Волчица и Мечник

Глава 15. Кровавый должок

Ночь прошла, наступил новый день.

На улице было солнечно и тепло. Дорога давно просохла, всюду благоухали полевые цветы и щебетали пёстрые птахи. Он недавней грозе напоминала только вышедшая из берегов река, воды которой приобрели бурый цвет.

В небольшой избушке было тепло и вполне уютно. В каменной печурке горел огонь, время от времени сыплющий яркими искрами. Меж двух камней стоял противень, на котором запекались куски сочного мяса.

Юки лежала рядом с Агнаром и нежно держала его за руку. Зелёные глаза Волчицы смотрели на наёмника, пушистый белый хвост лежал поверх одеяла, а ушки тихонько подёргивались, вслушиваясь в каждый звук.

Бену уже стало лучше, боль в рёбрах уменьшилась и не мешала ходить. Старик неспешно бродил по комнате и выполнял разные небольшие дела: готовил еду, переворачивал сушащиеся вещи, поил Агнара снадобьями.

Остановившись возле лежащей парочки, Бен откашлялся и проговорил:

— Погода стоит хорошая. Самое время отправиться дальше. До города осталось всего несколько часов пути.

— Агнар ещё не пришёл в себя, — буркнула Юки и крепче сжала ладонь больного.

— В Мастбри много хороших лекарей. Там он быстрее пойдёт на поправку. Стены этого дома пропитаны влагой, всюду растёт плесень. Это не лучшее место, чтобы коротать время.

— Ладно!

Юки тяжело вздохнула и поднялась на локте. Она погладила Агнара по голове, а затем приказала старику:

— Отвернись! Я встану и оденусь! И не вздумай подглядывать, а то я тебе вмиг глаза выцарапаю! Веришь?!

— Что ты, милая. Да я ни в жизнь…

Бен крякнул в седую бороду и поспешил направиться к металлическому противню, на котором готовилось мясо. Старый возница не питал к Юки каких-то постыдных желаний, но время от времени кидал на неё длинные взгляды, изумляясь звериным ушам и хвосту.

Юки ловко вынырнула из-под одеяла, поднялась на ноги и потянулась. Она изящно выгнула своё худенькое тело, широко зевнула и тут же поёжилась. На белой коже появились многочисленные мурашки.

— Брр, холодно! — выпалила Волчица и начала быстро одеваться.

Спустя минуту на ней уже были не в меру длинные штаны, потёртая до дыр куртка и серый плащ с капюшоном. Все вещи были изъяты из запасов Бена, чтобы частично возместить нанесённый им ущерб.

— Можно смотреть, — разрешила Юки.

Бен отошёл от печи, неся в руках противень с готовым мясом. Сочные куски аппетитно шкворчали, жир стекал по румяным бокам.

— Угощайся, милая… — проговорил старый извозчик, протягивая яство.

— Задобрить меня решил? Всё утро и половину дня кормишь как на убой. Думаешь, я сжалюсь и прощу тебя? Даже не надейся!

— Что ты, милая. Я совершил великий грех, такому нет оправданий. Чуть было две души не забрал…

Казалось, Бен вдруг стал меньше. Он сильно сгорбился под невидимым грузом, опустил глаза и понурил плечи.

Юки поджала губки и почти без злости проговорила:

— Ладно уж! Пусть в городе решают, как тебя наказать. А я больше не трону, будь спокоен. Самой не хочется клыки и когти пачкать.

Она выхватила противень с мясом, уселась на куче мусора и стала примеряться к особо жирному куску сочного лакомства.

В этот момент Агнар пришёл в себя и огляделся, с трудом поворачивая голову. Он попытался сесть, но тут же повалился обратно на подстилку из кучи тряпок. Бледность покрыла его лицо, а с губ сорвался еле слышный стон.

— Куда подорвался?! — зло зашипела Юки. — А ну ляг и не шевелись!

Она мигом отставила противень и присела рядом с больным. Тот непонимающе открывал и закрывал глаза, словно впервые видел окружающий мир.

Наконец Агнар сфокусировал взгляд и пробубнил:

— Юки…

— Да, барашек, я тут! — ответила Волчица и снова взяла его за руку.

