Звездная Кровь. Караван

Глава 27

Никогда прежде не женился. Утопия — глубоко бюрократическая структура. Формализованная, структурированная и, вместе с тем, пронизанная миллиардами нитей традиций входящих в нее народов.

Для государства, акт создания семейной ячейки начинается и завершается в тот миг, когда пара подает заявку на регистрацию. Даже идти никуда не нужно. Все делается через вокс-сеть. Но это только половина дела. Далее вступают обычаи. Сотни народов, на протяжении тысячелетий выработали собственные ритуалы проведения обряда. И молодым придется испытать на себе весь абсурд и попытаться осознать всю глубину замысла сакрального замысла предков.

Хорошо, если оба принадлежат к одной, хотя бы — нации. А если нет? Если, скажем, северянин моно женится на афро из Нео-Мумбаи? И обе семьи намерены полностью исполнить предписанные предтечами ритуалы? Могу себе представить, во что выльется эта попытка совместить ужа и ежа…

Впрочем, ни на одном таком традиционном празднике единения двух любящих сердец, я лично не присутствовал. Даже свою собственную свадьбу отец мне не показывал. Он вообще делал вид, будто матери в принципе никогда не существовало.

Сравнивать мне было не с чем. Да, в принципе, и не особо интересно было бы это делать. Я, сын раша и неведомой женщины, всю сознательную жизнь проживший в городах, в которых столько народов перемешалось, что уже и не понятно — кто есть кто, привязки к истокам был полностью лишен.

Технически, если бы действительно было любопытно, можно было сделать генетическое исследование, и выяснить, чьей крови во мне больше. Но зачем? Для бюрократической машины Утопии было достаточно и того, что я моно. А лично мне родственники не были нужны.

Дитя Земли. Красиво же звучит?! В отношении меня, можно было бы добавить — «нежеланное». Впрочем, правители Утопии, считающие людей не более чем винтиками в механизме, каждый следующий миллиард населения планеты считали нежеланным.

Возможно, церемония нашего с Ниной бракосочетания была даже красивой. С мой позиции — во главе обширного, накрытого на покрывалах, разложенных на земле, стола — особо не видно было. Но пищи было много, музыканты излучали неподдельный энтузиазм, а гости были наряжены в яркие одежды.

Еще бы понимать, что происходит, и вообще было бы хорошо.

Впрочем, результат был предсказуем. Так что грех было жаловаться.

Кушать и пить алкоголь нам, молодоженам, было не положено. Зато подарки разглядывать — сам Бог велел. И пусть там ничего действительно стоящего не было — Абди все самое ценное мне заранее выдал — но прокачивать Оценку, и соотносить результаты с личностью дарителя, тоже было интересно. Сразу было понятно, кто как к тебе относится.

Все кончается, закончился и этот чудной обряд. Нас с Ниной, под песни с плясками, проводили до украшенной цветами и разноцветными лентами палатки, и принялись разводить приготовленные вокруг костры. Вроде как, оберегать нас станут от ночных напастей. Трогательная забота, но меня мельтешение огней только раздражало.

— Нужно побыстрее зачать ребеночка, — торопливо сбрасывая церемониальные одежды, поделилась планами Нина.

— Зачем? — удивился я. — Куда нам торопиться?

— Родится сынишка, ты станешь официальным наследником отца, — блеснула глазами супруга.

— И зачем это мне? — признаться, мысли, от вида спортивного, практически идеального тела эльфийки, были совсем о другом. — У тебя же младший брат есть. Чем он плох?

— Ему всего четырнадцать, — прижимаясь ко мне, выдохнула Нина. — Если с патриархом что-то случится, он семью сохранить не сможет.

— Мы с тобой поможем, — улыбнулся я, убирая непокорную прядь с ее лица. — Для этого не нужно никаких официальных статусов. Просто, наше желание.

— А ты желаешь?

— Еще как, — искренне признался я, подхватил добычу, и поволок на ложе. Девушке давно пора было обращаться женщиной, а мы время на всякую ерунду тратили.

