Эволюционер из трущоб. Том 14

Глава 23

Князь Водопьянов стоял в стороне от празднества, испепеляя взглядом всякого аристократа, осмелившегося украдкой посмотреть на его лысину. Он молчаливо вливал в себя коньяк, желая поскорее вернуться домой. Увы, Водопьянов не мог покинуть бал по собственной воле.

Слева от него совершенно бесшумно возник князь Трубецкой Валерий Сергеевич. Седые волосы и борода, на лице вселенская усталость и скука. Он постоял рядом с Водопьяновым пару минут молча, а после, не поворачивая головы, негромко заметил:

— Знаешь, Игнат Борисович. Без волос тебе даже лучше. Выглядишь не таким напыщенным ублюдком, как обычно.

Водопьянов перевёл на него грозный взгляд, а затем прыснул со смеху:

— Да иди ты, Валерий Сергеевич. Ха-ха. Я бы с радостью сбрил твою хлипкую бородёнку и посмотрел, как ты выглядишь без неё, — вернул колкость Водопьянов.

— Поверь. Этого тебе лучше никогда не видеть, — равнодушно отозвался Трубецкой, проводя большим пальцем по подбородку. — А если увидишь, то либо помрёшь со смеху, либо сопьёшься, желая забыть увиденное.

Водопьянов и Трубецкой ещё долго стояли молча и улыбались. Из зала доносились звуки скрипок, смех, звяканье бокалов. Всё это слилось в бескрайнее море лицемерия. Показная радость за молодоженов. Казалось, что гости соревнуются друг с другом, желая показать, кто наиболее рад за молодых.

— Жаль, что на этом празднике лицемерия не место любви, — нарушил тишину Трубецкой, не глядя на собеседника.

Водопьянов дернул уголком губ:

— Любви? Ха. Разве Император способен любить? Здесь всё покупается и продаётся. Уважение, власть, чувства. Нам ли с тобой не знать? Ведь мы и возвели новую династию на престол. — Игнат Борисович выдохнул и залпом осушил бокал коньяка.

— Да, гордиться нечем. Зато мой род обеспечен на десяток поколений вперёд. Даже если Гришка попытается всё профукать, ему на это и жизни не хватит, — произнёс Трубецкой с лёгкой улыбкой.

— Гришка толковый парень. Вот увидишь, ты ещё будешь им гордиться, — сказал Водопьянов.

— Ага. Гордиться из могилы, — хмыкнул Трубецкой. — Я стар, и жить мне осталось недолго. Но есть и плюс. Старики не боятся смерти и поэтому могут говорить всё, что им вздумается. Вот и я скажу тебе сейчас то, за что мне могут снести голову.

— Ха-ха! Голову? Да ты сам кому хочешь её снесёшь, — усмехнулся Водопьянов.

— Как бы там ни было, отмечу лишь одно: Император уже не первый год живёт в окружении змей, лижущих ему пятки. А теперь одна из них легла прямо в его постель. Хуже всего то, что с сегодняшнего дня правила игры изменятся. Империя больше не принадлежит Ивану Васильевичу. Она перешла в руки его мегеры-матери и молодой супруги.

Водопьянов облизнул пересохшие губы и тихо, почти шепотом, сказал:

— Если так смотреть на ситуацию, то тебе и правда могут снести голову за такие речи, — он зыркнул по сторонам чтобы убедиться, что их разговор никто не слышит.

Трубецкой лишь улыбнулся.

— Игнат Борисович, мы давно с тобой лишились чести, а значит, и головы наши стоят недорого.

Трубецкой достал сигарету и закурил, хотя на всём балу никто не осмеливался сделать подобного. Он стряхнул пепел с сигары, взглянул на зал, где Император смеялся, держа за руку новоиспеченную Императрицу. В этом смехе слышалась фальшь, причём фальшивили оба.

— Запомни, Игнат Борисович, — сказал Трубецкой, отходя. — Если власти Романовых придёт конец, то только благодаря тем, кто улыбается Императору, глядя в глаза. Лишь эти люди смогут ударить в спину. А в морду нашему самодержцу мало кто осмелится врезать, силёнок маловато.

Трубецкой ушёл, растворившись в толпе, оставив Водопьянову лёгкий запах табака и неясную тревогу. Может, за будущее, а может, это было раскаяние за содеянное в прошлом?

