Бремя власти II

Глава 1

«В бою всегда побеждает спонтанность. Зубрёжка всегда проигрывает»

Брюс Ли

Призрак Николай Соболев метался от ужаса. Он знал! Юрий Рябоволов, этот паук в безупречном сюртуке, обо всём догадался! Его вопрос о медной пуле висел в воздухе, как запах пороха после выстрела снайпера.

И теперь он стоял там, в лунном молоке лабиринта… Казалось, гипсовое лицо Главы Тайного Отдела выражало некое извращенное удовлетворение, как у патологоанатома, который только что вскрыл интересный труп.

А Соломон… Соломон взорвался. Маска недалекого дурачка мгновенно испарилась. Хотя, положа руку на сердце, Николаю часто казалось, что его новый друг переигрывал с глупостью. Но, к сожалению, лишь казалось… Ему все верили… И «настоящий» Соболев стал невольно задумываться о том, как он жил раньше и каким бы человеком стал.

Но сейчас… В глазах императора вспыхнул не страх, а холодный, древний блеск обнаженного клинка, занесенного над жертвой.

— Вы собираетесь убить меня? — голос Соломона был низким, резонирующим в тишине, как удар гонга в пустом зале. Чужим. Опасным. Истинно царственным… Его рука (рука Николая!) дернулась к пустому месту под сюртуком.

«Идиот! — мысленно заорал Призрак. — Безоружным на магистра магии пойдешь⁈»

Рябоволов покачал головой. То был легкий жест, полный ледяной рациональности.

— Убить? Единственного представителя династии? Нет. Что вы! Это было бы… нерационально. Слишком много вопросов. Слишком много шума. Да и государство не устоит… Будет смута. — Он слегка наклонил голову, сделал маленький шаг вперед. — Но вот избить до полусмерти… в качестве диагностики… Этого вполне будет достаточно. Поединок, как вы, наверняка, знаете, рассказывает о человеке все! Это… приемлемо. И информативно.

Соломон усмехнулся. Не по-дурацки. Широко, оскалив зубы, как волк перед прыжком. Призрак почувствовал, как тело Николая сжалось, словно пружина перед выстрелом. Источник внутри него взревел… Не разбуженный, а разъяренный вулкан! Воздух вокруг кулаков заколебался от жара энергии.

— Понятно. Типичный деловой подход. — Соломон расставил ноги чуть шире, приняв стойку, которой Призрак никогда не видел. Гибкую, смертоносную. — Что ж, Юрий Викторович… Давайте выяснять истину. Только учтите… — Его взгляд скользнул куда-то за спину Рябоволова, изображая замешательство. — … я не самый покладистый спарринг-партнер!

— Дешевый трюк! — мысленно фыркнул Призрак.

Но магистр, эта машина из плоти и льда, отвлекся. Самую малость! Микроскопически. Всего лишь рефлекс. Но этого хватило.

Рука Соломона метнулась вперед для огненной казни. Ладонь раскрылась, и из нее вырвался не сгусток света, а полноводная река. Ослепительный поток сжатого солнечного ада, пульсар чистой ярости, ревущий вихрь, выжигающий воздух дымящимися полосами. Он несся к груди Рябоволова, грозя испепелить все на своем пути.

Призрак ждал оглушительного взрыва, крика, вспышки, что осветит весь парк. Но мужчина не сгорел. Не отпрыгнул. Он растворился. Буквально. Как тень под полуденным солнцем. Пульсар прошил пустоту, врезался в вековой дуб метрах в двадцати. Древесина не загорелась — она испарилась с оглушительным шипением, оставив дымящийся кратер размером с телегу и дождь раскаленных щепок.

— Предсказуемо, — раздался голос не справа, а сверху. Рябоволов стоял на тонкой ветке высокого клена, невозмутимый, как сова. Его трость уже не походила на опору. Это было оружие. Странный артефакт. Его кончик сиял пронзительным, антарктическим синим свечением. — Но эффектно. Этого не отнять, Ваше Величество.

Он махнул тростью строго по горизонтали. Воздух перед Соломоном не просто сгустился… Он кристаллизовался за долю секунды, превратившись в целый лес ледяных копий, каждое из которых было длиной в рост человека и острее бритвы. Они рванули вперед веером, не оставляя шансов уклониться, с визгом рассекая ночь, целясь пронзить, расчленить, заморозить изнутри.

