Нефритовая сколопендра

Глава 2

Проснулся Гу уже утром. Кто-то заботливо перенес его в чулан и уложил на застеленную лавку, накрыв войлочным одеялом. Желудок сводило от голода. Мальчик сел на лавке. Через несколько минут дверь открылась и вчерашняя служанка поманила его за собой. Она показала где уборная для слуг, подождала пока мальчик сходит в туалет и умоется и проводила в столовую. Там ему поставили небольшую миску супа в которой плавала лапша и маленький кусочек курицы. А следом за ней ему дали крошечный рисовый колобок. Гу сжал его в руке и не отпускал даже когда ел суп.

После еды крикливая краснощекая кухарка выгнала его на улицу, в небольшой, но очень уютный сад. По углам сада красиво раскинулись низкие ивы. В центре небольшого свободного пятачка под теплым весенним солнышком на широком застеленном расписным одеялом топчане сидела сама госпожа Лань и что-то негромко говорила Сигуру, который стоял рядом и грыз орехи, мерно работая челюстями.

– А, вот его возьми в город. – сказала хозяйка, увидев Гу. Когда на него обратили внимание, мальчик вежливо поклонился. – Смотри, смышленый и вежливый. Одень его и вообще приведи в порядок.

Страшный варвар только кивнул, закинул в рот очередной орех и показал мальчику следовать за ним. Шаг у Сигура был широкий, а походка быстрая, но плавная. Гу все время пытался не отставать и не потеряться. Когда они прошли городские ворота Боньсаня, Сигур молча показал Гу на свои ножны и ребенок схватился за них как утопающий за соломинку. Светловолосого варвара, видимо, в городе хорошо знали, многие раскланивались. Он выделялся среди большинства местных как огромный буйвол в стаде овец. Они немного поплутали по ярким, наполненным шумом, людьми и запахами улочкам, пока Сигур не остановился у заведения в котором играли в азартные игры. У маленького Гу голова давно шла кругом. Такого скопления разных людей он не видел никогда. Широкие двери игорного дома были распахнуты настежь и внутри мальчик видел столы, за которыми игроки с азартом кидали кости или сдержанно раскладывали маджонг. Из подвала соседнего дома веяло сладковатым дымком опиума. В деревне Гу видел, как курил пришедший с войны одноногий Су и этот запах он хорошо запомнил.

Сигур немного постоял перед распахнутыми дверями, явно кого-то выискивая, и, найдя, поманил к себе маленького тщедушного человечка в серо-голубом ханьфу с хитрыми колючими глазами и тонкими нервными пальцами.

– Добрый день, господин Сигур. – увидев огромного варвара, человечек засеменил к нему.

– Добрый день, Ван. – со своим жутким акцентом ответил Сигур. – Что ты знаешь о Ю Сэе, который промышляет в уезде Тизинь у Черных гор?

– Как вы быстро переходите к делам, господин. Это, наверное, Кровавый Ю. – с подобострастным поклоном ответил человечек и зашелестел, подойдя к варвару вплотную. – Дрянь человек. Сидит на “черном лотосе”. Очень жесток. Но хороший воин. Набрал себе в банду таких же ветеранов из пограничных отрядов. Творят что хотят. Его было хотели прижать ребята из Белых кулаков, но не получилось. Выскользнул, еще и убил многих. Знающие злы на него.

В руках Сигура заблестели медные монеты и молниеносно исчезли в широких рукавах Вана. Гу так и не выпускал висящие на поясе варвара ножны из рук. И все видел и слышал.

– О, господин Сигур, вы решили завести себе обезьянку? – спросил у варвара Ван с хитрой улыбкой, наконец-то заметив мальчика. Сигур в ответ громко расхохотался и ничего не ответил.

– Сколько у него людей? Где он обитает? – вернулся к делу варвар.

– Этого я не знаю. – снова стал кланяться Ван. – Но я дам вам слово к одному человеку в Тизинь. Пришлю его запиской.

– Договор. – пророкотал Сигур и еще несколько монет скользнули в руку человечка. – А скажи мне Ван, что дадут Знающие, если кто-то избавит мир от этого Ю?

