Змеиная Башня. Учебник лекаря

Глава 21 Судьба

Анна шла по трапе шаркающим шагом, кое-как удерживаясь на ногах, пока, наконец, не споткнулась и не упала. Взгляд её застыл, но вдалеке всё же замаячил слабый огонёк. Собрав последние силы, она крикнула: «Помогите!»

Старик подскочил, как выпущенная стрела, но его лицо оставалось безразличным, не сулящим ничего хорошего. Посох, едва тлеющий в его руке, казался готовым вот-вот вспыхнуть, и тогда её мучения закончились бы.

— Что ты задумал? — прошипел Леонид, внезапно появившийся позади учителя.

— Ничего. За ней увязался непрошенный гость. Мгновение назад он был там, — старик указал на столбы вдали.

— Особое зрение ничего не даёт, — Леонид всматривался в указанный участок, но кроме деревьев и пауков, что привычно обвивали их ветви, ничего странного не заметил.

— Сможешь помочь ей?

— Тебе надо, ты и помогай!

Я встал на колено перед Аней и положил ладонь на грудь. Лекарь, делясь силой, передаёт пламя в сердце. Учитель говорил, что в лучшей форме я мог бы вернуть человека даже с остановленным сердцем, но если мозг не получал кислорода более шести минут, шансов нет.

Моя ладонь горела, и я ощущал, как пламя проникает в тело. Биение сердца возвращалось с каждым мгновением. И вот, я вырвал нить жизни из мрачного царства кошмаров.

Я не собирался восстанавливать Аню полностью — сил не хватило бы. Но стабилизировать её жизнь было в моих силах.

С другой стороны, мне не было выгодно возвращать её в идеальное состояние. Мгновение назад старик явно собирался её убить. Это слишком подозрительно.

Аня простонала, на её бледных щеках появился румянец.

Но где-то в моих размышлениях была серьёзная трещина. Если учитель действительно работает на плохих ребят, почему он не убил меня в самый уязвимый момент? Зачем ему было лечить меня? Разве что он скрытый агент отца.

Тогда версия ещё складывается. Однако зачем отец оставил мне записку с намёком?

— Притормози, ты расходуешь слишком много живого пламени, — учитель резко отодрал мою ладонь от её груди, выдернув меня из размышлений.

— Закончил, — коротко ответил я и бросил на него нехороший взгляд.

Он, кажется, значения взгляду не придал.

— Ты плохо выглядишь, Леон. Что происходило во сне? — спросил он с тревогой в голосе.

Когда слово «сон» сорвалось с его губ, меня пронзила вспышка необъяснимого страха, а следом — неконтролируемая ярость.

— Вспоминай. Это может быть чья-то злая воля. Есть целые кланы волшебников, которые убивают людей через сны. Первый признак — кошмары, потом раздражительность и агрессия. Через неделю таких снов жертва теряет душевное здоровье и умирает.

Я схватился за голову, пытаясь проникнуть в уголки сознания, где спрятались обрывки сна.

— Ничего не помню. Хоть убей, не помню. Однако физически чувствую себя даже лучше.

Старик осмотрел моё предплечье. Оно стало похоже на бугристый камень, словно я долго и упорно махал клинком. При этом резерв огня восстановился быстрее обычного. Теперь у меня в запасе было полторы полосы.

— После этого дела отправимся к знатоку сновидений. Молюсь, чтобы ещё не было слишком поздно, — холодно сказал он, словно испытывал гнев к кому-то неизвестному.

Аня медленно пришла в себя, но подняться не могла. Она смотрела на нас глазами загнанного зверя, словно мы были не лекари, а пара насильников, готовых в любую секунду совершить своё грязное дело.

— В-вы н-е убьёте меня? — она с трудом подавила заикание, чтобы разборчиво произнести жалкие слова.

— Нет. Тогда бы я не стал тебя приводить в чувства. Что произошло? Где Михаил?

