Противотанкист. Книга 6. В дивизионе

Глава 19

Меж тем гансы насмелились захватить высоту 169,3. И хотя боевые части танковой дивизии значительно продвинулись вперёд, подразделения, занимающиеся снабжением и пехота вторых эшелонов, блокирующая наши опорные пункты, остались на месте. Высота торчала у них как кость в горле, мешая перебрасывать резервы и пополнять боекомплект наступающей группировке. Тем более эти безбашенные русские могли атаковать и захватить опорный пункт немцев в селе Андреевка, и на его защиту пришлось отвлекать немалые силы, причём не тыловых, а боевых подразделений. Как минимум батальон, которого так не хватает наступающим. Вот этот батальон и пошёл на штурм.

Одна рота фрицев снова полезла в балку, намереваясь обойти высоту с тыла. Прекрасно видим и ждём, когда гансы поднимутся по склону и пойдут в атаку, установив все свои пулемёты на позиции. Один станковый и три ручных с расстояния в полкилометра, явно добавят им прыти. Немцы особо не торопятся, и пока их батальонные миномёты долбят по высоте, выдвигаются на исходную. Всё, пора, с окончанием артподготовки рота фрицев пошла в атаку, и мы открываем пулемётный огонь, самые меткие стреляют из винтовок и карабинов. Хотя не меткие, а все, кто сосредоточен в левофланговой и основной траншеях. На правом фланге остался только необходимый минимум, чисто на всякий случай, вдруг увлечёмся и проспим внезапную атаку уже на наш опорник. Миномёт у нас в козырях, также на случай непредвиденных обстоятельств.

Мы до последнего старались скрыть своё присутствие на позициях, сидели как мышь под веником, занимаясь в основном наблюдением и «формированием партизанского отряда», миномётный обстрел не в счёт, тогда пострадала мотопехота танковой дивизии, причём совсем на другом направлении. Зато пулемётный огонь с тыла заставил противника приостановить штурм и залечь на склонах высотки. Сориентировались фрицы быстро. Один взвод развернулся в нашу сторону и открыл ответный огонь. Два других продолжили атаку, вот только броска вперёд не получилось. Не повезло гансам ещё и потому, что залегли они на склоне возвышенности. Мы же находились в низине, и этот склон отлично простреливался, да и просматривался на всём протяжении, особенно в оптику. Вот с помощью этой оптики я и навожу станковый пулемёт, и сначала уничтожаю расчёт ротного миномёта, после чего переключаюсь на ручных пулемётчиков. Но это уже после того, как мы сорвали начало атаки.

Защитники высоты также не сидят сложа руки. Всё-таки узел сопротивления приспособлен к круговой обороне, и «максим», установленный в дзоте, не даёт поднять головы наступающим. Хотя не только станкач, но и несколько ручных пулемётов, а также винтовки и карабины. Тем более расстояние до целей там гораздо меньше, всего около двухсот метров. Но основной удар первый стрелковый отражает всё-таки с фронта, хотя не батальон, активных штыков там и на роту не наберётся, усиленную роту. Причём, неплохо так усиленную, станкачами, ручниками и противотанковыми ружьями.

Немцы прижухли, поэтому у меня появилась возможность выбирать цели и неторопясь отстреливать пулемётчиков, начиная с левого фланга. Олег корректирует, я стреляю короткими очередями, смещаясь к правому флангу. Свои пулемёты немцы заберут при отходе, но лучших стрелков, надеюсь, недосчитаются. Останутся худшие или косые, как в фильме про большую прогулку. Атаку удаётся сорвать, четыре пулемёта с фронта и столько же с тыла, не тот аргумент, с которым можно поспорить. Фрицы, сопровождаемые злыми пулемётными очередями, откатываются в балку. Пару эмгачей я всё же у фрицев отжал. Ну как отжал, не дал забрать один из стволов с правого фланга, вальнув забиральщиков. Ухлопал я и расчёт прикрывающего пулемёта, отогнав и успокоив самых неугомонных. После чего рассредотачиваемся по щелям и укрытиям, подальше от фронтальной траншеи, оставив там наблюдателей и дежурный «дегтярь». Без последствий нашу выходку вряд ли оставят, немцы противник серьёзный и артиллерии у них дохрена. Артиллерии дохрена, но видимо часть меняет позиции, остальным большим пушкам не до стрелкового взвода. Поэтому работают по нам только батальонные миномёты, но при наличии надёжных укрытий, это не очень смертельно, хотя и неприятно.