Соломон не прыгнул в сторону. Не отпрыгнул назад. Он ринулся навстречу. Его тело стало размытым солнечным пятном. Локоть Николая, спрятанный в синий шелк, ударил в самый эпицентр ледяного смерча. Грянул гром, словно гроза спустилась с небес! Словно взорвался ледниковый панцирь! Мириады алмазных осколков, острых как бритва, разлетелись во все стороны, сверкая в лунном свете. Соломон прошел сквозь этот адский дождь, не замедляясь, лишь резко встряхнув головой, сбрасывая иней с волос. Его костюм был исполосован, но под ним алели лишь мелкие царапины. Он был уже в метре от Рябоволова.

Ближний бой вспыхнул как магний. Это был не танец, а смертоносный ураган мастеров. Соломон двигался с немыслимой, хищной грацией. Его удары не являлись отдельными движениями — то был непрерывный поток… Бум! Колено в пах. Вспыхнуло силовое поле, отбросившее магистра на шаг назад. Его щит зазвенел, как разбитое стекло.

— Удар ниже пояса? Вас этому Меньшикова научила? — язвительно бросил магистр, но Соломон был глух к его словам.

Воздух свистнул — то был рубящий удар ребром ладони в горло. Но из воздуха перед Юрием Викторовичем материализовался очередной магический щит, расколовшийся с хрустом, но остановивший удар в сантиметре от кожи. Сразу за этим прозвучал шелест кулака по воздуху, направленный в висок. Голова Рябоволова отклонилась на миллиметр, его волосы встали дыбом от смертоносной ауры удара.

Глава Тайного Отдела отвечал не сериями, а точечными, хирургическими движениями. Его магия работала не как кувалда, а как скальпель или яд. Тоненькие иглы, мельче волоса, выстреливали из кончиков его пальцев, целясь в глаза, височные артерии, суставы императора. Соломон уворачивался головокружительными смазанными движениями, ощущая ледяное дыхание смерти на коже.

Но раздался звук брошенного камня в воду… Вязкое поле замедления метнулось под ноги Соломону, пытаясь втянуть его в свою густую «патоку». Но он не остановился, даже не замедлился — лишь взорвал поле под собой крошечным солнечным импульсом из ступни, использовав взрывную волну для рывка вперед. Его кулак, обернутый золотистым сиянием, ракетой рванул в сторону противника. Рябоволов парировал предплечьем, покрытым инеем до синевы.

— БОНГ! — звук столкновения был как удар в колокол. Иней треснул, но кость магистра выдержала.

— Где ты впитывал эту… изощренную жестокость? — голос Юрия Викторовича сохранял ровную тональность, но в нем звучал металл и любопытство коллекционера к редкому, опасному экспонату. Он блокировал двойной удар в голову и живот, ледяные осколки отлетели от его рук. — Не в питерских кабаках же? И не у меньшиковских шарлатанов?

Соломон, уклоняясь от ледяной иглы, прошившей воздух у виска так близко, что она оставила тонкую кровавую ниточку на щеке, ответил не ударом, а взрывом. Не вперед, а вниз. Кулак, сжатый в молот, обрушился на каменную плиту под ногами Рябоволова. БАБАХ! Камень вздыбился гейзером осколков. Магистр отпрыгнул, но потерял равновесие на мгновение. Соломон был уже там, нога полетела с разворота, как бич божий. Она рванула под колено противнику. Раздался «ЗВЯК»! Силовое поле вновь блокировало атаку, но Глава Тайного Отдела отлетел на несколько шагов, лицо его наконец исказилось, но не гримасой боли, а неким усилием взять эмоции под контроль.

— Жизнь — суровый наставник, Юрий Викторович. Особенно вечная. — Соломон вытер кровь с щеки тыльной стороной руки, улыбаясь все тем же оскалом древнего хищника. Золотое сияние вокруг него плясало неистово, но уже тускнело. — Позволите отправить вас на тот свет — поучиться? — Не дожидаясь ответа, император снова ринулся в атаку, превращаясь в смертоносный вихрь из ударов и ослепляющих вспышек солнечной энергии.

Призрак Николая наблюдал, парализованный ужасом и мастерством этой локальной битвы. Два монстра улыбались! Оба! Несмотря на кровь, смертельный риск и травмы, они улыбались ледяными, хищными, восхищенными улыбками гроссмейстеров, нашедших достойного партнера в игре на уничтожение.

И Призрак… Призрак ненавидел Соломона лютой ненавистью за кражу плоти и судьбы. Но видя, как этот древний демон в облике юного пьяницы парирует, атакует, использует его хрупкое тело как идеальное оружие против ледяного паука Империи… он чувствовал дикое, горькое, унизительное восхищение. Он бы сгнил за неделю. Спился. Погиб от ножа в темном переулке или яда в бокале. А Соломон… он вел эту симфонию хаоса с дворянами, Рябоволовым и улыбался.

