Противотанкист. Книга 4. Минометчики

Часть первая На ближних подступах к Москве Глава 1

По лесной дороге мы шагали в штаб дивизии. Весело щебетали птички, осеннее яркое солнышко щедро дарило своё тепло, окружающей нас природе. Пришлось даже снять шинели, чтобы не упреть. И это в третьей декаде ноября? Красота. Ага, шинели снять, а полушубки с валенками надеть. Я бы конечно, не отказался от такой роскоши. Но где её взять? В чём пришёл, в том и ушёл. Так что от пронизывающего ледяного ветра и колючего снега, пришлось ещё укутаться в плащ-палатку, а голову в пилотке обмотать «кашне». Оба мы сейчас походили на пленных румынов, но Генке повезло больше, он был в шапке. Я, конечно, попытался наехать на Сухоручко и получить комплект зимней одежды. Но был послан по эротическому маршруту в направлении своего старшины. Единственное, чем помогла эта хохляцкая морда, выдала кусок обмотки, из которого я и соорудил кашне. Нам сейчас не до разговоров, да и мысли только об одном. — Быстрей бы дойти.

До штаба дивизии мы добрались короткими перебежками от дерева к дереву. Вначале пробовали шагать по дороге, но быстро поняли, лучше идти лесом, деревья хоть и частично, но спасали от непогоды. Четыре километра до Волковской дачи мы отмахали за час, могли бы быстрее, но увидев небольшую лощинку, не сговариваясь, повернули туда, где и перекурили, присев у выворотня.

— А Варюху мы так и не нашли, — сказал разведчик, после пары затяжек, затрофеенным в доме «Беломором».

— Убили её.

— Анфиска нашептала?

— Она. А что запал?

— Не так чтобы очень, но жаль, молодая, могла бы ещё жить да жить.

— Не могла. Обречена была с самого начала. В том смысле, что как только связалась со шпионами, подписала себе смертный приговор.

— Думаешь, завербовали?

— Не важно, лишние свидетели агентам не нужны. — Генка задумался, и молчал до самого штаба.

В штабе нас долго не продержали, узнали специализацию, где служили, и направили в свои подразделения. Разведрота находилась поблизости, а мне предстояло ещё топать до штаба полка. Попрощались и разошлись, каждый в свою сторону. В штабе полка меня поставили на все виды довольствия, объяснили, где найти минроту, и я хотел уже отправиться дальше, но передумал. Во-первых, нашёл финчасть, и стребовал зарплату за два месяца. И если за октябрь вышло немного, то за ноябрь мне насчитали больше сотни. Финик объяснил это тем, что я служу уже третий год, и он как раз начался в ноябре. Выдали, правда, за один месяц, второй ещё не кончился. Можно было спросить насчёт премиальных за подбитые в октябре танки, но палиться не стал, не знал точно, когда их введут. Денег хватало на три бутылки водки и папиросы, но это по ценам военторга, а его палатки я в лесу не наблюдал. Вторая задача сложнее, нужно было одеться, точнее, получить зимнюю форму, а для этого найти старшину, которого я даже не знал. Кстати он меня тоже, поэтому волей-неволей пришлось идти в роту, представляться начальству, а там уже действовать по обстановке. Дорога через лес проходила одна, так что заблудиться я не боялся, замёрзнуть в принципе тоже. Успел немного согреться в землянке у начальника финчасти. Примерно через полчаса я пришёл в расположение роты, где и представился командованию по случаю прибытия.

Попал я сразу с корабля на бал. Батальон, который мы поддерживали, готовился к наступлению. Наступление, конечно, это громко сказано, собирались захватить злополучную деревню Слизнево, и сбросить противника с плацдарма. Ротного вызвали в штаб полка, за получением боевой задачи, остальной же средний командно-начальствующий состав занимался окончательным формированием подразделения. Минрота была укомплектована почти полностью. Не хватало только командиров, наводчиков и гужевого транспорта. Такие мелочи как личное оружие, миномётные повозки и инструменты никого не интересовали. Командовал ротой лейтенант Огурцов, командир первого огневого взвода лейтенант Гервас, командир второго — младший лейтенант Пучков, а вот третьим командовать было некому, акромя сержантов. Вот младший сержант Задорин временно и исполнял обязанности комвзвода, совмещая должности командира отделения и наводчика. В роте было всего три «офицера», так что с прибытием ещё одного опытного сержанта, поступили просто. Миномёты из третьего, распределили по двум первым огневым взводам, и теперь в каждом, вместо двух «самоваров», оказалось по три.