Наш медовый месяц сжался до трех суток. Причем, последние из них, мы, вместо того, чтоб наслаждаться обществом друг друга, заняли сборами. Все верно. Великий Караван снова отправлялся в путь. Предсказание Табаллатта сбылось — на месте лагерь простоял тринадцать дней, за которые животные успели сожрать всю траву и обглодать кусты в обозримой округе.

Было одно отличие. Перед тем, как идти на совет, Абди собрал глав всех младших семей — включая меня — чтоб обсудить варианты. Не скажу, что их было много. Разведчики нашли еще один комплекс развалин, и удобное место для стоянки неподалеку от них. Караван не брезговал покопаться в наследии Кел раньше, и не видел причин отказываться от этого и теперь. Это был первый вариант.

Вторым, было исполнение ранее уже озвученных планов. Предполагалось, что лагерь встанет рядом с главным поселением Народа Леса. Там вскоре должен был случиться малый тинг, и выборы делегатов на тинг большой, под сенью главного в октагоне Игг-древа.

Естественно, это масштабное, проводящееся всего раз в году, мероприятие сопровождалось активным обменом материальными благами между племенами. И Караван, главной целью которого все же была торговля, не прочь был в этом обмене поучаствовать.

Как бы ни любопытно было взглянуть на развалины, я все же понимал, что за тысячелетия после исхода Кел в Вечность, там вряд ли что-то удастся найти. Все самое ценное, и плохо спрятанное давным-давно найдено и утащено туземцами. А любование архитектурой пока еще в моду в Единстве не вошло. Здесь жили весьма прагматичные люди.

Не мудрено, что против одного голоса в пользу раскопок, все прочие высказались за торговлю. У меня был свой собственный интерес. Леса занимают огромные площади октагона. Народ Лесов — один из крупнейших по численности, и точно контролирует самую большую территорию. А это значит что? Это значит, что вероятность попадания капсул с «Хельги» именно к ним, велика. Как и велик шанс купить, или обменять, или как-то еще договориться и заполучить продукты земных технологий. Те товары, которые отличают меня, как торговца, от всех остальных караванщиков.

Раши говорят: лучше синица в руках, чем журавль в небе. И тут был как раз этот случай. Нашли бы мы что-то в тех руинах, не нашли — предсказать практически невозможно. А вот в селениях лесных жителей я точно обзаведусь нужными вещами. Выбор, лично для меня, был очевиден.

Как потом выяснилось, и на Совете Каравана царили те же настроения. Торговля привлекала больше, чем ловля призрачной удачи за хвост. Большинством голосов, было принято решение идти на земли Народа Лесов.

Второй раз наблюдать за процессом навьючивания голиафов было уже не так интересно. Обыденно. Еще не привычно, но уже и не вызывало удивления, или восхищения изобретательностью караванщиков. Собрались. Загрузились, и, четко по расписанию, рано утром третьего дня, кочующее поселение двинулось в путь.

Я уже знал, что между нашим последним лагерем, и сплошной зоной лесов, пролегала река. Не земной Нил конечно, но тоже не маленькая. И если принять за аксиому, что Единство вообще опасное место, то и водные просторы тоже должны были населяться какими-нибудь зловредными тварями.

Начал даже обдумывать: как бы поступил, если бы передо мной стояла задача перевести стадо навьюченных припасами животных на другой берег. Поиск брода, меры безопасности, оповещение о потенциальной опасности… А Караван взял, и повернул прочь от реки. Не вниз, в пойму, а наоборот — по направлению к горам.

— Где-то там нашли мост? — предположил я. Уж Табаллатт то должен был иметь представление о маршруте. В конце концов, это же именно его любимых лохматых тварей будут кусать за пятки твари водоплавающие.

— Нет, — лаконично, и даже меланхолично, ответил погонщик. — Стрелу.

— Стрела, это что? Какой-то особый способ переправы?

— Стрела? — зыркнул одним глазом мерно покачивающийся в седле Мастер Зверей. — Стрела — это стрела. Наследие Кел.

