остановился и обернулся.

— Александр Васильевич, если у вас появятся ещё какие-нибудь материалы подобного рода, пожалуйста, не забывайте обо мне. Я буду очень признателен за любую помощь.

— Обязательно, — заверил я его. — До свидания, господин Черницын.

Когда за репортером закрылась дверь, я довольно откинулся на спинку кресла. План сработал идеально. Теперь Черницын будет занят публикацией записей Елизаветы Фёдоровны и надолго забудет о том, чтобы следить за мной. А читатели получат действительно интересные истории о магии вместо очередной бульварной сенсации.