Змеиная Башня. Учебник лекаря

Глава 8 Двойной поединок

Два месяца я носил на плечах тяжелый мешок и занимался общей физической подготовкой. По вечерам учитель отправлял меня охотиться и собирать коренья и фрукты.

На спаррингах наставник нередко ломал мне нос или разбивал бровь, отправляя в нокаут одним точным ударом в подбородок. Потом будил меня нестерпимо кислым зельем — так я учился лечить себя.

С каждым днем боевые навыки и выносливость росли, как на дрожжах. Постепенно приходило понимание тактики боя, а запас пламени внутри меня становился больше.

Но ни разу мне не удалось попасть по старику — ни посохом, ни ветром, ни огнем. В своем мастерстве он был неуловимым призраком.

Он также учил меня анатомии, объясняя, как калечить людей.

Позднее мы провели странный ритуал, который должен был частично скрыть мою силу от посторонних.

Сейчас я стоял в центре деревни. На земле начертили широкий круг, по его периметру воткнули факелы. Неподалеку стояли скамьи, где местные жители уже начали пир.

Здесь царила атмосфера праздника: женщины возились с детьми, мужчины пили и пели. На одной стороне стояли скамьи для гостей.

Мария с бабушкой сидели в стороне. Я видел, что она нервничает и избегает смотреть на круг, боясь увидеть его границы.

На другой стороне ринга тренировался обнаженный до пояса Август. В его руке поблескивал добротный клинок средней длины.

Через мгновение к нему подошел отец, передавая круглый щит.

По другую сторону стояли его семья и еще двое незнакомцев в плащах, черных как деготь, с лицами, скрытыми глубокими капюшонами.

Седовласый староста заметил меня, попросил налить себе самогон, неспешно поднялся и вошел в центр арены.

— Претенденты на сердце прекрасной Марии здесь, — заголосил он.

Местные возликовали, подняли кружки к серебристым лунам.

— У вас есть последний шанс отказаться от поединка! Смелый Леонид, воспользуетесь?

— Начинай уже, знаешь, отказа не будет, — не выдержал Август.

— Хорошо! Правила просты: тот, кто переступит через бревна по периметру, считается проигравшим. Потерявший сознание выбывает. Признать поражение можно в любой момент. Каждый имеет право использовать любое оружие или способности.

— Поединок заявлен как не смертельный. Убивший ответит перед законом, и не важно, намеренно это произошло или случайно.

— Правила претендентам понятны?

— Да! — ответили мы в один голос.

— Когда осушу кружку, поединок начнется, — он вышел из круга, поднял кружку и медленно поднес к губам.

Я скинул рубаху и вошел в круг.

— Достаточно ли у тебя мужества сразиться без магии? — спросил он, не прекращая двигаться.

— Несомненно.

Разумеется, обещания я сдерживать не стану, если дело примет дурной оборот.

Мы крутились, как два голодных волка, готовых растерзать друг друга. Август источал надменную жестокость. Глазища сверлили меня, а клинок, как змея, скользил в воздухе.

Август ринулся ко мне, меч свистел в воздухе, целясь прямо в горло. Я едва успел увернуться, но его лезвие всё-таки скользнуло по руке, оставив глубокий след. Молниеносно я развернулся и ударил концом посоха в лоб — его голова отлетела назад, он пошатнулся, но не упал.

— Щитом прикрывайся! — донёсся чей-то крик.

Ублюдок хотел вспороть мне глотку, хотя бой был не на смерть.

Значит, тоже не буду вежливым.

Прикрываясь щитом, он ринулся на меня с бешеной силой. Я сжал посох и, не раздумывая, ударил его по животу. Тот взвыл, но не отступил. В следующий момент я налетел на него, сжав древко обеими руками, и врезал по черепу с такой силой, что его тело качнулось, а кровь забрызгала мне лицо.

Я подошёл, поднял посох со всей дури вонзил его между ног.

Он взвыл, как резаная свинья.

— Теперь будешь знать, что мою девушку трогать нельзя.

— Как смеешь унижать моего брата! — кто-то прорычал за спиной.

Внезапно молодой человек с золотыми волосами сделал шаг вперед, разрубая пространство между нами. Он толкнул меня в спину с такой силой, что я едва не потерял равновесие. Я покачнулся, но не упал, инстинктивно сжался, готовясь к новому нападению.