Стоило ей услышать имя, как она вздрогнула, будто её ударило током.

— Я защищала его, не жалея себя. Потом мы пересекли владения зелени и вышли к каким-то древним руинам. Оказалось, что там враги намного сильнее. Миша… он толкнул меня в пасть пауку, а сам убежал, сверкая пятками, — она тихо заплакала. — Я ведь любила его. По-настоящему любила. Он был мне дорог. Как же так… — плач перерос в истерику.

— Слишком предсказуемо и тривиально, — грубовато оборвал её старик.

— Н-но это чистая правда! — выкрикнула она хриплым голосом.

Жаль признавать, но он был прав. Я видел подобные сцены если не тысячу раз в фильмах, то сотню уж точно. Должно быть что-то ещё. Какая-то незримая нить, которая постоянно ускользает. Волшебник не мог быть настолько бессердечным ублюдком, чтобы толкнуть свою девушку в пасть. Или мог, но тогда это слишком банальная развязка.

— Не молчи, ученик. Выскажись, — голос учителя вырвал меня из задумчивости.

— Леон, можешь вернуть мне кольцо? — неуверенно спросила Аня, обняв себя руками. — Без него я ничто.

— Ситуация слишком подозрительная. Сейчас я не могу вернуть тебе артефакт. Возможно, позже…

— Пока мы не выберемся из города, вообще не вернёшь ей оружие, — твёрдо заявил старик.

— Лишняя огневая мощь нам не помешает, — вставил я.

— Ага, и получится балласт. А с оружием — затаившаяся в кустах змея. Она волшебница, которая легко может отомстить! Кража личного артефакта считается пощёчиной, если не изнасилованием!

Я слегка опешил, будто на голову вылили ведро ледяной воды.

— Почему раньше не предупредили?

Учитель развёл руками.

— Откуда знал, что у тебя хватит духу отобрать два артефакта? Да и не существенно это было.

Да чтоб тебя, козёл старый. Я сначала разозлился, но потом успокоился. Если подумать, эта информация ничего бы не изменила. Всё равно забрал бы опасные для моей жизни вещи.

— Клянусь своим именем, наставником и честью, что никогда не буду мстить. Просто верни его мне, — на удивление произнесла она без заикания, протянув ко мне ладонь. Я смотрел на её заплаканные глаза, на горькие слёзы.

Признаться, такой вид даже малознакомой девушки заставлял сердце немного сжаться.

— Прости, Аня, но, похоже, я не могу вернуть. Обещаю, что буду защищать тебя, пока мы не выберемся.

— На первой части твоего предложения я грешным делом подумал, что у тебя проклюнулись мозги! А потом понял, что ошибся, — хоть слова его были издевательскими, он силой взял Анну под руку и повёл к костру. Потом заставил её выпить наваристый суп и закусить мясом.

Мы сидели неподвижно вокруг пляшущих теней костра. Вспышки пламени играли на лицах, а в воздухе витало недоверие. Старик явно что-то задумал насчёт волшебницы. Я же подозревал больше, чем двоих. Пока труп Михаила не окажется перед глазами, я не перестану его подозревать.

Но и отец мог меня попросту обмануть в каких-то своих целях.

Учитель сказал, что ему нужен как минимум шестичасовой сон. Я, даже при всём желании, не смог бы уснуть — глубоко внутри меня жил страх перед сновидениями. Пока меня не поставили перед фактом, я сам вызвался в дозор и утилизировал остатки пищи.

В течение всего времени Анну так же мучили кошмары. Это как-то роднило нас, или я по наивности внушал себе то, чего не должно было быть.

После отдыха Старик заставил Аню стать нашим проводником в пустые земли. Самое интересное, что пауки больше не осмеливались нападать на нас, словно более сильная тварь отметила нас окровавленной дланью.

Или были иные причины их поведению. Пауки сползались поближе к земле и таращились на нас своими красными очами. Стоит отметить, что весь лес буквально кишил этими тварями.

