Красавчик. Часть 2

Глава 21

На этот раз Алла Владимировна обошлась без лишних расспросов. Хотя я почувствовал в её взгляде недоверие. Без вороха липовых объяснений наша с ней задача выглядела совсем фантастичной. Поэтому я отбросил привычную для работы с внутренним компасом показуху — взял учительницу физики за запястье (а не прижал ладонь к её голове, как поступал в таких случаях раньше). Краснова зажмурила глаза, послушно выполнила мои указания. Именно выполнила, а не лишь сделала вид. Потому что уже через десяток секунд нашего с ней контакта я почувствовал стрелку компаса — та покачнулась и указала в направлении темневшего у дороги леса.

Платок на моём предплечье никак себя не проявил. Зато проснулась головная боль (и окончательно пробудила меня) — иглы боли в этот раз вонзились в мозг едва ли не одновременно с двух сторон. Я привстал, поднял руку и указал поверх плеча Аркадия. Заявил: «Там». Александров-младший сдвинулся к лобовому стеклу, пару секунд смотрел на мои пальцы. Затем он сверился с компасом, кивнул и склонился над атласом. Зашуршал по бумаге карандашом и деревянной линейкой. Почти пять секунд мы молчали и едва дышали, будто опасались, что шумным дыханием помешаем работе Аркадия. Аркадий выпрямился, взглянул на своего отца и тряхнул головой.

— Первый луч есть, — сообщил он. — Сергей её почувствовал. Значит, она действительно всё ещё в лесу.

Краснова взглянула на меня и спросила:

— Что вы почувствовали, Сергей Юрьевич? Наташу?

Она навалилась локтем на свою сумку.

— Наташа Иванова находится вон там, — сообщил ей Аркадий и показал рукой за окно. — Скоро мы поймём, где именно это «вон там» находится. Когда нарисуем второй луч. Наташу найдём в точке пересечения лучей. Всё просто.

Аркадий посмотрел на своего отца и потребовал:

— Поехали, пап. Нам нужен ещё один ориентир. От которого я проведу второй луч.

— Понял, — сказал Сан Саныч. — Едем к следующему перекрёстку. Других ориентиров в этой глухомани нет.

К следующему пересечению дорог мы без спешки ехали чуть больше пяти минут. То оказался Т-образный перекрёсток. Слева к шоссе примкнула просёлочная дорога, а справа от нас по-прежнему темнела стена Лидинского леса (пока непроницаемая для лучей только что оторвавшегося от линии горизонта солнца). Сан Саныч припарковал «Москвич» у поворота: там была поросшая сухой травой площадка, будто бы специально предназначенная для стоянки легкового автомобиля.

Александровы обернулись к нам и выжидающе замерли. Алла Владимировна зажмурилась. Я обхватил пальцами левой руки её запястье. Тоже на мгновение прикрыл глаза. Почувствовал стрелку — и тут же получил ожидаемое поощрение за проделанную работу в виде усиления головной боли. Стиснул зубы (сдержал ругательство). Отметил, что появился зуд и под повязкой — будто бы в насмешку над моими стараниями ощутить под платком холод, тепло или онемение.

Правой рукой я указал за окно.

— Там, — сказал я.

Выпустил запястье Красновой.

Взгляды моих спутников устремились в указанном мною направлении.

Две секунды спустя отозвался Аркадий.

— Понял, Сергей, принял, — произнёс он и зашуршал страницами атласа.

Я сжал между ладонями голову. Затем сунул в рот таблетку, проглотил её без воды. Привезённое из будущего лекарство от головной боли давно закончилось. Уже дней пять я заглушал боль полученными от прадеда пилюлями. «Хорошее средство, — порекомендовал мне эти таблетка Юрий Григорьевич. — Сам Сталин их принимал. А Сталину, сам понимаешь, ерунду бы не посоветовали». Прадедовские таблетки действовали хуже моих. Но после тренировок с внутренним компасом я радовался даже такому эффекту.

Сан Саныч достал из ящика для перчаток чуть помятую металлическую флягу с водой и протянул мне.

Затем он взглянул на сына и спросил:

— Ну? Далеко отсюда? Где?