Больше четверти часа длится миномётный обстрел нашего опорного пункта. Шквальные огневые налёты по площади перемежаются методическим огнём. То ли это пристрелка, то ли огонь на запрещение, но фрицы однозначно что-то задумали. Всё это время на высоте идёт бой. Хотя я и не вижу, что происходит за обратными скатами, зато хорошо слышу. Ружейно-пулемётная перестрелка достигла своего апогея, а где-то уже и до гранат дошло. Русско-немецкий мат пока моих ушей не достиг, значит рукопашка в траншеях ещё не идёт. Если бы вариант с обходом у фрицев получился, нашим на высоте было бы грустно.

Первому бату удалось отбить атаку на высоту, немцы хоть и подобрались на гранатный бросок, но от гранат же и отгребли. И хотя ихние колотушки можно кинуть гораздо дальше, но нужно ещё и в окоп попасть, а РГДшка с ребристой рубашкой достаёт на открытом месте в радиусе тридцати метров, так что фрицам не повезло. Возможно у кого-то и получилось ворваться в передовую траншею, но прожили они там недолго. Прикрывшись миномётным обстрелом по центру узла сопротивления, штурмующие роты отошли на исходную, а в нашу сторону потянулись раненые красноармейцы. Перенаправляем этот ручеёк в овраг и далее по балке в расположение 7-й роты, пока есть такая возможность. Когда немцы навалятся со всех сторон и подключат серьёзные калибры, нас смешают с землёй за пару часов или ещё раньше.

Я не зря выбрал позицию для опорника именно в этом месте. С фронта от наблюдателей противника нас прикрывает высота 169,3. С левого фланга протянулась широченная Балка Копани, и из неё было видно только левофланговую траншею, которая проходила по склону, и то не всю. На правом фланге холмистая местность постепенно повышалась, но очередной холм перекрывал прямую видимость и из деревни Надеждовка 1-я. Сам я мог только рассмотреть крыши нескольких, чудом сохранившихся хат и просёлочную дорогу из Надеждовки в Дмитро-Даровку. С тыла из Дмитро-Даровки наш опорный пункт виден как на ладони, и когда там находились наши, на это не обращали внимания, теперь там немцы, но им в данное время не до нас. Так что пока противник не захватил высоту 169,3, нам есть смысл держаться. А вот когда первый батальон отступит… Там будемо посмотреть.

После прекращения миномётного обстрела, снова распределяю личный состав по позициям, все шесть отделений, которые наскоро удалось сформировать из отступивших и прибившихся к нам, поставив присматривать за пришлыми своих людей. Справа четвёртое отделение, где командиром отделения Чеботарь, а в помощниках у него Наливайко. С фронта второе и третье, командует этим полувзводом младший сержант Евдокимов, который ещё и мой «замок» по совместительству. Слева Джафаров с земляками. Корбут взялся руководить миномётчиками, и в генералиссимусы не лезет, он хоть и «офицер», но артиллерист, а не пехотинец, так что про основы общевойскового боя знает только теоретически. Старшина Саидов с остатками хозяйственного отделения и сапёрами прикрывают нас с тыла, мне так спокойней, можно не отвлекаться и не оглядываться назад. Зато если какой-нибудь приблудный «офицер» станет качать права насчёт подчинённости, пошлю его к старшине, и пусть он своими корками светит.

Вместе с ранеными добрался до нас и посыльный от командира первого батальона.

— Эй, земляк, где мне найти вашего командира? — спрашивает какой-то чувак у Ростова, который возится с ручным пулемётом.

— Я за него. — Услышав, что меня ищут, выбираюсь я из своей ячейки.

— Товарищ командир, рядовой Хейфиц с посланием от командира первого батальона. — Рапортует он, и зачем-то отдаёт воинское приветствие, чуть не уронив карабин.

— Здорова, Хейфиц! — Узнаю я чумазого еврея по хитрой роже. — Давай своё послание.

— Может отойдём, товарищ командир? — вертит он головой.

— Ну пошли. — Веду я его на свой КНП.

