Город, которого нет 2

7. Идеальный день

— Похоже, мы в одинаковой ситуации.

— Похоже, что так, — девушка слабо улыбнулась. — Дорого, но не невозможно. Хотя, ты можешь поднять хотя бы один пункт.

— Так и сделаю, — кивнул я.

— Дальше цена будет расти. С семи до восьми — три дня. С восьми до девяти — шесть. Десять — неделя.

Действительно — дорого, но мне вполне по силам заработать это время.

— Шесть — это много?

— Чуть выше стандарта. Может проявляться предчувствие и усиленная интуиция.

— Как это работает? Есть точная механика?

— Как и все параметры, он будет принудительно подтягивать реальность до этого уровня. Как именно это проявится, может знать только Город.

— Сюда есть дорога кроме трамвая?

— Вот, возьми, — она протянула один из валяющихся на тумбочке амулетов. Что-то самодельное, вроде намотки цветастых ниток с бусинками. Выглядит то ли по-женски, то ли по-шамански.

— Захочешь снова оказаться тут — просто надень и иди.

— Куда?

— Не важно. Только учти, что он одноразовый. В следующий раз я дам тебе другой.

— Понял. Хотя я не факт, что смогу прийти сюда вновь.

— Почему? — в потеплевшем от надежды голосе девушки послышался страх.

А мне стало на душе немного паршиво. Может, из-за вида инвалидной коляски и того, что сейчас я откровенно играл на её чувствах.

Но это было необходимо.

— Я состою в боевой группе. Могу просто не дожить. У нас, похоже, большая текучка кадров, — и ведь не соврал ни в едином слове. — В наших общих интересах, чтобы я выжил. Если ты займёшь мне немного времени и повысишь параметр, тогда у меня будет больше шансов дожить.

— Откуда мне знать, что ты сдержишь слово и вернёшься тогда, а не уйдёшь, получив своё?

— Аня знает, где меня найти, — так себе аргумент, но другого у меня не было.

Пылающая Рута задумчиво замерла. Даже пламя в её глазах стало будто чуть спокойней, а покрытые светящимися от огня вены почти погасли, сделав её похожей на простую болезненную девушку.

— Я дам тебе малую часть силы. Она повысит твои шансы. Но не лишит мотивации вернуться сюда. Скажем, от твоей семёрки до десяти единиц.

— Понял. Это приемлемо, — согласился я, понимая что и так выторговал больше, чем думал. Вложи я всё заработанное как недавно в эксперимент с дробными числами, всё равно не поднял бы и одного. — Сколько могущества у тебя самой и о каком максимуме ты слышала?

— Тридцать два, — ответила она. — А максимум — мне известно число пятьдесят.

— Это чисто боевой параметр?

— Это связь с силой. Я не знаю, какой именно будет связь у тебя. Я уже говорила об этом.

— Сколько потребуется, чтобы перейти на двадцатый?

— А ты дотошный… До двадцати — месяц. До тридцати — сезон. Дальше год…

— Не дотошный. Я просто хочу жить.

— Может, начнём?

Я кивнул. Девушка протянула руки, давая понять, что я должен взяться за них.

— Может быть больно, — предупредила она.

А затем…

С силой сжал зубы и вжался в стул. Чувство было такое, будто я поймал в обе руки раскалённые угли. Накатил жар изнутри — будто пламя выжигало каждую клетку тела. Температура подскочила до предела, который вообще способен испытывать человек.

Впервые в Городе мне было настолько больно.

Я попытался отдёрнуть руки, но ничего не вышло. Рута держала меня за запястья с необычайной силой. Словно меня ухватила каменная статуя или механизм. В глазах девушки отражалось пламя, и никаких эмоций.

Мелькнула предательская мысль, что я сильно облажался, и этот огонь сейчас выжжет мне душу.

Раскалённые светящиеся вены Руты проступили ещё сильнее, а из ладоней будто расплавленный металл полился. Боль исчезла — я вообще перестал чувствовать руки, будто их не было. Но невыносимый жар внутри всё ещё не отпускал.