Я запил тёплой водой застрявшую было в горле пилюлю.

Сан Саныч и Алла Владимировна заглянули в атлас.

— Пока не пойму, — ответил Аркадий. — Подожди немного.

Он почесал подбородок и снова зашуршал страницами.

— Что там непонятного? — спросил Сан Саныч. — Где пересеклись эти твои лучи? Далеко отсюда?

Сан Саныч нетерпеливо взмахнул руками. Алла Владимировна чуть приподнялась с места и посмотрела в атлас. Аркадий дёрнул плечами.

— Да в тот-то и дело, что… непонятно, — сказал он. — Не соображу, как лучше эти лучи соединить. Они на разных страницах атласа. Тут карта нужна. С атласом… сложно. Вот как мне эту линию дальше провести? Подскажешь?

Аркадий указал карандашом на страницу.

Сан Саныч тут же склонился над ней, нахмурился. Вновь привстала со своего места и Алла Владимировна. Лишь я не пошевелился: при движении головная боль обычно усиливалась.

— Балбес, — произнёс Александров-старший.

Он посмотрел на своего сына.

— Как ты их теперь совместишь? — спросил Сан Саныч. — А если и совместишь… ерунда получится. Ни о какой точности тут и речи быть не может. Почему не сказал сразу? Мы бы остановились раньше. Чтобы эти твои лучи пересеклись.

Аркадий развёл руками.

— Где бы я это твоё «раньше» в атласе нашёл? — сказал он. — Тут сплошной лес и дорога. Кроме этих двух перекрёстков других ориентиров нету. Ты и сам это говорил. От какой ещё точки я поведу тебе в сторону леса луч?

Сан Саныч, Аркадий и Алла Владимировна снова посмотрели в атлас. Секунд тридцать они молчали. Я всё это время прижимал ладони к пульсировавшим болью вискам.

По шоссе мимо нас промчался автомобиль.

— Да чёрт его знает, — произнёс Сан Саныч.

Аркадий в очередной раз перевернул страницу атласа.

— Но они наверняка пересекутся, — сказал Сан Саныч. — Вот здесь, посмотри, как этот твой луч идёт. Видишь? От этого места он ведёт в лес почти что под прямым углом. Вон туда.

Александров-старших ткнул пальцем за окно: туда же, куда совсем недавно указал я.

Сан Саныч обернулся и взглянул на меня.

— Значит, отсюда в лес и пойдём, — заявил он. — Решено. Как ты там, Крас… Сергей Юрьевич?

— Прекрасно, — ответил я. — Живой. Слава КПСС.

Александров-старший усмехнулся и сказал:

— Прекрасно. Тогда выгружаемся здесь. Переодеваемся и чешем в лес.

Он посмотрел за окно.

— Видимость уже нормальная, — сообщил Сан Саныч. — Направление для поисков у нас есть. Ну а там… по ходу дела разберёмся.

Переобмундирование мы провели молча. Не задавала вопросы даже Алла Владимировна. Причину смены одежды Сан Саныч пояснил ей ещё до начала переодевания (в салоне автомобиля).

Он указал рукой на лес и сообщил:

— Наташа Иванова там. Сейчас мы за ней пойдём. Нужны сапоги.

Краснова в ответ на слова Сан Саныча кивнула и вынула из своей сумки верхнюю одежду.

Сапоги прадеда мне пришлись по размеру. А вот полученная от Александрова-старшего потёртая зелёная ветровка хрустнула на моих плечах. Сан Саныч в ответ на этот хруст махнул рукой.

Солнце уже оторвалось от земли, небо заметно посветлело. На листьях и на травинках заблестела роса. Над травой и между стволами деревьев я заметил похожий на клубы дыма туман.

Сан Саныч окинул нас командирским взглядом — Алла Владимировна выпрямилась по стойке смирно, Аркадий втянул живот, я хрустнул тканью ветровки и надавил указательным пальцем на правый висок.

— Готовы? — спросил Александров-старший.

Мы синхронно кивнули.