— Что с комбатом? — задаю я свой первый вопрос, дойдя до окопа.

— Убило комбата. Командир первой роты лейтенант Маслов сейчас за него. — Информирует меня ординарец ротного.

— Жалко мужика. Хороший командир был. Так что велел передать новый комбат? — перехожу я к делу.

— Товарищ лейтенант благодарит вас за поддержку, а также спрашивает, — не поступало ли какого-нибудь приказа на отход? — интересуется хитрый еврей.

— Приказ на отход мне никто не отдавал. Седьмая рота тоже на месте. Так что держитесь, пока есть такая возможность, хотя бы до темноты. — Даю я ответ Хейфицу.

— Но как держаться, у нас боеприпасы на исходе. — Заныл он.

— Зубами в землю вцепитесь и держитесь! У вас целый батальон. И под высотой мы почти роту противника положили, так что собирайте трофеи. Боевой устав почитайте. Там всё написано. — Внушаю я связнику, сверля его взглядом. Хрен знает, что ему велел передать новый комбат, а что он от себя добавил.

— Но нас же немцы с обоих флангов обошли, в тыл вышли, разбили дивизию… — Снова запричитал Хейфиц.

— Заткнись, мозгляк! Воюет дивизия! — Негромко, но эмоционально, затыкаю я рот паникёру. — Лейтенанта своего успокой. В тылу у вашего батальона мы стоим, так что прикроем. А побежите назад — расстреляем из пулемётов. — Успокаиваю я посыльного. Хотя… Я сам ему об этом сообщу.

Достав, из лежащей в нише полевой сумки, блокнот, пишу записку.

"Приказа на отход не поступало! Выполняю приказ — держать оборону. Получим приказ на отход, продублирую его зелёной ракетой. Ваш отход прикроем, но паникёров расстреляем на месте. Вышлите ПТР с расчётом, меняю на ящик патронов.

Командир заградительного отряда --- ст. хххххант Доможиров."

Звание пишу неразборчиво, чтобы никто не догадался. Как я, так и мои разведчики в маскхалатах поверх гимнастёрок, так что петлиц и знаков различия не видно, почти у каждого пистолет в кобуре на поясе, а это по нынешним временам признак офицерского состава. А уверенности мне не занимать. Хейфиц меня хоть и знает, вот только петлиц с треугольниками не видел, а с его ротным я всегда был на дружеской ноге. Мужик он простой, а я не его подчинённый.

— Ростов! — окликаю я разведчика, проходящего по траншее. С его ростом ему по ней ползать надо или буквой «зю» сгибаться.

— Слушаю, товарищ командир. — Заныривает он в ход сообщения, ведущий на мой командный пункт.

— Проводишь товарища на высоту. — Киваю я в сторону Хейфица. — А это передашь комбату. — Вырываю я листок из блокнота и протягиваю своему посыльному. А то мало ли, что этот Хейфиц от себя добавит.

— Есть передать комбату. — Повторяет Ростов, убрав записку в карман гимнастёрки.

— Разрешите идти, товарищ командир? — снова козыряет мне связной Хейфиц.

— Погодь. — Достаю я из ниши для боеприпасов ящик с патронами. — Вот возьми, для нагрузки, передашь своему командиру.

— Йоп. — Сгибается он под тяжестью груза. Ну так не в сказку попал, сам просил.

— Вот теперь свободен, боец! — отпускаю его я, прихлопнув ладонью по горбу.

— Присмотри за ним, чтобы не заблудился. А на обратном пути прихвати что-нибудь из трофеев. — Напутствую я красноармейца Ростова из города Ростова.

Относительное затишье длилось около часа. Хотя фрицы и беспокоили нас редким миномётным огнём, выпуская одну-две мины в минуту, но стреляли по площадям, и существенного урона мы не понесли. Причём даже пожрать получилось. Кусок хлеба с солью и кружка горячего чая на каждого, как-то взбодрили бойцов. Конечно, это не вдохновенная речь комиссара, но хоть что-то. Противотанковое ружьё придавало уверенности уже мне. Роту «Тигров» мы конечно не уничтожим, но какой-нибудь заблудившийся броневичок или лёгкий танк, можем уконтропупить.

