Противотанкист. Книга 6. В дивизионе

Глава 14

До конца апреля я можно сказать промаялся дурью, налаживая взаимодействие и связи как в своём дивизионе с батарейцами, так и с пехотой в двух стрелковых полках и даже с соседями из 106-й стрелковой дивизии на левом фланге. Тем более вода из балки вскоре ушла, и можно было ходить к ним не замочив ног, по самые колокольчики. Вода-то ушла, но выяснилась одна не совсем приятная тенденция, по дну балки Копани проходила полевая дорога. Не проспект, конечно, да и грязновато на ней, но через две недели майское солнце просушит всё окончательно, а семнадцатого мая немцы ударят и обойдут по этой трассе узлы сопротивления на переднем крае. Да, дорожка проходит через деревню Фёдоровка которую обороняет 7-я рота, оборудуя там опорный пункт, но это уже в тылу первого стрелкового батальона. Ситуация, которую нужно как-то решать, и желательно минно-взрывным способом. Колючая проволока и МЗП тут не помогут.

Все проблемы со старшиной так же сами собой разрешились. В один прекрасный день за ним приехали на чёрном воронке оперативники из особого отдела дивизии. Ну, я же предупреждал его, чтобы перестал воровать. Ну кто ему доктор. Так что попал старшина под указ семь восемь и военный трибунал намазал ему лоб зелёнкой по совокупности воинских преступлений (воровство, изнасилование КРС, измена Родине).

Сам я пребывал не в самом хорошем настроении, и с каждым днём мрачнел всё больше и больше. Не потому, что старшине лоб зелёнкой намазали, а так как ни на йоту не приблизился к своей цели. У немцев, которые собирались наступать, оборона была и то лучше устроена. Даже хрен с ними, с этими окопами траншеями и прочим блиндажами и дзотами. В дивизии почти нет противотанковых пушек. Пусть даже сорокапяток, но всё-таки это орудие, и оно может не только по танкам стрелять. Любые пулемёты, бронеавтомобили, бронетранспортёры, самоходные зенитки и другая техника по плечу этим небольшим пушкам. А их всего восемь, все, что остались в противотанковом дивизионе после зимнего наступления и мартовских боёв в обороне. В полках своих сорокапяток нет, только приданные. Полковушек осталось две-три на стрелковый полк, и только с миномётами стало более-менее ровно, ими батальоны пополнили, да и миномётный дивизион тоже. Хотя только 82-х миллиметровыми. Стодвадцатых миномётов осталось всего семь. В полках совсем нет станковых пулемётов, одни ручные и ситуация эта не выправляется с момента сформирования части. В дивизии всего пятьдесят процентов штата, причём основная нехватка личного состава в стрелковых батальонах.

В то же время, лучшее противотанковое средство, это всё-таки наши 76-мм дивизионки. Эта пушка подобьёт бронебойным снарядом любой немецкий танк с максимальной дистанции, главное попасть. Противотанковые ружья эффективны только с минимальной дистанции, это по танкам, зато с броне и другой техникой 14,5-мм патрон справляется хорошо, даже если это обычный Б-32, а не БС-41 с сердечником из карбида вольфрама. Есть ещё собаки истребители танков. Сидят вместе с проводниками в окопах на переднем крае. С одной стороны хорошо, собачки заодно несут службу боевого охранения в ночное время, — а с другой? Будет ли эффект от их применения? Особенно после жестокой бомбёжки и артобстрела. Тем более о наличии четвероногих «камикадзе» фрицы не только догадываются, но и хорошо знают, перебежчики о них доложили в первую очередь, так что необходимые меры наверняка примут. Если отвести взводы СИТ в тыл перед самым началом немецкого наступления, а на передок выдвинуть бронебойки, тогда какой-то эффект выйдет. Собачек же можно будет использовать и в глубине обороны, определившись с танкоопасными направлениями и организовав засады вдоль дорог. Нашу дивизию сомнут в любом случае. У немцев против неё будут наступать четыре дивизии (14-я танковая, 60-я моторизованная, 100-я пехотная и 1-я горно-стрелковая). Так что нерушимой стены не получится. Но дать бой, уничтожить как можно больше зольдат противника, даже ценой собственной жизни — придётся.

В таком невесёлом настроении я и прибывал. Пока меня не вызвали в штаб дивизиона и не поставили очередную задачу. Приближались первомайские праздники, и начальство задумало организовать маёвку. Пикник с выездом на природу, шашлыками, песнями и танцами, а также неизменным праздничным салютом в завершении мероприятия. На природу выедем я со своим отделением разведки, а салют организуют пушки и гаубицы дивизиона. Но это всё лирика. А мне приказали проверить наличие старых целей и обнаружить новые в нашей зоне ответственности, которые после всех уточнений, артиллерия накроет огнём. Поэтому, получив приказ, я сразу приступил к его выполнению.

Разогнав половину отделения на наблюдательные посты засекать цели, продолжаю развивать кипучую деятельность. С собой беру Джафарова и Баранова, а до кучи трофейный МГ, станок к нему, оптику и трошки патронов. Ростов на хозяйстве, для связи и постройки небольшого укрепрайона вокруг нашего убежища. Начали окапываться без отрыва от производства. Вода ушла, тенденции изменились, и теперь наш блиндаж не просто «дом поросёнка», а дом поросёнка который должен быть крепостью и прикрытием с левого фланга.

