Упрямый хранитель

Глава 14

Спровадив Черницына, я поднялся наверх. Игнат уже закончил дрессировать свой чудовищный чемодан и теперь помогал Прасковье Ивановне чистить картошку.

— Готовите обед? — с улыбкой поинтересовался я.

— Нет, ваше сиятельство, — смущённо ответила Прасковья Ивановна. — Вы же помните, что у меня в квартире жильцы проживают? Люди они занятые, самим готовить некогда, да и я запрещаю без моего присмотра кухней пользоваться. Наведут там беспорядок. Вот и готовлю для них обед. И им удобно, и мне лишняя копеечка.

— Мудрое решение, — одобрил я.

— Вы уж простите, что я вашей кухней пользуюсь, — добавила Прасковья Ивановна.

— Ничего, — улыбнулся я. — Кухня для того и существует, чтобы ею пользоваться. Кстати, сегодня к ужину у нас будет приятный гость. Приготовьте что-нибудь вкусненькое.

— Неужели дома будете ужинать? — обрадовалась Прасковья Ивановна.

— Сегодня точно дома, — кивнул я.

После разговора с Куликовым я был настроен очень решительно.

— Накрыть вам в столовой? — спросила женщина.

— Да, пожалуй, — согласился я. — Только обязательно накройте стол на четверых. Я хочу, чтобы мы поужинали все вместе.

— Не полагается так, ваше сиятельство, — ворчливо напомнил Игнат. — Кто же слуг вместе с гостями за стол сажает?

— Это в других домах не полагается, — широко улыбнулся я. — А у меня очень даже полагается.

— А может, и пообедаете дома? — с надеждой спросил Игнат.

— А почему бы и нет? — задумался я. — Особо интересных дел сегодня не предвидится. Всё, что мог, я уже сделал. Теперь остаётся только ждать результата.

Но, как известно, благими намерениями вымощена дорога к запрещённой магии. Не успел я принять благоразумное решение остаться дома, как мне прислал зов Его Величество Император.

— Я не отвлекаю вас от дел, Александр Васильевич? — вежливо спросил он.

— Нет, Ваше Величество, — честно ответил я. — Никаких дел у меня нет, так что я всецело в вашем распоряжении.

— Это замечательно, — обрадовался император. — Скажите, вы могли бы прямо сейчас приехать в Летний дворец?

— Вы хотите меня видеть? — удивился я. — У вас что-то случилось?

— Нет, — рассмеялся его величество. — На этот раз я просто передаю вам приглашение. Вас хочет видеть моя тётя, великая княгиня Мария Алексеевна. Она как раз гостит у меня в Летнем дворце и просила пригласить вас, если у вас, конечно, есть время.

Похоже, слухи, которые ходили о скульпторе Померанцеве и тёте императора, имели под собой основания. Иначе с чего бы великая княгиня захотела познакомиться со мной?

— С удовольствием принимаю приглашение, Ваше Величество, — спохватившись, откликнулся я. — Но могу я задать вопрос? Никита Михайлович Зотов рассказывал вам о расследовании, которое я сейчас веду?

— Рассказывал, — не стал отпираться император. — Нелюдимый домовой — это очень забавная история.

— А вы рассказали эту историю вашей тёте? — догадался я.

— Ну конечно, — подтвердил император. — Я поделился этой новостью с ней за завтраком. Тогда-то она и захотела поговорить с вами. Так когда вас ждать?

— Буду у вас как можно скорее, — ответил я.

— Что ж, в таком случае слуга встретит вас у ворот и проводит к тёте.

Закончив разговор с императором, я удивлённо покачал головой. Магический дар подсказывал мне, что сегодня я узнаю подробности давней истории, с которой, возможно, начались нынешние события.

Улыбнувшись, я попросил Игната:

— Будь добр, подай мне чистую рубашку.

— Всё-таки уезжаете, Александр Васильевич? — огорчился Игнат. — Не сидится вам дома.

— На этот раз у меня уважительная причина, — рассмеялся я. — Меня приглашает в гости тётя Его Величества.

Выйдя из дома, я с грустью посмотрел на гараж, в котором пылился мой новенький мобиль. С тех пор как я освоил мгновенное перемещение по этому миру, я совсем перестал им пользоваться. Но мне не хватало удовольствия от быстрой езды. Нужно будет как-нибудь выбрать время и прокатиться за город — неторопливо, со вкусом, с ветерком.

Подумав так, я всё-таки вызвал извозчика. В последнее время моя жизнь стала слишком непредсказуемой, и я не мог угадать, куда заведёт меня сегодняшний день. Не хочется после головокружительных приключений и дальних странствий еще и возвращаться за оставленным где-то мобилем.