Ван хитро усмехнулся: – Думаю, большую благодарность. И, может быть, маленькую услугу. Но в этом я не уверен.

Сигур снова рассмеялся, и, чуть кивнув на прощание, потащил Гу дальше.

Буквально на следующей улице они нашли небольшую лавку с готовой одеждой и уже через десять минут Гу был наряжен в светло-коричневый халат, рукава которого все равно пришлось закатать и такого же цвета шаровары. Они нашли даже маленькие сандалии. Для мальчика из нищей деревни, где он в лучшем случае получал обноски от уже выросших детей, это были царские одежды. Он шел, высоко подняв голову, но все также держась за ножны Сигура. Затем они перекусили в лапшичной, где мальчику дали порцию лапши, а Сигуру нашли кусок запеченой свинины.

У цирюльника, который стриг и брил прямо на улице, привели голову мальчика в порядок. Волосы помыли и собрали в хвост, затем продели сквозь высокое бронзовое кольцо, показывающее, что ребенок вышел из детского возраста и уже практически юноша. На какой-то момент, когда перед Гу в зеркале предстал подросток из хорошей зажиточной семьи, он почувствовал острый прилив счастья.

Закончив все дела, Сигур повел Гу из города, но не в лавку, в в сторону стоящих чуть на отшибе богатых и больших усадеб. Они довольно долго поднимались в гору, пока не подошли к просторному, хорошо укрепленному дому на самой окраине пригорода. Дальше уже были высокие скалы и слышался шум водопада. Усадьба госпожи Лань была очень ухоженной. Все утопало в весенней свежей зелени деревьев. Перед воротами усадьбы стояли почему-то не львы – символы богатства и благополучия, как у всех роскошных домов, которые увидел тут Гу, а искусно вырезанные сколопендры, застывшие в агрессивных позах, извиваясь кольцами. За воротами, которые с поклоном открыл человек в доспехах и маской на лице, была стена теней, на которой красовался барельеф – такой же как в лавке воин на скале у моря, только в руке у него был щит и на него летели из облаков какие-то извивающиеся стрелы.

Сигур провел Гу дальше, в большой, засаженный ухоженными деревьями сад. Встретившей их служанке он и поручил мальчика, сказав ему, чтобы завтра он был готов. Поедет с ним в уезд Тизинь.

От количества впечатлений Гу проглотил свою небольшую порцию еды и почти сразу уснул в маленькой каморке без окон в доме прислуги. Проснулся он только к рассвету, когда в деревне начинают ухаживать за скотиной. Тихонько вышел в прохладный утренний сад и ждал пока не появится Сигур.

Выехали не скоро. Сигур и еще один боец – Жунь были верхом, за ними на поводке шла одна вьючная лошадь. А позади бодрой рысью бежали на своих двоих четверо молчаливых воинов в черных ханьфу и надетых поверх чешуйчатых кирасах. В отличие от имперских солдат, которых видел Гу, на ногах у воинов были хорошие сапоги из крепкой кожи, а не сандалии с обмотками. Эти четверо носили черные повязки на лице и железные шлемы в виде конической крестьянской шляпы. В руках они держали короткие фузеи, а за спинами торчали рукоятки мечей.

Гу посадили к Жуню. Веселый круглолицый парень сразу запел смешную неприличную песню и под ее похабные слова маленькая экспедиция выехала из усадьбы и устремилась по Северной дороге в направлении уездного города Тизинь.

С Жунем было просто и весело. Мальчик расслабился и стал забрасывать молодого парня вопросами.

– А почему воины, которые бегут, молчат? И почему на них повязки? У них нет денег, чтобы купить коней?

Жунь рассмеялся: – Это манкурты. Люди без разума.

– Как это? – открыл от удивления рот мальчик и повернулся чтобы увидеть лицо Жуня – не врет ли.

