Противотанкист. Книга 4. Минометчики

Глава 11

Следующий день особым разнообразием не отличался. Правда, прямо с утра, немцы после короткой артподготовки «захватили» высоту. Не захватили, конечно, а просто заняли. Но повоевать им пришлось. Какие-то затейники из наших пехотинцев установили несколько растяжек прямо в траншее, причём на флангах. Так что немцы, спрыгнув на дно окопа и, нарвавшись на советские эфки, в потёмках не разобрали, что к чему, и начали зачистку траншеи по-взрослому. Сначала за каждый угол летела граната, потом очередь из пулемёта и только после, штурмовики со штыками наперевес. Противники им попадались, как в красноармейских, так и в немецких шинелях. Правда, мёртвые, так что продвижение шло успешно. По крайней мере, пока… Пока зачищающие траншею с флангов подразделения, не сошлись в центре. И если потери от растяжек, были относительно небольшие, то вот от дружественного обмена пасхальными яйцами и остальными колотушками, фрицам сильно поплохело. Какие были потери у противника, точно сказать не могу, но воевали они долго, практически до рассвета. Свою лепту в неразбериху, внесла и наша дивизионная артиллерия, обстреляв деревню Слизнево, и видимо нарушив коммуникации связи.

Утренний бой фрицев я наблюдал с опушки леса, куда мы выдвинулись с началом немецкой артподготовки. Всю картину я, конечно, видеть не мог, кое-что домыслил, но и того, что наблюдал, мне хватило с лихвой. Противника подвёл его же шаблон — удар по флангам. Хотя в данном, конкретном случае, такая тактика оправдывалась. И если бы не удачная импровизация наших, потерь бы у фрицев не было, но видимо обстоятельства сложились удачно и кому-то крупно не повезло. А вот насчёт обстоятельств. Обосралась разведка противника — это раз. Наши всё-таки оставили на высоте несколько массовиков-затейников, которые всю ночь терроризировали фрицев, постреливая из трофейных карабинов и пуская ракеты — это два. Атака на флангах подразделениями из разных рот — это три. Но видимо кто-то умный у гансов всё-таки нашёлся, а может кончились гранаты или их метатели, только через полчаса «войнушка за горушку» закончилась. Так что мы смогли вернуться в расположение, и приступить к исполнению своих служебных обязанностей.

А дальше мы копали землю, как говорится, от рассвета и до заката. Мин снова не подвезли, так что поддержать пехоту было нечем. Поэтому занимаемся своими проблемами, оборудуем укрытия для личного состава, как от артобстрела, так и от холода. Зима стучалась в ворота, с каждым днём всё сильнее и сильнее, так что землянки в склоне оврага, это наше всё. По два человека от каждого отделения отправляем на лесоповал, чем убиваем сразу двух ушастых. Во-первых, материал для строительства, во-вторых, место для запасной позиции в двухстах метрах от основной. Поляны в лесу попадались, но самая ближняя располагалась рядом с оврагом, и мы попадали в эллипс рассеивания от снарядов немецкой артиллерии. А остальные находились минимум в полукилометре от нас. Можно конечно установить миномёты прямо в лесу, и стрелять в просвете между деревьями, всё-таки зимний смешанный лес не очень густой. Но такая тактика проканала бы только для одного миномёта, и то, на ближних дистанциях. А вот стрелять взводом, с переносом огня, как по фронту, так и по дальности, особенно строить параллельный веер, уже проблема.

На лесоповал я отправил Телепузиков. Парни деревенские, с какой стороны за топор держаться, и как под сваленную сосёнку не попасть, знают. Кстати топорик я успел отобрать у Махмуда. Он уже примерялся наделать зарубок на ломике, но я вовремя заметил, и не дал свершиться этакому непотребству. Вот уж воистину — «заставь дурака богу молиться, так он не только себе лоб расшибёт», так ещё и пол проломит. До обеда работали как стрижи, долбили и копали котлован в откосе оврага. Потом пахали как Владимир Ильич на субботнике, таскали брёвна, и делали крепи для стен и накаты для потолка. К вечеру все умаялись, но основные работы закончили. Оставалось только сделать дверь, печку, ну и прикупить кое-какую мебелишку. Столы там, стулья, кровати. Но на сегодняшнюю ночь обошлись. После ужина и вечерних посиделок, накидали лапника на пол, занавесили вход плащ-палаткой и завалились спать. Кстати на ужин, также как на обед и на завтрак была «шрапнель», причём не с тушёнкой, а с мясом. Но радовались поначалу мы зря, видимо эта бедная лошадь сдохла от старости, кусочки мяса были не просто жёсткие, а очень. Поэтому попробовав прожевать некоторые из них, остальные я просто глотал, не жуя. В карауле сегодня стояло отделение от второго взвода, фрицы тоже не беспокоили, так что выспались «как у Христа за пазухой», практически в тепле да в добре.

После завтрака занялись достройкой убежища. Сколотили нары из жердей, двери, устроили насыпь у входа, соорудили печурку. Если саму печку удалось частью слепить из глины, а частью выкопать в суглинистой стенке блиндажа так, что получился роскошный камин. То с трубой возникли проблемы. Конечно, можно просто пробить дыру в потолке, и дым сам будет выходить наружу, но так получится банька по-чёрному, и в один «прекрасный» момент можно угореть до смерти. Да и тепло будет вылетать в дыру со страшной силой. Пришлось отправлять экспедицию в поисках пропавших сокровищ. Недалеко, до расположения нашего бывшего пристанища. Так как подходящего материала для трубы поблизости не пробегало. Кспедицию пришлось возглавить мне, так что вооружившись ломом, лопатой, киркой и далее по списку, пошли на промысел. Немцы периодически прочёсывали наши старые огневые артминомётным огнём, так что будем надеяться, что туда никто чужой не наведался. Трубу мы себе откопали, и не простую, а почти что золотую, и даже в двух экземплярах. А когда я увидел, чем это раньше было, то у меня возникли вопросы, которые я и задал другу Феде.

