Нефритовая сколопендра

Глава 11

Деревня, куда проводник вывел остатки войска генерала Ляо Пинвьетбо, была заброшена недавно. Джунгли еще не успели сожрать ветхие лачуги из бамбука. Жители наверняка ушли к мятежникам. Генерал от злости скрипнул зубами. Продажные неблагодарные твари. Империя несет культуру и процветание этим диким варварам, а они еще имеют наглость бунтовать. Безрадостные мысли крутились в голове молодого генерала, отмеченного подаренным лично императором павлиньим пером за покорение Северного Вьета. От бесчинств местных администраций, племена чеки и вьетов взбунтовались, вырезая чиновников и гарнизоны. Императорским указом Ляо отправили на подавление мятежей, придав Синезнаменную пехотную часть, списочной численностью в четыре тысячи штыков и с шестью орудиями. А на деле в ней набралось менее тысячи раздетых и разутых оборванцев с одним фитильным ружьем на троих и одинокая древняя пушка времен прабабушки Ляо. Которую еще и утопили в одной из глубоких рек Вьета при переправе. Но жаловаться было бессмысленно – командующий Синезнаменными – один из родственников самого императора.

Подлые мятежники напали неожиданно, как только растянувшаяся колонна войск Ляо втянулась в джунгли. Со всех сторон посыпались стрелы и полуголые раскрашенные варвары, вооруженные дубинами и сельскохозяйственным инвентарем. Нагруженные припасами солдаты могли только стойко умирать. Генерал вырвался из засады лишь благодаря своему личному отряду телохранителей-уйуров под командой преданного Мяо. Пришлось даже бросить походную наложницу Сяолинь, ну, да не жалко, она все равно надоела. С ним спаслось не более сотни пехотинцев. Всю ночь, забаррикадировавшись в ближайшей деревушке, они слушали крики истязаемых людей. А на утро их взорам предстала длинная гирлянда из сотен освежеванных трупов, развешанных на верхушках деревьев. Падальщики усеяли эту дьявольскую картину как мухи портрет императора в захудалой таверне и пировали, пожирая самые вкусные кусочки. Варвары, дикие тупые варвары! Генерал был вне себя от ярости. Император ему этого не простит. Если дядя и сможет замять этот провал и Ляо не накажут, то о дальнейшей карьере все равно можно забыть. Это все завистники, они сделали так, чтобы ему приписали этих убогих Синезнаменных вместо боевых пограничных частей. Наверняка это происки циньминьских Бадоляней.

Уцелевший проводник вывел их из опасного района. И теперь, сидя в покинутой жителями деревне, молодой генерал решал, что ему делать дальше, гоняя по кругу мысли одна другой мрачнее. Ночь в джунглях обрушилась, как удар кувалды. В один миг стало темно, и только россыпи ярких звезд говорили о том, что это всего навсего ночь. Под стрекот цикад и изобретаемые изощренные способы мести врагам и завистникам, Ляо и заснул.

Проснулся генерал от того, что стальная хватка чьих-то крепких пальцев сомкнулась на его горле и рывком вытащила из гамака. Ляо схватился за эту руку, пытаясь разжать неумолимую хватку, но с таким же успехом он мог попытаться разорвать пушечный ствол. Воздух с трудом поступал в легкие. И тут покоритель Северного Вьета в слабом свете звезд увидел обладателя железной хватки. И тот же час попытался уплыть в спасительные объятья обморока. Но его грубо встряхнули и повернули голову так, чтобы он смог увидеть… Рядом загорелся фитилек масляной лампы. И Ляо увидел. Это было затруднительно передать словами. Прекраснейшее виденье. Женщина мечты. Тонкий нос с крошечной горбинкой, широко раскрытые красные глаза, опушенные длинными ресницами. Ярко-алые губы на выбеленном лице безупречных пропорций. Белоснежные одежды старинного покроя с ярко-красными кистями и замысловатый головной убор, названия которому Ляо не знал, с чуть трепыхающимися от легкого сквозняка ярко-красными лентами. Высокая грудь, целомудренно упакованная в алый корсет. Золотые и серебряные украшения дополняли этот поистине божественный образ.

– Какой красивый и сильный мальчик. Какой сладкий. – вдруг заговорило видение и от звука этого нежного, чуть с хрипотцой томного голоса Ляо вдруг почувствовал настолько мощный прилив желания, что скрыть это было невозможно. Не смотря на то, что он практически висел в хватке длинных когтистых пальцев широкоплечего демона с непередаваемо мерзкой красной рожей, думать он мог только об этой женщине. Она плотоядно улыбнулась, как-то по девичьи хихикнула, и, облизнув губы, приблизила свое лицо к покрасневшему лицу генерала: – Теперь у тебя все будет, мой сладкий – власть, богатство, рабы, месть. А пока мы сделаем вот что…

Женщина подняла руку и раскрыла ладонь. На ней змеилась странными узорами замысловатая красная татуировка. Слова неизвестного языка, вызывающие дрожь и трепет всего тела Ляо, стали срываться с прекрасных ярко-алых губ. Татуировка на ладони наливалась тьмой, снаружи жалкой крестьянской лачуги закрутился пронзительно холодный вихрь. Студеный воздух струился вокруг молодого генерала и это было даже приятно после удушливой жары джунглей. Темный холодный липкий туман окутал его голову и он провалился в забытье…

…

Для демонстрации своей новой разработки Гу и Тан выбрали место вдали от дома, на практически ровном каменистом поле в пологом распадке в десяти минутах ходьбы от водопада, находящегося за усадьбой. Тут росли всего несколько чахлых кустов, к двум из которых исследователи привязали пару бродячих собак, выловленных подмастерьями магистра в окрестностях Боньсаня. В трех бу от каждой из собак была установлена стойка на которой в деревянных тисках был зажат дешевый капсюльный пистолет.