Извозчик лихо домчал меня до Летнего дворца, а молчаливый лакей встретил у дворцовых ворот, которые выходили к набережной Невы.

— Прошу за мной, ваше сиятельство, — торжественно сказал он.

Я ожидал, что меня проведут во дворец. Но, к моему удивлению, лакей повёл меня кругом в дворцовый сад. Там были разбиты самые настоящие грядки, а на них росли овощи. Сочно зеленел лук, задорно кучерявилась морковная ботва, покачивались на тёплом летнем ветру зонтики укропа.

Возле одной из грядок на низенькой табуреточке сидела женщина в большой белой панаме. Наклонившись, она выдёргивала из грядки сорняки. Рядом с женщиной неподвижно застыли двое охранников.

Мы подошли ближе.

— Его сиятельство граф Воронцов к вашему высочеству, — доложил лакей.

Женщина обернулась и с доброй улыбкой посмотрела на меня. Ей было уже под шестьдесят. Седые волосы выбивались из-под полей её широкой белой шляпы.

— Здравствуйте, граф, — сказала она.

— Доброго дня, ваше высочество, — с вежливым поклоном ответил я.

Охранники помогли великой княгине подняться. Её руки были испачканы землёй.

— Полей, Никита, — сказала княгиня одному из охранников.

Тот легко подхватил ведро, которое стояло на траве неподалёку, и стал осторожно лить на руки великой княгини воду. Второй охранник подал ей полотенце.

— У вас прекрасный огород, ваше высочество, — удивлённо заметил я.

Княгиня весело улыбнулась.

— Как-то в молодости я прочитала про римского императора Диоклетиана и теперь решила последовать его примеру. Тоже выращиваю капусту, вот только у меня она почему-то желтеет. Гусеницы донимают — у них нет совершенно никакого почтения к императорской капусте. Надо будет, пожалуй, обратиться к вашему дедушке. Наверняка его алхимики производят какие-то снадобья от этих, которые помогут избавиться от этих гусениц.

— У меня есть один знакомый садовник, — улыбнулся я. — Возможно, он сумеет вам помочь. Я спрошу у него, если хотите.

— Очень хочу, — кивнула Мария Алексеевна, — и буду вам чрезвычайно благодарна.

Она посмотрела на меня снизу вверх. Взгляд великой княгини был очень молодым. Он совершенно не вязался с её возрастом.

— Давайте прогуляемся, Александр Васильевич, — предложила княгиня.

— С удовольствием, Ваше Высочество, — ответил я.

— Вы можете называть меня по имени и отчеству, — улыбнулась тётя императора.

Я подал Марии Алексеевне руку, и мы неторопливо пошли вдоль берега Фонтанки. Я ожидал, что великая княгиня расскажет мне что-то об Арсении Померанцеве, и не ошибся.

— В молодости я была очень увлечена Арсением, — без всяких предисловий начала рассказывать Мария Алексеевна. — Все мы бываем молодыми, Александр Васильевич. Жаль, что молодость не может длиться вечно. Знаете, Арсений Померанцев никогда не был красавцем, но он горел своей мечтой. Хотел создавать то, что до него не удалось создать никому. В него невозможно было не влюбиться.

— А почему вы расстались? — спросил я.

— В этом нет секрета, — улыбнулась Мария Алексеевна. — Я должна была выйти замуж, и, как вы понимаете, не за Арсения. Теперь об этом можно говорить. Мой муж умер несколько лет назад, с тех пор я вдовствую. Дети выросли, и никому нет дела до приключений моей бурной молодости.

— Это правда, что Померанцев украл у вас жемчужное ожерелье? — спросил я.

Мария Алексеевна пожала худенькими плечами.

— Наверное. Я тяжело переживала наш разрыв и не сразу обнаружила пропажу ожерелья. Если бы только Арсений попросил у меня денег на то, чтобы открыть мастерскую, я дала бы их ему. Но Арсений был слишком горд, чтобы просить. Когда я догадалась, что ожерелье взял он, я сразу же настояла на том, чтобы прекратить расследование. Не хотела сломать ему жизнь. Вы не представляете, как он был талантлив, Александр Васильевич.

— Отчасти представляю, — улыбнулся я. — Мне удалось увидеть несколько его работ. А вы с ним виделись после расставания?

Мария Алексеевна покачала головой.

— Никогда. Я не хотела смущать его призраками прошлого. У меня даже нет ни одной работы Арсения.

— И тем не менее вы его помните, — заметил я.

— Помню, — кивнула Мария Алексеевна.