Мы миновали несколько королевских покоев, не тревожа жительниц почём зря.

— Леон, меня всё время мучает вопрос. Твои способности на высоком уровне, но возникает ощущение незрелости, словно тебе шестнадцать или около того, — спустя много шагов, Аня нарушила тишину.

— Нет, побольше будет, — легко улыбнувшись, ответил я.

— Насколько, тридцать? — без заикания спросила она.

— Да нет же, около восемнадцати… Может быть, уже девятнадцать стукнуло, — задумчиво сказал я.

— Быть не может… Меня взяли в ученики только к двадцати пяти, а первую ступень магии «Ничего» получила к тридцати пяти. Это считается очень рано…

— Я начал обучение с шести лет. Мальчик находился взаперти, — старик вклинился в разговор.

— А… Стало быть, ты один из проданных детей Башне. С-сочувствую…

Ето ещё что?

— Ну, не особо. Я много читал и изучал всякое… Какое-то время было тоскливо, а потом втянулся.

И ведь даже не вру. Мама не упустила случая и заставляла меня читать классическую литературу как русскую, так и зарубежную. Сперва хотелось взвыть, убежать, играть на планете или раскинуться за компьютером, но в конце концов я нашёл свой шарм в чтении.

На почве этого даже завёл друзей в литературном кружке. Одна девочка фанатела от ужасов Говарда Лавкрафта и Стивена Кинга. Я в тайне прочитал все их книги, чтобы было о чём поговорить. Но кому это вообще интересно?

Когда закончил размышлять, передо мной открылись бескрайние песчаные дюны.

Прикоснулся пальцами к песчаному морю — оно обожгло их. Не прошло и десятка секунд, как я вспотел. Отросшие волосы прилипли к взмокшему лбу.

— Поистине загадочное место, — прошептал я, едва сдерживая сухость во рту.

— Мальчик мой, ты видишь только малую часть чудес мира! — ответила Аня. — Или ужасов, — добавила она.

Мы двинулись дальше. Мои ботинки начали вязнуть в песке, и это всколыхнуло давно забытые воспоминания, ощущения и рефлексы. Я взглянул на свою ведущую руку, словно пытаясь что-то с ней связать.

Спутники не заметили моего замешательства, ожидая неприятностей от ближайшей дюны, за которой уже виднелись гигантские развалины древней цивилизации.

Когда мы преодолели дюну, перед глазами открылась башня, некогда величественная, но теперь почти полностью сгнившая в песчаной пустыне.

Через высокие окна без стёкол в помещение проникал яркий свет, показывая массивные стены и полуразрушенные книжные шкафы.

— Т-там дыра в нижние этажи. Мы с Михаилом упали туда. Д-дыра была привалена досками и присыпана песком. Я помогала ему идти, вот и случайно упали, — дрожащим голосом сказала она. — Немного дальше был затянутый паутиной коридор, а в комнатах — паучьи яйца.

Наставник задумчиво хмыкнул.

— Каким образом ты выжила?

— Ну… Когда магия почти иссякла, Михаил понял это и толкнул меня в одну из комнат, а сам побежал обратно. Там тоже были полки с книгами и лестницы. Некоторые из них были совершенно паршивые, но другие ещё пригодны…

— Это ничего не объясняет, — сурово сказал старик.

— Подожди, дай подышать! Миша выбрался, а потом я услышала странный писк. Его крик и вспышки молний. После этого пауки отступили, как будто потеряли ко мне всякий интерес, — быстро произнесла она.

— Мне позволили уйти. По крайней мере, так думаю… Возможно, для того, чтобы я привела их к более крупной добыче. Или здешние жители достаточно разумны. Не знаю…

— Такое развитие событий возможно. Их же точно скрещивали с людьми, — произнёс старик вслух.