— Как посмел ты — ученик лекаря, сражаться с простым юношей!

Я хотел возразить, что вмешиваться он решил лишь тогда, когда его братец был повержен.

Внезапно вспыхнул мощный всплеск воздуха, и противника отбросило в сторону.

Учитель медленно шёл по каменной тропе, сложив руки за спиной, с привычно спокойным лицом.

Златовласый мужчина влетел спиной на стол, вызвав шум и крики.

— Око за око! Скажи спасибо, что я не испепелил твоего полудурка!

— Не зазнавайся, лекарь, — холодно ответил незнакомец, поднимаясь. — Я предлагаю аннулировать результат и провести дуэль на равных.

Он оскалился.

— Единственный, кто здесь зазнаётся, это ты, — перевёл взгляд на меня. — Леонид, убери мусор!

Я вознес посох, создал воздушную волну, потушившую факелы и отбросившую противника за пределы арены. Август кувыркнулся в воздухе, уронив оружие, куском дерьма под ноги своему братцу, который в этот момент гневно сверлил моего учителя взглядом, счищая с мантии мусор.

Я всем своим видом давал понять несколько слов: «Думаешь боюсь тебя, сука?»

После пережитого во время операции и тех тренировок, я стал другим человеком.

Староста неуверенно подошел ко мне, протянул кружку вина и произнес:

— Победил Леонид!

Никто не ликовал, обстановка оставалась напряженной. Люди явно опасались колдунов.

— С какой стати нам что-то аннулировать? Всё честно! Личинка знала, с кем связывается! — в глазах старика вспыхнули коварные лисьи огоньки. — На правах смотрителя области признаю победу, но моему ученику взбучка не повредит. Предлагаю дуэль на деньги.

— Мы согласны. Сто ассигнаций.

— Нет, триста золотых!

Маг бросил недовольный взгляд на безымянного, затем посмотрел на своего разгневанного ученика и, наконец, перевел предвзятый взгляд на меня.

— Члены Башни Солнца и Луны не отступают. Будь по-твоему, но ставка — четыреста!

— О как… Ну, если не заплатишь, шкуру с тебя спущу!

Маг промолчал. Учитель выглядел скорее как хитрый разбойник, нежели благородный лекарь. Похоже, он на две головы превосходил мага, иначе бы не вел себя так вольно.

Мы отправились в лес вместе с жителями деревни. Там находилось чудесное поле, подходящее для таких мероприятий. Люди расположились подальше, чтобы не пострадать от магии. Староста бегал, собирая ставки, и выглядел безмерно довольным.

Бабушка тем временем успокаивала Марию.

«Знаю, о чём ты думаешь! Не смей проигрывать, иначе заставлю тебя отрабатывать все деньги до последней монеты», — деспот резко наклонился и прошептал мне угрожающе.

Его обжигающая ладонь подтолкнула меня к новому кругу. В ту же секунду маг тоже сделал шаг вперёд.

— Готов умереть? — произнес он, словно злодей из дешёвого фильма.

— Назови своё имя.

— Априй, — ответил он, надевая белую перчатку на левую руку.

Апрель, значит. Интересно, что он покажет.

Апрель не оставил мне времени на раздумья. В его ладони начало формироваться сверкающее водяное копье. Но прежде чем он успел метнуть его, я сосредоточил энергию и бахнул воздушной волной под его стопу. Поток воздуха выбил опору, и Апрель, потеряв равновесие, заскакал на одной ноге, как нелепый танцор.

Толпа разразилась издевательским хохотом.

Лицо мага вспыхнуло краской стыда, но он быстро сдержал себя. Глаза блеснули холодной яростью.

Я не терял времени. Вызвал гигантский огненный шар и запустил его. Огонь ревел, вспарывая воздух, но Апрель лишь вскинул ладонь — сфера с грохотом врезался в водяную клетку, прутья которой зашипели, превращая жар в обжигающий пар.

В следующее мгновение Апрель сплел густую дымовую завесу, из-за чего потерял его из виду… Шум травы за спиной выдал его намерения слишком поздно: водяные спиральные шипы вылетели из земли, пронзая моё бедро, спину и живот.

Мой рот наполнился горечью, взгляд затуманился. Но я не мог упасть. Я не мог сдаться. Озноб прошел через все тело, сменившись волной всепоглощающей силы, от которой хотелось кричать.