Источник Соломона стал захлебываться. Золотое сияние погасло, как перегоревшая лампочка. Его дыхание стало резким, хриплым, как у загнанного зверя. Он отшатнулся, поставив блок, но это уже был жест защиты, а не атаки. Юрий Викторович, заметив это, не нанес последнего удара. Он просто… остановился. Замер. Вытер платочком испарину на лбу, разгладил идеальную линию пиджака, смахнув невидимую пылинку. Его дыхание было чуть учащенным, — единственный признак усталости.

— Достаточно, — произнес мужчина. В его голос прокрались новые нотки: не удовлетворение, а… уважение. — Диагностика завершена. Это было крайне… познавательно.

Тишина после боя звучала громче любого салюта. Лабиринт вокруг был изуродован: выжженные кусты, срезанные верхушки деревьев, кратеры в земле, ледяные наросты на камнях. Два титана стояли среди разрушений, дыша ночным воздухом, который пах озоном, гарью и свежескошенной зеленью.

Но призрак-Николай понимал — теперь игра примет несколько иные обороты. И он, заложник в собственном теле, будет лишь зрителем в первом ряду.

Боль. Тупая, как валенок… Он разливалась по всему телу. Голова гудела, как пчелиный улей, по которому врезали камнем. Источник был опустошен до дна, его иссохшее русло обжигало меня изнутри.

Но адреналин еще пел в жилах, смешивая боль с диким, первобытным кайфом. Это был хороший бой. Чертовски хороший! Этот Рябоволов оказался глыбой, чья магнитуда была пока повыше моей. Но лишь пока! Он не был умнее. Он не обладал таким опытом, как я. Сегодня мы сыграли вничью. А завтра… завтра мы посмотрим чья возьмет.

— Глядите! — магистр резко повернул голову к шуму, доносящемуся из-за кустов: крики стражников, лязг оружия. Рыльский, мой верный пока что капитан гвардии, несся на помощь. — Нам нужно алиби, Ваше Величество. Позвольте использовать мои приготовления…

Мужчина щелкнул пальцами. Раздался тихий, сухой звук.

Из тени кустов мгновенно, как по волшебству, выскочили трое. Незнакомцы. Они были одеты в темные балахоны убийц. Все, вымазанные с ног до головы… красным. Кровь, понял я по запаху. Густой, липкий, отдающий железной стружкой, аромат. В лунном свете это выглядело особенно натурально. Лица незнакомцев скрывали маски. Грубые, деревянные, выкрашенные в белый цвет. Они могли быть кем угодно. Повстанцами. Бандитами. Наемниками дворян. Кому что ближе.

— За мной! — гаркнул один из них, нарочито грубым голосом, и все трое рванули прочь от нас, в глубь парка. Бежали они не как обычные люди — их ноги едва касались земли, каждый шаг покрывал невероятное расстояние. Магия ускорения. Холостые выстрелы из револьверов рявкнули в воздух. Бах! Бах! Это добавило хаоса.

Рыльский ворвался на площадку, белый как его парадный китель, с пистолетом наизготовку. За ним следовал десяток перепуганных гвардейцев.

— Государь! Ваше Величество! Что случилось⁈ Кто стреляет⁈

Пришло время надеть маску. Я тяжело вздохнул, и весь Соломон, воин, стратег, древний маг, схлопнулся глубоко внутрь. На поверхность всплыл Николай Соболев. Бледный, дрожащий, с огромными испуганными глазами, с кровью на щеке, с выбитым дыханием. Я схватился за руку Рыльского, как за спасательный канат.

— Лев Павлович! Ох, Господи! — запищал я. Мой голос вибрировал мелкой дрожью. — Напали! Неизвестные! Злодеи! Хотели убить! Если б не… не Юрий Викторович! — Я указал трясущейся рукой на Рябоволова, который стоял чуть поодаль… — Он спас меня! Рисковал жизнью! Такой герой! Такой верный слуга Империи! Надо… надо ему орден дать! Самый большой! И самый блестящий! Срочно!

Магистр слегка склонил голову, в его глазах мелькнула холодная усмешка. Но голос был нарочито почтительным:

— Я лишь исполнил свой долг, Ваше Величество. Эти подонки… — он кивнул в ту сторону, куда умчались его люди. — Видимо, воспользовались суматохой бала. Их поймают. Не сомневайтесь!

Рыльский окинул меня быстрым, оценивающим взглядом.