— Где это мы? Что за дом? Мы добрались до города?

Юки быстро рассказала обо всём, что произошло за последние часы. Впрочем, там не было ничего особо интересного.

— Так ты не съела Бена? — с надеждой спросил Агнар.

— Вот ещё! Он слишком жёсткий! Потом из зубов замаешься выковыривать! Я люблю обгладывать сочных барашков!

— Ты… ты молодец! Я знал, что ты не станешь… убивать.

Услышав похвалу, Юки зарделась. Она тихонько приподняла уголки губ и показала клыки. Любого другого такая хищная улыбка напугала бы, но Агнар улыбнулся в ответ и погладил Волчицу пальцем по бархатной щёчке.

— Ох! — вдруг вымолвил наёмник.

— Что такое, барашек?! Тебе снова плохо?!

— Нет, но…

Агнар приложил руку к своим губам и убрал с них белые волоски. Несколько особо длинных пушинок попали прямо в рот.

— Почему я весь в шерсти? — удивлённо спросил Агнар. — Только не говори, что ты начала линять…

— Барашек! Ты… ты…

От вспыхнувшего гнева Юки почти потеряла дар речи. Она уже хотела вскочить на ноги и добавить наёмнику несколько новых синяков, но увидела его смеющиеся глаза и моментально остыла.

— Грубиян! — для вида огрызнулась Юки и тут же спросила: — Ну ты как, лучше? Бен влил в тебя столько лекарств, что рядом с тобой даже сидеть тошно. Так воняет травами, что меня скоро вырвет!

— Чувствую себя разбитым, но аппетит появился. Чем это так пахнет из кастрюли? Неужто суп наварили?

— Да! Погоди минутку, я принесу…

Юки бабочкой порхнула к печи, набрала в плошку супа и вернулась.

Агнар принял тарелку и капризно пробурчал:

— Куда до краев-то? Весь пол залила! И на одеяле теперь пятно!

— Ешь давай, а то отниму! Избалованный принц нашёлся! Ему суют еду прямо в рот, а он нос воротит! Совсем самцы повыродились! Ужас!

Юки презрительно фыркнула, но её глаза довольно сияли. Похоже, она давно мечтала озвучить эти фразы в отместку за все предыдущие шутки наёмника. Но удобный случай представился только сейчас.

Агнар сделал вид, что обиделся. Тогда Юки попыталась забрать у него чашку, но он крепко вцепился в глиняный бок и отказался отдавать.

Перетягивания длились всего несколько мгновений, половина супа расплескалась по полу. Бен молча следил за игрищами и то качал седой головой, то усмехался в длинную бороду. На мгновение из глаз старика ушла печаль.

Наконец Юки позволила Агнару победить. Тот прижал тарелку к груди и начал быстро махать ложкой. От этого бок наёмника прострелила сильная боль, но даже она не заставила его оторваться от трапезы.

Когда ранний обед завершился, Агнар повалился на одеяла и осмотрел свою рану. Швы плотно стягивали края разреза, свежая повязка прилегала к коже, раздражения и гноя не наблюдалось.

— Похоже, я даже выживу… — буркнул Агнар.

— Барашек, ты уже можешь встать? — поинтересовалась Юки. — До города немного осталось, там тебя осмотрят лекари.

— Наверное, смогу. Но в телеге может растрясти. Как бы рана не открылась. И всё же ты права, нельзя вечно оставаться в гнилых стенах…

Агнар аккуратно поднялся на локте, затем полностью сел, и только после этого попытался встать на ноги. С помощью плеча Юки манёвр завершился успехом. Наёмник слегка пошатнулся и тихонько двинулся в сторону двери.

На улице пестрело жаркое лето. Солнце выпаривало влагу из земли, стояла сильнейшая духота, от которой не спасали даже резкие порывы ветра. Казалось, вокруг была бескрайняя перегретая баня.

Юки натаскала в телегу одеял, а после помогла Агнару забраться внутрь. После всех приготовлений маленький обоз двинулся дальше.

Заскрипели колёса, захрустел песок под стальными ободами.

На удивление ласковая Юки хлопотала вокруг наёмника: поправляла одеяла, подкладывала подушки, одёргивала задирающуюся рубашку. В это время кобылка Малютка сама тянула повозку, время от времени поворачивая голову и поглядывая на хозяев огромным карим глазом.