— Идём друг за другом, — сказал Сан Саныч. — Не растягиваемся в шеренгу. Ещё не хватало, чтобы я искал потом в лесу кого-то из вас. Тщательными поисками займёмся, когда вычислим конкретную точку на карте. При помощи Сергея Юрьевича, разумеется. Движемся по лесу шумно, поочерёдно выкрикиваем Наташино имя. Ровно через полтора часа привал. Там уже скоординируем наши дальнейшие действия. Если не найдём девочку раньше. Это всем понятно?

— Понятно, — хором отозвались мы.

Сан Саныч махнул рукой и скомандовал:

— Тогда вперёд.

В прошлый раз я заходил в подмосковный лес, когда учился в восьмом классе. Отправился в тот день за грибами. Причём, я и тогда шёл по лесу под присмотром Сан Саныча. Мы с Бабушкой Варей в тот раз несли сплетённые из бересты «лукошки» для грибов (бабушка принципиально собирала грибы только в них — не в вёдра). Сейчас же я шёл без ноши — лишь с головной болью. Аркадий шагал с компасом и с атласом автомобильных дорог в руках (который ещё в машине он обозвал «бесполезным»). Алла Владимировна опиралась, будто на посох, на подобранную с земли палку. Сан Саныч прихватил с собой в лес небольшой рюкзак, о содержимом которого я не имел ни малейшего представления (знал только, что там лежала фляга с водой).

Шли мы неспешно, выстроившись в линию. Впереди всех шуршал сапогами по траве Александров-младший. За ним шагал я. Спину мне сверлила взглядом Алла Владимировна Краснова. Сан Саныч замыкал шествие нашей колонны. Под ногами у нас то и дело хрустели прятавшиеся в густом зелёном подлеске опавшие ветки. В кронах деревьев тревожно чирикали уже пробудившиеся птицы, явно недовольные нашим утренним вторжением и нашими криками: мы примерно раз в тридцать секунд звали потерявшуюся в Лидинском лесу Наташу Иванову. Я кричал реже других из-за головной боли. Хотя таблетка подействовала: боль в голове притупилась. Поэтому я уже вертел головой, рассматривал всё ещё прятавшиеся в густых тенях от древесных крон «красоты природы».

Тропинки у меня под ногами не было. Поэтому я почти след в след шагал за Аркадием. Александров-младший смотрел на стрелку компаса, придерживался намеченного направления. Солнечные лучи пока ещё с трудом пробивались сквозь ветви деревьев к земле, покрытой зелёным покрывалом трав и кустов. Пахло сыростью и неизвестными мне травами (из растений я в этом лесу пока опознал только берёзы и клёны). Минут десять нас сопровождала крикливая сорока. Она порхала над нами с дерева на дерево, всему Лидинскому лесу сообщала о нашем передвижении. В итоге птица не выдержала постоянных разноголосых возгласов моих спутников «На-та-ша, ау!», нашла для себя иное занятие (подальше от нашей шумной компании) — в лесу стало гораздо тише.

Мы дважды пересекли проложенные дикими зверями тропки. Услышали журчание ручья (но не свернули к нему). Я отметил, что заросли вокруг нас выглядели «первозданными» только на первый взгляд. Стало слегка светлее. Я всё чаще замечал в лесу следы, оставленные побывавшими тут до нас людьми. Увидел старые и относительно свежие зарубки на стволах. Встретил сделанные при помощи топора пеньки. Дважды переступил через ещё не поросшие травой остатки старых костров. Попадались нам по пути и совсем уж явные следы пребывания тут людей: заметил я под кустом консервную банку, смятую пачку от папирос «Беломорканал» и стёкла от бутылок. Однажды увидел слева от себя остатки давно уже поглощённого лесом строения: часть стены из почерневших досок.

С каждой минутой в лесу становилось светлее. Этот факт будто бы взбодрил нас. Кричали мы всё громче. После каждого выкрика по-прежнему задерживали дыхание и прислушивались, не прозвучит ли в ответ на наш зов голос потерявшейся в лесу девочки. Солнце поднималось всё выше — уже после сорока минут ходьбы я расстегнул ветровку (моему примеру последовала Алла Владимировна). Я утирал со лба пот; ещё с четверть часа назад почувствовал, что рубашка на спине стала влажной. Голос Наташи Ивановой мы пока не услышали. Зато до нас всё чаще доносились далёкие и едва уловимые голоса других людей (доносились они с разных сторон). Сан Саныч сказал, что не только мы сегодня приступили к поиску Наташи — в лесу появились и другие поисковики.