— Я подозревал, что здесь должен быть исследовательский центр, но безумцы построили настоящую башню. Это место должно содержать ответы на все наши вопросы.

— Старик, может, не все тайны нужно разгадать? Может, стоит повернуть назад, пока не поздно?

— Шутишь? — без тени сомнения, он запрыгнул в окно.

Невзирая на всю странность ситуации, Аня последовала за ним. А я не хотел остаться один — в одиночестве легко стать добычей.

— Шерстите страницы! Всё самое ценное обычно хранят на вершине!

Я перебирал пыльные книги. Ничего стоящего не попадалось. Время тянулось. Дыра не подавала признаков жизни — нижний этаж оставался безмолвен. Никакого шороха, рычания или чего-то подобного. Создавалось ощущение, что пространство абсолютно мертво.

Но, к чести Анны, лестница действительно оказалась на нижнем этаже. Даже отсюда я мог разглядеть следы, похожие на те, что они оставили на мосту.

— Ничего интересного — личные дневники, записи учёных. Большинство из них ужасаются плодам своей работы. Они создали нечто, чего не понимают, — на удивление чётко проговорила Аня.

— Аналогично. Какой-то Карис пишет, что это место станет могилой. Куб должен был быть заморожен, а лаборатория навсегда закрыта на непроницаемую печать.

— Верно, — прозвучал потусторонний сиплый голос, как будто через какой-то прибор.

Я выронил книгу и, с ужасом, развернулся.

Сквозь окно пробивался свет, освещая высохшую фигуру арахнида. Его иссушённый торс был обтянут фиолетовой кожей, а на бедрах болталась древняя ткань, падающая, как платье, обнажая босые ступни. Плечи покрывали мелкие наросты, из которых вытягивались худые человеческие руки. Из спины прорывались длинные паучьи лапы, напоминавшие раскинутые крылья. Но больше всего меня пугали два ряда фиалковых глаз, тянувшихся от темечка до безгубого рта, полного острых клыков.

— Всё самое ценное забрал мужчина, окутанный тьмой, — таким же жутким голосом произнёс Арахнид.

Старик не проявил ни малейшего беспокойства, напротив, он спокойно дочитывал книгу.

Честно говоря, я испугался лишь на секунду. Существо пролезло через окно совершенно бесшумно. Даже мои обострённые чувства не сработали. При желании оно могло бы спокойно пронзить кого-то из нас лапами или снести голову. Более чем уверен, что силы на это у него предостаточно.

— Поведаешь, кто ты, а кто он? — старик демонстративно захлопнул книгу и аккуратно вложил её обратно на место.

Арахнид протянул ко мне несколько ужасных конечностей, аккуратно взял книгу и вернул её на полку.

— Мне стоило больших усилий высушить труды предков. Можете читать, только бережно относитесь к ним, — проскрежетал он, как бы вежливо.

— Ты дитя этих учёных? — спросил учитель. — А остальные пауки?

— Мы потомки. Они — средство для сдерживания Зверя. Огромного, неповоротливого, очень боится яда. Никак не уйти, — невнятно произнёс он, некоторые слова терялись.

— Будешь говорить или нет? — потеряв терпение, спросил старик.

— Пусть мальчик сосчитает до ста.

Учитель хотел что-то сказать, но я начал счёт.

Попутчики просто глупо смотрели на шевеление моих губ. Все здесь ждали окончания этого нелепого подсчёта.

— Сто…

— Хорошо. Человек в чёрном испугал нас своим могуществом. Он забрал то, что навсегда должно было покоиться в гробнице. Уходя, он приказал: «Убей раненого предателя. Покажи троим злодеяния троих. Отдай строфу моему сыну.»

Здесь я невольно вздрогнул. Значит, условную лабораторию раскопал не та женщина. Падшая… а мой горячо любимый отец… Насколько далеко простираются его чёрные руки.

— Кто из нас сын? — хладнокровно спросил старик.

Арахнид указал на меня отростком.