– Госпожа Лань покупает детей, у которых духи отняли разум, а потом колдует над ними и они становятся полезными воинами или слугами. Они послушны, но молчаливы и совсем не умные. А повязки – чтобы никто из родственников их не узнал. Манкурты не помнят свою прошлую жизнь, а людям расстройство. Только это секрет. – вдруг спохватился Жунь, чем заработал легкий смешок Сигура.

– Какой красивый! – мальчик перевел свой взгляд на притороченный к седлу арбалет. – Можно потрогать? А госпожа Лань правда ведьма? Она сделает меня манкуртом?...

Так за болтовней и распеванием песен, ехали с короткими остановками почти до темноты. Сигур больше молчал, изредка отдавая короткие команды. Остановились в придорожном трактире. Манкуртов оставили ночевать на улице, а сами расположились в общей зале, где рядами на асфальтовом полу, под которым раскладывался горящий уголь, стояли низкие топчаны со стегаными одеялами. Ночевали в компании шумных коробейников и каких-то приказчиков. Был даже имперский чиновник мелкого ранга.

В дороге прошел еще почти день, когда отряд приблизился к воротам Тизиня. Городок был мелкий, как большая деревня, но хорошо укрепленный. До северных границ тут было недалеко и кочевники изредка оказывались перед его высокими стенами.

Сигур оставил отряд недалеко от ворот, а сам поехал в город. Вернулся он через пару часов. Запрыгнул на коня и приказал поторапливаться. Через три часа он уже входил в двери непритязательного дорожного трактира “Лапка лягушки”. Громогласно потребовал от трактирщика много мяса и вина. Потом, видимо, захотел эффектно расплатиться, но запутался в кошельке и на грязный пол просыпались медяки и золотые ямбы. Пока Сигур ругался на непонятном языке, Гу ползал и собирал монеты, которые с поклоном протянул варвару. Хозяин, глаза которого блеснули на эту сцену не хуже золотых слитков, мгновенно кинулся исполнять пожелания богатого клиента. А Сигур, забирая у мальчика деньги, тихонько спросил: – Ты знаешь как выглядит Кровавый Дуб? – мальчик кивнул. Этот дуб был местной достопримечательностью и он с мальчишками иногда бегал туда.

– Когда будем близко от него, предупреди меня. – так же тихо распорядился Сигур. И, дождавшись нового кивка мальчика, отправился в трапезную, где трактирщик гонял слуг, накрывая богатый стол для желтоволосого варвара. После обильного ужина ночевали в отдельном номере. Но теперь, почему-то, Сигур приказал двум манкуртам сесть возле двери и окон, остальные остались при лошадях в конюшне.

Выехали поздно, после завтрака из дюжины блюд, который растянулся на два часа. Манкуртам Сигур распорядился выдать по большой миске риса, куску свинины и маринованные овощи. Гу впервые увидел их лица. Обычные лица. Только взгляды были пусты. А ели они как люди, которые не чувствуют вкуса, просто механически потребляя пищу, без каких либо эмоций. Затем все неторопливо отправились в путь. Мощеная имперская дорога уходила на северо-восток, через глухие леса у подножья Черных гор.

Сигур и Жунь были напряжены и чего-то явно ожидали. Через пару часов Гу, сидящий в седле Жуня, громко пискнул: – Господин Сигур! Господин Сигур! Кровавый дуб вон там! Но его пока не видно! – и показал пальцем вперед.

– Хорошо: – буркнул Сигур. По его знаку, они с Жунем слаженно спрыгнули с коней, парень при этом еще подхватил мальчишку и аккуратно поставил его на землю.

– Сиди тут, если с нами что случится, беги в город. Там найдешь человека по имени Чюнь Крыжовник и все ему расскажешь. Он позаботится об остальном: – вполголоса, но очень веско проговорил Сигур, глядя Гу в глаза.

Затем варвар подал несколько знаков Жуню и тот с двумя манкуртами исчез в лесу, а Сигур с оставшимися воинами постоял какое-то время, и, взяв лошадей за поводья, отправился неторопливым шагом к повороту дороги, за которым их должна была ждать засада. Сердце мальчика колотилось сильно-сильно от возбуждения и неясной угрозы, исходящей от слов варвара. Но он упрямо последовал за Сигуром вдоль дороги, прячась за деревьями и кустами.