А затем я всё же не выдержал и заорал во всю глотку…

…

Я проснулся от собственного крика. И первое, что подумал — меня таки прикончили.

Однако это была не моя квартира, в которой я стартовал, а семейный дом, где я и должен был провести эту ночь, мирно посапывая в кровати.

По всему выходило, что именно это я и делал. Просто спал в своей комнате в родительском доме, а не шлялся по ночам в сомнительной компании.

Боли не было.

Посмотрел на руки — ни единой царапины.

Сказал бы, что это всё мне приснилось, но на левой руке нашёлся знакомый цветастый браслет.

Значит, я всё-таки сегодня отдавал долги Анне и брал новые у Руты. Цыганки с нулевой инкарнацией. В некоем тайном месте, куда проникнуть можно только с помощью этого предмета…

Попытка у меня будет только одна. Так что проверять не будем. Сперва нужно собрать столько времени, сколько я ей задолжал. Целых шестнадцать дней… надеюсь, оно того стоило!

Секунд двадцать я тупил, глядя на подозрительный предмет. Затем снял и положил на подушку.

Подошёл к окну и открыл его, чтобы впустить свежий утренний воздух.

На часах было семь. Снаружи было относительно сухо и свежо. Погода не по-осеннему тёплая.

Снизу слышались шаги. Кто-то спешил наверх.

Я насторожился, но зря. Быстро же я отвык от мирной жизни.

На пороге стоял дед, а из-за его спины, с первого этажа шёл запах жарящихся сырников.

— Доброго утра, внук. У тебя ведь сегодня занятия в академии?

— Да… — я с трудом припомнил расписание. — В девять… или десять.

— Умывайся. Успеем сделать зарядку до завтрака.

* * *

Уходить из дома не хотелось. Несмотря на все особенности Города, я едва не заблудился в том уюте, что он порождает. В какой-то момент этим утром я забылся, что происходит вокруг на самом деле, будто я и правда студент-старшекурсник.

Но именно это и придало мне решимости сражаться за этот мир и стать вечным. Вернуть себе всё, что отнял тот другой мир, о котором здесь предпочитают молчать.

Однако чтобы не только выжить, но и получить определённый успех — нужно шевелиться. И не пренебрегать никакими способами стать сильнее и получить больше времени.

Я получил силу, но не умение пользоваться. И если первое получить было сложно — второе лежало почти под рукой и бесплатно.

Ну ладно — не под рукой, а в часе езды отсюда.

По рельсам грохотал трамвай. Я ехал с той же полной химии сумкой — на всякий случай. За спиной болталась ещё одна — взял дома свой старый зелёный рюкзак, совершенно не подходивший к плащу, ну да и хрен с ним.

Стало теперь понятно, почему я в этом мире переехал в крохотную квартирку. Оттуда до академии можно было дойти пешком.

Около своего дома я вышел и собрал с собой несколько тетрадей согласно расписанию. Затем переложил всё опасное в рюкзак. Оставил только баллончик, бутыль с кислотой и белый порошок.

На последний у меня были большие планы. Я взял игрушечный пистолет и попробовал пластиковую пульку обмокнуть в порошок, а потом выстрелил. Идея была в том, чтобы получить в прямом смысле огнестрел, но увы. Не сработало. Механизм с силой ударил по пульке и порошок разгорелся прямо внутри игрушки. Только и успел что отбросить её.

Жаль. С другой стороны, принцип теперь я понимаю лучше. Нужно поискать пистолет с резиновыми липучками, чтобы механизм бил по пластиковой стрелке, а к липучке можно закрепить порошок.

Но это уже в другой раз. Нужно будет прошвырнуться по магазинам с игрушками.

На сегодня же просто засыпаю его в резиновые воздушные шарики. Получится что-то вроде мини-гранаты, которая детонирует от удара о любую поверхность. Буду бросать так.

За пояс сунул настоящий пистолет — без него вообще больше никуда и никогда!

Ну и четыре коктейля в сумку.

Сущие мелочи.

Даже место для книг остаётся.

По пути я, как прилежный студент, штудировал… вернее, пока просто знакомился с базовой теорией своей профессии в этом мире.