Я не мог отвести взгляда от Марии, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце. Однако, двум десяткам официантов, шатающихся по залу, всё же удалось отвлечь моё внимание. Их мана в каналах взбесилась точно также, как у Титовых. Лица лишены эмоций, шаг выверенный, а в груди у каждого пульсировал такой же узел, как у Маши. Я схватил Венеру под руку и мягко повёл к колонне, подальше от толпы.

— Что-то тут не так, — сказал я вполголоса, глядя поверх её плеча на зал. — Сейчас явно случится что-то нехорошее.

— С чего ты взял? — она приподняла бровь от удивления.

— Я думаю, что сюда проник один из Великих Бедствий. Надеюсь, я ошибаюсь.

Лицо Венеры замерло, она явно не понимала, о чём я говорю. Оно и неудивительно, мало кто знает о Великих Бедствиях, а объяснять, что именно я имею в виду, попросту нет времени.

— Хорошо, скажи, что нужно делать, — шепнула она, ускорив шаг.

— Держись поближе ко мне. Ничего не пей и не ешь, еда может быть отравлена, но не ядом. Если музыка оборвётся и начнётся переполох, старайся выбраться из здания и убраться отсюда как можно дальше…

Краем глаза я заметил официантов. Они рассредоточились по залу: два у входа, трое у шведского стола с шампанским, четвёрка стоит клином у лестницы, один замер рядом со стражей и о чём-то беседует с ними. А в следующее мгновение Титов с Марией поднялись к трону, и Дмитрий Антонович заговорил…

Он хлопнул в ладони так громко, будто хотел, чтобы Император и все гости не просто обратили на него внимание, но и проснулись. Эхо пронеслось над залом, и Титов выкрикнул, раскинув руки в стороны:

— Дамы и господа! Я мог бы подарить Императору какой-нибудь хлам, на подобие того барахла, что подарили вы. Но зачем? Вместо этого я преподнесу ему на блюдечке с голубой каёмочкой… возмездие!

Стража дрогнула, взялась за клинки. Но Император остановил их властным жестом. Гвардейцы замерли, словно статуи. Титов ухмыльнулся и вытянул из-за пазухи чёрную папку.

— Здесь описано всё, — громогласно сказал он. — Всё, начиная с того момента, как я укрыл у себя детей Архарова! — Услышав это, гости ахнули, а стража моментально взяла в кольцо Титова и его дочь. — Однако, это не всё! В этой папке есть информация о том, что в своём доме я принимал сына Архарова, Михаила. Вы его знаете как Михаила Данииловича Черчесова! Вот только его настоящая фамилия Архаров!

За мгновение до того, как Титов закончил свою речь, я почувствовал, как сердце ёкнуло в груди. А когда он назвал фамилию Архаров, взгляды всех без исключения аристократов уставились на меня. В зале воцарилась тишина, как в склепе. Твою мать… Дмитрий Антонович, как же так? Я ведь предоставил тебе всё для того, чтобы противостоять аномальной зоне и Королю Червей в частности…

Хотя, о чём это я? Червяк заявился ко мне домой, а я даже не смог ничего ему противопоставить. Мои мысли прервал Титов, а точнее то, что от него осталось. Он нашёл меня взглядом в толпе и крикнул:

— Твои близкие могут прекратить гибнуть! Склони голову и стань сосудом! — Титова схватили стражники и начали выкручивать руки, но он продолжил кричать, как ни в чём не бывало. — А сейчас беги! Я подарю тебе фору!

— С дороги! — рявкнул здоровенный гвардеец, оттолкнув пышную даму.

Он со всех ног нёсся в мою сторону, как и ещё четыре десятка таких же.

— Чёрт, — выдохнул я и посмотрел на ошарашенную Венеру.

— Архаров? — шокировано спросила она.

— Я тебе всё позже объясню… — сказал я за мгновение до того, как начался хаос.

В этот же момент лицо Титова покрылось буграми. Мария дёрнулась как марионетка и побежала прочь сквозь толпу, оттолкнув одного из гвардейцев так сильно, что тот пролетел пару метров и рухнул на пол.

В следующую секунду голова Титова раздулась и с хлюпаньем лопнула, словно гнилой арбуз. В воздух взметнулась алая кровь, кишащая червями. В толпе образовалось ещё два десятка кровавых фейерверков. Тела официантов раздулись и лопнули, забрызгав окрущающих паразитами.

Черви словно дождь осыпали гостей, забирались в их уши, рты, носы, прогрызали кожу, скрываясь в телах аристократии. По залу прокатился многоголосый вопль, наполненный болью, паникой, пропитанный животным ужасом. Музыканты, поняв, что дело пахнет жареным, бросили инструменты и рванули к выходу, опережая нерасторопную аристократию.