— К сожалению, украденное ожерелье всё равно сломало ему жизнь, — сказал я. — Вы знаете, что его шантажировали?

К моему удивлению, Мария Алексеевна снова кивнула.

— Знаю, его шантажировал один из моих бывших слуг. Он вытянул из Арсения большую сумму денег, но не удовлетворился этим и потребовал ещё. А когда Арсений ему отказал, этот негодяй пришёл ко мне и выложил доказательства кражи.

— Шантаж — это тоже преступление, — заметил я.

— Вот именно, — согласилась Мария Алексеевна, и на мгновение её взгляд стал ледяным. — Поэтому прямиком из моего кабинета шантажист отправился в тюрьму, а оттуда — на каторгу.

Великая княгиня помолчала и неожиданно сменила тему разговора.

— Выпейте со мной чаю, Александр Васильевич.

— С удовольствием, — ответил я.

Мы пили чай прямо в саду за круглым плетёным столиком. Стол был накрыт очень просто. На нём стояла только сахарница и большая ваза с сушками и печеньем.

— С возрастом я разлюбила лакомства, — рассмеялась Мария Алексеевна. — Но сахар из сушки — это моя слабость. Угощайтесь, Александр Васильевич.

— Благодарю вас, — сказал я и вежливо взял сушку.

— Я знаю, что вы сумели договориться с магическим существом, которое теперь живёт в мастерской Арсения, — улыбнулась Мария Алексеевна. — Скажите, там есть какие-то работы Арсения, пусть даже незаконченные?

Я вспомнил жуткие маски, которые висели на стенах мастерской, и по моей спине пробежал холодок, но обманывать великую княгиню я не стал.

— Есть.

— Тогда у меня к вам большая просьба, — сказала Мария Алексеевна. — Привезите мне оттуда что-нибудь на память.

— Я исполню вашу просьбу, Ваше Высочество, — согласился я.

— Выберите что-нибудь на свой вкус, — легко улыбнулась Мария Алексеевна. — Не сомневаюсь, что вы угадаете точно.

Мы неторопливо пили чай и разговаривали. Вокруг зеленели грядки, с жужжанием летали пчёлы. Мне казалось, будто я приехал в деревню к бабушке.

— Я слышала, что вы собираетесь в скором времени строить Храм Путей, — сказала Мария Алексеевна.

— Да, — кивнул я.

— Наверное, для этого у вас есть очень важная причина, — задумчиво сказала княгиня. — Я не стану спрашивать вас о ней, но хочу помочь. Храм Путей — это возможность для молодых магов найти свою судьбу. Мне будет приятно поучаствовать в таком хорошем деле.

Когда я уходил, Мария Алексеевна опять склонилась над своей капустой и озабоченно качала головой.

Зов старого артефактора Кузьмы Петровича застал меня ровно в тот момент, когда я вышел на набережную Невы. Кузьма Петрович много лет работал на князя Пожарского. Он руководил мастерской, в которой трудился мой друг Сева.

— Господин Тайновидец, мне бы надо с вами поговорить, — без предисловий начал Кузьма Петрович.

— Надо, так надо, — покладисто согласился я. — Говорите.

— Только дело очень уж серьёзное, — озабоченно добавил артефактор. — Разговор не на одну минуту. Могли бы мы с вами увидеться?

Интересно, в мастерской князей Пожарских все такие обстоятельные, с улыбкой подумал я. Сначала Сева приходит утром с бутылкой игристого и целый час не может объяснить, в чём дело. Теперь Кузьма Петрович мнётся и не хочет коротко изложить суть дела, хотя зов придуман именно для таких случаев.

Может быть, у них в мастерской завелось какое-то магическое существо? Например, волшебный тугодум. Надо, пожалуй, проверить.

Я не стал делиться своими мыслями с Кузьмой Петровичем, а вместо этого сказал:

— Хорошо, давайте встретимся. У меня как раз есть свободное время. Вы сейчас у себя в мастерской?

— Где же ещё? — ворчливо откликнулся старый артефактор.

— Вот и отлично, — улыбнулся я. — Подождите там, я скоро подъеду.

— Разговор этот не для мастерской, — к моему удивлению, ответил Кузьма Петрович. — Может быть, встретимся в нашем трактире, господин Тайновидец? Я вас обедом угощу. Там и поговорим о делах.

— Обед — это хорошо, — удивлённо согласился я.

Так вот, в чем дело! Похоже, старому артефактору не просто приспичило поболтать со мной. Ему была нужна от меня какая-то услуга. И меня тут же начало грызть любопытство.

— Тогда встретимся в трактире через полчаса, — сказал я.

