Змеиная Башня. Учебник лекаря

Глава 3 Целитель и его ученик

Он буквально занёс меня в дом и, словно поношенный рюкзак, кинул на кровать.

Я резко отлепил лицо от лебяжьих подушек, вперился недовольным взглядом в изуродованную злобой морду старика.

— Твой развязанный рот может многое упростить, поэтому не советую тебе лгать, — он взялся за кожаный ремень и ударил им воздух.

Я бы, конечно дал отпор, но как это сделать против двухметрового гиганта со стальными ручищами…

— Сперва думал, что ты случайная жертва. Но те механизмы невиданной сложности, плюс факт того, что они пошли за тобой, заставляет меня перестать так думать!

От пробирающего до костей хищного взгляда можно дубу дать. Вдобавок не до конца понимал сказанное, но общую суть вроде бы понял.

Он увидел задумчивость на моем лице и взревел:

— Говори! — сделал один шаг ко мне.

— Мало помню… — невнятно промямлил я. — До этого жил в закрытой деревне на вершине горы. Потом меня изгнали. Мои стенания закончились тогда, когда вошёл в какую-то пещеру, где мерцал красный свет…

Он крепко задумался, забыл про ремень и поглаживал бороду с проседью.

— В пещере могла быть пространственная аномалия. Только человеку не пережить перемещение через пространство или время. Стало быть, ты первый. Что ты знаешь о тех, чьи имена нельзя называть?

— Ничего.

Не знаю, какие слова переведут меня к лучшему итогу, а какие кинут в пропасть.

он прищурился.

— Вопрос остаётся открытым: почему всё время молчал? Почему тебя изгнали?

Нужно придумать что-нибудь забористое, правдоподобное… Причем немедленно. Иначе мне придёт полный и неотвратимый песец…

— Тут в деревне говорят на совершенно другом языке. Поэтому ничего не понимал… Родители умерли пять лет назад.

Я без конца плел бред про жестокого старосту, неизвестную болезнь и красное свечение.

Пытался разжалобить этого сухаря.

Между тем сердце клокотало, а ладоши вспотели. Меня даже немного подташнивало от наплывов адреналина.

— Чей ты сын, безымянный мальчишка!.. — строго спросил он.

— Я Леонид, сын Поэта, — быстро выплюнул я.

Здесь у людей нет привычных фамилий. Мальчики называют имя, а потом профессию отца. Девочки, к примеру, говорят так: Я Лиза, дочь из славного дома Андрея Лесоруба.

Самое страшное, что я почти не врал. Мой отец действительно был безызвестным поэтом. Мама была автором женских романов, то есть писательницей. А сестрёнка только начала ходить в садик. Одной холодной ночью мы направлялись к друзьям отца на светлый праздник.

Так же в больнице во время прохождения магнитно-резонансной томографии оказалось, что у меня онкология.

Но это было относительно давно и мое сердце щемит не так сильно.

— О чем ты задумался? — сухо спросил он.

— Про смерть родных подумал, — серо откликнулся я.

— Сочувствую.

Воцарилось глухое молчание.

— Леонид, сын Поэта, пойдёшь ко мне в ученики?

— Че…

Неожиданно резко озвученное предложение заставило всё внутри мен перевернуться, даже ступор словил. Чародей явно мне не поверил. Тогда зачем такое предлагать.

— Пойду… Но почему именно я? В чём моя особенность.

— Твой внутренний огонь чрезвычайно мощный. Признаюсь честно, он сильнее, чем я когда-либо видел у молодого человека твоего возраста. Если тебя кто и сможет спасти, то это ты сам, — твердо, как удар молота по раскалённой заготовке, выдал он.

Он видел недоумение на моем лице, поэтому решил что-то добавить.

— Потерять такого лекаря будет огромной утратой для нашего непокорного мира. Только поэтому хочу взяться за твоё обучение. И только поэтому вожусь с поддержанием тлеющей жизни в тебе.

За дверями кто-то ахнул. Наверняка, это была хозяйка дома.

— Что ж, отныне я для тебя Старик или Учитель! Свое имя просто так никому не сообщаю, — он грубо взял ведро с водой, где плавала тряпка и сильно ударил меня им в грудь. — А теперь пошёл работать! Дармоедов не терплю!

