Змеиная Башня. Учебник лекаря

Глава 9 Первая миссия

Дверной проем был для него мал, поэтому он нелепо пригнулся и протиснулся через него, словно косолапый медведь.

Суровая физиономия была отмечена косым шрамом, а одет он был в старомодный чёрный костюм с красным подбоем. Брюки и начищенные туфли.

— Шпионить удумал, крысёнок! Ну ничего, сейчас лапы повыдёргиваю! — грозно произнёс он своими пухлыми губами. Огромная пятерня уже тянулась ко мне.

Я только открыл рот, чтобы вымолвить хоть что-то, но меня опередили:

— Угомонись, дуболом, это мой новый ученик.

— Ого!.. Тогда будем знакомы! — мужик мигом подобрел, натянул жуткую улыбку и протянул свою пятерню ко мне, чтобы поприветствовать.

— Не сердись. Мы боевые лекари, народ горячий, чуть что не по нашей воле — так сразу идём голову отвинчивать!

— Братик Леонид пришёл… — звонко пропев, маленький Никита вылетел из-за спины мужчины и вцепился в меня, точно пиявка. Я растрепал его волосы, а он поднял на меня чистые детские глаза. — Дядя не страшный, угостил меня конфеткой! — он вынул из кармана брюк леденец на палочке, напоминающий пушистое облако.

— Тоже рад тебя видеть, Никита. Только вот, ты время видел? Уже ни одной звезды на небе, пора спать ложиться! — я поднял мальчика и понёс в спальню. — Как же так! Дедушка разрешил поучаствовать во взрослых делах, — с досадой запротестовал Никита.

— Дедушка уже старый и больной, нечего его слушать!

— Замолчи! — грубо отозвался старик откуда-то с кухни.

Гостивший у нас мужчина громко расхохотался, аж искры с глаз полетели.

Прошло немного времени… я уже уложил и убаюкивал Никиту сказками из родного мира, которые впечатляли его до глубины души. Похоже, теперь он грезит длинноволосой принцессой, запертой в высокой циклопической башне на отшибе волшебного королевства.

Между тем, я краем уха подслушивал разговор «врачей»

— Давай, не томи, Гексарим, почему пришёл? Не чай же пить с бубликами, — пробурчал он.

Его имя можно адаптировать как Геннадий.

— Башня призывает тебя, смотритель! В пятый раз отказать не можешь по закону! — строго пригрозил тот.

— Ты мне угрожать будешь? Я прекрасно знаю законы. Они у меня от зубов отлетали ещё тогда, когда тебя папка в яйцах носил!

Геннадий басисто рассмеялся.

— Любого другого за такие слова разорвал бы. Ну не суть. В десяти днях пути есть город. Месяц назад Башня послала четырёх агентов, чтобы усмирить чуму, — обычно повествовал он, без интереса в голосе. — Оттуда поступали тревожные сообщения о странной природе заболевания. Возможно, природа магическая. Башня магов тоже послала туда низкоуровневых агентов.

— И зачем я там нужен? Жопы им подтирать?

— С ними уже как неделю нет связи. Все остальные опытные агенты, кроме тебя, заняты более важными делами, чем просиживанием штанов в зловонной дыре.

Мне казалось, что Геннадий пытается поддеть учителя, но тот абсолютно не реагирует. Или это просто их способ общения. Но дело пахнет жареным: какой-то город, какие-то агенты.

Другими словами, я в два раза сильнее навострил ушки.

— Что по поводу оцепления?

— Оцепили. Всех животных и людей безжалостно отстреливают в радиусе пяти километров. Есть риск заражения, поэтому еду местным сбрасывают с воздуха.

Он зевнул.

— До поры до времени всё было хорошо, пока не вскрылся неприятный факт. Неподалёку расположены гнезда горных соколов, которые месяц назад подбили корабль. После этого парламент решил больше не расходовать средства. Ну, сам понимаешь, сколько сейчас стоит летающая машина, — судя по звуку, он лениво зевнул.

— То есть они месяц почти не жрали?

— Примерно так.