Договорившись о встрече, я поймал себя на том, что автоматически оглядываюсь вокруг в поисках подходящей двери. Возможность мгновенного перемещения с одного места на другое совершенно меня разбаловала. Рассмеявшись, я покачал головой и вызвал извозчика, просто для разнообразия.

Опустился на мягкие подушки заднего сидения и сказал:

— В Ремесленный квартал.

Кузьма Петрович был чем-то очень сильно огорчён. Сидя напротив меня за свободным столиком трактира, он почесывал седую бороду, тяжело вздыхал и никак не решался начать разговор. Вокруг, сосредоточенно работая челюстями, обедали артефакторы. На нас они не обращали никакого внимания.

— Чем вас угостить, господин Тайновидец? — спросил Кузьма Петрович. — Заказывайте что угодно, не стесняйтесь. Хотите, жаркое вам принесут. Хотите хоть креветок, будь они неладны.

— Здесь подают креветок? — удивленно рассмеялся я.

— Для меня подадут, — важно ответил Кузьма Петрович. — Меня здесь все знают. Если я попрошу, они постараются.

— Обойдёмся без креветок, — решил я. — Помню, в прошлый раз нас угощали замечательными щами с говядиной. Я бы не отказался попробовать их снова. Жареный карп тоже подойдёт. Ну, и ваш любимый чай с баранками.

Я специально заказал еду, к которой привык Кузьма Петрович, чтобы ему проще было взять себя в руки и заговорить.

— Сейчас всё сделают, — повеселел Кузьма Петрович.

Он подозвал официанта и принялся заказывать, сосредоточенно кивая длинной бородой.

— Нам щи с говядиной, жареного карпа и чай с баранками.

— Сию минуту, господин артефактор, — поклонился официант. — Для вас уже всё готово.

Кузьма Петрович нерешительно посмотрел на меня.

— Может, по рюмочке, господин Тайновидец? — спросил он. — Чтобы разговор легче шёл.

— За обедом? — рассмеялся я.

— Да мы только по одной, — не унимался артефактор.

Я понял, что предстоящий разговор очень неприятен Кузьме Петровичу, и он никак не может решиться, а терять время не хотелось.

— Ну, разве что по одной, — улыбнулся я.

— Вот это дело, — повеселел Кузьма Петрович. — Я всегда знал, что вы наш человек, господин Тайновидец.

Он снова повернулся к официанту, который молча ждал, чем закончатся наши переговоры.

— Графинчик особой принеси и копчёной рыбы на закуску.

— Сию минуту, — кивнул официант и исчез на кухне.

— Так что у вас случилось, Кузьма Петрович? — спросил я. — Ведь неспроста вы зазвали меня сюда и угощаете обедом.

Кузьма Петрович снова растерянно запустил пальцы в свою длинную седую бороду.

— Даже не знаю, с чего начать, господин Тайновидец, — признался он.

— А вы начните с самого начала, — с улыбкой предложил я. — Хотя нет, лучше начните с главного. А если мне будет что-то непонятно, я спрошу.

— Князь Дмитрий Иванович чудит, — с досадой сказал артефактор. — Не хочет он, чтобы княжич участвовал в конкурсе.

— Ничего себе новости, — удивился я. — А почему князь Пожарский не хочет, чтобы его сын стал мастером?

— Считает, что рано ещё Всеволоду Дмитриевичу в мастера, — поморщился Кузьма Петрович. — Молод княжич! Вот князь и боится, что кто-нибудь переманит парня. Откроет он свою мастерскую и отдалится от отца, а в нашей мастерской он под моим присмотром. Мне-то Дмитрий Иванович доверяет.

— Так и что же, теперь Севе до седых волос в подмастерьях сидеть? — удивился я.

— Вот и я то же самое говорю, господин Тайновидец, — сердито кивнул Кузьма Петрович. — Княжич очень талантливый артефактор — пора ему мастером становиться. Я-то это вижу, у меня, знаете, какой опыт! И не уйдёт он никуда — зря Дмитрий Иванович боится. А князь упёрся, и всё. Говорит, не допущу его до конкурса всеми способами.

Тут вернулся официант, и Кузьма Петрович был вынужден прерваться. Официант поставил на стол запотевший графин, стопки и блюда с закусками. Кузьма Петрович тут же ухватил графин за тонкое горлышко и разлил по рюмкам.

— Давайте по одной, господин Тайновидец, чтобы разговор легче шёл.

— Давайте, — кивнул я, но только понюхал свою рюмку и поставил её обратно на стол.