Бровь рассечена. Кровь запеклась. Скула опухла и багровела. Здоровенный синяк расцветал. На руке змеилась пара царапин от ледяных осколков. Лицо капитана исказилось смесью ужаса, вины и… подозрения? Он ведь знал, что я не тот. Но это? Нападение? Спасение Рябоволовым? Слишком удобно…

— Лекарей! — тем не менее рявкнул он гвардейцам. — Немедленно! Тех самых… из зала! Пусть осмотрят Государя и Юрия Викторовича!

Те самые. Значит, гинекологи. Ирония судьбы, не иначе… Минут через пять они примчались, запыхавшиеся, с теми же саквояжами. Их важные лица теперь выражали чистый, неподдельный ужас. Осматривать императора после покушения — это не то же самое, что проверять княжну на предмет девственности.

— Ваше Величество, дышите… нет, не так глубоко! Глубже! — бормотал один, прикладывая холодный металлический диск к моей груди.

— Рассечение поверхностное, — констатировал другой, ковыряясь у моей брови ваткой, смоченной чем-то жгучим. — Но отек на скуле значительный. Лед! Нужен лед!

— Руки, пожалуйста… Пальчики разожмите, Ваше Величество… Так, царапинки… Обработаем…

Я терпел, изображая слабого, страдающего Николку. А сам лихорадочно соображал.

Что теперь, Юрий Викторович? Выложишь карты на стол Меньшиковой? Или… или тебе интереснее наблюдать за мной? За этой игрой? Ты получил свою «диагностику». Что напишешь в отчете?

Рябоволов стоял чуть в стороне, позволяя одному из врачей прикладывать холодный компресс к слегка покрасневшему то ли от удара, то ли от усилия запястью. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, в ночь, но я чувствовал… Его внимание, как радар, сканировало меня. Он поймал мой взгляд.

— Ваше Величество. — его голос нарушил суету врачей. — К сожалению, я вынужден откланяться. Инцидент требует немедленного расследования. Эти… нападавшие… должны быть найдены. — Он сделал легкий, безупречный полупоклон. — Завтра утром я явлюсь к вам, дабы справиться о вашем здоровье и… обсудить меры безопасности. И, конечно же, орден, — добавил он с едва уловимым язвительным оттенком.

Хм… Значит, он голосовал за продолжение игры… Это радовало.

— О, да! Обязательно! — закивал я с энтузиазмом спасенного кролика. — Я буду ждать! Вы же мой спаситель! А я… я подумаю, какой орден вам больше подойдет! Самый блестящий!

Рябоволов кивнул, его губы чуть дрогнули.

Усмешка? Или гримаса? Он развернулся и растворился в тенях лабиринта так же бесшумно, как и появился. Паук вернулся в свою паутину. До следующей охоты…

Рыльский только открыл рот, чтобы что-то спросить, как пространство перед нами… взорвалось женским гневом.

— ЧТО⁈ КАК⁈ НИКОЛАЙ ЮРЬЕВИЧ!

Ольга Павловна Меньшикова ворвалась на площадку, как ураган в бриллиантах. Ее лицо, обычно холодное и властное, пылало яростью. Глаза метали молнии. Она окинула меня взглядом, в котором читалось: «Идиот! Неудачник! Испорченная вещица!».

— Что здесь произошло⁈ — ее голос резанул слух, как нож. — Кто посмел⁈ Рыльский! Отвечай!

Капитан вытянулся в струнку, щелкнул каблуками:

— Госпожа Регентша! На Его Величество в саду напали неизвестные злоумышленники! Но, слава Богу, рядом оказался глава Тайного Отдела Юрий Викторович! Он вступил в бой и обратил подонков в бегство! Его Величество слегка пострадал, но жизни ничего не угрожает! Охота за нападавшими уже ведется!

Меньшикова замерла. «Рябоволов? Спас?» — читалось в ее глазах. Это меняло картину, но не гасило ярости регентши. Она повернулась ко мне, и ее взгляд был ледяным шквалом.

— И почему, позвольте спросить, Ваше Императорское Величество, вы соизволили отправиться гулять по темному саду в ОДИНОЧКУ⁈ В такой-то вечер⁈ Когда ваша невеста, моя дочь, вынуждена развлекать высший свет, пока вы отсутствуете⁈ Вы хотели дать повод новым сплетням⁈ Или просто решили добавить напряжения в этот и без того насыщенный вечер⁈ — Каждое ее слово било хлестко.

Я прижал ко рту подсунутый гинекологом платок, изобразив испуг и раскаяние:

— Ольга Павловна… простите… я… я просто воздухом подышать хотел… Салют посмотреть… А тут… эти… злодеи… затащили меня в сад. — я даже всхлипнул для убедительности.

Меньшикова сжала губы так, что они превратились в бледную ниточку под носом. Она видела, что я лгу. Но публично рвать и метать не могла.

