Эволюционер из трущоб. Том 14

Глава 9

У меня было много женщин, но лишь две из них спасали мне жизнь столь часто. Первой была Галина. Каменная девочка с добрым сердцем и чертовски сильным ударом. Она вытаскивала меня из огромного количества передряг.

Второй же была Оторва. Она и появилась в моих руках за мгновение до того, как синее пламя испепелило бы меня. Нажав спусковой крючок, я на секунду ослеп от яркой вспышки. А когда снова смог видеть, заметил Пожарского, скрежещущего зубами. Он прижимал руку к боку, который лишь вскользь задело выстрелом.

— Я не останусь один! Только не снова! Я не позволю! — заорал не своим голосом князь.

— Ярополк Степанович, очнись! Романов пудрит тебе мозги! — выкрикнул я, но кто бы меня слушал?

В голове Пожарского сейчас творилось чёрт знает что. И всё из-за проклятого клинка. Я рванул к князю, на бегу призвал Выключатель и нанёс удар, трижды прожав кнопку на рукояти. Молот впитал три жемчужины, начав сильно вибрировать от переполняющей его энергии.

— Если мне суждено умереть, то я всех вас заберу с собой! — выкрикнул Пожарский, а по его коже побежала фиолетовая сетка выступающих вен.

Он рубанул мечом навстречу Выключателю. Сталь соприкоснулась, высвобождая невероятный поток энергии. Это было похоже на взрыв, от которого нас швырнуло в разные стороны. Пожарский устоял на ногах, а вот я принялся кувыркаться.

Сумев остановиться, я посмотрел на князя, и он был совсем плох. Беседовал с невидимыми мне людьми. Размахивал руками, а после сфокусировался на мне. Указав в мою сторону клинком, он прорычал:

— Это конец!

В этот момент я ощутил странный всплеск энергии. Это была не мана, нет. Что-то более высокого порядка. Активировав Всевидящее Око, я ошалел. Пожарский прямо сейчас сжигал собственную душу, переплавляя её в последнее заклинание.

— Идиот! Ты умрёшь! — гаркнул я, подскочил к нему и нанёс новый удар молотом.

Пожарский с лёгкостью отклонил мой выпад, продолжая выжигать в себе последние остатки человеческого.

Кожа абсолюта начала тлеть то там, то тут, из неё прорывалось инфернально-фиолетовое пламя, клинок Ярополка Степановича и вовсе вспыхнул столь ярко, что я невольно отступил назад. Настолько сильным был излучаемый жар. По воздуху побежало прозрачное марево, земля обуглилась, а рана на боку князя запеклась.

— Ты сдохнешь вместе со мной! — безумно захохотал Пожарский, приставив лезвие меча к собственной шее.

Чувствуя, как сердце бешено заколотилось, я судорожно призвал четыре жемчужины шестого ранга и запихнул их в магазин, прикрепленный на рукоять молота, и тут же нанёс удар.

— Бесполезно! Мы уже мертвы! Ха-ха-ха! Давно мертвы! — заорал Пожарский, наотмашь ударив мечом по моему молоту.

За мгновение до соприкосновения с мечом князя, я влил в Выключатель энергию из четырёх Слёз Мироздания. Знаете. Это была плохая идея. Выключатель, словно локомотив, столкнулся с мечом Пожарского, сломав его у основания. С лязгом лезвие улетело в сторону, оставив в руках абсолюта лишь жалкий огрызок.

В следующее мгновение яркая вспышка выброшенной энергии заставила землю содрогнуться, а нас с князем раскидало в разные стороны. Да не просто раскидало, я почувствовал, как в моём теле ломаются десятки костей. Было чертовски больно. Но о своём здоровье я не переживал. Я боялся, что Пожарский отправится к праотцам. А столь сильный человек пригодился бы мне в войне с Романовым.

С трудом поднявшись на ноги, я увидел, что мы с Ярополком Степановичем лежим на дне тридцатиметрового кратера. Пожарский лежал на земле, словно сломанная кукла, и что-то шептал одними губами. Рука Ярополка Степановича, дрожа, поднесла обломок меча к груди и приставила его к сердцу.

— Приди в себя, чёртов кретин! — заорал я и, опираясь на молот, сделал шаг вперёд.

Послышался щелчок, навершие молота треснуло и рассыпалось, словно разбитый глиняный горшок.