Старый артефактор залпом опрокинул свою рюмку и привычно вытер губы бородой, затем взял двумя пальцами кусочек копчёной рыбы и, морщась, принялся жевать.

— Так какие способы хочет использовать князь Пожарский, чтобы не допустить Севу до конкурса? — спросил я. — Ведь в конкурсе может участвовать любой артефактор, если у него есть подходящая работа. Тут и князь Пожарский ничего не сделает.

— А вот придумал он способ, господин Тайновидец, — с досадой ответил Кузьма Петрович. — И способ, как бы вам это сказать, совсем нехороший.

Старый артефактор снова замолчал. Официант поставил перед нами горячие щи в глиняных горшочках и большую миску с густой сметаной. Я уже понял, что разговор будет долгим и серьёзным, поэтому не торопил Кузьму Петровича. Плюхнул в горшок со щами целую ложку сметаны и принялся неторопливо помешивать.

— Так что за способ помешать Севе придумал князь Пожарский? — спросил я, когда Кузьма Петрович тоже принялся за свои щи.

— Дмитрий Иванович хочет, чтобы я Севе его артефакт испортил, — признался Кузьма Петрович. — Чтобы опозорился княжич на конкурсе и даже не думал стать мастером в этом году.

— Это уже чересчур, — нахмурился я. — Похоже, князь Пожарский окончательно сошёл с ума.

— Вот и я говорю, что чересчур, — поддержал меня Кузьма Петрович. — Но Дмитрий Иванович упёрся, и ни в какую.

Артефактор положил локти на стол и наклонился ко мне.

— Очень он боится вашей дружбы с Севой. Опасается, что ваш дед Севу к себе переманит.

— Так оно и будет, если князь Пожарский не одумается и не перестанет мешать сыну, — кивнул я. — Правильно я понимаю, что вы отказались помогать князю в его затее?

— Неправильно, господин Тайновидец, — неожиданно ответил Кузьма Петрович. — Когда я увидел, что князь упёрся, то я согласился.

— Ого! — удивился я. — И почему вы мне об этом рассказываете?

— Да потому что я согласился только для виду, — признался Кузьма Петрович. — Знаете, сколько народу у нас в мастерской? Если я откажусь князю помогать, так он себе другого подручного найдёт. Сломают парню артефакт, и всё, а я за всеми не услежу. Потому и обещал князю помочь, а сам тут же к вам обратился.

— Значит, вы не собираетесь портить артефакт? — уточнил я.

— Конечно, не собираюсь, — обиженно ответил Кузьма Петрович. — Где это видано, чтобы один мастер другому работу испортил? За такое руки оторвать мало.

Он снова наполнил свою рюмку, хотел подлить и мне, но увидел, что моя рюмка полна, и поставил графин на стол. Выпил до дна, снова вытер губы бородой и наклонился ко мне.

— Только я ведь долго князя обманывать не смогу, господин Тайновидец. И Всеволоду Дмитриевичу не хочется говорить о том, какую пакость его отец затеял. Не знаю я, что делать, господин Тайновидец, потому и обратился к вам. Может, вы что-нибудь посоветуете?

На мой взгляд, из сложившейся ситуации был только один выход.

— Придётся мне самому поговорить с князем Пожарским, — сказал я. — Надеюсь, у меня получится его переубедить. Но если князь будет настаивать на своём, найдём Севе другое место для работы.

— Вот этого не хочется, господин Тайновидец, — покачал головой Кузьма Петрович. — Получается, князь своими руками устроит то, чего опасается.

— А так чаще всего и бывает, — поморщился я. — Но если я пойду к князю Пожарскому, то он сразу догадается, кто рассказал мне о его затее. Не опасаетесь, что после этого князь Пожарский вас уволит?

— Да я и сам от него уйду, если не одумается — проворчал Кузьма Петрович, воинственно вскинув бороду. — Надо же — придумал, на какое пакостное дело артефактора подбивать! Если Дмитрий Иванович не передумает, так я сам пойду к вашему деду в мастера. Небось, Игорь Владимирович возьмёт меня к себе?

— Возьмёт, — согласился я. — Но постараемся не доводить дело до такой крайности. Не хочется портить отношения с родом Пожарских.

— Очень я на вас надеюсь, господин Тайновидец, — признался Кузьма Петрович. — Если кто и сможет здесь помочь, так это только вы.

Старый артефактор встряхнул пустой графин, а затем решительно пододвинул к себе мою рюмку.

— Угощайтесь, — улыбнулся я.

А сам придвинул к себе тарелку с огромным румяным куском жареного карпа. Заботы заботами, а кормили в трактире артефакторов вкусно, и я не собирался упускать такую возможность.