— Работать на ночь глядя?.. — шокированный предыдущими речами откликнулся я.

Старик разгневался и раздавил меня одним только пылающим взглядом. Я сию секунду вылетел из комнаты драить полы, чтобы блестели, как его лысина.

— И практикуй произношение! Слушать твой скрипучий лепет — всё равно, что коту яйца прижать табуреткой. Обращайся к людям из магического мира — Почтенный.

— Почтенный, — еле как вымолвил странное словечко.

— Мне плевать на официальность.

— А… Ага…

«Что за биполярный старик!» «Ладно… бесплатному учителю в зубы не смотрят»

Прошёл здешний месяц. Всё, что я делал, так это помогал по дому. Из приятного — это постоянное общение с Марией и вечерние прогулки, которые иногда омрачала утрата отца.

Мария мне приятна. Это можно сказать без утайки. Однажды я сказал ей это напрямую, а она раскраснелась, как помидора.

Иногда пытался колоть дрова, на что местные парни кидали самые на их мнение остроумные насмешки.

— Только посмотрите, сейчас Му-му прикончит себя топором!! — взорвался смехом, теряя штаны не по размеру.

— Иди, занимайся женским делом: носи воду и готовь похлёбку! — беззлобно произнёс один из парней.

Взрослые мужики чуть ли животы себе не надрывали. По их мнению, это была вершина юмора.

Но мне за красным словцом лезть в карман не нужно. Семья всё же творческая была. Но для применения копья Дон Кихота нужно мяса на руках нарастить, а то за ментальные увечья получу вполне материальные.

Раз в месяц приезжали торговцы из относительно большого города, чтобы выкупить древесину, кое-какие продукты, например, тот же самогон.

Короче, никакого обучения пока что не увидел.

Сейчас я шёл в гости к бабе Варе. Её настоящее имя Вариана. Язык ломать не хотелось, поэтому наделил вполне русским именем. Кстати, эта та самая боевая старушка, которая пронзила меня вилами.

С кем не бывает, не правда ли?

Я обошёл её домик. На заднем дворе баба Варя бегала за курицей. Потом схватила её жилистой рукой, пригвоздила шею к пню.

Бах! Я вздрогнул. Для меня подобное зрелище было чем-то из ряда вон выходящим.

— О, Леонид! Милый, а я тебе пирожков напекла, — улыбнувшись, добродушно произнесла она. Только вот напрочь безголовая птица сопротивлялась…

Конечно, подобное нельзя сравнить с нашествием нечисти и последующей резнёй.

Я вымученно улыбнулся фирменной улыбкой и присел на корягу за стол, где расположилось лукошко с пышущими ароматным паром пирожками. Взял пирожок с вишней и зажмурился от удовольствия — горячий, сладкий, с лёгкой кислинкой.

Прелесть, не иначе.

После принудительного отказа от химиотерапии и лечения старика во мне проснулась волчий голод.

— Кушай-кушай, мой маленький. Я сделаю из тебя человека! Вон уже и волосы появились, и мясо на косточках, — она взъерошила мои короткие чёрные волосы, не свойственные здешним людям. — Неверное у Машеньки нашей тоже кушаешь за обе щёки, да?

— Нет же… — не успел договорить, мне заткнули рот очередным пирожком.

— Девка хорошая, ей мужик нужен. Ты бы зря времени не терял. Если мужчина не объявляет права на женщину, тогда это сделает кто-нибудь другой, — уверенно и упорно наставляла она.

И тут внезапно раздался гулкий звук мотора. Волшебник подъезжал к развалинам бывшего дома. Я тут же вскочил и побежал навстречу. Треклятый дед должен научить мня хоть чему-нибудь! Все попытки самостоятельно повторить испепеляющий фокус не увенчались успехом.

— Куда ты, милый? А рагу из курочки? Дрова ещё наколоть нужно и воды принести, — кинула она мне в след.

— Бабушка, я вечером заскачу! Наверное…

— Эх… ладно, ступай, — отмахнулась, направившись ощипывать курицу.