— Используй фантазию! — резкий крик наставника прорезал шум битвы. Я стиснул зубы.

В этот момент почувствовал, как опасность приближается с небес. Апрель двигал руками, как дирижёр, управляя облаками, которые заволокли закатное солнце. Я выпустил клубы огня, пытаясь разрушить его планы, но лишь спровоцировал контратаку: из облаков посыпались острые капли, что при контакте с моим телом разрывали кожу и оставляли раны.

— Легкие деньги! Думал, что ты стоишь большего! Пустозвон! — крикнул он с издевкой.

Я ощутил прилив ярости, перекрывающей боль. Если моя фантазия исчерпана, значит, использую грубую силу. Я сжал древко и начал собирать каждый остаток своей магической силы, готовясь взорвать поле боя решающим ударом.

Финальное движение, и три огненных торнадо мгновенно закружились перед Апрелем, который тут же возвёл кубический барьер из воды. Торнадо с силой ударили в водные стены, начав испарять их. И вдруг послышался страшный крик, который меня отрезвил.

Волшебник сорвался с места, как выпущенная стрела, и вытащил ученика из огненного плена.

Я подумал, что он набросится на меня, но потом заметил ужасные ожоги на теле парня. Гнев улетучился… вместо него пришло противоречивое чувство жалости.

Зрители затаили дыхание, ожидая развязки.

— Мы признаём поражение, — процедил волшебник сквозь зубы. — Подлатай его, — бросил он старику, который неторопливо подходил ко мне.

— Запросто. Но за сотню золотых, — с улыбкой ответил тот.

— Это грабёж! Тридцать…

— Тогда иди в большой город и ищи специалиста там.

— Учитель… помоги, — жалобно прохрипел раненый.

Сжав челюсти, волшебник достал кошель с золотом и с гневом бросил его к ногам старика.

— Лечи.

Учитель, не проявив никакой гордости, поднял деньги и действительно исцелил основные раны юноши. Полного исцеления он не дал, но парень точно не умрёт от ожогов. Волшебник, избегая дальнейшего позора, собрался уйти, но, бросив напоследок: «Это ещё не конец! Ты дорого заплатишь!» — «Пока только ты платишь! Выметайся!» — хладнокровно отозвался старик.

Началась весёлая попойка. Но не для всех. Одни мужчины грустили из-за опустевших карманов, а староста, напротив, ликовал и вовсю ухаживал за девушкой, попавшей под крючок его удачи.

— Тише! — вдруг пророкотал деспот.

Праздник замер; десятки удивлённых глаз обратились к нему.

— Мальчик мой. Мария. Подойдите сюда!

Я сидел рядом с возлюбленной, делясь впечатлениями о битве. Взяв её за руку, я повёл её к нему.

— Как символ власти в этом крае я могу обвенчать вас! — он вынул из нагрудного кармана шкатулку и открыл её, показывая два простых серебряных браслета.

Венчание здесь, в этом мире, означало публичное признание, что двое людей принадлежат друг другу. Нечто вроде клятвы перед небом, что свадьба состоится.

Мария мило покраснела, и сердце моё застучало быстрее.

— Юная дева, согласна ли ты поклясться в любви этому мужу? — торжественно произнёс старик.

— Да, я согласна, — робко сказала она, заставляя моё сердце колотиться ещё сильнее.

Старик строго посмотрел на меня.

— Храбрый муж, согласен ли ты поклясться в вечной любви этой деве?

— Безусловно согласен!

— Я, как символ нерушимой власти, запечатлел ваши клятвы. И луна будет мне свидетелем!

— Можете поцеловаться, — добавил он после небольшой паузы и впервые за всё время искренне улыбнулся.

Я нежно положил руку на щёку Марии, и наши губы слились в долгом поцелуе.

Жители пожелали нам вечного счастья, осыпали цветами, едой и раз за разом поднимали чаши за наш союз.

В моей голове вспыхивали мириады самых разных мыслей. Всё-таки за чёрной полосой всегда идёт белая.

На празднике я изрядно напился: каждый считал своим долгом выпить за нас. Странно, но алкоголь действовал на меня слабее, чем раньше: я должен был бы очнуться где-нибудь в кустах малины, но нет — только язык развязался, а ноги немного заплетались.

