Хрустальный путь: Зерно Путеводной Звезды

Глава 20 Последний аккорд

Я вскочил и рванулся к выходу, едва не забыв прихватить посох. Задвигать плиту не стал, в этом уже не было смысла. Понёсся по ступеням вниз, едва придерживаясь за перила. Снова переполошил ксилаев на нижних этажах. Крикнул на бегу:

— Спасайтесь!

И, не задерживаясь, рванул наружу.

Впрочем, что я ещё мог им посоветовать? Учитывая слова Намиры о том, что для эфиридов бакхо являются лакомой добычей, лучший способ спастись — это держаться от меня подальше.

На юг я двинул тем же маршрутом — вдоль восточного побережья острова. Это и самый короткий путь, и самый простой. Эфирид же движется из глубины острова, через скалы и заросли. И, насколько я успел разглядеть, анатомически он не очень-то приспособлен для быстрого передвижения по суше — нижняя часть его тела состоит из клубка щупальцев, как у осьминога. Но, кто его знает, на что он вообще способен. Может, трансформироваться умеет, и крылья отрастит? Или телепортируется ко мне через весь остров?

Впрочем, если бы мог — давно бы уже это сделал. Так что шанс у меня есть. А ещё — надежда на то, что долгие годы заточения тоже не очень-то пошли монстру на пользу.

Как и по пути сюда, самой сложной частью маршрута стал скалистый участок рядом с маяком, протяжённостью километра два-три. Но на них я угрохал, наверное, почти час. Я ведь ещё и фонарь забыл, убегая с маяка. А вокруг было по-прежнему темно — это с высоты птичьего полёта я уже заметил брезжащий на горизонте рассвет, а с земли его что-то не видно, ночь в самом разгаре.

Наконец, я спустился к песчаной косе и понёсся вперёд со всех ног. Но надолго меня в таком темпе не хватило — может, минут на десять. Сердце колотилось в ритме пулемёта, дыхание начало сбиваться, в боку закололо. С каждой минутой тело всё настойчивее напоминало, что оно уже не игровой аватар, лишённый многих досадных ограничений вроде усталости.

В конце концов, мне пришлось сбавить темп, а потом и вовсе остановиться ненадолго, чтобы отдышаться. Заодно, чтобы не терять время, я снова вызвал Зерно Путеводной звезды.

На этот раз я не стал кружить мысленным взором над островом — лишь завис ненадолго, чтобы отыскать фиолетовый сигнал эфирида. Тот, к счастью, тоже не особо-то продвинулся за это время и по-прежнему находился где-то в лесу к юго-западу от меня. Причем незаметно, что он движется по прямой ко мне. Он будто бы замедлился…

Я всё же снизился немного и облетел северную часть острова, сканируя местность. И разглядел мощный сигнал водной Ци на северном берегу.

Духозверь! Та здоровенная морская зверюга, на которую я наткнулся во время своей первой вылазки к маяку. Похоже, эфирид не только меня почуял, но и её. И поэтому двинул именно на север, а не к Намире на юг. Погнался за двумя зайцами…

Ну, что ж, даже ели между крабом-переростком и мной он всё же выберет сначала меня — то у меня есть километра три-четыре форы. Убедившись в этом, я немного успокоился и даже потратил ещё немного времени, чтобы «слетать» на юг и проверить, как там «Волчья звезда».

Увиденное вызвало противоречивые чувства.

На берегу уже почти никого не осталось — суетилась лишь группа пиратов, волокущие по пирсу здоровенное бревно черводрева. Ещё одно лежало на берегу чуть дальше. Ну надо же, всё-таки успели притащить! Вот что жажда наживы творит.

Неприятно удивило меня то, что корабль подогнали гораздо ближе к берегу и развернули к пирсу другим бортом — видимо, чтобы было удобнее грузить брёвна. На корме я разглядел массивную поворачивающуюся конструкцию, похожую на подъемный кран. И вряд ли она работает на мускульной силе. Они запустили двигатель, не дожидаясь меня!

Что ж, пока не всё потеряно. Это только лишний повод поторопиться.

Я вынырнул обратно в реальность и, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, снова бросился бежать — уже не сломя голову, а пытаясь выдерживать более-менее приемлемый темп. До бухты мне остаётся километров пятнадцать, почти по прямой. В прошлый раз я потратил на эту дистанцию не больше часа. Но сейчас, если честно, ноги уже изрядно гудели от усталости, в горле пересохло и, кажется, уже даже рёбра начали побаливать от постоянного глубокого дыхания.