— Есть ещё какая-нибудь информация?

— Военное руководство отсылало туда две группы специального назначения, но никто из них не вернулся живым. Радиосвязь перестаёт работать примерно в километре от города.

В этот момент я решил не только подслушивать, но и подглядывать.

— Интересные вещи ты озвучиваешь. Специалисты вернулись мёртвыми?

— И обглоданными! — с широкой улыбкой добавил собеседник. — Как бы там ни было, данные в автомобиле, теперь он твой. Наслаждайся! Я больше не буду ездить в этом гробу на колёсах… Полная сумма за миссию лежит в бардачке. Старое доброе золото, никаких бумажек — всё как ты любишь, скряга.

Кресло жалобно скрипнуло. Геннадий лениво поднялся.

— Что будешь делать дальше? — кинул ему старик.

— Ох… Найду какую-нибудь бесхозяйную бабу да присуну ей хорошенько, — взялся за пах… — Отпуск у меня, понимаешь! За твоей деревней присмотрю! — направился к выходу.

— В доме напротив девчонка с бабкой живёт. Тронешь её — член больше не отрастишь!

— Слушаюсь, капитан! — он кое-как протиснулся через дверь и громко отдал честь.

— Сюда иди, хватит подслушивать! — старик обратился в пустоту.

В этот момент я подумал, что у него глаза даже на затылке.

— Только не говори, что поеду с тобой! — нехотя вышел к старику. — Мне вообще не до этого сейчас!

— Твоя воля, не скажу! Выезжаем на рассвете! Бабку предупрежу, чтобы прощание с твоей любимой не было томным. Нечего наполнять пустую голову любовными мыслями перед важным делом, а теперь гони фрукты! Я знаю, что ты припрятал партию! — указал перстом на столик, где лежали его ботинки.

Да, учитель тот ещё. Сидит вразвалочку, сложив ноги на столе, словно бывалый солдат удачи.

В моей груди бурлило много чувств. Но есть ли смысл закатывать скандал? Наверное, нет.

Между тренировками он заставил меня зачищать кабанов и искать дорогостоящие фрукты. Конечно же, малую часть оставлял у себя, прятал в самодельный тайник под кроватью.

Пришлось проглотить негодование, выложить одиннадцать фруктов на стол и тихо уйти спать. Я накрыл голову лебяжей подушкой, пытаясь попасть в царство Морфея.

Я почувствовал всплеск ледяной воды и тут же подавился.

Старик в раздражении навис надо мной, пожёвывая папиросу.

— Пытался тебя разбудить по-человечески. Ты слишком крепко спишь, что недопустимо для лекаря, особенно боевого! Враг трижды перережет тебе глотку.

— Тащи бренное тело к столу! Бабка передала еду, — он по-солдатски скрипнул ботинками об пол и, сложив руки за спиной, ушёл во двор.

За окнами ещё даже не начало белеть.

— Однажды так отлуплю тебя! Старый ты хр… — Чего там ляпнул? — недовольно заглянул он в окно и кинул на меня обжигающий взгляд. — Говорю, хочу холодец с хреном… Через три секунды соберусь! — резко откликнулся я, вскочил и побежал в зал, где на обменном столе стояла красивая тарелка с голубцами из виноградных листьев, а рядом — пиала со сметаной и стакан свежего молока.

Еда улетела со скоростью звука. Я оставил Никите куриные каракули на листе бумаги. Написал, что мы срочно выезжаем на опасную миссию и теперь он должен по мере возможностей защищать сестру. В подвале есть закваска, овощи, кабанье мясо и другие продукты. Голодным мальчик точно не останется. Дров тоже полный двор. Вдобавок Мария находится совсем рядом.

Стоп. Почему я должен слушать его во всём? Неужели это какой-то синдром заложника? Нет уж. Нужно попрощаться с любимой девушкой.

И меня тревожат те слова, адресованные Геннадий.

— Всё будет хорошо! — неожиданно сказал учитель.

— Мысли научился читать?