Подойдя к зарослям, за которыми росло раскидистое высокое дерево – Кровавый дуб, варвар остановился.

– Эй! Ю! Выходи! Я знаю что ты здесь! – вдруг громогласно крикнул Сигур. – Ты ведь не боишься!?

– Кого тут я должен бояться?! Желтоволосую обезьяну!? – спустя некоторое время из кустов вышел широкоплечий человек в дорогом хлопковом ханьфу темно-зеленого цвета. Роста он был немного ниже Сигура, а шириной плеч пожалуй что и побольше. В руках у бандита была широкая сабля дао, которая слегка подрагивала от переполняющей воина энергии. – Ты хочешь сам мне отдать свое золото!? – и Ю громко расхохотался.

Появившиеся за ним семеро воинов с суровыми обветренными лицами и красной вертикальной полосой на лбу засмеялись.

– Нет. Хочу дать тебе урок. Тебе просили передать, что беспредельничать недопустимо. – спокойно ответил Сигур и пригладил волосы. Как по команде оба манкурта опустились на колено и синхронно выстрелили. Громыхнуло так, что Гу, сидевший в кустах, зажал себе уши. На секунду все заволокло сизым пороховым дымом. Мальчик увидел, как двоих бандитов откинуло на несколько шагов, а высокий варвар уже двигался с непостижимой скоростью. Прыжок, и грабитель с алебардой согнулся, захлебываясь кровью. Но и главарь бандитов оказался тоже не прост. Его силуэт размылся в движении и вот дао скрестился с палашом Сигура. Клинки сталкивались, кружась с безумной скоростью и рассыпаясь звоном, какой бывает только на кухне в день приезда высокого гостя. Оставшиеся грабители отбивались от манкуртов, стараясь не попадать в водоворот стали своего командира. Все кончилось в несколько мгновений – клинки столкнулись в очередной раз, и вот уже рука Кровавого Ю с зажатым мечом, кувыркаясь, упала на землю, а палаш Сигура в обратном движении обезглавил бандита. Двое оставшихся в живых грабителя, увидев смерть своего главаря, бросились в заросли. Никто догонять их не стал. С другой стороны дороги появился Жунь, вытирая испачканный меч.

Гу робко вышел из кустов. Сигур флегматично посмотрел на мальчика, продолжая очищать свой палаш. Глаза ребенка были наполнены дикой смесью страха и восторга. Мальчик подошел к варвару, осторожно обходя пятна крови, и вдруг упал на одно колено и склонился: – Господин Сигур, прошу вас взять меня в ученики. Научите меня драться так же, как вы! Я буду вам хорошим учеником и слугой! – тонким срывающимся голоском, неожиданно даже для самого себя сказал Гу.

Сигур удивленно поднял бровь, но тут же фыркнул и расхохотался. Его громогласный смех разнесся над округой, вспугнув прилетевших на запах крови ворон.

А потом была обратная дорога домой, Жунь шутил и пел смешные песни, даже расслабившийся Сигур стал посмеиваться над некоторыми куплетами. Увидевший их возвращение хозяин “Лапки лягушки” стал белее рисовой бумаги. Сначала он сделал попытку сбежать, но Сигур так хмыкнул, что ноги трактирщика обмякли и уже на коленях он подполз к лошади варвара и, заливаясь слезами, стал оправдываться. Выл о том, что его заставили доносить бандитам, угрожавшим вырезать его семью и спалить трактир.

Сигур молча прослушал эти завывания, и со своим колоритным акцентом негромко и веско проговорил: – Прощения будешь просить у братьев рек и озер. Сам найдешь к кому обратиться и все расскажешь. Скажешь им, что очистил эти места Сигур из дома Ланей.

Трактирщик мелко мелко кивал в такт словам Сигура и елозил коленками по земле.

В качестве повинности, Сигур забрал у него припасов в дорогу и они поехали дальше, сытые, довольные и веселые. В большую уютную усадьбу в пригороде Боньсаня.