Под утро провожал Марию и Варю домой. Бабушка, словно вихрь, подхватила своё старое лукошко, надела широкую шляпу и хитро улыбнулась.

— Старею, видать… — проговорила она. — Мне же травы собирать, вернусь нескоро, — она подмигнула мне и, проходя, прошептала: — Уйди до рассвета.

Намёк был очевиден. Мария смущённо опустила взгляд, теребя подол белоснежного платья, украшенного цветами, похожими на ромашки.

От этой картины во мне вспыхнуло желание.

Она искала предлог провести со мной время, но не могла его найти. Поэтому я предложил заварить по чашке чая с душистыми травами и мёдом и просто немного поболтать.

Через пару минут мы уже сидели на кровати. Мария у изголовья, я у изножья. В воздухе повисло напряжение, сквозь которое слышались её робкие вздохи. Мы не сразу, но понемногу придвинулись друг к другу.

— Во время битвы думала, что умру… Сердце замирало, но ты был отважен. Я счастлива, — смущённо говорила она, всё больше краснея.

Мы вдвоём, наедине, при свете одинокой свечи. Её лицо в полумраке казалось особенно прекрасным, и касания её руки разрядом пробегали по моему телу, пробуждая чувства.

— Честно… Я не горжусь ни первым поединком, ни вторым.

— А стоило бы, победа есть победа, какая бы она ни была. Так папа говорил, — робко добавила она.

— Ты редко говорила про родителей. Какими они были?

— Добрыми, работящими и в меру гордыми. Папа с мамой мечтали избавить меня от тягот сельской жизни. Отправить туда, где старые традиции постепенно отступают перед прогрессом. Они часто недоедали, чтобы отвезти меня к репетитору в большой город. Покупали дорогие книги, надеясь, что я стану чиновником хоть малой руки.

— Но при вторых родах мама скончалась, и отец больше не мог вести нас к светлому будущему, пытаясь обеспечить малых детей.

— А чего хотела ты?

— Порадовать родителей. Хотя мне и не было нужно ничего особенного, просто достойный муж и место, где можно спокойно жить. На большее у меня никогда не было амбиций. А у тебя они есть?

— Да… Есть такая поговорка: аппетит приходит во время еды. Вот и у меня просыпается. Я хочу научиться настоящему исцелению, приобрести дом, чтобы жить, ни в чём не нуждаясь. А там и новые цели появятся.

Разумеется, я не стала говорить про своё тайное желание. Что хочу найти отца и хотя бы поговорить с ним по душам. Возможно, моя рука дрогнет, и я уйду, а, возможно, сожгу его в огне ярости.

— Это достойные желания, — она улыбнулась.

— Но у меня есть и не самые достойные, — я взял Марию за плечи и аккуратно уложил на кровать.

Мы были совсем близко друг к другу. Я чувствовал, как её сердце бьётся в такт нашему сбившемуся дыханию.

Я слегка спустил бретельку с её плеча, провёл ладонью по шее. Мария тихо ахнула, и я с жаром поцеловал её.

Звякнул расстёгнутый ремень. Она покраснела, закрывая лицо ладонями.

Нечего больше ждать.

В эту прекрасную осеннюю ночь мы занялись любовью.

Я возвращался домой, чувствуя счастье в каждом шаге. Улица, как и полагалось в столь поздний час, была безлюдна. Только стрекот сверчков сопровождал меня.

Тусклый свет пробивался сквозь закрытые ставни. Это насторожило меня — учитель в такое время обычно спит без задних ног.

Подходя к дверям, я ещё больше напрягся. Огляделся. Возможно, я не гений, но глубокие следы, оставленные в грязи у каменной тропы, распознать сумею.

Это был явно не мотоцикл. Я обошёл угол дома, двигаясь вдоль забора, и увидел старенький автомобиль из шестидесятых, напоминающий Волгу, забрызганную коричневой грязью.

Грубый бас вдарил по ушам, словно обухом по голове:

— Змеиная Башня призывает тебя!

Аж вздрогнул от неожиданности. Повернулся к двери и тихонько подошёл, прислушиваясь и пытаясь заглянуть внутрь.

Наклонившись к замочной скважине, я по неосторожности задел локтем горшок с рассадой, стоявший на столике. Горшок перевернулся и с грохотом разбился о каменные плиты.

— Кто здесь затаился? Смеешь подслушивать? — рявкнул незнакомец, распахивая дверь.