— Да твою мать! — выругался я, ускоряя шаг.

Пожарский громко рассмеялся. Потом замолк, улыбнулся в пустоту и шепотом произнёс:

— Я был сильнейшим, и благодаря этому не чувствовал себя одиноким. Я не могу проиграть. Не хочу. Не хочу…

Размахнувшись, он наполовину вогнал обломок меча себе в грудь. В последний момент я успел ухватить его за руку, не давая добраться до сердца. Пожарский зарычал, жилы на его руке вздулись, а губы шептали лишь одно «Не хочу. Не хочу».

— Ты уже проиграл! Выполни данное мне слово!

Свободной рукой я влепил ему пощёчину и почувствовал, что на моей ладони вскочили волдыри. Сам же Пожарский таял на глазах. От него осталась лишь покалеченная оболочка, тлеющая, словно догорающая спичка. Но хуже было то, что фиолетовое пламя продолжало пожирать его тело и душу. Я приложил руку ко лбу Ярополка Степановича, пытаясь погрузить его в Ментальную клеть, но это не сработало.

— Любимая, я иду к тебе, — прохрипел Пожарский.

Его рука ослабла, клинок выскользнул из неё, упав рядом. Но это уже было не важно. Душа князя сгорела, переродившись в новом качестве. Необузданная, никем не управляемая энергия вырвалась из прожженных ран в теле абсолюта и устремилась во все стороны. Выкорчевывая деревья, разрывая землю, испаряя разрушенные дома деревушки, названия которой я так никогда и не узнаю.

Я же смотрел на всё это с высоты птичьего полёта. Да, я обменялся с Мимо местами и воспользовался рюкзаком с крыльями, в очередной раз порадовавшись чертовски практичному подарку Петровича. Мимик же погиб в энергетическом выбросе, передав мне импульс чудовищной боли, а я, благодаря его жертве, смог выжить. Хотя, что значит «жертве»? Мимо даже ничего не ощутил во время гибели.

Энергетический выброс оставил после себя две сотни метров, превратившихся в выжженную пустыню. В её центре лежал Пожарский. Сделав пару кругов, я спустился ниже и остановился в пяти метрах от абсолюта. Мундир на его теле был изорван, перепачкан кровью и сажей. Однако, Ярополк Степанович дышал. Он смотрел в безоблачное небо и улыбался.

— Пожарский, скотина, — выругался я в надежде, что он всё ещё жив, но нет.

Ответа не последовало. Передо мной лежала пустая оболочка, не способная мыслить, говорить, да даже самостоятельно двигаться. Жизнь сильнейшего абсолюта Империи медленно угасала. Как только Пожарский умрёт, на меня неминуемо объявят охоту.

— Вот чего стоит слово абсолюта? — вздохнув, спросил я и беззлобно пнул Ярополка Степановича по ноге.

В голове судорожно заметались мысли. Как поставить этого идиота на ноги? И всё, что я смог придумать, так это закинуть на плечо Пожарского и активировать портал в Калининград. Максим Харитонович, конечно, не архимаг, но он самый опытный маг из всех, кого я знаю в этом мире.

Словно сайгак я проскакал по городу, неся расслабленное тело Пожарского на плечах, и влетел в кабинет деда. Уложил абсолюта на стол удивлённого Максима Харитоновича и кратко описал произошедшее. Дед, почесав бровь, внимательно осмотрел абсолюта, покачал головой и негромко сказал:

— Душа Пожарского полностью уничтожена. Осталась лишь телесная оболочка, да и та долго не протянет без энергетической подпитки. Даже если ты будешь подпитывать его маной, то всё равно, без души он не более, чем живой труп.

— Паршиво… — задумчиво произнёс я.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет влетел Гаврилов. Он уставился на Пожарского, а в его руке блеснул нож. Глаза Станислава Карловича вспыхнули яростью, и он рванул к столу, но так и не добежал, так как я преградил ему путь.

— Какого чёрта вы медлите⁈ — воскликнул он, показывая ножом на Пожарского. — Его нужно прикончить! Сейчас же!

Уперев руку в грудь Гава, я спокойно сказал:

— Успокойся. Душа Пожарского уничтожена. Нет смысла убивать того, кто и так уже не существует.

Станислав Карлович расплылся в довольной улыбке.

— Ха! Это что получается? Мой сын уничтожил душу сильнейшего абсолюта Империи?