Госпожа прибыла на показ в паланкине, который несли четверо высоких манкуртов. Сигур шел рядом с ней своим обычным быстрым шагом. Стараясь не отставать, за варваром семенил, тяжело дыша, Фа Цунь.

До собрания ковена оставалось уже совсем немного – чуть больше трех недель. А каждое собрание, которое проходит раз в три, а то и четыре года – это и прекрасные возможности для торговли и налаживания новых связей. Все кланы старались привезти что-то новое, чем можно удивить и заинтересовать других. И госпожа Лань, кроме сборов, озаботилась еще и вопросом престижа. Новые разработки в лаборатории Дома пришлись как раз кстати.

Магистр Тан выглядел очень торжественно. Поклонившись главе клана, он обвел рукой необычный натюрморт и очень степенно заговорил: – Госпожа, эта разработка была сделана нами на основе личных рабочих дневников царицы Фа, в которых она описывает старинную, а еще она ее называет “изначальной”, магию Древних богов, которые, согласно ее записям, ушли из нашего мира. Но остатки их знаний еще существуют. Согласно расшифрованным нами записям, царица получила эти знания из нескольких источников, которые она почему-то объединяет одним словом – “Погруженные”. Что или кто под этим подразумевается, по данным дневника не выяснить.

Госпожа Лань слушала словоблудие магистра очень внимательно, периодически ловя взглядом лицо Гу, который сосредоточенно готовился к эксперименту.

– В связи с тем, – продолжал магистр. – Что мы не уверены в безопасности этой разработки, но абсолютно уверены в ее смертоносности, мы решили устроить эксперимент вдали от жилья. Поэтому прошу вашего прощения, госпожа, что вам пришлось проделать этот путь.

Глава только махнула рукой, приказывая уже начинать эксперимент.

– Суть этого оружия в том, – продолжил громко вещать Тан. – что вспышкой огня мы активируем цепочку заклинаний, которые при соприкосновении с живой, именно с живой, плотью, воздействуют на нее крайне разрушительно. Ну, по крайней мере, это так в теории. – чуть смущенно добавил он. И снова продолжил: – Как оказалось, эта магия настолько сильна, что влияет даже на мертвые материалы. Например железные стволы пистолетов стали закручиваться по спирали, заметьте, сами по себе. Почему нам и пришлось зарядить их картечью.

Гу проверил и взвел пистолеты, а затем стал аккуратно отходить, держа в руках длинные бечевки, привязанные к куркам. Одна из собак пронзительно заскулила.

Отойдя на несколько бу, юноша дернул одну из бечевок. Раздался громкий скрежещущий выстрел, как будто острым камнем чиркнули по дорогому фарфору, да еще и усилили в десятки раз. Из ствола пистолета вырвался сноп пламени и к несчастному привязанному псу полетела картечь, оставляя за собой темные дымные полосы, которые извивались по странным непредсказуемым траекториям. Было такое ощущение, что бедное животное просто взорвалось, повесив в воздухе маленькое облачко кровавого тумана.

Сказать что это произвело впечатление, значит выразиться слишком мягко. Все подошли посмотреть на останки животного, долго и кропотливо их изучая.

– И мы можем вооружить таким манкуртов? – оправившись от изумления, спросила Лань.

– Боюсь, что нет, госпожа. – ответил уже Гу. – Оружие получается одноразовым. Когда цепочка заклинаний срабатывает, сила магии разрушается. А, допустим, по новому наложить на это же оружие нужные заклятья уже не получается, на предмете висит видимо тень старых. И создание каждого такого образца очень затратное и долгое дело. Даже просто использовать потом это оружие по прямому назначению не выйдет. – и юноша показал освобожденный из тисков пистолет, ствол которого перекрутился по своей оси и был явно кривым.

– А чем от такого можно защититься? – подняла глава важный вопрос.

– Мы не знаем. – Тан пожал плечами. – На этой собаке был амулет жизни. Вот посмотрите. – и он указал пальцем на мелкие осколки потускневшего желтого нефрита. – Предполагаем, что только очень могучие артефакты могут остановить магию Древних богов. Царица Фа пишет, что их сила в этом мире постоянно слабеет.

– Прекрасно! – глаза Лань зажглись алчным победным огнем. – Теперь у нас есть чем сбить спесь некоторым кланам на ковене.

– Вторую собаку можно отпустить? – вдруг спросил Цунь. – А то как-то жалко безвинное животное.

Сигур хмыкнул, но подошел к сжавшемуся и подогнувшему хвост псу и резким взмахом ножа перерезал поводок. Избежавший жуткой смерти кудлатый кобель галопом понесся прочь от этого безумного места.

– Ну вот, – вздохнув, сказал магистр, глядя вслед убегающему зверю. – Теперь тут будет бегать блохастая бродячая собака с лишней и очень недешевой жизнью.

Варвар только расхохотался, заразив своим громоподобным весельем остальных.