Пробежав ещё четверть часа, я снова остановился, чтобы отдышаться. Разве что язык на плечо не вываливал, как запыхавшийся пёс.

Как же хреново быть обычным смертным, а… А ещё — как же я скучаю по своему Каркаданну! Эта зверюга меня бы домчала до бухты за несколько минут — знай только за гриву держись, чтобы не свалиться.

Но деваться некуда — нужно двигаться. Так что, поправив на лямке посох, который, кажется, весил уже как гриф от штанги, я снова бросился бежать.

Каждая последующая сотня метров начала казаться длиннее предыдущей. Ноги вязли в песке всё сильнее, и всё чаще приходилось останавливаться, чтобы отдышаться. Каждую передышку я использовал для того, чтобы оглядеться с помощью хрустального зерна. И новости были неутешительные — эфирид явно учуял, что я покинул маяк, и бросился вдогонку. Причём расстояние между нами заметно сокращалось.

Но и мои силы были уже на исходе. Да шутка ли — я за сегодняшний день, наверное, марафонскую дистанцию одолел, бегая туда-сюда по острову. А тело моё, хоть и унаследовало часть сил игрового аватара, всё же имеет свои пределы. И я, чёрт возьми, устал. Так устал, что, если бы не погоня, рухнул бы прямо на песок и уснул до утра. А лучше — до полудня.

Но нельзя было давать слабину, даже в мыслях. Так что я лишь стиснул зубы сильнее и снова ринулся вперёд — пусть спотыкаясь, едва передвигая ноги.

Будь, как металл — пусть новые испытания лишь закаляют тебя…

Уф, как все эти напутствия Бао красиво звучат на словах. И как же тяжко им следовать на деле…

Когда берег, наконец, начал изгибаться вправо, а впереди замаячило то, что осталось после урагана от ксилайской деревни, дышал я уже, как астматик со стажем, и бежал, непрерывно держась за правый бок. Ощущение было такое, будто мне под рёбра загнали заострённую палку, и она с каждым шагом впивается всё глубже.

Но делать очередную передышку было категорически нельзя. Во-первых, я всерьёз опасался, что если остановлюсь — то упаду, и вставать уже не захочется. А во-вторых, последний раз, когда я делал паузу, чтобы осмотреться через Зерно Путеводной звезды, я засёк эфирида метрах в трехстах позади себя. Так что остаток пути я бежал, то и дело оборачиваясь через плечо. Казалось, что чудовище вот-вот выскочит из-за ближайших кустов.

Но время шло, а эфирид всё ещё не настиг меня. Всё же здорово, что это водная тварь, и на суше передвигается так медленно. Но вот что будет, когда он достигнет океана? Что, если он и корабль потопить сможет?

Эта мысль, честно говоря, пришла мне в голову только сейчас. Впрочем, а что делать-то? Без корабля у меня шансов тем более нет.

Я миновал руины деревни и, наконец, выбежал на финальный участок. Уже начало наконец-то светать, и предрассветный океан был похож на слой облаков — дымчато-серый, почти сливающийся на горизонте с небом. Чёрный угловатый силуэт «Волчьей звезды» отчётливо выделялся на его фоне, подсвечиваемый изнутри ещё и желтоватым электрическим светом — отчётливо выделялся ряд иллюминаторов в верхней трети борта. На суше же уже не оставалось ни проблеска, кроме нескольких покачивающихся от ветра фонарей по краю бревенчатого пирса. Мне они напомнили огни взлётной полосы.

Я обернулся через плечо, и вдруг заметил позади, в аккурат возле столба, на котором всё ещё висело пронзённое саблей тело Рейкара, огромный тёмный силуэт.

Тварь была, пожалуй, метра три ростом, и это, не считая клубка тьмы в нижней части его человекообразного торса — того, что я сначала принял за осьминожьи щупальца. Но это оказалось и вовсе что-то бесформенное и, похоже, даже бесплотное. Он напоминал этакий живой смерч — вокруг него крутился невидимый водоворот силы, вздымающий и разбрасывающий в стороны песок, листья, мелкий мусор. Сам эфирид в центре этого маленького урагана был похож на джинна, только без тюрбана и очень уж жуткого на вид. Глаза твари полыхали таким ярким фиолетовым огнём, что это было заметно даже за полсотни метров. И то рычанье, которое он издал, тоже раскатилось по всему берегу. В груди у меня что-то сжалось, по телу пробежала неконтролируемая дрожь. Тварь ужасала, и страх этот был какой-то иррациональный, будто навязываемый извне.

