Нефритовая сколопендра

Глава 27

Пришел в себя юноша уже в палатке. Его раны были перевязаны и смазаны какой-то жгучей мазью, от которой все тело чесалось. Над ним склонился Тан, глаза его были опухшие, как у не спавшего несколько дней человека. Увидев, что юный Лань проснулся, Тан склонился перед ним, что озадачило юношу. Но, одновременно, черная как ночь мысль пронзила Гу. Госпожи Лань больше нет…

Слезы сами собой потекли из глаз юноши. Тан сочувственно покивал и начал рассказ о произошедшем. Они победили, но ценой самопожертвования госпожи Лань. Когда адские собаки погребли под собой небожителей, заклинание царицы Фа начало действовать. Невидимые плети хлестали по остаткам армии людей. И в этот момент госпожа Лань атаковала вампиршу, сбив с той концентрацию на своей Ци. За Лань бросились Сигур с остатками монахов и сцепились в кровавой сече с охраной вампирши. Пока принцесса и госпожа Лань пытались уничтожить друг друга магией, почти все соратники генерала полегли. В своем отчаянном рывке, госпожа Лань смогла поразить демоническую принцессу, но сама погибла от копья одного из демонов. Из всего этого отряда, выжил только израненный Чен. Как только Мать тысячи воинов пала, рассыпавшись в могильный прах, выжившие кайва разбежались по джунглям и теперь их вылавливают отряды, организованные новым командующим Ли из остатков армии.

Гу пролежал без сознания три дня. Похороны госпожи Лань и Сигура прошли для него как в тумане. Он сидел на походном табурете, поддерживаемый Таном, и смотрел, как их тела сгорают в жарком огне. Сами по себе текли слезы горечи. Он прощался с близкими ему людьми. Но мысли его были также медленны и тягучи, как капающая с факела горящая смола.

Через пару недель они с Таном вернулись в особняк клана Лань. Все домочадцы выбежали встречать их. Служанки плакали, не скрывая своих слез. Фа Цунь, сильно постаревший за это время, стоял у входа, опираясь на трость. Низко поклонившись Гу, он пригласил их в уже бывший кабинет госпожи Лань. Оставив письменный стол госпожи Лань незанятым, все расселись у чайного столика. Заплаканная служанка принесла чайник и сладости. Когда служанка ушла, Фа и Тан поднялись со своих мест и торжественно склонились перед Гу.

– Теперь ты, наш новый глава, так повелела госпожа. – очень торжественно произнес Цунь. – Теперь ты глава нашего клана. И мы приносим свои клятвы повиновения.

– Клянемся. – повторил за ним Тан, еще ниже склоняясь перед новым главой.

Гу сидел безучастно, принимая клятвы со спокойствием отрешенности. Он некоторое время сидел молча, затем жестом попросил своих подчиненных сесть. И снова молча также жестом, предложил Цуню, взять бумагу и кисть. Пожилой Фа Цунь тут же приготовился записывать.

– Господин Цунь, закажите у резчика две фигуры из нефрита… И назначьте день поминовения. – Гу говорил очень размеренно и тихо. Его голос был абсолютно лишен эмоций. – Затем, пригласите на день поминовения монахов Желтого источника. Пусть Чен приедет лично, напишите ему письмо…

…

Выдолбленные ступени в скале были хитро спрятаны за каменными складками. Ляо Пинвьетбо – бывший имперский генерал, остановил своего ездового пса у сглаженной веками лестницы и потрепал животное по холке. Уставшая Шань–Дай ласково боднула генерала в плечо. Ляо, прихрамывая на левую ногу, снял с собаки хитрую упряжь и, достав их дорожной сумки, твердый как булыжник кусок вяленого мяса, кинул его псу. Пока пес с хриплым рыканьем грыз мясо, Ляо вытащил из ножен прямой зазубренный меч и несколькими ударами соорудил себе вполне сносный посох. Затем, тяжело опираясь на палку, стал подниматься на гору. В жарких и влажных джунглях его только что проклюнувшиеся рожки постоянно чесались от льющегося с лба пота. Высовывающиеся из нижней челюсти клыки мешали полноценно закрывать рот и поэтому генерал выглядел как уставшая псина, с открытой пасти которой постоянно капает слюна. Нога нещадно ныла, организм кайва конечно быстрей затягивал раны за счет внедренной демонической сущности, но не мгновенно. Поэтому наступать на ногу генералу было тяжело. Он часто останавливался передохнуть, но упрямо продолжал ковылять по каменной лестнице. Когда кроны деревьев остались внизу, стало полегче. Ветерок приятно обдувал Ляо. Наконец генерал добрался до вершины, остановившись отдышаться. На вершине скалы было ровное, как будто спиленное дровосеком, небольшое плато, на котором стоял небольшой древний павильон. Видимо, он стоял тут много лет, крыша была провалена, стены частично обрушены. Обнаружившая это место принцесса Фа велела восстановить домик и пристроить к нему еще несколько комнат. Теперь павильон сиял свежей побелкой стен и новой крышей из красных черепиц. В конце лестницы его встретил кайва со звериной мордой и большими закрученными рогами. Его черные древние доспехи говорили о том, что он из гвардии самой царицы. Демон что-то проворчал. Из-за кривых клыков было не разобрать что он пытается сказать. Но Ляо смысл уловил. Генерал рыкнул в ответ, и кайва почтительно поклонился. Генерал прошел в павильон. по стенам всего домика и, как смог разглядеть Ляо, в соседних помещениях, стояли бамбуковые клетки, в которых сидели или лежали десятки беременных молодых женщин. Из-за ширмы в дальней части павильона вышел невысокий худощавый демон. Он весь был покрыт перьями вперемешку с разноцветной чешуей. Если бы не вытянутая и похожая на павианью морда, его можно было бы принять за разноцветного попугая. Ляо выпрямился, горделиво подняв голову. Затем он пролаял несколько слабопонятных фраз и разноцветный демон, ворча, склонил свою голову, колыхнувши при этом своими перьями. Генерал удовлетворенно кивнул, и обвел взглядом все помещение.

“Я еще умоюсь вашей кровью, мягкотелые твари… – пронеслось в его голове.”