Я галопом добежал к деду, который, надев недовольное лицо мертвеца, лениво раздавал вещи сельским девчатам. Старый ездил в большой город. Девушки напихали ему денег, чтобы тот купил платья, парфюмерию да бижутерию.

В эту пору миром правит весна. Многие хотят найти себе пару. А ещё от деда несло брагой и едкими сладкими духами, перемешанными с табаком.

— Старик, когда начнётся учёба? — в нетерпении спросил я.

Никогда не думал, что так отчаянно буду жаждать знаний.

— Ступай за мной, — направился домой.

Перескочив порог, тут же увидел, что Мария находится на кухне и в большой мыске месит тесто. Брат помогал ей по дому, полоскал нижнее бельё: пулей вылетал во двор, становился на скамейку и развешивал семейные трусы, которые надувались, точно паруса.

— Привет Леонид, думала будешь у бабушки до позднего часу гостить, — она опустилась за очередной порцией муки, что стояла на полу, и я невольно увидел чуть больше, чем было положено видеть.

Мария приметила это, и прикрыла бюст рукой.

— Прости… — почесал затылок.

— Ничего, — смущённо добавила она.

— Долго будешь заигрывать? Моё время дорого стоит! — властно сказал старик.

Я залетел в комнату, где на небольшом столе были разложены пузырьки с какой-то красочной жидкостью.

— Возьми любой и выпей. Потом сними рубашку, присядь на табуретку! — он вынул из сумки чернила и красивое золотое перо.

Взялся за бутылку, большим пальцем ликвидировал пробку, после залпом осушил. На удивление вкусная штука оказалась, похожая на сок с большим количеством спирта.

Меня немного разморило. Я мигом присел на табуретку и расфокусированным зрением пялился на безразличную стену.

— Почему только сейчас?

— Потому что мог не пережить посвящение раньше времени. Теоретическая часть не имеет значение, если обладатель пламени умрет в процессе полного пробуждения.

— Теперь не рыпайся! Если хоть на миллиметр ошибусь, ты умрёшь самой страшной смертью! — грубо, безразлично приказал старик.

Я судорожно глотнул воздуха, захирел и малость окаменел…

— Что? — неожиданно дал петуха.

— То!

Через робкий вздох я почувствовал, как кончик пёрышка прикасался к коже на спине. Старик, подобно опытному каллиографу, выводил линию за линией. Я не мог точно сказать, что получиться по итогу… Но он выводил рисунок во всю спину, причем сложный и витиеватый. С множеством символов в различных местах композиции.

— Единственное, чему должен следовать Лекарь — это сохранению своей жизни и внутреннего пламени. Оставаясь в живых, ты сможешь спасти сотни жизни, а может быть тысячи! Никогда не лезь на рожон. Но и не отпускай руки, когда положение критическое.

— Что до огня внутри, то у всего есть цена. Если израсходуешь слишком много силы за раз, в ход пойдёт твоя собственная жизнь. Поэтому всегда оставляй треть для себя!

— Береги свой посох или меч, как зеницу ока! Без них атаковать противника не выйдет. По крайней мере обычному целителю…

Хотел было открыть рот, но мне моментально его заткнули.

— И ещё одно!

«Да сколько можно!» — безмолвно запротестовал я.

— Лекарь — это не меценат! Нам необходимо закупать ингредиенты, оборудование и иметь банальные деньги на жизнь. Запомни это хорошенько! — строго проговорил он, а потом приложил обжигающую ладонь между лопаток.

Думал, будет больно. Однако нет. Чувство теплоты разливалось по венам, словно вхожу в тихую летнюю реку. Меня даже начало клонить в сон. Но вместе со спокойствием приходило чувство неведомой силы. Не как в первый раз, размеренно и постепенно, словно пробку не выдернули, а только слегка приоткрыли.

— Хм-м-м, — протяжно хмыкнул он, закусывая белоснежными зубами папиросу. — На удивление хорошо. Каждый третий на твоём месте помирает. Что ж, считай повезло!

Я глянул на него таким взглядом, как ни на кого и никогда не глядел… Нет, ну точно выходец из кружка престарелых садистов. Учитель, блин! Да ему на меня плевать с высокой колокольни. Впрочем, как и на всё остальное.

— Да несказанно! Сухарь ты бесчувственный! — невольно озвучил мысли и горько улыбнулся.

