Противотанкист. Книга 6. В дивизионе

Глава 7

Блиндаж разведчиков.

Только с нормальной крышей, типа такой.

Первая неделя на фронте пролетела для меня очень быстро. События наслаивались друг на друга, превращаясь в череду неотложных дел. И это в обороне. А что будет во время наступления? Немецкого наступления. А будет полный писец и кирдык. Дивизия хоть и оставалась на прежнем месте дислокации, но в связи с тем, что она перешла в подчинение другой армии, да ещё оказалась на её правом фланге, стрелковым полкам пришлось корректировать свои оборонительные порядки. Поменял своё месторасположение и наш дивизион, некоторые батареи сменили огневые позиции, штаб дивизиона переехал в деревню Дмитро-Даровка, а в Варваровку перебрался штаб артполка. Всё бы ничего, вот только места в частично разрушенной деревне было мало. Хотя места-то как раз и хватало, жить было негде. Мало того, что в населённом пункте расположился штаб 1143-го стрелкового полка со всеми службами и спецподразделениями, так ещё там находилось две наших артиллерийских батареи и штаб дивизиона с хозяйственными подразделениями. Да ещё подошедший с передовой третий стрелковый батальон принялся оборудовать узел сопротивления как в деревне, так и в её окрестностях.

Перебедовав в каких-то развалинах «часовни» одну ночь, перебираемся на старый НП, где и отабориваемся, построив уютный блиндаж в километре от Дмитро-Даровки. Блиндаж мы выкопали на склоне балки, оборудовав в нём пулемётную амбразуру, на всякий случай. Бойцы хоть и возмущались, таская на горбу тяжёлые брёвна и доски, зато когда немцы обстреляли деревню из дальнобойной артиллерии, оценили всю прелесть укрытия, в районе которого не разорвалось ни одного снаряда. А так ничего интересного, можно сказать не произошло. Тем более наступила долгожданная распутица, и все дороги окончательно развезло, превратив их в направления или в грязевые реки. Так что снаряды приходится экономить, все силы людского и конского состава направлены на доставку продуктов и фуража с армейских складов. Причём доставляют не на повозках, а на вьюках. Повозки стоят на приколе, вся остальная колёсная техника тоже. А вот немцы снаряды не экономят, стреляют как раньше. Видать у них там везде асфальт или железная дорога к каждой пушке проложена.

В отделении я произвёл перестановки, назначив на вышестоящие должности, знающих и толковых, а не высоких и хитрожопых бойцов. И теперь у меня: старший разведчик — ефрейтор Андрей Евдокимов, он же и мой заместитель в случае чего, в пару к нему я поставил Наливайко, простым наблюдателем а не старшим, как раньше; вторая пара разведчик-наблюдатель старший — красноармеец Чеботарь; напарником у него Удальцов; третья пара состоит из нацменов, вот только старшим — красноармеец Ростов, а простым наблюдателем ефрейтор Джафаров, ну кто ему доктор, если он самым тупым оказался. Таблицу умножения не знает, писать не умеет, да и русский язык только в армии выучил. Баранова я оставил при себе, вычислителем, художником-оформителем, наблюдателем и связным. Чтобы более старшие товарищи им не помыкали и не командовали. Мне можно. Я самый главный начальник. А то взяли моду, чуть что, так сразу Баранов. Сходи, принеси, подай. Так что лафа отошла, слуги кончились, так как у нищих их нет. И за хавчиком с двумя термосами и вещмешком ходит ефрейтор Джафаров, а если его нет, то Наливайко. Так как я заметил одну интересную особенность, которая заключалась в том, что ефрейтору больше других накладывали в термос каши, а Наливайко больше наливали. Зато когда за едой ходил Баранов, его постоянно обделяли. Видимо мощная фигура Джафарова вызывала у повара уважение (боится — значит уважает), а хитрый хохол как-то договаривался с земляками. Так что народ не возмущался, почувствовав разницу на своём брюхе. И даже когда дивизия перешла на двухразовое питание (утром и вечером), удавалось обеспечить приварок за счёт обменного фонда (мыла и махорки). Суточные нормы питания всё равно старались поддерживать, хотя и без разнообразия. Ничего. Скоро зелень начнёт расти: щавель, лук, одуванчики, крапива, грибы-ягоды. Так что будет витаминный приварок, суп из лебеды и крапивы, ну и вино из одуванчиков. Дороги просохнут. Немцы пойдут в наступление, вот и нахлебаемся досыта.