Около стоявшего посреди поляны дуба Сан Саныч скомандовал остановку. Я снял ветровку, стёр со лба пот. Взял у Сан Саныча флягу, сделал глоток тёплой невкусной воды. Александров присел на корточки, заглянул в атлас. Алла Владимировна испугала чирикавших в кроне дуба птиц громким криком: она снова позвала Наташу. Мы дружно замерли и прислушались. Но девочка не откликнулась на зов своей тётки и на этот раз. Ветер пошелестел листвой, насмешливо прокричала сорока. Аркадий ткнул в страницу атласа пальцем в том месте, где мы по его прикидкам сейчас находились. Уточнил, что это «примерно». Сан Саныч взглянул на страницу атласа, нахмурился. Повернулся ко мне и уточнил, сколько раз ещё «сработает» сегодня мой внутренний компас.

— Два раза, — ответил я. — Но лучше бы мы обошлись одним.

Александров-старший кивнул.

— Понял тебя, Сергей Юрьевич, — сказал он. — От дороги мы ушли далеко. Пора подкорректировать наш маршрут. На случай, если мы отклонились от верного курса. Или если мы уже прошли мимо нужной точки.

Алла Владимировна вскинула брови и спросила:

— Как это… мимо? Разве мы могли пройти мимо Наташи? Вы же сами говорили, что Сергей Юрьевич показал правильное направление. Мы же звали Наташу. Она не отозвалась. Или вы хотите сказать…

Краснова прикрыла ладонью рот.

— Я хотел сказать только то, что сказал, — ответил Сан Саныч. — Мы уже далеко зашли. Самое время уменьшить отрезок для поисков. Убедимся, что движемся в правильном направлении. Или, что мы уже…

Александров-старший посмотрел на меня.

— Давай, Сергей Юрьевич. Поработай ещё разок.

Он повернулся к Красновой и спросил:

— Алла Владимировна, вы готовы?

Краснова кивнула — у неё в глазах блеснула влага.

— Подождите, — сказал я. — Сан Саныч, у меня рацпредложение.

Я сообщил Сан Санычу, что при необходимости сохраню контакт с внутренним компасом на протяжении одиннадцати минут и восьми секунд. Поинтересовался у Аллы Владимировны, удержит ли она своё внимание на образе племянницы так долго (Краснова тут же кивнула). Я заявил, что за одиннадцать минут мы проёдём по лесу «приличный» отрезок пути. Если я понесу Аллу Владимировну на руках — чтобы та не отвлеклась от своей задачи. Сан Саныч уловил мою идею. Он сразу же сказал, что Краснову понесёт Аркадий («кто не работает головой, тот работает мускулами»). Александров-младший взглянул на Аллу Владимировну: он словно сопоставил примерный вес её тела со своими «тягловыми» возможностями.

— Сам понесу, — заявил я. — Мне так будет удобнее.

— А ты… сможешь? — поинтересовался Аркадий. — Одиннадцать минут?

Я хмыкнул, окинул взглядом Краснову и ответил:

— Справлюсь. Без вариантов.

Аркадий неуверенно предположил, что достаточно будет «просто откорректировать направление». Мы с Сан Санычем отклонили его поправку. Я пояснил, что эти одиннадцать минут работы со стрелкой сойдут за «один раз». Вот только за это время мы точно мимо Наташи Ивановой не пройдём. Так зачем терять такую возможность? Сан Саныч и Алла Владимировна со мной согласились. Аркадий пожал плечами. Ещё минут пять мы топтались на поляне под дубом: прорабатывали детали предложенного мною мероприятия. Я взял на руки Краснову (весила она примерно шестьдесят килограмм). Велел, чтобы Алла Владимировна прикоснулась к моей шее, чтобы она ни на мгновение не разрывала с моей кожей тактильный контакт.