— Скорее, её уничтожил проклятый клинок, подаренный Императором. А может, и сам Император? Чёрт его знает.

— Да плевать! Главное, что на службе у Императора стало на одного абсолюта меньше! — радостно воскликнул Станислав Карлович, хлопнув меня по плечу. — Архарову это точно понравится. Кстати, где он?

Ответа на свой вопрос он не получил. В разговор вмешался Максим Харитонович, осадив радость Гава:

— Станислав Карлович, похоже, ты кое-чего не понимаешь. Император неминуемо обвинит Михаила в убийстве абсолюта. А это значит, глава нашего рода станет самым разыскиваемым человеком в Империи.

В комнате повисла гнетущая тишина, которую нарушил Гаврилов:

— Думаю, это не важно. Мы всё равно планировали стереть Императора с лица земли. Сейчас его войска ослаблены, из шести абсолютов осталось всего четверо. Лучшей возможности может и не подвернуться. Нужно смириться с рисками и нанести решительный удар.

— Станислав Карлович, раньше ты действовал куда осторожнее. Что на тебя так повлияло? Рождение дочери? — спросил я и, судя по лицу Гава, попал в точку.

— Возможно. Как только подумаю о том, что Лиза и Алиса могут погибнуть из-за Романова, то начинаю сходить с ума.

— Сходить с ума — явно не вариант. Есть идея получше, — произнёс я с хитрым прищуром. — Что ты там говорил? — обратился я к деду. — Оболочка Пожарского не может жить без души?

— Всё так, внучок. Думаю, в течение суток, сердце Пожарского остановится, если не раньше.

— Вот как. Тогда остаётся лишь одно. Найдём этому телу новую душу.

Гаврилов и Максим Харитонович внимательно уставились на меня, сгорая от любопытства. Объяснять я ничего не стал, а только попросил всех покинуть кабинет деда.

— Надеюсь, ты не будешь баловаться некромантией? — спросил Максим Харитонович, остановившись в дверях.

— Конечно нет. Вместо этого я воспользуюсь негромантией, — усмехнулся я.

— Это как? — озадаченно спросил дед.

— Достану гуталин и перекрашу его в негра, — пояснил я и услышал громкий смех Гаврилова из коридора.

— Смотри сам в гуталине не измажься, шутник, — сказал Максим Харитонович и, улыбаясь, закрыл дверь.

Убедившись, что все ушли, я вынул из пространственного кармана проклятый меч, ранее подаренный мне Императором. Погрузившись в Чертоги Разума, я повторно изучил рунический рисунок и заметил там то, на что не обратил внимания ранее. Небольшая лазейка, позволяющая погрузить разум владельца артефакта в контролируемый кошмар.

Создавший руническую вязь не видит происходящего глазами жертвы, зато может дистанционно в любой момент времени погрузить владельца клинка в страну кошмаров. Призвав перо феникса, я полностью удалил этот кусок рунического рисунка, закрыв возможность взять меня под контроль.

Закончив с мечом, я вернулся в реальность и положил руку на лоб Пожарского. Изучив энергетическое строение его тела, я практически сразу наткнулся на хитрое проклятие, опутавшее мозг абсолюта, словно ядовитая змея.

Проклятие было простым по структуре, но крайне эффективным: оно непрерывно нагнетало тревогу, страх и паранойю, разрушая психику человека.

— А ну-ка… — прошептал я и провёл диагностику собственного тела.

Так и есть. Мой мозг также был опутан тонкими нитями проклятия. Однако, они были в сотню раз менее развиты, чем проклятье в мозгу Пожарского. Судя по всему, заклинание питается страхами и постепенно набирает силу. Моё было в зачаточном состоянии, тогда как проклятие, наложенное на Ярополка Степановича, достигло своего апогея.

— Вот же, подонок, — улыбнулся я и стал разбираться, как развеять это чёртово заклинание.

Оказалось, всё весьма просто. Было достаточно убрать клинок в пространственное хранилище, как действие проклятья заканчивалось. Но как только я призывал клинок, в голове снова зарождалась тревога. Прислушавшись к ощущениям, я уловил лёгкую пульсацию в рукояти меча. Открутив навершие рукояти, я понял, что это было.

Крохотная иссушенная тварь, на коже которой имелась руническая вязь. Но руны были весьма необычными. Эти символы принадлежали демонам. В моём мире я встречал подобные и скажу честно, ничего хорошего встречи с демонами никогда не сулили.