Яснее не стало, но любопытство проснулось.

Понятное дело — для многие века путешествующего по Единству сообщества задача попасть на другую сторону реки проблемой не являлось. Наверняка, старейшины знали множество способов сделать это достаточно просто и абсолютно безопасно. Было до ужаса интересно, как же это будет проходить в реальности. А «стрела», как термин, могла быть чем угодно. От нависающей над водной преградой скалы, до песчаной косы, едва-едва не доходящей до противоположного берега.

Наследие Кел? Так и то и то вполне могли иметь искусственное происхождение.

Традиционно шли весь древо-день. С технологией передвижения кочующего поселка я уже был знаком, поэтому не удивился, когда вечером мы вышли на обширную поляну, с уже горящими кострами и булькающими над ними котлами с пищей. Одно отличие: по краю явно часто использующейся для стоянок площадки шла дорога. Хе-хе, из желтого кирпича.

Шучу. На самом деле, она выложена классическими шестиугольниками из леора, что прямо указывало на ее древность. Сомневаюсь, что туземцы стали бы буквально закапывать в землю драгоценный, невосполнимый их технологиями, материал. Тем не менее, и разбирать плиты аборигены не торопились. Значит, дорога часто используется, и выгодна местным именно в таком виде.

Утром караван, ожидаемо, ступил на дорогу из леора. Даже громадных голиафов на нее завели, не опасаясь разрушить. Что говорило не столько о качестве постройки, сколько о колоссальном разрыве в развитии цивилизаций Кел и их потомков. Было действительно интересно: печалит ли ушедших в неведомую Вечность предтеч такое одичание в Единстве? Или они, встав почти на уровень Богов, уже отринули все низменное?

Не сказал бы, что скорость движения по дороге стала выше. Единственное что — наш конвой растянулся. Ширина древнего шоссе не позволяла двигаться как раньше — сразу несколькими цепочками. А обочины были хорошенько завалены валунами и заросли колючим кустарником.

Постепенно поднимались. Дорога вилась, как змея, обходя совсем уж крутые скалы. Иногда, с площадок, на которых встречные конвои могли разойтись, были видны захватывающие дух пейзажи. Сплошное море лесов. Река. Сине-зеленые равнины, по которым катились волны, когда ветер играл с высокой травой.

Шоссе Кел кончилось, когда день уже заметно перевалил через середину. Шестигранники просто обрывались, будто бы срезанные каким-то невероятным ножом, упершись в идеально отполированную скальную стену. Сверху над этим всем нависали две, образующие равнобедренный треугольник, плиты.

— Ну вот, — усмехнулся Табаллатт. — Ты спрашивал о Стреле. Вот она. Смотри.

На мост эта конструкция вообще не походила. Я уже молчу о том, что до реки от того места было далековато. Километра три.

Между тем, пока я разглядывал необычный феномен, воины на кархах, не снижая скорости, рванули прямо на скалу. Я еще успел подумать, что у парней какое-то помутнение рассудка случилось, как первый всадник уже врезался в зеркало. И исчез. И следом за ним, там же пропали и остальные разведчики.

Транслокатор! Ну конечно! Ни чем иным это и быть не могло. Единственное что: сколько бы я ни напрягал зрение, сколько бы ни высматривал, ни блока управления устройством, ни питающего его реактора увидеть не смог.

Как?! Технология транслокации известна Утопии. Но не получила широкого распространения по причине изрядной ее энергопрожорливости. Кроме того, расчет точек сопряженного пространства требовал участие альфа-когитора, которые на Земле вообще товар штучный.

А здесь, в Единстве, я видел перед собой гигантские врата. Просто невозможно большие! Причем, постоянно действующие, не имеющие сложной электроники и не требующие термоядерного реактора для питания.

Звездная Кровь, Руны, Артефакты… Все это, хоть и со скрипом, но могло иметь какое-то объяснение. Управляемая материя, виртуальный интерфейс — каждая их технологий по отдельности присутствовала в Утопии. Что однажды кому-то пришло в голову все это объединить — не удивительно. Это и есть суть прогресса — получать новое на основе старого. Но энергия! Это краеугольный камень цивилизации. Из ничего что-то не берется. За все, все чудеса науки, нужно платить. И энергия — один из способов расплатиться по счетам.