Перед началом работы с компасом я проглотил вторую таблетку. Юрий Григорьевич говорил, что двойная доза лекарства нежелательна. Советовал её лишь в «исключительных» случаях. Но я уже предчувствовал, что сегодня именно такой случай. Потому что заподозрил: третьим обращением к «поиску» сегодняшние поиски не завершатся. Сан Саныч сунул флягу с водой и мою ветровку в рюкзак. Аркадий взял наизготовку компас. Я в очередной раз проинструктировал Краснову — так кивнула и сообщила, что «готова». Давно отработанным движением я поднял женщину с земли. Алла Владимировна мне смущённо улыбнулась, согнула в коленях ноги. Я почувствовал, как её холодные пальцы прикоснулись к моей шее. В листве дуба насмешливо прокричала сорока.

— Алла Владимировна, закройте глаза, — скомандовал я. — Ни на что не отвлекайтесь. Сосредоточьте внимание на образе своей племянницы. У нас одиннадцать минут. Всё это время думайте только о Наташе.

— Я… поняла, Сергей Юрьевич.

Краснова ещё мгновение смотрела мне в глаза, затем зажмурилась. Я сосредоточился на своих ощущениях. В том числе и на том отвлекающем зуде, что ощущался под платком на запястье. Сорока не умолкала — она будто бы мстила за те громкие возгласы, которыми мы недавно её отпугивали. Алла Владимировна со своей первоначальной задачей справилась. Стрелку я почувствовал. Она чётко указала направление. Вот только я всё же пару секунд промедлил. Прислушался к своим ощущениям. Затем развернулся и зашагал по поляне. Туда, откуда мы на эту поляну не так давно пришли: в направлении стаявшего там, за лесом, автомобиля Сан Саныча. У меня за спиной звонко хрустнула ветка — Сан Саныч и Аркадий последовали за мной.

Я не следил за временем. Понял, что одиннадцать минут и восемь секунд истекли, когда исчезла воображаемая стрелка компаса. За это время боль у меня в голове заметно усилилась.

Я остановился и сказал:

— Всё. Не чувствую больше.

Краснова открыла глаза и посмотрела мне в глаза. В её взгляде я заметил удивление и… разочарование. Я поставил Аллу Владимировну на землю, потёр ладонями виски.

Указал вперёд и сказал:

— Мы не дошли.

— Сергей Юрьевич, ты уверен? — прозвучал у меня за спиной голос Александрова-старшего (впервые с того момента, когда мы покинули поляну).

Я обернулся и ответил:

— Сан Саныч, я уверен. Девочка где-то там.

Снова показал рукой направление и добавил:

— Мы её прошли. Тогда.

— Мы тогда шагали точно по этой линии, — тихо произнёс Аркадий. — Вон там, впереди, наши следы. Видите примятую траву? И это поваленное дерево я помню…

Мы дружно взглянули на дерево.

— Значит, мы тогда что-то всё же не заметили, — сказал Сан Саныч. — Проглядели.

Он указал на атлас.

— Найди-ка, Аркаша, где мы сейчас, — скомандовал он. — Мне нужна конкретная точка.

— Мы шли одиннадцать минут… При нашей скорости… Вот.

Аркадий отыскал нужную страницу и ткнул в неё пальцем.

— Примерно вот здесь, — сказал он.

— Прекрасно, — заявил Сан Саныч. — Это уже кое-что. Теперь у нас есть чёткий отрезок для поисков. Не такой уж и большой, если сравнить его с площадью всего леса. Но это ещё не всё. Мы его чувствительно сократим, если…

Александров-старший выдержал паузу.

— … Если пройдём по нему ещё минут пятнадцать. А после повторим всё то, что вы, Сергей Юрьевич и Алла Владимировна, только что проделали. Что скажешь, Кра… Сергей Юрьевич?

Сан Саныч поднял на меня глаза.

— Сергей Юрьевич, это будет уже четвёртый раз, — произнёс он. — Последний, как я понимаю. Вероятность, что мы всё же сами найдём Наташу, теперь очень высока. Очень! Но если и не найдём сами…

Сан Саный повернулся в Красновой и указал рукой в сторону приметного дерева.