Божечки-кошечки!

Внезапно оказалось, что у меня всё же остался кое-какой неучтённый запас сил. Я рванул к бухте, словно меня подстегнули кнутом. Кажется, даже орал на бегу что-то нечленораздельное.

На корабле, кажется, тоже заметили появление чудовища. Уцелевшая оружейная башня и так была развёрнута в сторону берега, и тут её стволы, чуть наклонившись, изрыгнули первую порцию огня.

Лупили из чего-то крупнокалиберного и довольно скорострельного. Не пулемёт, конечно, но пару выстрелов в секунду выдаёт. А вот к точности у меня сразу возникли вопросы — первая очередь, взбивая фонтаны песка, легла прямо у меня на пути, в паре метров. Я, зажмурившись, по инерции проскочил дальше, перепрыгивая через развороченные снарядами воронки. Выругался, отплёвываясь от песка.

Да они меня, похоже, просто не видят! Бегу я без фонаря, и в предрассветных сумерках рассмотреть меня не так просто.

Удалось ли пиратам ранить или хотя бы отпугнуть эфирида — непонятно. На бегу я оглянулся лишь разок, но позади меня разверзлась такая мешанина из взрывов, вихрей и вспышек эфира, что различить в ней что-то конкретное было нереально.

Я рванул вперёд, и подгоняло меня не только чудище за спиной. Сквозь грохот стрельбы пробивался шум работающих винтов. Корабль был уже развернут носом в открытое море и начал довольно шустро отдаляться от причала.

Бревенчатый пирс, выдающийся в море, стал для меня в прямом смысле финишной прямой. Когда я выскочил на него, под пятна света от фонарей, оружейная башня корабля вдруг смолкла. Может, и не из-за меня, конечно, а просто снаряды кончились. Но в установившейся тишине стали слышны возгласы с кормы корабля.

Я уже не чуял ног от напряжения — мышцы сводило судорогой, колени подгибались. Воздух вырывался из лёгких с сипением и свистом, и на вдохе рёбра болели так, будто их что-то распирало изнутри. Но, кое-как, шатаясь и едва не теряя равновесие, я нёсся по пирсу вдогонку кораблю. Когда бревенчатый настил закончился — просто с разбегу сиганул в воду.

Прохладная солёная толща поглотила меня с головой, и я успел здорово наглотаться прежде, чем вынырнул на поверхность. Потерял несколько мгновений, оплёвываясь и протирая залитые водой глаза.

— Мангуст, сюда! Быстрее! Быстрее!

Легко сказать! Тёмный силуэт корабля нависал надо мной — вроде бы совсем рядом, но при этом я не мог приблизиться к нему, хотя грёб изо всех сил. Тем более что мне нужно было зайти к кораблю чуть сбоку, а не прямо с кормы — слышно было, как основной гребной винт замедлился, но совсем его не останавливали. Попасть под лопасти мне совсем не улыбалось. Но и просто болтаться на воде в ожидании, что мне спустят шлюпку, тоже смысла не было. Оглянувшись в сторону острова, я успел заметить, что эфирид следует за мной по пятам — он уже тоже выскочил на пирс, а потом бросился в воду.

Ну, всё, теперь он в своей стихии! Счёт пошёл на секунды…

— Мастер Мангуст! Ловите!

Вопль младшего Чао заставил меня приостановиться и взглянуть наверх. И как раз вовремя.

По, как я понял, запрыгнул прямо на крюк лебёдки, установленной на корме, и вместе с ним ухнул вниз — трос под его весом быстро разматывался, где-то наверху жужжала не застопоренная катушка. Ещё миг — и мальчишка рухнул в воду рядом со мной, подняв тучу брызг. Я подгрёб ближе, ухватился за торчащий из воды трос, а свободной рукой нашарил неуклюже бултыхающегося спасителя.

— Ну ты чего? — спросил я, вытягивая его за шкирку из-под воды.

— Пла… вать… не умею! — жалобно пискнул он.

Трос в моей руке дернулся и потащил нас вверх.

— Ходу! Ходу! — орал наверху кто-то из пиратов. Кажется, Гремучка. Корабельный винт и правда замолотил быстрее, и одновременно с этим нас с По выдернули из воды и потащили вдоль борта наверх.