По большей части в первой взятой с собой книжке оказалась известная в реальности теория осознанных снов. Даже фамилии изучавших явление во многом совпадали с реальными. Может даже и все — я темой не сильно увлекался, так что знал только пару общих фактов.

Другая книжка — сборник медицинских терминов и статей о фазах сна, работе мозга и всё в таком духе.

Вот третья, последняя из тех, которые я взял, была чуть интересней. Здесь были около-шаманские практики выхода из тела и упоминались даже поединки сновидцев и техники внетелесных путешествий на практике.

Здесь уже вволю разгулялось эхо, поскольку там с помощью медитации можно было общаться с иномирными сущностями и даже тусить в каких-то астральных мирах. В общем, хоть немного прикладная тема.

В конце концов, если окажется, что предметы этой специальности для меня бессмысленны, но само качество обучения на нужном уровне — схожу когда забросит в версию города с боевой магией.

— О, Полярник! А я уж думал, ты пропал безвести! Где вчера был?

Я обернулся. Полоскун. Выходит, мы учимся вместе? Хорошо, будет больше знакомых лиц.

— Да так… хроническая лень воспалилась, — отмахнулся я.

— Узнаю своего друга! — улыбнулся он. — Если есть что-то интересней учёбы, тебя днём с огнём не сыскать!

Он шутливо хлопнул меня по плечу.

— Что там? Есть что-то интересненькое?

Ха, обычно это он меня уведомлял о странностях вокруг него.

— Как тебе идея о том, что мы живём в череде бесконечных повторений одного и того же отрезка времени с незначительными изменениями?

— Это что-то из «Харухи»? Звучит прикольно. Жаль, такие вещи недоказуемы. Или нет, вот. Был фильм про сны, которые похожи как две капли воды на реальность, и чувак в них заблудился. И вот тут стоит дилемма, убить себя и проснуться, если это и правда сон, или это всё реально и смерть будет настоящей?

— Могу тебя заверить, если ты умрёшь, то просто начнёшь всё заново, — улыбнулся я.

— Типа перерождения? Помнишь, я тебе рассказывал о вере, что все мы — одно существо, которое просто перерождается во всех нас по очереди? Так вот…

Мы вышли за поворот, и я наконец впервые увидел своё учебное заведение.

Чёрт… как же это до безумия, космически красиво!

Высокое здание с башенками было ещё одним образцом советской архитектуры, которую сильно пожевало эхо, сделав большую часть помещений стеклянными.

Я замер, как вкопанный. Никогда не был высоким ценителем архитектуры, но это место произвело впечатление даже на меня.

Вспоминая всё, что я слышал о том, как возникали те или иные участки города — кусочки внешнего вида нового места брались из тех спящих, которые связаны с ним.

Отсюда сразу вопрос. Это я настолько крут, что моё идеальное учебное заведение выглядит восьмым чудом если не света, то Города точно?

Или… есть и другие спящие, которые ходят сюда на занятия.

Кто бы это мог быть?

Взгляд опустился с массивных стеклянных окон от пола до потолка, на каменный серый вход, который украшали клумбы с редкими цветами. Растения доживали свои последние дни при резко снижающейся температуре.

Никто из людей не казался мне знакомым. Я прислушивался к своим чувствам, и при виде некоторых из них в душе возникало тепло. Наверное, я их должен был знать. Возможно, мы даже дружили.

Я позволил другу себя вести. Сам больше глазел по сторонам, то на девушек, которые были одна краше другой, то на само здание, то на множество украшавшей здание изнутри растительности. Будто, блин, в дендрарии или кафе.

Кафе, кстати, тоже было. И ароматно пахло свежей выпечкой так, что даже сытный завтрак дома не помог пройти мимо.

Поднявшись по спиральной лестнице на четвёртый, мы оказались в широкой лекционной аудитории. Две стены отсутствовали — вместо них было сплошное толстое стекло. Вид на город — отдельный вид искусства.

— Напомни, что у нас первое сегодня? — спросил я у друга. Он сразу потащился в сторону задних рядов.

— Шутишь? Изнанка же! Это ж вроде твой любимый предмет, ты говорил?