— Рыльский! — бросила она сквозь зубы. — Немедленно и… тихо проводите Его Величество во дворец! Найдите слуг! Пусть они приведут его в БОГОУГОДНЫЙ ВИД! Немедленно! Нельзя, чтобы Император появлялся на СВОЕМ помолвочном балу в таком… виде! — Она с отвращением махнула рукой в мою сторону, будто я был испачканным щенком. — А вы, капитан, — ее голос стал тише, но опаснее, — после бала обязательно зайдете ко мне. В кабинет. И УДВОЙТЕ охрану здесь и во дворце! СЕЙЧАС ЖЕ! Поняли⁈

— Так точно, госпожа Ольга Павловна! — Рыльский щелкнул каблуками снова. В этот раз — громче.

— Да-да, матушка! — поддакнул я, продолжая дрожать. — Удвоить! Чтобы больше никто не напал! Я буду хорошим! Обещаю!

Меньшикова бросила на меня последний убийственный взгляд, полный презрения и кипящего раздражения, развернулась и пошла прочь, резко стуча каблуками по дорожке. Я успел услышать, как она сквозь зубы, обращаясь к пустоте, шипела: «Сначала Верейские! Теперь это! Что будет дальше⁈ Камни посыплются с неба⁈»

Интересный вопрос, Ольга Павловна. Очень интересный.

Высоко над дворцовым парком, окрашивая небо в кроваво-багровые и ослепительно-золотые тона, взрывались фейерверки. Грохот салюта сотрясал воздух, заглушая восхищенные возгласы толпы. Алексей Владимирович Юсупов, Великий Князь Тавриды, стоял чуть в стороне от основного скопления гостей. Его смуглое, изборожденное морщинами лицо было обращено к небу, но взгляд карих глаз, лишенный тепла, не видел праздничные огни. Он был обращен глубоко внутрь.

Рядом, чуть позади, стояли его сыновья-близнецы. Андрей, темноволосый, с орлиным носом, вторил охам толпы при особо громких разрывах. Василий, со шрамом через бровь, лишь усмехался, его холодные голубые глаза оценивающе скользили по фигурам молодых фрейлин.

Дети… Мощные маги, жестокие охотники, но все еще дети, плененные блестками и юбками.

Алексей же видел другое. Перед глазами стоял багровый отсвет над Ялтинскими высотами. Он видел тлеющие кости демонов, груды трупов охотников — обыденные потери. Видел ценные образцы, доставленные сыновьями: склянки с конденсированной Скверной высшего порядка, фрагменты эктоплазмы, одно еще теплое, мерзко пульсирующее сердце Князя Бездны. Изысканный материал для финальных опытов! Для формулы, которая могла уничтожить Скверну раз и навсегда… Этот подвиг вознес бы его выше трона!

Но среди этого богатства появился еще один образец… неожиданный, упущенный. Неосязаемый. Но самый ценный. Соломон Козлов.

Мысли вернулись к рассказу сыновей. Медный охотник, срубивший трех высших демонов в одиночку. Дважды закрывший портал ранга «С». Его сила… солнечная, чистая, яростная. Его аура… древняя, чуждая. Волосы, вспыхивавшие рыжим. Глаза, горевшие янтарем. Как у Юрия Соболева в молодости. «Призрак Императора», — шептались охотники.

«Мой новый ключевой образец», — подумал Юсупов, и тонкие губы растянулись в безрадостной, кровожадной усмешке. Жажда обладания этой силой, этим феноменом, горела в нем ярче любого салюта. Но где он? Его люди прочесали весь Питер. И ничего не нашли. Соломон Козлов исчез, словно призрак. Шальная мысль уколола висок:

— А что если он остался в Крыму?

Думать об этом мужчине совсем не хотелось.

Значит, следовало создать условия. Правильные условия. Нужно было пригласить его сюда.

Мысль оформилась четко, как чертеж: еще один портал. Не в Крыму. А где-нибудь здесь, по близости. Под самым боком у столицы. Что-то крупное… Ранга «С», может, даже «D». Хаос. Паника. Призыв Ордена Охотников. И он точно появится. Такой охотник не усидит в норе. Он придет на зов битвы. На зов силы.

И тогда… когда он поймает его, Соломон станет новым, самым ценным образцом в его коллекции — ключом к абсолютной власти и уничтожению Пекла.

Салют загрохотал финальным залпом, осыпая небо дождем искр. Юсупов наблюдал, как последние золотые брызги гаснут в черном омуте ночи. В его глазах, отражавших умирающий огонь, горела непоколебимая решимость. И предвкушение, по-настоящему, важной охоты.