— А ты не знаешь, откуда взялись такие шикарные трубы?

— Дак это, от миномётов трофейных.

— А что, трофеи никому не понадобились?

— Почему не понадобились? Пока у нас материальной части не было, на них тренировались. А когда появилась, то убрали подальше. Наши ведь боеприпасы к немецким миномётам не подходят. Вот мы их и зарыли.

— На кой.

— Да трофейщики нас за… короче достали. Всё лишнее оружие выгребли. Начали с немецкого, а закончили уже нашим. Вы мол миномётчики, пулемёты вам не положены, автоматы и самозарядки тоже, вот и остались мы с одними карабинами, у кого были. А про миномёты мы не говорили, что они трофейные. Да и похожи они внешне, калибр и тот всего на миллиметр отличается.

— А дальше?

— А что дальше? Когда обосновались на позициях, построили землянки. Встал вопрос с дымоходами. Кирпичей в лесу нет, жести листовой тоже, ближайшие деревни под немцем. Вот и выкручивались, кто как мог. Кто к полевым кухням наведался за пустыми банками, кто дренажную трубу откопал. А мы с Кешкой смекнули, не пропадать же добру, вот и сходили вечерком к захоронке. Потом казённики свинтили и готово.

— Ну, вы блин и очумельцы. — Только и смог сказать я. Варварство конечно, курочить исправные миномёты, и использовать трубы от них не по прямому назначению. Но, вообще-то это моя, точнее наша добыча, и отдавать её всяким халявщикам за просто так… Идите лучше в баню, сами в бою захватите, а потом хвастайтесь. То, что я пулемёт пехоте без сожаления оставил, так это они на него грудью пёрли, мы потом только подобрали, вот я и восстановил статус-кво. А насчёт остального… Главное тепло будет, а всё остальное вторично.

По-братски поделили трубы, установили свою, и потихоньку затопили печь. Глина должна просохнуть равномерно, а не потрескаться. Пока вроде нигде не дымило, только парило. Конечно, со временем нужно будет подмазывать, ремонтировать, но пока и так сойдёт. Оставалось провести освещение, и на этом наше общежитие на двадцать рыл, было готово. По крайней мере, можно просушить обувь и одежду, не отходя от кассы. Насчёт светильника у меня появилась идея, так что отправив лишний состав за кормом для печи, отпрашиваюсь у ротного и иду к другу Мишане.

Взвод сорокапяток расположился прямо на опушке лесного массива, метрах в ста от нашей батареи. Прикрывая единственное танкодоступное направление, просёлочную дорогу, которая шла из деревни Слизнево и уходила в наш тыл. Так что иду прямо по дороге и только шагах в десяти от западной опушки, сворачиваю в подлесок.

— Стой. Кто идёт? Пароль. — Раздаётся окрик бдительного часового, стоящего возле пушки.

— Москва. Отзыв. — Останавливаюсь, и от балды называю слово, первым пришедшее на ум.

— Самара. Только Москва, это вчерашний пароль.

— А это не важно. Волохов, где ты там прячешься? Выходи подлый трус. — Кричу я во весь голос.

— Стой. Стрелять буду. — Не унимается часовой.

— Да стою я, видишь. Стою. Так что убери свой карамультук, пока он не бабахнул. Мишаня, уйми своего нукера, а то я уже напужался.

— Это кто там, такой громкий? — Выглядывает сержант из перекрытого ровика.

— Друг твой лепший. Не узнал?

— Узнал. Так что богатым не будешь. Нестеров, отставить. Свои. — Подаёт он команду часовому.

— Да уж не до богатства. По бедности своей пришёл, попрошайничать. У тебя гильз снарядных, случайно нигде не завалялось?

— Завалялось. Только мы их сдаём. А много надо?

— Штук пять или шесть, больше ему не сожрать. А то как в старину, при лучине живём.

— Что, такой большой блиндаж?

— Приличный, на взвод и не один. Я же не только для себя стараюсь.

— Ну, если для всех, тогда найдём, тем более стреляли недавно. Вот. — Отдаёт мне Мишка укупорку с гильзами. — Правда, тут только пять штук, мало стреляли. Тару вернёшь.

— И на том спасибо. Ладно, до встречи.

— Что, даже чаю не попьёшь?

— Извини, служба. Ты лучше сам вечером подгребай на новоселье. Сообразим что-нибудь, на троих. — Щёлкаю я пальцем по горлу. — Там и поговорим.

— Если получится, приду. — Пожав друг другу руки, расходимся.

Вернувшись в расположение, достаю одну из гильз и делаю светильник. Внутрь гильзы просовываю фитиль, сплющиваю дульце и пробиваю отверстие для заправки горючей жидкости, чуть ниже сплющенного конца. Светильник теоретически готов, остаётся только найти керосин и проверить его работу на практике. Но эту проблему будем решать позже, а пока по плану боевая подготовка. А то личный состав, начинал слоняться без дела, что было чревато. Солдаты, они ж как маленькие дети, не успеешь отвернуться, тут же напакостят или обсерются. Махмудка уже не раз косился на топорик, всё ему не терпелось проверить прочность стали на ломике. Хотя я ему уже дал немецкий штык и сказал, чтобы он страдал… в свободное время, вот он и страдал этой самой… но на топор всё-таки косился.