— В чём подвох? — вдруг спросил Агнар и внимательнее всмотрелся в лицо спутницы.

— А? Ты о чём? — невнятно пробормотала Юки, в зубах у неё была зажата свежая повязка, мешающая говорить.

— Уж больно ты добрая, довольная и заботливая! Где же твои издёвки, капризы и притворства? Уж не подменили ли тебя ночью, пока я валялся в бреду? Признавайся, кто ты такая?!

— Пф-ф-ф, барашек! Не обольщайся! Просто ты сейчас болеешь, поэтому я пытаюсь тебя выходить. Так поступают все волки в стае. Кто ж меня будет кормить и баловать, если ты помрёшь?!

Юки налепила повязку и продолжила:

— Но будь уверен, что все мои вредности копятся внутри. Они никуда не пропадут и потом разом выплеснутся наружу. Так что отдохни хорошенько, потому что вскоре я снова стану капризной «принцессой»! И уж тогда…

— Хочу умереть, — картинно простонал Агнар.

— И не надейся! Будешь жить, страдать и каяться. Каяться, жить и страдать.

Юки полностью закончила с перевязкой, села на борт телеги и посмотрела на дорогу. Чуть впереди ехала повозка с мешками, на скамейке извозчика сидел Бен. Он уже мог управлять лошадьми, а потому попросил разрешения взяться за вожжи в последний раз.

Агнар проследил за взглядом Юки и спросил:

— Что такое? Неужели всё ещё хочешь перегрызть старику горло?

— Нет, наоборот… — протянула Волчица и тяжело вздохнула, теребя в руках локон своих белых волос.

— Наоборот? Не понимаю…

— Барашек, скажи, что его ждёт, когда мы доберёмся до города?

— Бена-то? С ним будут разбираться знакомые Гилберта. Скорее всего, старика либо закроют в тюрьму, либо повесят на него долг, либо выбьют все сведения и скинут в канаву. А что? Почему спрашиваешь?

— Мне его жалко, — честно призналась Юки. — Своими ушками я слышу, что он раскаивается. Всё смотрит на меня грустными глазами и молчит. Даже прощения попросить не может.

Агнар удивлённо вскинул брови и внимательнее посмотрел на Юки. Ещё недавно она готова была зверски растерзать старого извозчика и перегрызть ему глотку, а теперь вдруг прониклась симпатией и жалостью.

— Он сам выбрал свой путь, — наконец выдавил Агнар и вздохнул.

— Знаю, но всё же… Неужели он никогда не увидит свою жену и дочь? Я понимаю, это просто нелепо! Но от одной этой мысли у меня слёзы наворачиваются на глазах. У меня ведь тоже когда-то была семья, друзья…

Последние слова Юки договорила шёпотом. Комок подкатил к её горлу и заставил замолчать. В уголках огромных глаз заблестели слёзы, хвост замер под плащом, а тоненькие пальчики излишне крепко вцепились в прядь белых волос.

— Останови повозки, — после секундной паузы попросил Агнар.

— М? Что такое, барашек? Тебе плохо?

— Нет, просто останови телеги и помоги мне вылезти.

Юки чуть скосила глаза, в них сверкнул зелёный огонь. Малютка и лошади Бена заржали и встали как вкопанные.

Агнар с трудом спустился на дорогу и пошёл вперёд, придерживаясь рукой за пораненный бок. Юки быстро семенила следом, смотря на наёмника изумлённым взглядом. Она не понимала, что он задумал.

Бен уже спрыгнул с повозки и шёл навстречу.

— Что случилось? — тихо спросил он, отводя взгляд в сторону.

Агнар молча приблизился, а затем со всей силы ударил кулаком по лицу старика. Тот издал странный звук и повалился в пыль. Из разбитого носа хлынула кровь, она стекала по щекам и капала на камни мостовой.

Юки ойкнула, подбежала к Агнару и схватила его за руку.

— Ты чего?! — взмолилась она. — Успокойся, рана ведь откроется! Что на тебя нашло?! После драки кулаками не машут!