— У тебя всё на лице написано. Не переживай, Геннадий — человек скверный, но твоя девушка слишком молодая. Слишком щуплая для него. Верзиле подавай с дойками, как у коровы, и… Тем более меня он хорошо знает.

Не знаю, зачем мне знать сексуальные предпочтения Геннадия, но совершенно не полегчало…

— Короче, одна нога здесь, другая там, быстрое приключение! — проговорил дед, открывая незапертую дверь автомобиля.

Я впал в ступор. В одном мультике сумасшедший учёный говорил внуку что-то похожее, и каждый раз это ничем хорошим не заканчивалось.

— Мне выйти? — потеряв терпение, сказал он.

— Выйди! Опять изобьёшь меня? Я больше не боюсь боли!

— Ха! Ты не осознаёшь истинное значение этого слова. Понимаешь, Леонид? Тебе придётся часто разъезжать. И если ты или она не может ждать, то ваш брак обречён. Лучше испытать чувства сейчас, чем когда будет слишком поздно.

— Уже поздно, — немного смущённо сказал я. — Дай хоть письмо написать!

Старик нахмурился, протянул через боковое окно листок и надтреснутый карандаш.

Я ожил, проехался задницей по капоту, как в старых фильмах, и схватил листок.

— Веди себя нормально! — прошипел он.

Решил проигнорировать это. Быстро написал письмо, стараясь сделать почерк максимально разборчивым. Потом завернул в самодельный конверт, метнулся к дому бабушки и вставил письмо в щель, чтобы, когда дверь открылась, оно точно упало под ноги.

Мы спокойно уехали.

Август болезненным шагом вышел из-за стены и теперь передвигался, опираясь на резную трость. В глазах пылало холодное безумие проигравшего человека. Его гордость была сокрушена. Даже могущественного родственника, его покровителя, поставили на колени.

Хотя он проиграл, сдаваться совершенно не собирался.

Скрипя зубами, ускоренно доковылял до дома бабушки, вынул письмо и вцепился взглядом в строчки.

Каждая строчка убивала его. Хищные щупальца безумия заползали под кожу, и после сдавленного рычания он пошёл обратно, чтобы зализывать раны.

Письмо так и не дойдёт до адресата.

Около пяти часов мы двигались по бездорожью, а затем выехали на разрушенную дорогу. Не думаю, что стоит подробно описывать однообразный пейзаж мелькающих за окном деревьев. Иначе говоря, пока что скука смертная.

— На чём машина едет? — спросил я.

— На кристаллической смоле, — ответил водитель, не проявив особой эмоции.

Через семь часов мы пересекли широкий мост, возведённый над стремительной рекой. Здесь уже начиналась пёстрая жизнь. Другие автомобили проносились мимо. Слева, на поле у обочины, пастух пас странных, трёхглазых розовых овец.

Огромные тени накрыли дорогу.

Я высунул голову в окно, чтобы взглянуть на небеса, где стройным рядом летели гигантские лебеди. Их размах крыльев был поистине необъятным.

Вдалеке проступали фермерские угодья — пастбища и безбрежные поля. На некоторых трудились сгорбленные люди — фермеры, мужчины да женщины.

Если отбросить магический налёт, общественный строй здесь были похожи на земной. Пейзажи природы ничем не отличались от тех, что привычны для обычного обывателя. Только двадцать первый век ещё не наступил в полную силу. Всё, что мне напоминало более близкое время, — это восьмидесятые. Хотя я в них не жил, но нередко смотрел старые фильмы.

О… Я увидел красный трактор, который вспахивал поле, но теперь стоял, как вкопанный. Вокруг него колдовали трое мужчин с гаечными ключами в руках. Один был испачкан чем-то смолянистым, двое других — чистыми.

— Учитель, почему наша деревня застряла в средневековье, а здесь чувствуется… м-м-м… новизна?

— Как ты выразился, прогресс пришёл совсем недавно. Лет двадцать назад. Да, он буйно разросся в больших городах… А вот до мелких городков и селений никак не дойдёт. Что уж говорить о отдалённых поселениях, вроде нашего? — недовольно ответил он.

— В чём твоя проблема?