Немцы навалились на нас в полдень. И снова из Балки Копани. Мёдом там им намазано, что ли. Хотя подходы из балки гораздо безопаснее, чем из той же Надеждовки. И рубеж перехода в атаку гораздо ближе к нашим позициям. Тем более фрицы били во фланг, как нам, так и первому стрелковому батальону на высоте. И подготовились они теперь гораздо серьёзнее. Сначала провели короткий огневой налёт, потом сымитировали атаку на высоту с юга. Снова артиллерийский обстрел. На этот раз гораздо точнее и дольше. Причём не только из миномётов, а ещё и из гаубиц или из тяжёлых пехотных орудий калибра 150 миллиметров. Да, дальность у них не ахти, но нам хватило. Разрывы почти сорокакилограммовых снарядов, это ни комар чихнул. Воронки от них солидные получаются. К сожалению не только воронки. Если от миномётных мин можно было укрыться как в подбрустверных нишах, так и в перекрытых щелях, то от разрывов тяжёлых фугасных снарядов земля не спасала, и укрытия превращались в братские могилы. Немцы нас объегорили. Во время ложной атаки на высоту мы изготовились к бою и огребли. Корректировщики засекли и влупили по нашему опорному пункту из больших пушек. Попали. Так что пришлось уносить ноги обратно в овраг.

Наблюдателей я выслал только после того, как обстрел из тяжелых орудий прекратился, точнее сменился миномётным обстрелом. Пошёл с ними и сам, не узнавая ландшафта вокруг. И хотя снарядов в районе опорного пункта разорвалось не так много, но траншеи они разворотили не слабо. В общем, нам повезло, что мы вовремя смотались в овраг. Но если бы прилетело и туда, то воевать было бы уже некому. Так что выдвижение противника в балку мы просрали. Ну, как просрали. Я заметил несколько групп, но снова подумал про роту. А немцы задымили балку и сосредоточили в ней целый батальон. Хотя не совсем целый, а хорошенько покоцанный, вот только хрен редьки не слаще.

К началу немецкой атаки круговую оборону мы заняли, но батальон с фланга, это не взвод с фронта. Так что миномётные мины, гранаты и патроны к трофейным пулемётам мы израсходовали все. Атаку каким-то чудом отбили, но в строю осталось меньше половины живых, причём это вместе с ранеными. А могли не отбить, и фрицы смяли бы нас, ворвавшись в траншею даже взводом. Если бы не помощь седьмой роты, писец бы нам пришёл однозначно. Первый бат помочь нам ничем не мог, его также как и нас атаковали с востока, отжимая с фланга. Зато седьмая рота ударила в самый последний или подходящий момент, выкатив свою единственную пушку на прямую наводку. Полковушка начала стрелять осколочными гранатами, вместе с ней рота открыла ружейно-пулемётный огонь, а затем поднялась в атаку. В атаку бойцы поднялись, но в штыки не ударили (атаковать через своё минное поле дураков нет). Добежали до обозначенного рубежа и залегли перед ним, после чего продолжили стрелять по противнику из винтовок, дегтярей и максимов, но теперь уже с гораздо меньшей дистанции. Снова в жо… спину, уничтожив расчёты поддерживающих штурм тяжёлых пулемётов. Немцам этого хватило за гланды. Не добежав каких-то десятков метров до нашей траншеи, они замешкались, припали к земле, и короткими перебежками начали ретираду, отходя влево и вниз по склону. Укрыться в балке и выйти из-под обстрела им удалось, но видя провал на своём правом фланге, атакующие высоту 169,3 подразделения противника, также ослабили натиск и откатились назад.

Я командовал отрядом буквально десяток минут. Пока фрицы не подошли на дальность действительного огня моего автомата. После чего стало не до отдачи приказов. Все, кто мог держать в руках оружие, сосредоточились в левой траншее и воронках на левом фланге. Ударь немцы с любой другой стороны, и пиздец. Взяли бы нас голыми руками. Но видимо сил у них также было уже не лишку. Подвижные части ушли вперёд, менее подвижные вели бой в нашем ближнем тылу, а этим не повезло. Занимаясь зачисткой они попали как кур в ощип. Вот этого петуха мы и ощипали со всех сторон. Хотя петух, это у французов, у германцев боевая свинья или там вепрь какой-нибудь.