Любимый? Тоже неспроста, наверное.

Полоскун, к моей радости, совсем в конец аудитории идти не стал, а занял место чуть выше середины. Ряды возвышались один над другим, так что лектора будет видно прекрасно.

Я открыл сумку и, жуя прикупленную слойку с грибами, начал искать тетрадь с чем-то, содержащим это слово.

Ничего. То-то мне показалось странным.

Бросил взгляд в сторону соседки справа от нас. Перед ней лежала книга «Искусство сновидения. Учебник по сновидческой безопасности для старших курсов. К. Кастанеда.»

Сновидческая безопасность, искусство сновидения… Есть первое.

Вытащил и начал листать — моим почерком описывались способы выхода из тела в осознанном сне. Полезное умение, конечно, но боевого применения пока не вижу. Хотя, его у моей специализации в принципе не было.

Внезапно послышался шум. Я обернулся назад и увидел, как студенты один за другим встают со своих мест, приветствуя учителя.

Мы с Полоскуном тоже встали, с некоторым запозданием, и затем снова повалились на место.

Я взглянул с вниз на подошедшего к столу на подиуме преподавателю. Мужик среднего роста непримечательной внешности. Полноватый, в очках. Вместо ожидаемого костюма — байкерская куртка. На голове — чёрная бандана.

— Доброе утро адепты! Сегодня мне снился сон, что кто-то вылетит за то, что до сих пор не освоил базовое сновидческое зрение. Так что начнём с традиционно с него. Анастасия, как насчёт вас?

Так, что за зрение?

Я пролистнул тетрадь до финала, но такие интересные штуки я бы запомнил. Тем более, в конец я посмотрел сразу.

— Полоскун, о чём он?

— Брось, шутки над забывчивой Настей — это уже баян.

Я поморщился и подыскал аргумент, в который он поверит.

— Слушай, я серьёзно. Я… выпил вчера крепко. Вообще башка не соображает.

— Да ладно? По тебе не похоже. Ну, это ж практика. Смещаешь зрение на что-то призрачное и будешь в изнанке.

Что-то призрачное?

— А где я тебе его возьму?

— Блин, ты что, не сновидец?

— Д-да, я всё покажу.

Анастасия была очередным представителем субкультуры эмо. Только палилась меньше Тани. И ещё яро увлекалась аниме, судя по сумке с Наруто. И ещё по совместительству, была местной отверженной.

Что странно, с учётом всех особенностей города. И по моему опыту общения с той же травимой на втором Таней, или Элой, которая спит где попало и шатается со стаей зверей.

Второй уровень инкарнации? Кажется, на нём начинаются проблемы с личной жизнью. Уже на третьем все мне обещали в академии идеальный день.

Отметил девушку, как того, с кем стоит обязательно пообщаться, я принялся наблюдать за её действиями.

На этот раз она, похоже, свой урок выучила.

Она встала и… похоже, что просто смотрела пристально в одну точку.

Я проследил за её взглядом и уткнулся в пустое место позади учительского стола. Затем начал внимательно вглядываться в эту пустоту. По идее, я, вернее тот я, который по сценарию жил в этом мире, умел это делать.

Получилось!

Почти с первого раза. Техника была очень проста — просто расфокусировать зрение… И затем я залип на резко выросшие в яркости цвета. Место стало ещё более совершенным, теперь мир вокруг меня будто дышал, находился в постоянном движении.

— Слюну вытри, — усмехнулся Полоскун. — Теперь верю, что ты вчера перепил до провалов в памяти.

— Очень хорошо! — учитель остался доволен — Что ты видишь?

— Маленького кодама, — сообщила она.

Охренеть! Мать вашу, да здесь есть духи!

Этой штукой можно управлять? Призывать по своей воле?

— Это мой спрайт, — пояснил наставник и развеял видение. — Но он относится к теме нашего сегодняшнего урока. Сегодня мы продолжим изучать набор базовых навыков боевого сновидца. И следующим на очереди будет призрачная плеть. В случае появления в сновидениях летунов — это станет вашим первым оружием. Пока вы не овладеете хотя бы тремя правилами безопасности, к переходу на изнанку вас не допустят.