— Моя? — удивлённо переспросил он. — Нет, дорогой, это будет твоей проблемой. Как ты там говорил? Дедушка уже больной и старый, а твоё время только начинается.

— Это не ответ! Не люблю загадки! — почти крикнул я ему в ухо. Дед разозлился и оттолкнул моё лицо рукой.

— Нашим врагам эти технологии не страшны! Даже на пользу идут!

— Почему? Если враг так силён, тогда почему об этом никто не говорит? И что это за враги такие? — я искренне удивился.

— Потому что войны не было уже две с половиной тысячи лет! Для человеческого восприятия — это неисчислимое время, а для них — капля в море! Рост технологий убивает магическую науку и ремесло целителей! Зачем закупать ледяные камни для хранения продуктов, если можно просто купить холодильник? — хмуро произнёс он.

Молчит. Потом продолжил:

— Понимаешь, Леонид, маги сильно деградировали. Казалось бы, магия должна прогрессировать, но нет. Замена её более дешевыми аналогами ведёт к вымиранию целых областей волшебства. Люди всё меньше её используют в повседневной жизни.

— Зачем отдавать тысячи золотых монет на обучение ребёнка боевому колдуну, если он может просто пойти в армию, получить огнестрельное оружие и вместо ледяной стрелы выстрелить пулей в голову? Причём военные училища сами платят стипендии и выдают пособия курсантам.

Он задумался, на время замолчал, но потом закурил и затянулся.

Мы въехали в арочный свод, образованный странными ветвями деревьев, на которых висели каплевидные плоды, наполненные соком. Несколько из них упало на лобовое стекло. Старик нажал на серую кнопку, и дворники аккуратно стерли образовавшуюся кашицу.

Я размышлял. Если войны с этим «незримым» врагом действительно не было две с половиной тысячи лет, не удивительно, что люди начали его забывать. События быстро стираются из памяти. На Земле многие не знают своей ближайшей истории. Про события Римской империи и говорить не приходится.

Так и здесь. За ширмой времени скрывается какой-то враг. Но он не перед тобой, значит, обычным людям это безразлично.

А вот когда открываются резные врата ада прямо перед твоим лицом, тогда да.

— У…

— Не сейчас. Нетерпение — грех! С твоей силой они могут услышать тебя. Твой разум ещё недостаточно окреп!

— Но!..

— Разговор окончен, — он резко повернул руль и прибавил газу.

Когда начало темнеть, я увидел яркие огни.

Признаться, всё тело затекло. Хотелось пройтись, избавиться от компании молчаливого спутника хотя бы на несколько часов. Его мрачное настроение отравляло меня сильнее яда разлуки.

Автомобиль резко остановился.

— Выходи.

Я выскочил, и мои глаза открылись. Мне стало всё равно на красоту огней города, на новые пейзажи и даже на дискомфорт.

Недалеко от нас молодая девушка тащила старую, облезлую женщину на противоположную сторону улицы. Бабка вырвалась, подняв юбку, и подошла ко мне, указывая на пылающий рубин, который висел у неё на пальце.

— Ты — мальчик без имени, без отца! Оружие в руках у Демиурга! — проревела она через беззубый рот, и хохотнула жутким каркающим смехом.

Старуха хохотала, как сумасшедшая. Злоба и тоска охватили меня. Хотелось ударить её посохом, или что-то похуже. Вместе с тем, я почувствовал что-то неясное… Мои глаза вспыхнули. Я заметил второе сердце, которое быстро сокращалось, будто оно вот-вот взорвётся.

— Ой… Простите! Бабушка совсем сумасшедшая! — пролепетала девчонка, вцепившись в старуху и тянув её в неизвестность. Бабка всё указывала на меня покорёженным пальцем, на котором сверкало золотое кольцо с опалом.

— Забудь, Леонид, обычная старушка, — сказал учитель, положив руку мне на плечо. Он использовал магию, чтобы успокоить меня, но я заметил его испуганный взгляд, когда он мельком взглянул на кольцо.

Врёшь! Врёшь, она не обычная!