— Просто вернул должок, — ответил Агнар, осматривая сбитые костяшки.

Наёмник аккуратно отцепил от себя ручку Юки и сделал несколько шагов вперёд. Бен просто лежал на земле, даже не пытаясь защищаться или вытереть кровь. Старик уже смирился с судьбой и просто ждал конца.

Но Агнар не стал его избивать, а просто склонил своё хмурое лицо и проговорил:

— Значит, поступим так, Бен. По приезду в город ты сведёшь нас с человеком Гилберта и расскажешь ему про подмену груза. Но при этом уточнишь, что тебя насильно заставили ввязаться в это дело, угрожая семье. Всё понял?

— А? Ты чего несёшь, наёмник? — изумился старик, приподнимая голову.

— Шкуру твою спасаю! Будь благодарен!

— Но я ведь чуть не убил тебя! Такое нельзя забыть, нельзя простить! Я должен ответить за это! Должен!!!

— Кончай ныть и заткнись!

Агнар гневно сплюнул на землю, всё ещё сверля Бена злым взглядом. Наёмник не горел желанием прощать старика, но ради Юки готов был на это пойти. В конечном итоге мир не делился на чёрное и белое.

Скривившись от боли в боку, Агнар холодно произнёс:

— Мы всем скажем, что свою рану я получил от разбойников. То же скажем о твоём сломанном носе. Слышишь меня, Бен? Но ты должен обещать мне одну вещь, без которой я от тебя не отстану.

— Говори, — протянул старик, в его глазах зажглась искра надежды.

— Когда всё закончится, ты бросишь работу и вернёшься к семье. Мне класть на то, что ты хотел заработать больше денег. Счастье не в них. Ты уже стар, скоро станешь немощен. Успей насладиться общением с дочерью и женой. Ну, принимаешь условие?

— Я всё сделаю, наёмник! Сделаю! — пообещал Бен. — Спасибо тебе!

— Не меня благодари, а Юки. Не понимаю как, но ты смог растопить её волчье сердце. А теперь вставай на ноги и топай в свою телегу. Скоро уже покажется город, как бы не нарваться на патруль стражи. Не хочется им объяснять, что ты забыл в пыли на дороге.

Агнар вернулся к повозке и занял свой «трон» из кучи сваленных вместе одеял, покрывал и прочих тряпок.

Обоз тронулся.

Юки обиженно косилась на Агнара, но молчала. Он молчал в ответ. Это разозлило Волчицу ещё больше, и она с нажимом спросила:

— Барашек, я очень рада, что ты решил помочь Бену. Но что значит «растопил волчье сердце»? По-твоему, я холодный и расчётливый зверь, который не может сострадать? Не может любить? Не может чувствовать?

— Ох! Что бы я не ответил, всё равно попадусь в ловушку. Может, сразу меня покусаешь и забудем об этом?

— Нет уж! Между прочим, я всегда была добра к пастухам, помогала им в трудную минуту, выводила из леса заблудившихся! И не подумай, я никогда не грызла и не убивала людей! Во время стычки с Беном я просто хотела его напугать! Только и всего!

— Чего это ты вдруг? — спросил Агнар, стараясь не засмеяться.

— Чтобы ты не подумал лишнего! Я хорошая! Вот! Не хочу, чтобы ты смотрел на меня как на хищного зверя. На всех остальных мне плевать! Но не на тебя! Понимаешь? Ну чего ты лыбишься?! Дурень!

После такого признания у Юки заполыхали румянцем щеки. Она быстро отвернулась и сделала вид, что разглядывает придорожные кусты.

Справа и слева от тракта раскинулись холмы, сплошь покрытые густыми виноградниками. Между ними стояли небольшие домики и огромные усадьбы, являющиеся винокурнями и винодельнями.

Юки вдруг встрепенулась и привстала в телеге. В этот момент из-за пригорка показались синие крыши городских домов. Телеги приближались к Мастбри, который славился своим вином и верфями.

Город был намного больше и богаче Лейктона, это было заметно по защитным укреплениям, построенным на внешней границе. Кроме беспрерывной ленты стены, здесь через каждые десять метров стояли высокие башни, на верхушках которых поблёскивали на солнце изогнутые плечи огромных баллист.