Меня за плечо схватил окровавленный охранник, однако кровь была не его. Лицо стража мгновенно преобразилось, явив мне внешность Александра.

— Не мешкай, беги. И помни, что единственный шанс спасти близких, это принести себя в жертву, — ехидно выпалил он.

Я инстинктивно выхватил Скорбь из ножен и располосовал его от плеча до бедра. Зараженный рухнул на землю продолжая улыбаться, хотя его тело было перерублено пополам. Звериное чутьё кричало об опасности. Оно и неудивительно. Великое Бедствие только что сделало меня целью номер один во всей Империи. Вот же выродок. Думает, что это забавно?

— На пол! — рявкнул я, перекрывая визг, и Венера мгновенно присела, закрывая голову руками.

Я поднял ладонь и выпустил волну хлада. По полу под нашими ногами пополз иней, а после перекинулся на зеркала, стены, люстры. Несущаяся к нам стража поскользнулась и рухнула навзничь. Вместе с этим я приморозил к полу всех зараженных, попавших в поле зрения Всевидящего Ока.

— Осторожно! Слева! — выкрикнула Венера и швырнула веер через моё плечо.

Веер окутала тень, он исчез на мгновение, а после материализовался у самого носа зараженного гвардейца, развалив его голову на две части. Схватив её за руку, я стал пробиваться к выходу.

Перепуганные аристократы видели, как их недавние товарищи сходили с ума и бросались на стражу. Они рвали охрану зубами, ломали им кости голыми руками и вырывали сердца. Однако через мгновение погибшие стражники поднимались и присоединялись к бойне. Обезумев от страха, аристо стали размахивать оружием без разбора и иногда принимались сражаться друг с другом, видя в каждом врага.

Вспышки огненных шаров, прохладный шлейф ледяных копий, аромат озона от всполохов молний и множество других смертоносных последствий заклинаний наполнили зал. Кто-то рубился на мечах, снося головы, а кто-то использовал магию, убивая всех без разбору.

Справа на меня выскочил аристократ с широко распахнутыми глазами и ледяным клинком в руках. Он хотел обрушить его на мою голову, но я сместился в сторону и пнул его в колено. Оступившись, аристо рухнул на пол, отрубив ногу пробегавшему мимо зараженному.

Император же встал на трон ногами и выискивал меня в толпе. Слева от него притаилась новоявленная Императрица, явно не ожидавшая, что её триумф обернётся кровавым буйством.

Заражённые рвали на куски всех, до кого могли дотянуться, а вместе с этим зал начал потихоньку заполнять дым от неловко брошенного огненного шара. Пламя сперва перекинулось на шторы, после стало пожирать гардины и дорогие ковры, на которых лежали мёртвые аристократы. Пламя отлично работает против зараженных, вот только не в случае, когда их невозможно отделить от здоровых.

— Все прочь! — заорал Водопьянов и потянулся к мане.

Мощный всплеск энергии разбросал в стороны мебель и аристо, стоявших рядом с князем. Бутылки с шампанским, фонтаны, даже вазы с цветами моментально взорвались, высвободив колоссальный объём воды. Водопьянов направил этот поток на тех, кто нападал. Одного за другим подхватывала бушующая стихия и топила в своих недрах.

Иногда он угадывал, и тонули обладатели червей. Россыпь алых паразитов вываливалась из раскрытых ртов и беспомощно барахталась в воде. Но чаще Водопьянов убивал невинных, приняв их за зараженных.

Императора защищал Шереметев. От его клинка, покрытого молниями, исходили тонкие желтоватые нити, оплетающие всех, кто пытался добраться до Ивана Васильевича, и тут же обрушивали на них мощнейший разряд тока. Шереметев никого не убивал в отличие от Водопьянова, а только лишал сознания.

Один из зараженных засмеялся и вскинул руки вверх. Между его ладоней за мгновение сформировался огромный огненный шар и ударил в потолок, обрушив его прямо на гостей. Первый камень упал прямо на зараженного, раздавив его, словно виноградину. Кровь брызнула во все стороны, оставив неровную кляксу.

Всё это я рассмотрел за долю секунды, и краем глаза заметил, что прямо на Венеру падают осколки стекла. Я дёрнул её к себе и заслонил всем телом. Звон стекла на мгновение заглушил крики аристо, пара осколков распороли мой костюм, а вместе с ним и кожу. Ещё один осколок резанул меня по макушке. Струя крови тут же потекла по моему лицу.