Я нихренашечки не понял.

Кроме одного.

Сегодня меня будут учить практическому применению какой-то магии, которая как минимум поможет разбираться с такими же «спрайтами».

Я прикинул — если такой вот вечный, как Рута… хотя нет, она плохой пример. Как Михаил, например. То он в таком универе успевает отучиться несколько кругов подряд, с каждым новым эхо бешено расширяя свой арсенал знаний!

Такими темпами мне схватывая то там, то там по кусочку, до них ещё очень долго шагать.

А учитывая то, что сейчас расцвет свободных интернетов, до того как заполонили спецслужбы и надзор, найти можно было при желании всё, что угодно. В том числе и самоучитель по магии.

Да что там, если жить здесь сотни лет подряд, можно научиться в совершенстве фехтовать и вышивать крестиком.

Или есть какие-то ограничения, или вечные должны быть всезнающими гениями.

— Полярский! — воскликнул преподаватель, выводя меня из размышлений.

— Ээ…

— Спускайся. Плетью бить будешь, — подсказал Полоскун. Видимо, не впервой я так туплю на занятиях.

— Светлова, Конев, и… пусть будет Морозова.

Ага, значит он просто вызвал случайных жертв на практику. Ну, практиковать я только за.

— Это самый простой навык. Светлова, что есть главное оружие сновидца?

— Воля, — отчеканила высокая блондинка с миловидными чертами лица.

— Верно. Потому сперва нужно её иметь и уметь применить. Сперва собирается воля в ленту и переносится на цель в нужном формате. Разумеется, в фокусе зрения.

Я тоже воспользовался новоприобретённым навыком и увидел перед нами четырёх небольших духов.

Тот, что был напротив девушки, стал на глазах увеличиваться, превращаясь в лысого пса с гипертрофированными зубами. Как он только кушает, бедолага.

Девушка побледнела, но не растерялась. Перед собачкой пробежался алый росчерк, и та со скулёжем отшатнулась назад, но сразу пришла в себя и вновь бросилась на неё.

Добежать не успела — учитель дематериализовал спрайта.

Боевая способность нахаляву? Дайте две!

— Хорошо, Конев, как развеять чужого спрайта?

— Нужно держать в голове чёткую картину, что существо исчезает.

— А главное правило какое?

— Не испытывать чувств.

— Верно. Здесь так же. Воля не должна быть эмоцией. Она должна быть холодной. Не изнанка управляет вами, а вы ею!

Стоящий перед ним дух обернулся летучим змеем, напоминавшем пучеглазую змейку из третьих героев.

Затем вспышка синего огненного шара, и существо загорелось. Но несмотря на это, оно продолжило полёт, и я увидел, как между тем, что назвали спрайтом, и темноволосым студентом с фамилией Конев, возникла полупрозрачная линия, по которой в сторону зелёной крылатой змейки потек холодный белый свет.

Студент попробовал атаковать второй раз, но совладать с эмоциями не смог, и пламя вышло рассеянным. Оно прошло мимо, не причинив духу вреда.

Наставник развеял и это существо.

Я бросил взгляд на преподавателя. Похоже, результат его не разочаровал и не удивил. Примерно такого он и ожидал. Создавалось ощущение, что на основе нас будут разбираться основные ошибки или что-то в таком духе.

С учётом того, что всю эту красоту я видел только специальным сновидческим зрением, его можно было понять. Здесь действительно наглядность рулит, и пробовать нужно самому.

— Полярский, — преподаватель обратился ко мне третьим. — Напомните, как работает этот тип спрайтов?

— Он превращается в то, чего жертва боится? — предположил я.

— В то, что самое страшное есть в твоей памяти, — поморщился препод. — Напомните, как называется этот тип?

— Ээ… оборотни?

— Метаморфы! — он покачал головой. — Ладно, попробуйте с духом.

Мне почему-то от слова «метаморфы» и «самое страшное» сделалось действительно не по себе. Тут, как говорился, «видел я некоторое дерьмо», которого лучше здесь никому бы не видеть.

Но было поздно.