Транслокатор не может работать, но работает. И, судя по реакции караванщиков, чем-то невероятным, исключительным, присущим только этому месту, не является. Стрела?! Они все прекрасно знакомы с этим явлением, и явно не раз им пользовались.

Я был в шоке. Я был потрясен и раздавлен. Техническое превосходство Кел, прежде воспринимаемое, как нечто виртуальное, проявилось во всей своей ужасающей мощи.

Следом за разведчиками в портал начал стягиваться весь караван. Голиафы, сколь большими бы они ни были, легко проходят в гигантскую треугольную «стрелу». Тауро и кархи у их ног и подавно не встречают каких-либо затруднений. Сзади, за нашими спинами, половина воинов выстраиваются в защитную формацию. Напряженный момент. Если неведомый враг атакует именно в этот момент, ему удастся застать только малую часть охранения.

Наконец, наступает и наша с Табаллаттом очередь. Мастер зверей подхватил повод моего животного, и потянул тауро за собой.

— Нельзя задерживаться у выхода, — пояснил он. Я только кивнул. Логика понятна. Как понятно и то, что мне, впервые проходящему эти врата, лучше не спорить и выполнять указания опытных караванщиков.

Сердце бухает в груди. Зеркало перехода колышется волнами, как вставшее на дыбы озеро ртути. Страшно до жути. Страшно, и жутко интересно. Хочется вдарить пятками в лохматые бока животного, и рвануть вперед, к новым открытиям.

Проходим. И ничего не происходит. Только треугольная конструкция теперь не впереди, а сзади. Вокруг те же предгорья, чахлые деревья и туши вьючных зверей на лиоровой дороге. А! Еще большая река находится не слева, а справа от шоссе.

Открыл карту, чтоб взглянуть на расстояние, на которое нас переместил транслокатор. Не так уж и далеко, кстати. Километров на двести, не больше. Черная пелена «тумана войны» разрывается разведанными областями на самой границе поля видимости.

Теперь древняя трасса ведет нас вниз, в объятия сплошного моря лесных исполинов. Как бы ни напрягал зрение, как бы ни разглядывал окрестности в бинокль, ничего похожего на строения не увидел. Если в дебрях леса и имеется город местных жителей, он должен здорово отличаться от всего мне привычного.

От стрелы отъехал уже метров на пятьдесят. Конечно, по сторонам не смотрел. Все внимание занимали далекие виды. Поэтому, когда прямо перед мордой моего тауро появился всадник на кархе, я удивился. И еще больше удивился, когда этот человек, столкнувшись с поводом, все еще удерживаемым Табаллаттом, сверзился на дорогу.

Первой мыслью была: несчастный случай. Джигитов, упивающихся своими навыками наездника, среди охраны хватало. Этот мог и не разглядеть препятствия. Спрыгнул с быка, шагнул к потерпевшему. Животные, словно не замечая происшествия, продолжали движение. Мимо тек поток мохнатых боков, тюки с припасами. Мелькали любопытствующие лица караванщиков.

— Эй. С тобой все в порядке?

Лицо всадника было скрыто тканью. Воины часто так делают, шагающий караван поднимает целые облака пыли, и дышать в таком «смоге» трудно. Я только успел наклониться, когда человек дернулся, высвободил из-под себя руку с кинжалом, и ударил меня в грудь. А я, в попытке избежать смертельного ранения, неосознанно схватился за ткань на его лице.

— Что тут у вас?! — рявкнули сзади голосом Черина Сеттара.

— Этот напал с кинжалом на нашего найденыша, — тут же просветили воеводу глазастые караванщики.

А я, убедившись, что артефакт снова спас мне жизнь, и его заряд уменьшился еще на единицу, дернул ткань на себя.

— Ты?! — вскричали мы с командующим одновременно.