Вечером 14-го меня вызвали в штаб дивизиона и озадачили проведением разведки, целью которой являлось выявление огневых точек противника и захват контрольного пленного. Причём разведку требовали провести в ночь с 14-го на 15-е, не дав даже времени на подготовку. А так как разведгруппы действовали по всей полосе обороны дивизии, то нам выпало работать на левом фланге. Я как раз собирался этой ночью понаблюдать за противником, но раз пошла такая пьянка, пришлось совмещать. Но грёбаный экибастоз, почему всё так секретно и неожиданно. Ведь такие серьёзные дела, как захват контрольного пленного с кондачка не решаются. Взял и сходил за «языком». Купил, украл или сменял на что-нибудь. Нужно как минимум день, чтобы подготовиться. Наметить объект, пути подхода, отхода, договориться о взаимодействии с группой прикрытия. Организовать эту группу, если её нет. Да и ещё кучу важных вопросов решить. Но как обычно, качество подготовки решили заменить количеством разведгрупп. Озадачив все разведподразделения дивизии. Да ещё потребовав от каждого комбата, чтобы они тоже снарядили группу в разведку.

— Ну, что, Андрюха, вот и пробил наш час. Велено языка захватить, так что экипируйтесь и дуйте на передок. Тропинку к немцу в тыл мы с тобой присмотрели, вот сегодня её и протопчем. Поэтому оглядись там в округе, вдруг немцы чего намудрили. Баранова с собой забирай, он молодой, приметливый, глядишь, и заметит чего, да и связным при тебе будет. Чеботаря на хозяйство отправишь, нечего там на НП такой толпой делать. А я на батарею, к пушкарям. Взаимодействие налаживать.

— Есть осмотреться. — Отвечает ефрейтор и начинает распоряжаться.

А я снова бегу в Дмитро-Даровку, где на юго-восточной окраине расположилась четвёртая батарея. Можно было, не мучая ноги, сходить туда прямо из штаба. Но светлого времени для наблюдения оставалось в обрез, а договориться и по темноте можно.

— Здравия желаю, товарищ лейтенант! Командир отделения дивизионной разведки — старший сержант Доможиров. — Представляюсь я знакомому командиру 4-й батареи, которого иногда видел в штабе дивизиона.

— Здорова разведка. Звонили насчёт тебя. Разрешили использовать десять огурцов для поддержки.

— Десять снарядов? Да это просто аттракцион неслыханной щедрости. Откуда такая роскошь? Кого я за это в маковку расцеловать должен? — Тут же начинаю ёрничать я.

— Так мало снарядов. С подвозом проблемы. А если фашисты в наступление перейдут, чем я буду батальоны поддерживать? — начал оправдываться комбатр.

— Не беспокойтесь, товарищ лейтенант. Если немцы перейдут в наступление, то они от вашей батареи мокрого места не оставят. Так что нечем будет стрелять и не из чего. — Успокаиваю я командира. — Разрешите связаться со штабом дивизиона, я договорюсь.

— Соедини со штабом, Круглов. — Приказывает он телефонисту.

— Лютик на проводе. — Протягивает мне трубку связист.

— Товарищ Лютик, Доможиров у аппарата. — На всякий случай называюсь я, не замудряясь с кодовыми таблицами. Хотя таких придурков как я в дивизионе по пальцам одной руки перечесть, так что должны узнать. — Вы разрешили использовать для поддержки всего 10 огурцов, но этого мало.

— Почему десять, двадцать. — Отвечает мне трубка голосом начальника штаба.

— Тогда можете сразу отчитаться о провале задания, при такой неслыханной щедрости… — продолжаю наезжать я.

— Хорошо, тридцать, и ни копейкой больше. — Неожиданно быстро сдаётся наш главбух. — Передай трубку четырнадцатому.

— Вас, товарищ лейтенант. — Выполняю я указание.

— Слушаюсь, товарищ двенадцатый. — Заканчивает разговор комбат.