— Ты в порядке? — спросил я, беззаботно улыбнувшись Венере.

Она кивнула, глаза её блестели от ужаса и восторга одновременно.

— Михаил… Что происходит?

Я вытащил из кармана платок и приложил его к губам Венеры, так как густой дым начал царапать лёгкие. Не хватало ещё, чтобы она потеряла сознание.

— Король Червей вступил в игру. Я спрячу тебя кое-где, там безопаснее, — коротко сказал я и переместил её в пространственный карман, даже не дав возможности задать вопрос.

За спиной послышался мощный гул. Обернувшись, я увидел князя Трубецкого. Держа в по щиту в каждой руке, он нёсся через толпу прямо ко мне. Аристократы, зараженные, гвардейцы — все разлетались в стороны с такой скоростью, будто их сбил груженый грузовик. Кровь, кишки, части тел разлетались по залу.

— Предатель! — заорал Трубецкой за секунду до столкновения со мной.

Однако столкновения не случилось. Тугая струя пламени ударила из пола, заставив Трубецкого взмыть вверх. Он пробил головой обломки потолка и вылетел прочь из дворца. Из дыма вынырнул Пожарский и испуганными глазами уставился на меня.

— Вот и покутили, блин! Я знал, что так будет! Я знал, что так будет! — закричал он, вцепившись в мой костюм.

— За мной! — гаркнул я, сбивая его руки с и без того изуродованного костюма.

Над головой пронеслась струя воды, едва не затащив меня внутрь огромного шара жижи. Чудом увернувшись, я пробежал мимо ступеней, на которых лежало изуродованное тело Титова.

— Прости, сосед, — сказал я едва слышно, прошмыгнув мимо, и выпрыгнул в разбитое окно.

На улице меня уже ждали гвардейцы Императора. Сотни гвардейцев. Со всех сторон в мою сторону поднялись автоматные стволы, дав понять, что теперь вся Империя знает о моей родословной.

— Руки за голову, тварь! — рявкнул вояка, чьё лицо покрывали шрамы от ожогов.

— У меня есть предложение получше, — усмехнулся я и активировал «Тяжкий груз».

Гравитация усилилась многократно, заставив вояк рухнуть на землю. Их лица вдавило в осеннюю грязь так, что никто из них даже помыслить не мог о том, чтобы выстрелить. Лишь надрывно дышали да силились подняться на ноги.

Следом за мной в окно выпрыгнул старшина. Ну как выпрыгнул? Его выбросила мощная струя воды, ударившая Пожарского в грудь. Перекувыркнувшись через голову, старшина поднялся на ноги и сплюнул на землю.

— Прикончу ублюдка, — рыкнул он, вытирая кулаком кровь, проступившую на губе.

— Стоять! — гаркнул я, схватив его за руку, и активировал телепортационную костяшку…

Костяшка заискрила, уколола электрическим разрядом меня в руку и рассыпалась на мелкие кусочки.

— Проклятье! Это всё из-за Антимагического купола! — выругался я, потянув Пожарского за собой. — Пробиваемся в город!

Но не успели мы сделать и шагу, как из окна выпрыгнул парень лет двадцати. Нервно подёргиваясь он запрыгнул на спину Пожарского и собирался вгрызться ему в горло, но не успел. Пожарский вспыхнул ярко-белым пламенем. Нестерпимый жар хлынул во все стороны. Зараженный парнишка обгорел до костей за считанное мгновение и рухнул на землю в виде тлеющих углей.

— На кой-чёрт я согласился⁈ Лучше бы сидел со Снежаной в долбанной пещере! — в сердцах выругался старшина и побежал следом за мной.

— Не переживай, если ты подохнешь, я постараюсь запихнуть твою душу обратно в пещеру! — ответил я на бегу.

Слева мелькнула яркая молния, летящая над землёй. Взмахнув мечом, я с лёгкостью расщепил заклинание пополам, отчего одна молния превратилась в две рваные части, улетевшие в разные стороны. Бросив беглый взгляд, я улыбнулся. Князь Шереметев сражался сразу против пятерых зараженных, одновременно с этим успевая предпринять попытку остановить нас с Пожарским.

— Михаил! Стоять! — прозвучал его громоподобный бас, а в следующее мгновение небеса озарила яркая вспышка.

Толстенная молния ударила в землю, испепелив его противников, после чего князь на запредельной скорости рванул в нашу сторону. Ясно было одно. Так просто нам из Хабаровска не выбраться.