Я теперь являлся помощником командира взвода, а ещё и командиром первого отделения, он же — наводчик. Командовал нашим огневым взводом лейтенант Гервас Михаил Аксентьевич — кадровый «офицер» 1912 года рождения. Как я узнал из частной беседы, в армии он с тридцать четвёртого, отслужив срочную, так и остался в кадрах, дослужившись до лейтенанта. Я так же кратко поведал свою биографию, и мы продолжили готовиться. Командный состав минроты, боевого опыта ещё не имел, и это было плохо, но вместе с тем «господа офицеры» не чурались посоветоваться с сержантским составом, у которого этого опыта было до… в общем много. После всех переформирований, дядя Фёдор чисто случайно оказался в моём расчёте, пока заряжающим, но в перспективе я его хотел натаскать до наводчика. Я ещё толком не успел познакомиться с личным составом отделения, и переговорить со своими однополчанами, как меня вызвали в землянку командования.

Ротный вернулся с совещания в штабе полка, где получил боевую задачу, и теперь озвучивал её нам.

— Сегодня, в 23:30 батальон капитана Лобачёва после артиллерийской подготовки, должен будет начать атаку, захватить деревню Слизнево и сбросить немцев с плацдарма. Наша задача, — провести артподготовку и поддержать наступление батальона. Вопросы есть?

— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться? — тяну я руку.

— Обращайтесь, товарищ сержант. Только в следующий раз без политесов.

— А какой расход боеприпасов выделен на эту операцию?

— У нас в наличии половина боекомплекта на орудие, но к вечеру обещали подвести ещё, старшина как раз этим занимается.

— А что с обороной фрицев, есть ли инженерные заграждения, какова численность? — Слово взял лейтенант Гервас.

— Усиленная рота противника хорошо окопалась, траншеи и окопы полного профиля, для укрытия личного состава имеются блиндажи, для пулемётов построены дзоты. Господствующая высота перед деревней также хорошо укреплена, фланги всей обороны упираются в реку. Немцев поддерживают как батальонные миномёты, так и лёгкие пехотные орудия, но они за рекой. — За рекой это хорошо, — подумал я, — фрицевские миномёты нас не достанут, пушки, конечно, могут, но мы в овраге, так что работать ночью можно спокойно.

— А мы противника не предупредим нашей артподготовкой о начале атаки, и хватит ли нам на подавление его обороны боеприпасов? — Я продолжал троллить командиров, наталкивая их на правильное решение.

— Но у нас есть приказ, провести артподготовку. — Не сдаётся лейтенант Огурцов.

— Хорошо, — а чем будем поддерживать атаку батальона? Повторную атаку если первая сорвётся? Как поможем отбить контратаки противника без боеприпасов?

— Ни одна цель не пристреляна. Как в темноте попадём? Немцы тоже не дураки, освещать себя во время нашей артподготовки не станут. — Это уже Иннокентий вставил свои пять копеек.

— Пристреляться можно и засветло, причём, если сделать расчёт траектории, хватит и нескольких мин. — Переходит к конструктиву мой взводный.

— А мы свои позиции не раскроем раньше времени? И что конкретно пристреливать? Ни блиндажам, ни дзотам от наших мин особого урона не будет. — Меня, да за одно и Кешку, скорее всего выгнали бы с совещания, если бы не капитан Лобачёв.

— Здоров, миномётчики! Вы уже решили, как будете помогать нам? — спросил он, протискиваясь в землянку.

— Разбудим фрицев, а потом напужаем. — Буркнул из своего угла я.

— Это кто там такой вумный?

— Сержант Доможиров. — Представился я, не вставая, и не пытаясь козырнуть (стоять можно было, только согнувшись, а пилотку я снял).

— Смотри-ка, он ещё и смелый. А пойдёмте-ка все на свежий воздух товарищи, а то душно тут, да и темновато.

— А ну, поворотись-ка сынку, погляжу на тебя. — Сказал комбат, когда мы все выбрались из землянки. — Не понял⁉ Это ты что ли, артиллерист? — Удивился он.

— Наверное, я.

— А мне сказали, что ты погиб.

— «Слухи о моей смерти несколько преувеличены». — Повторил я афоризм известного писателя.

— Это хорошо. Так что ты там говорил? Повтори. Помнится, твои миномёты нам хорошо помогли. Сначала захватить деревню, а потом её удержать.

— При таком количестве боеприпасов, мы только предупредим противника о своих намерениях. Подавить, а тем более уничтожить его укрепления мы не сможем. В лучшем случае получится повредить только несколько метров траншеи.

— Он прав? Товарищ лейтенант. — Обращается комбат к нашему ротному.

— Да. Если бы немцы находились в окопах, или на открытой местности, тогда потери бы у них были. А из блиндажей нам их не выкурить. Тут нужен крупный калибр.

— Молодец лейтенант! Я со своими пришёл к тому же выводу. Артподготовку я отменяю, а вот в дальнейшем, твои миномёты пригодятся. А теперь слушай замысел всей операции.

Основной удар будем наносить по флангам. Два взвода справа и слева, в темноте подползут как можно ближе к противнику и ворвутся в траншею. Как только они это сделают, их поддержат остальные роты. Две на флангах, а третья будет штурмовать высоту в лоб, вот тогда ты и откроешь шквальный огонь по высотке. Если штурм высоты удастся, переносишь огонь на деревню. Если нет, и рота откатится, продолжаешь беглый огонь, и ждёшь команду на отмену стрельбы. Мои должны ударить с тыла. Дальнейшая задача после захвата деревни, — помочь отбить контратаки противника. А теперь пошли, на местности поглядим. Где у вас НП?