Я решил не снимать проклятие. Особой угрозы оно не несёт, если не доставать клинок из пространственного хранилища. А я таким барахлом определённо не хочу пользоваться, ведь у меня есть Выклю… Зараза…

— Ярополк Степанович, ну что ты за человек-то такой? Пообещал присягнуть мне на верность, а теперь лежишь овощем, так ещё и молот мой сломал. Подлец.

Я тяжело вздохнул и погрузился в пещеру Чертогов Разума, где царила суматоха. Мимо и Галина весело носились по пещере, играя и задорно смеясь. Однако Огнёва и Снежаны нигде не было видно. Удивлённый, я спросил:

— А эти двое куда запропастились?

Галя остановилась и с хитрой улыбкой указала на каменную дверь:

— Старшина утащил Снежану в своё логово.

— Извраще-е-ене-е-ец! — протянул Мимо, дебильно улыбаясь.

В голове сразу зазвучали строки из сказки, которую мама читала мне в детстве: «Вдруг какой-то паучок нашу муху в уголок поволок». Надеюсь, они уединились по обоюдному согласию, иначе придётся отселить Огнёва на другой уровень Чертогов Разума.

Я на секунду задумался: может, дать голубкам немного поворковать? Но тут же вспомнил, что у меня нет времени. Тело Пожарского без души долго не протянет. Я решительно шагнул к двери и силой воли заставил её отвориться. С грохотом дверь откатилась в сторону, а изнутри повалил горячий пар. Я словно открыл дверь бани.

Мысленно создал порыв ветра, который тут же развеял белёсую дымку, и стало ясно, почему здесь стало так влажно. Огнёв крепко прижал Снежану к стене и страстно целовал её в губы и шею. Снежная Королева даже не думала вырываться. Напротив, она шарила руками по мощной спине старшины и томно дышала, не замечая ничего вокруг.

— Эм-м-м… — замялся я, не зная, стоит их прервать, или найти другой способ спасти бренное тело абсолюта.

Но тут меня заметили. Снежана ахнула, Огнёв резко отпрянул от девушки, возмущённо уставившись на меня:

— Михаил Константиныч, ну ё-моё⁈ Ты не мог подождать, пока мы тут… ну, ты понял… — замялся он.

Я же осматривал старшину с ног до головы, как будто впервые его видел. Впрочем, я действительно таким вижу его впервые. Передо мной стоял не хлипкий коротышка с горящей шевелюрой, а крепкий, сильный мужчина в военной форме оливкового цвета. По его коже пробегали языки яркого пламени. Морда брутальная, как у шахтёра, отпахавшего сверхурочную смену.

Встряхнув головой, я опомнился и перешел сразу к делу.

— Раз уж момент испорчен, то иди за мной.

— Да никуда я не пойду! Мне и тут хорошо, — начал возражать Огнёв, а Снежана окончательно отморозилась, сложив руки на груди, и посматривая в сторону выхода.

Пришлось схватить старшину за загривок и силой вытащить из комнаты. Он возмущался, брыкался, но всё же последовал за мной. Я закрыл за собой дверь, оставив ошеломлённую Снежану внутри. Затем заглянул в глаза Огнёва и произнёс:

— Ты давно мечтал получить настоящее тело. Жить, как человек. Чувствовать, делать, что хочешь, идти, куда пожелаешь, а ещё разносить венерические заболевания по необъятной Империи. Сейчас у тебя появился шанс сказку сделать былью.

— Чего? Какой ещё шанс? — спросил Огнёв недоверчиво, но с явным интересом в голосе.

— Ты можешь возродиться в теле князя Пожарского. Он абсолют, весьма богат и влиятелен. — Старшина задумался и начал постукивать пальцем себя по подбородку. — Красивейшие женщины Империи будут падать к твоим ногам.

На морде Огнёва появилась похотливая улыбка, и он тут же протянул мне руку.

— Согласен!

— А как же Снежана? Не будешь жалеть, что оставил её в этой пещере? — спросил я.

Старшина замер, переводя взгляд на дверь, за которой стояла белоснежная красавица, которую он так долго желал заполучить.

— Знаешь что, Михаил Константинович? — спросил Огнёв, а в глазах его сверкала решимость. — Да лучше я…