Едва надо мной показались поручни на фальшборте, я рывком перебросил через них По, а потом и сам заполз наверх. Мы рухнули на палубу рядом, тяжело дыша и отплёвываясь от воды. По и вовсе изверг и с себя целый фонтан в полведра. И когда он только успел так нахлебаться?

Чьи-то могучие руки ухватили меня за одежду, помогая подняться. Придя, наконец, в себя, я увидел Меймин Хана. Из-за его широченной спины выглядывали братья Чао, Лилу, Намира, ещё кто-то из ксилаев. Ну, хоть все в сборе.

Но вздохнуть с облегчением я не успел — по палубе прокатился испуганный вопль, подхваченный десятком глоток.

Эфирид!

Чудовище, словно огромный джинн с хвостом, состоящим из вращающейся воды и клубов тёмного дыма, взмыл над кормой, обдав всех собравшихся целым каскадом брызг. Все отпрянули от борта, я, наоборот, выдвинулся вперед, срывая с лямки посох и вставая на пути твари. Сделал это, не задумываясь. Впрочем, если задумываться в такой ситуации — быстро придёшь к выходу, что вместо драки лучше улепётывать со всех ног. Против эфирного демона у меня никаких шансов.

С другой стороны, и бежать некуда. Так лучше уж встретить смерть в бою.

Осознание того, что это уже не прежний Артар, и смерть на этот раз будет окончательной, окатило меня леденящей волной, заставляя ещё крепче сжать посох. Эфирид взлетал все выше и, кажется, увеличивался в размерах, нависая над палубой, как грозовая туча. Сквозь кожу его, похожую на слой растрескавшегося такыра, пробивалось фиолетовое пламя. Силуэт, и так-то плохо различимый в сумерках, был подёрнут дымкой живого чёрного дыма, струящегося, как шлейфы краски, впрыснутой в воду.

Аура эфирида давила почти физически, заставляя всё внутри сжиматься от животного ужаса. Позади меня, кажется, царила полная паника, но обернуться я не мог — не в силах был отвести взгляд от пылающих фиолетовым пламенем глазниц размером с автомобильные фары.

Демонические творения Хтона, виденные мною раньше, по сравнению с этим существом казались не опаснее рекламных ростовых кукол. Тварь сочилась чистым хаосом — чуждой, непостижимой, разрушительной силой, одно прикосновение к которой, казалось, способно расщепить меня на атомы.

Но чего он медлит-то⁈

Не выдержав, я заорал в голос, замахиваясь посохом — больше от отчаяния и от желания выплеснуть напряжение. Эфирид в упор глазел прямо на меня — похоже, все остальные пассажиры корабля для него не имели никакого значения. Мне показалось, что разум мой на мгновение соприкоснулся с ним. Какой-то телепатический сигнал — короткий, не больше пары секунд, но мне хватило, чтобы виски заломило от вибрирующей головной боли, а перед глазами всё поплыло.

Чудовище вдруг протянуло руку и, как мне показалось, выстрелило в меня сгустком фиолетового пламени. Так быстро, что я успел только дёрнуться, отпрянув назад.

Передо мной, на расстоянии вытянутой руки, завис чуть веретенообразный угловатый кусок камня размером с кулак, сочащийся изнутри фиолетовым сиянием эфира. Он выглядел раскалённым, но быстро тускнел, сияние опадало, превращаясь в стекловидные вкрапления, впрочем, всё ещё светящиеся изнутри.

Эфирид замер в ожидании, по-прежнему буравя меня взглядом, и до меня дошло, что этот камень предназначается мне. Понемногу до меня начал доходить и смысл его телепатического послания.

Это что… подарок? Или, скорее, благодарность. За освобождение? Но почему тогда от этого «подарочка» у меня мороз по коже?

Протянув руку, я подхватил камень. Он оказался обжигающе горячим и тяжелее, чем на вид. Но я вцепился в него крепко — кажется, ронять эту штуку было бы хреновой идеей. Снова поднял взгляд на демона, и тот медленно кивнул. А потом, взмыв выше, по крутой дуге нырнул под воду по правому борту, да так, что палубу обдало водопадом брызг, а сам корабль, кажется, покачнулся.

Я чудом устоял на ногах, опираясь на посох и сжимая жутковатый трофей в свободной руке. Сердце продолжало колотиться, как бешеное, но постепенно меня начало отпускать. Да и эфирид, похоже, скрылся с концами.

Уф… Неужели пронесло? Но что это за хреновину он мне оставил?