— … Сейчас в этом лесу уже собралось столько народу, что они буквально на четвереньках обследуют весь этот обозначенный нами отрезок! Заглянут под каждую кочку! Это уже не бесцельно по лесу бродить, это…

— Под… кочку? — переспросила Алла Владимировна.

Её голос сорвался.

— Вы думаете, что Наташа…

— Мы ничего пока не думаем, — сказал Сан Саныч. — Мы продолжаем поиски. Аркадий, достань уже свой дурацкий компас! Иди первым. Мы следуем за тобой. Засеки время, сын. Ровно пятнадцать минут. Вперёд!

Мы возвращались по собственным следам (они ещё вполне чётко виднелись между деревьями). Сан Саныч, Аркадий и Алла Владимировна вновь выкрикивали имя заблудившейся в лесу девочки. После каждого такого крика мы прислушивались. Но слышали в ответ лишь чириканье мелких птиц и насмешки порхавшей над нами сороки. По пути я заметил, что испачкал рубашку (на левом рукаве появилось зеленоватое пятно). Боль пронзала мой мозг при каждом шаге. Я шагал за Аркадием. Крепко сжимал челюсти и хмурил брови. Мысленно ругал таблетку, которая пока не выполнила свою работу.

До нас всё чаще доносились отзвуки человеческих голосов. Звучали они и справа, и слева от меня. Будто сегодня был выходной день и в Лидинский лес нагрянули многочисленные московские грибники. Я оглянулся на шагавшую позади меня Краснову. Заметил блестевшие у неё на глазах слёзы. Тут же отметил, что капли росы с травы исчезли. Развеялся и туман между деревьев. Солнечные лучи теперь уверенно пронизывали лес, подсвечивали уже дважды примятый нами подлесок. Краснова снова прокричала имя своей племянницы. Ответила ей только сорока. Аркадий сообщил, что четверть часа прошли.

— Сергей Юрьевич, Алла Владимировна, — сказал Александров-старший. — Попробуйте ещё раз.

Я вздохнул, встретился взглядом с глазами Красновой. Алла Владимировна вытерла с глаз слёзы, кивнула — я подхватил её на руки. От резкой боли в затылке у меня перед глазами заплясали яркие точки. Краснова прикоснулась к моей шее и зажмурилась. Уже через пару секунд я почувствовал стрелку — она по-прежнему указывала в сторону стоявшей у дороги машины, на которой мы приехали к Лидинскому лесу. Я двинулся по ещё на распрямившейся траве. Услышал слева шум ручья, выслушал насмешки сороки. Почувствовал на своей щеке тёплое дыхание Красновой. Ощутил, как скользнули у меня по вискам капли пота.

Каждый шаг отзывался у меня в висках и в затылке болезненными уколами. Они будто подсчитывали секунды. Капли пота теперь скользили и по щекам, и вдоль позвоночника по спине. В ушах нарастал звон. Но сердце в груди билось ровно и спокойно. Оно будто бы говорило, чтобы я перетерпел боль, чтобы ни в коем случае не выпустил из рук Аллу Владимировну. Я взглянул на лицо Красновой. Увидел, что её губы вздрогнули. Вздохнул… и тут же задержал дыхание. Потому что стрелка моего воображаемого компаса будто угодила в магнитную аномалию. Она заметалась… замерла. Я расслабил руки и поставил Краснову на землю.

Увидел справа то себя знакомую картину: выглядывавшие из зарослей кустов остатки стены из почерневших досок.

Я указал в основание стены рукой и выдохнул:

— Она там, под землёй.

Увидел, как Краснова вздрогнула и прижала руку к груди.

— Наташа!!! — прокричала Алла Владимировна.

От звуков её голоса у меня в голове будто бы взорвалась бомба. Я стиснул челюсти, процедил сквозь зубы ругательство. Земля покачнулась подо мной. Справа, слева, сверху и снизу — со всех сторон ко мне устремилась тьма.

Понял, что теряю сознание.

В тот же миг мне почудилось, что там, в темноте, детский голос воскликнул:

— Мама!