Всей толпой не попёрлись, с комбатом пошли только Огурцов и Гервас, остальные остались. Я как та обезьяна остановился на распутье, к умным или к красивым, пока капитан меня не окликнул.

— А ты чего замер, сержант, особого приглашения ждёшь? — Пришлось идти к умным.

— Вот она высота, не высота а так, небольшой подъём, зато мы в низине и бежать в горку. Три дзота расположены полукругом, у крайних по две амбразуры, фронтальная и фланговая, ладно хоть пулемёт один, зато станковый. На обратном скате пара блиндажей, плюс ещё четыре ручных пулемёта, итого семь на взвод. У меня в ротах по шесть ручных да ещё разных систем. В пульроте тоже шесть «максимов», на этом и вся огневая мощь. Ладно, хоть народу подкинули, получилось по сотне на роту. Сегодня ещё две сорокапятки на нас работают, плюс вы. — Рассуждает комбат, стоя за деревом и наблюдая в бинокль. Пушки я решил напротив фланговых дзотов расположить, не разобьют, так напугают. А вот что с центральным делать? Нейтралка хоть и узкая, но и трехсот метров за глаза хватит, чтобы роту на ноль помножить. Хорошо ещё мин ставить мы немцам не даём, а то совсем бы кисло пришлось.

— Можно попробовать ослепить. — Сунулся я с инициативой.

— Это как?

— Выдвинуть один миномёт поближе, и стрелять прямо по дзоту, подавить не подавим, но земля, камни, осколки в амбразуру, нервировать будут здорово, прицельно стрелять уже не получится. Только для этого пристрелка нужна, и желательно засветло.

— А не вспугнём, сколько мин надо?

— Три. — Это уже Гервас, решил угадать мелодию.

— И батареей пристреляться. — А это ротный.

— Будь по-вашему, думаю небольшой огневой налёт гансам понравится.

Инициатива имеет инициатора, взводный пошёл выбирать огневую, ротный остался на НП, а я побежал за миномётом.

— Миномёт на вьюки! — Даю я команду своим, добежав до огневой. В отделении вместе со мной шестеро: я — наводчик; Фёдор — заряжающий; пермяк Макаров — снарядный; два подносчика — Гусев и Лебедев; плюс один повозочный — красноармеец Рафиков. Повозки с лошадью правда нет, так что будет вместо носильщика. Разобрали миномёт на три части, похватали боеприпасы и вперёд на север. Трое тащат вьюки с миномётом и по одному лотку, остальные по четыре лотка с тремя минами. В общей сложности мы утащили треть боекомплекта, «ограбив» остальные расчёты, но нам нужнее, им к вечеру довезут. Прихватили также и шанцевый инструмент, копать, скорее всего придётся, хотя бы окоп для стрельбы из миномёта с колена.

Огневую оборудовали на опушке, прямо напротив дзота. До цели 400 — 450 метров, так что стрелять будем на втором заряде. Пока готовили позицию, лейтенант уже всё рассчитал, и ждал только когда установим миномёт. С ротным договорились, что сначала стреляем мы, а потом начинает пристрелку он. Так и получилось, Гервас «угадал мелодию» с трёх мин, а потом и ротный присоединился, пристреляв сначала один миномёт, и выставив по основному параллельный веер, пристрелял каждый ствол в роте. Получился своего рода беспокоящий огонь, как будто стреляет один миномёт. Фрицы, скорее всего и не поняли, что это было, но по окопам наших пехотинцев пулемётами прошлись. Молодец ротный, я бы так не смог, да и в дзот бы я попал явно не с трёх мин. Отклонение по высоте, дальности, углу цели, да даже направление ветра, всё надо учитывать и считать. Зато как наводчик, я могу спать спокойно, за отделенного у меня командир взвода, только правильно выполняй команды и стреляй.

Всю подготовку к предстоящей операции, закончили с последними лучами заходящего солнца. Оставалось только вставить дополнительные заряды в стабилизаторы мин, но это можно сделать и в темноте. Жалко, что не удалось повидать этого «гада главврача», я имею ввиду старшину, но ничего, земля круглая, авось и подкатится. Может, конечно, этот и является исключением из правил, но для любого солдата старшина уже по определению — нехороший человек, особенно на передовой. Командиры, от отделённого до ротного, в бою находятся в одном окопе с тобой, а старшина где-то там, — в тылу. И не важно, что до этого тыла, порой всего полкилометра, пули над головой не свистят — значит тыл. Да и поменять испорченное обмундирование — проблема. Срок носки не истёк⁈ Так что иди на хутор, там починишь. Хотя бойцы нашей минроты уже щеголяли в ватных штанах, фуфайках и валенках, да и в пилотках я никого не видел, поэтому определённые выводы уже можно было сделать.