Дед поднял руку, чтобы дать мне подзатыльник, я зажмурился, но он перед самым темечком остановился.

— Скажи спасибо, что слаб на голову! — из кончика его большого пальца вспыхнул бирюзовый огонёк и воспламенил душистый табак.

Мне стало любопытно. Я пожелал покрыть ладонь пламенем, и оно тут же откликнулось на зов. Кожу покрыли всхлипы нефритового цвета.

— Красота, и не горячо…

Старик немного этому удивился. Можно сказать, что он постоянно удивлялся моим выходкам. Могу предположить: призыв огня — дело не такое простое.

— Настало время преподнести дары! Первые и последние от меня, — он взял у стены палку, обмотанную тряпкой, которую я сперва и не заметил.

— Посох — не простая безделушка, а средство для защиты и нападения. Он облегчит огню путь, — протянул предмет ко мне.

Я радостно его принял и моментально развернул незамысловатую обёртку.

В моём распоряжении очутилась самая обыкновенная надтреснутая белая палка с лазурным камнем на вершине. Древко в некоторых местах обвили замысловатой тканью, на которой старательно начертили руны.

Не сказать, что посох впечатлял меня, он выглядел дёшево.

В очах старика блеснуло коварство. Я приметил хитрый взгляд старого лиса.

— Дед, не думаешь, что, как последний дебил буду пытаться испытать оружие в доме?

— Хвала предкам, у олуха есть какие-то мозги! Значит, дрянь не занимает основной объём черепной коробки! — он вынул из сумки пожелтевшие листки и красивую книгу, наверняка магическую, после чего небрежно кинул её на стол.

Казалось бы, ветхие страницы защищает старая серая кожа, вся замусоленная, покрытая перешитыми ранами. Но при этом на верхней части горели зелёные узоры и сверкали сложные геометрические фигуры, а по центру лучился серебряный замок.

— Положи на неё длань. После чего повторяй за мной!

Старик начал говорить чётко и ясно. Я, конечно же, повторял точь-в-точь…

— Я Леонид, сын поэта, торжественно клянусь отныне и навеки хранить очищающий огонь в своем сердце. Помогать людям по мере возможностей и искоренять зло. Если оступлюсь, то пускай Учитель направит меня. Если отрекусь от учения и примкну ко злу, пускай небытие поглотит мою душу, а пламя сожжёт плоть.

Как только договорил, замок на книге сам по себе открылся. Я со скоростью выпущенной пули открыл книгу. Тайные знания манили меня. Хотелось увидеть что-то запредельное, недоступное человеческой душе. И я увидел многомерные живые символы. Сотни строк сверхсложного графического языка.

Дальше листал шероховатые страницы. Где-то посередине пошли сложные живые рисунки. На первом был изображён человек, лежащий на каменной плите. Только он был вскрыт от паха до глотки. При этом внутренние органы продолжали функционировать. Сердце сокращалась, рядом лежащие лёгкие раздувались и сдувались.

Без сомнения, ужасная картина испугала меня. Слова не могли выйти изо рта. Просто заворожённо перелистывал страницы, раз за разом наблюдая за подобными сценами. Потом шли какие-то кожные заболевания. Жуткие уродцы с несколькими руками и напрочь изуродованными лицами, словно гомункулы — изобретения безумных алхимиков из сказок.

— Достаточно, — учитель захлопнул книгу.

Спустя некоторое время, я нашел силы говорить.

— Те люди, они были живые во время проведения экспериментов? Это точно медицина, а не книга тёмного колдуна?

— Нет. Высокопоставленные Лекари могут оживить тело. Ну… в какой-то степени. Однако мозг нам неподвластен. Мы не можем вернуть к жизни человека, который мертв больше шести минут. И то, подобные чудеса подвластны только самым сильным из нас.

— Насчёт второго вопроса, медицина не так чиста и невинна, как многие думаю.

Я хотел спросить, что это значит, хотя отчасти догадывался. Но внимание поглотило внезапное событие.

— Почтённый волшебник, мой отец ранен, случилась беда!! — жутко крича, в комнату ворвался парень. Окровавленная пятерня оставила чёткий след на дверной раме.