Веду свою группу к высоте 154,4, начнём с правого фланга нашей зоны ответственности, и продолжим смещаться влево. Хотя цели и разведаны заранее, вот только до сих пор не уничтожены, командование действует по принципу — экономика должна быть экономной, вот и экономичат. Но на сей раз кто-то на самом верху дал отмашку, так что постараюсь использовать эту возможность на все двести процентов. Хотя «цели» просто так себя не проявят, их надо расшевелить, для чего я и прихватил пулемёт. На беспорядочную ружейно-пулемётную перестрелку фрицы если и отреагируют, то вяло, а вот на бошкаприцельный огонь должны серьёзно обидеться.

Окопчики для наблюдения и присмотра за немцами у нас оборудованы в самых труднодоступных и высоких местах по всей линии обороны двух стрелковых полков. Присмотрены также и места для установки тяжёлого вооружения (пулемётов, миномётов, пушек, танков и крылатых ракет). Не занятых пехотой рубежей и дырок между узлами сопротивления хватает. Особенно на стыке первого и второго батальонов 1139 стрелкового полка. Вначале апреля этот стык прикрывал третий стрелковый батальон, занимая рубеж немного в глубине района обороны полка возле хутора 1-е Мая, и выдвинув вперёд усиленное боевое охранение в составе роты. Потом тенденция поменялась, третий батальон оттянули ещё севернее, организовав узел сопротивления в обеих Варваровках. В результате глубина обороны полка увеличилась до шести километров, зато плотность войск на переднем крае уменьшилась. И теперь полуторакилометровый стык между узлами сопротивления прикрывает боевое охранение в составе взвода с тремя ручными пулемётами. Хотя и усиленное четырьмя ротными миномётами, но это не батальон, и даже не рота.

Вот на этом стыке мы и устанавливаем трофейный эмгэ на станке, заняв пустующие окопы неподалёку от хутора. Гребень высоты 154,4 правее и впереди нас, так что нужный сектор обстрела не перекрывает. Хотя возвышенность эта своеобразная, в самой высокой точке начинается промоина, и эта природная траншея проходит с востока на запад, спускаясь с горки и постепенно расширяясь к своему основанию до сотни и более метров. В самом её узком месте бьёт родник, что и объясняет происхождение лога. Наша цель два дзота, расположенных возле так называемой улучшенной грунтованной дороги шириной восемь метров, что по местным меркам, можно сказать — шоссе Александровка — Барвенково. Эти огневые точки прикрывают мост через промоину, оставшийся на нейтралке. Немцам он скоро понадобится, а нам его нужно взорвать или разобрать, вот только кто это позволит сделать. От немецкой траншеи мост всего в двух сотнях метров, и подступы к нему простреливаются всеми видами огня, так что просто так к мосту не подобраться, а непросто — чревато потерями. И хотя от наших позиций до моста ещё ближе, но сапёры не лезут, да и приказа им никто не давал.

От нас до дзотов восемьсот метров плюс-минус, так что неспеша навожу пулемёт и начинаю пристрелку. Сперва одиночными, а дальше видно будет. Стрелять по самим дерево-земляным огневым точкам смысла нет, а вот головы, периодически выглядывающие из траншеи рядом с укрытием, желательно продырявить. Есть попадание в бруствер, закрепляю ствол на установленной дальности, теперь остаётся только попасть в тупую башку, или острую, но желательно точно в арийский череп, и не важно какой он формы и размера. Баранов отправлен на наблюдательный пункт, должен бдить и рисовать новые цели, если они появятся. Со мной только Джафаров — корректировщиком и помощником, на случай быстрого съё покидания позиций. Сейчас не страшно, над бруствером брошенного окопа торчит только ствол пулемёта, а вот когда немцы нас засекут и пристреляются, придётся бежать быстрее лани.

Есть контакт, вроде попал. Пять злобных тяжёлых пуль стайкой улетели к немцам и пробили чью-то каску. В стане противника алярм и непонимание, ответная беспорядочная пальба по нашему переднему краю и нейтральной полосе в поисках снайпера, как следствие, увеличение касок над бруствером. Наша пехота тоже оживилась и открыла огонь по всполошившимся фрицам. В начавшемся бардаке выбираю несколько самых неугомонных целей и неторопясь отстреливаю их. В этом деле торопиться не надо, делириум тременс и тихая охота с отсечкой коротких очередей — наше всё.

Ну, вот и всё. Хватит дразнить гусей, тем более немец далеко не дурак. Мою позицию засекли и по брустверу окопа на отделение зачавкали пули. Всё-таки не удерживаюсь и вступаю в дуэльную перестрелку с немецким ручным пулемётом, добив стапатронную ленту несколькими длинными очередями. За результатом не наблюдаю, подхватываем пулемёт и сваливаем вправо, под прикрытие гребня высотки. А бывшую нашу позицию накрывает минами. Видать фрицы крепко обиделись. Надеюсь, Баранов засекёт огневую миномётов, или разведчики из взвода управления 6-й батареи подсуетятся, всё-таки 1139-й полк гаубичники поддерживают. Мне с Полатом не до того, успеваем только разобрать пулемёт на две части, отцепив треножный станок, и убежать ещё дальше на северо-запад. Бугор нас только от пуль и наблюдателей прикрывает, а когда этот участок накроет сосредоточенным миномётным огнём — мало нам не покажется. Немцы для такого дела боекомплект никогда не жалеют, будут гвоздить по цели, пока нужную норму не израсходуют, или пока их не угомонят.