Между Мастбри и Лейктоном давно назревал конфликт, который недавно вылился в торговую войну и взаимные пошлины. Поэтому на связывающей города дороге было пустынно и не встретилось никого, кроме троих разбойников.

Однако возле самого Мастбри всё было иначе. Здесь в единый узел сплетались пути из соседних деревень и посёлков, а потому всюду раскатывали телеги торговцев, мастеровых и простых путешественников.

Телега Агнара поравнялась с повозкой Бена. Не останавливая лошадей, наёмник спросил у старика:

— Где ты договаривался встретиться с человеком Гилберта?

— Возле южных ворот. Знакомого зовут Кай. Но он ждал нас утром, а сейчас уже за полдень. Надеюсь, он не покинул свой пост.

— Я тоже! — кивнул Агнар.

Высокие городские стены приближались. Тень от них накрыла землю, принеся прохладу. Возле решёток южных ворот собралось много повозок, некоторые из них были забиты ящиками и бочками.

Агнар и Бен встали в общую очередь, с надеждой высматривая человека, который должен был их встретить. Однако на дороге возле врат стояли только торговцы и проверяющий отряд городской стражи.

Время шло, очередь двигалась. Скоро дошёл черёд до телег наёмника и старика, а обещанного Гилбертом проводника рядом не наблюдалось. Похоже, он либо устал ждать, либо не появлялся вовсе.

— Что везёте? — без тени интереса спросил один из стражников, он был одет в сияющие латы, на поясе покоился длинный меч.

— Землю в мешках, — ответил Агнар, глядя стражнику прямо в глаза.

— Землю? Это что-то новенькое. И зачем нам в городе грязь в мешках? И почему на боках у торб синие потёки? Вы ведь со стороны Лейктона едете? Неужто решили краску привезти?

— Говорю же, в мешках только земля. Можете проверить. А везём мы её местным лекарям, у них почва с берегов Синего озера в большом почёте. Припарки из неё делают, в чаи добавляют.

— Хм…

Стражник в сверкающей броне не поверил подобным россказням. Он приказал своим подчинённым вскрыть мешки. Но внутри действительно оказалась обычная грязь, после грозы и дождя слипшаяся в единый камень.

— И правда земля… — искренне удивился стражник, вскидывая брови.

— Нам нечего скрывать, господин проверяющий, — заверил Агнар, изобразив на лице смиренное выражение.

— Ладно, верю! А что с носом у старика? Да и у тебя повязка на боку…

— Попали в засаду разбойников, чудом отбились! Вам бы послать патруль на дорогу, чтобы мирный народ не страдал…

— Нет у нас лишних людей! И не задерживайте очередь, платите пошлину за въезд и двигайте дальше! — со злостью в голосе рявкнул стражник, будто слова Агнара ударили по больному месту.

Бен снял с пояса звонкий мешочек и молча передал ближайшему охраннику две серебряные монеты. Тот проверил металл на зуб и быстро кивнул. Загораживающую жердь убрали с дороги, телегам разрешили проезд через ворота.

Повозки медленно двинулись по ровной мостовой и пересекли городскую черту. Мир вокруг словно разом изменился. Относительное спокойствие снаружи стен сменилось невыносимым гомоном внутри.

Мастбри кипел, жил, двигался.

Потоки людей были втрое гуще, чем в Лейктоне. От обилия лошадей и повозок на улицах было сложно разъехаться. Из многочисленных таверн и магазинов выглядывали зазывалы, кричащие приглашения и цепляющиеся за куртки проезжающих мимо путников.

— Ох, он такой большой! — восторженно проговорила Юки. — Неужели бывают города ещё больше?!

— Да! Столица королевства, например — ответил Агнар, наблюдая за кипящей живостью улиц.

— Даже не могу представить! Ох! За последние века люди так сильно продвинулись в строительстве! Просто немыслимо, как всё сильно поменялось в мире. Немудрено, что настала ваша эпоха, а духи зверей скрылись в тени…

В этот момент раздался многоголосый звон колоколов. Звуки летели с башни огромного собора, построенного в самом центре Мастбри. Узкий шпиль возносился к небу так высоко, что мог, казалось, дотянуться до облаков.