— На передовом наблюдательном пункте у меня командир взвода управления ночью будет сидеть. Так что иди с ним договаривайся, сержант. Младший лейтенант Корбут, в общем найдёшь.

— А он где сейчас?

— На ПНП, где ещё ему быть.

— Предупредите, я через полчаса буду, осмотримся, пока шарик за горку не закатился. — Киваю на телефон я, прикидывая маршрут следующего марш-броска.

— Вот настырный какой. Ладно. Предупрежу. Телефон всё равно на батарее, так что беги, может ещё посветлу и успеешь.

«Беги, Форрест, беги!» Вот и бегу. А что делать? Тупорылость руководства приходится как-то компенсировать. Хотя бы расторопностью исполнения бестолковых приказов. Днём же не видно, где немцы засели. Обязательно нужно ночью проверить, а вдруг там никого нет. Или наоборот, сидит в окопе одинокий ганс, наигрывает на дудочке мелодию по тихой грусти и ждёт, когда его русский Ваня захватит в плен. Или не совсем русский, и даже не Ваня, а какой-нибудь Фрунзик, Гиви или Тракторбек. Но приказ — есть приказ, и его необходимо выполнять. Хочешь ты этого или нет. Сначала выполни, а потом можешь обжаловать. Да и хлопцев нужно как-то натаскивать. Мы всё-таки разведка, а не просто погулять вышли. А то, что артиллерийская, которая должна в основном наблюдать и засекать огневые точки противника, так это тут походу никого не волнует, если разведчик — должен разведывать всеми возможными способами. А не хочешь брать «языка» или контрольного пленного, пойдёшь в разведку боем. Вскрывать систему огня противника.

С младшим лейтенантом Корбутом мы договорились быстрее, чем с командиром батареи. Парень молодой, недавно после артиллерийского училища. Он даже проверил пристрелку реперов по моей просьбе. А то дождь зарядил в аккурат после заката солнца, а пристреливались при солнечной погоде. Но он же меня и огорошил, сказав, что только 10 выстрелов будут с осколочно-фугасными гранатами, остальные двадцать — шрапнель.

— Так нас же самих этой шрапнелью накроет, случись что при отходе, товарищ лейтенант. — Опускаю я приставку «младший», повышая командира в звании.

— Положу разрывы дальше от репера. Тем более работать будет не вся батарея, а только один огневой взвод, а это всего два орудия.

— При таком количестве выстрелов число стволов роли почти не играет. — Вслух размышляю я, на ходу корректируя планы. — Тогда делаем так. Как только мы выйдем на исходную, я запускаю в сторону цели осветительную ракету, и вы работаете по дзоту всеми десятью фугасными снарядами. Когда сделаем дело и отскочим на безопасное расстояние, пущу в зенит красную, прямо над своей головой. Так что сориентируетесь, где заградительный поставить. Ежели удастся провернуть дело без шума и пыли, то и стрелять больше не придётся. Расклад понятен, товарищ лейтенант? Вот где бы ещё ракетницу достать? Но это мои проблемы, найду где-нибудь.

— Куда уж ясней. — Отвечает мамлей. — А ракетницу вот, возьмите, товарищ старший сержант. — Достаёт он из ниши окопа и протягивает мне кобуру с сигнальным пистолетом. — Пара осветительных и несколько сигнальных ракет там завалялась.

— Благодарю, от души. А ежели потеряю или… — Не договариваю я.

— Не твоя проблема… — Делает он паузу немного замявшись.

— Николай. — Первым протягиваю я руку.

— Алексей. — Ответно представляется он. — В общем, не твоя проблема, Николай. Отпишусь как-нибудь.

— Мы начнём выдвигаться к объекту в полночь. Будем на месте примерно через пару часов, плюс минус. Время «Ч» — два часа ночи. Сверим часы? — смотрю я на свой трофейный хронометр.

— Нечего мне сверять. — Снова удивляет меня командир взвода управления.

— Тогда держи, Алексей. — Снимаю с руки и отдаю ему свои часы. — Когда вернёмся, махнём обратно. — Похлопав по кобуре с ракетницей, предупреждаю его. — Но я ещё заскочу перед выходом. Вдруг что изменится, так что не прощаюсь.

Мелодия по тихой грусти: https://youtu.be/8Tg9O_R5WHs