Некромант. Архитектор теней. Том 2

Глава 19

Зачинщика всех этих народных волнений я заприметил сразу. Невысокий мужичок, лет сорока, с крупными ладонями и острой, торчащей бородкой. На голове — лихо сдвинутая набок кепка.

Он гордо вышагивал, высоко задрав нос, тогда как остальные пахари едва поспевали рядом, с открытыми ртами слушая его пламенные речи. Говорил тот хоть и не очень громко, но звучал уверенно, даже я немного заслушался.

Незаурядная личность. Первое, что приходит на ум при виде этого самодовольного хлыща — как он вообще сюда попал? На простого крестьянина он явно не тянет. Скорее, на разорившегося купца или помещика, которому присудили отрабатывать долг тяжёлой работой. Или на какого-нибудь странствующего проповедника, которого попёрли с последнего места жительства и он пришёл искать успеха в Ваганьковское.

— Доброго дня, ваша светлость! — пристукнул он каблуками, увидев меня среди крестьян. В его голосе чувствовались нотки иронии.

Мне показалось, или у мужика проблемы с произношением? Слова будто немного расплывались. Ладно, проехали. Сейчас главное узнать, что за птица пожаловала в моё поместье.

— Слышал я, у нас первые победители наметились? — я по-хозяйски ткнул руки в бока, стараясь выглядеть непринуждённо. Сейчас за мной наблюдает половина села. Пусть вспомнят, кто здесь главный и на чьей земле они находятся. Хотя, если честно, я сам не понимаю, что тут происходит. Не проще ли прихлопнуть этого плюгавого и повесить на въезде в имение?

Ага, вот они, красавцы!

Два рыжих пахаря, с практически одинаковыми лицами, испуганно покосились на мужика в кепке и перевели взгляд на меня. Выглядели они, как два перепуганных воробья, попавших в когти ястреба. Только кого из нас двоих они считают ястребом, пока не ясно.

— Так вот же ж они, ваша светлость! — ответил за них мужичок в кепке, кивая на рыжих. — Иван да Степан! Трудяги те ещё!

— Молодцы, мужики, — согласился я, — слышал, вы всю бригаду обошли?

— Это ещё мягко сказано! — воскликнул мужичок в кепке, картинно разводя руками, чем вызвал среди зевак восторженные улыбки. — Они пахали, как… как… да как тракторы!

— Тракторы? — сдвинул я бровь. Да ты, родной, явно не понимаешь, что несёшь.

— Ну, или как каменные големы, — поправился он, почёсывая затылок. — Суть-то одна, ваша светлость!

Я кивнул, пытаясь скрыть улыбку. Мужик точно не в своём уме.

— Ну а тебя как величать? — обратился я к нему.

— Да Прохор я, ваша светлость, — ответил тот, выпятив грудь. — Прохор Петрович. И я…

— Председатель профсоюза! — выкрикнул за него один из пахарей.

— Да, именно! — подтвердил Прохор, раздувая ноздри. — Профсоюз — это сила! И мы, крестьяне, тоже имеем права!

— Права, — кивнул я, стараясь не рассмеяться. — Это хорошо, что у вас есть права. А какие, если не секрет?

— Ну, — начал Прохор, загибая пальцы, — во-первых, мы требуем восьмичасовой рабочий день.

— Восьмичасовой рабочий день? — переспросил я, нахмурившись. — А раньше сколько работали?

— По четырнадцать часов, — ответил один из пахарей, поглядывая на Прохора.

— Ого, — протянул я. — Это действительно много. А что ещё?

— Во-вторых, — продолжил Прохор, — мы требуем достойную оплату труда. Не хотим мы работать за миску похлёбки! Слышал я, что в некоторых княжествах платят оклады и премии. Чем мы хуже тамошних мужиков? Пусть и у нас также будет! Верно я говорю, родимые?

По толпе пробежали воодушевлённые возгласы.

Серьёзная заявка. С таким задором мы скоро и до присуждения титулов доберёмся. Пусть все баронами да баронетами станут! Раскатал мужик губу. Его б на фабрику — производство поднимать. Главное чтоб, обратного эффекта не получилось. Кстати, предложу-ка я его Корсуньскому! Может тот найдёт куда этого революционера-фантазёра пристроить?

— Справедливо, — согласился я. — За оплату согласен, а вот про остальное даже не слышал, а потому — отклоняется. Дальше что?

— В-третьих, — голос Прохора стал ещё более торжественным, — мы требуем создания рабочего комитета! Чтобы крестьяне сами могли контролировать свои условия труда!

— Рабочего комитета? — переспросил я, чувствуя, как мои брови пытаются покинуть голову. Это уже перебор. Откуда он столько понабрался?

— Ну, да! — закивал Прохор. — Каждый должен сам решать свою судьбу! Может кто хочет в столовой на раздаче работать, или на складе, в тепле на табуретке сидеть, а его за плуг ставят! Не справедливо так. Пусть место работы каждый сам выбирает!

На этот раз восторженных выкриков не последовало. Видимо, понимает всё же народ, что мужика немного не туда понесло.

— Хорошо, — я почесал затылок, делая вид, что думаю, — а если все в кладовщики пойдут, кто ж хлеб выращивать будет? Аграфена Аркадьевна получается? Так что ли! Остальные же на складе сидят, больше некому!

Теперь даже рыжие братья-пахари загоготали.

Я обвёл крестьян взглядом. Была в их глазах не только усталость, но и жажда перемен. И что же мне с ними делать? Можно, конечно, отмахнуться от этих требований, но я сам заложил первый камень, когда начал всячески их поощрять.

— Хорошо, — я прошёлся перед выстроившимися в шеренгу пахарями. — Я согласен на восьмичасовой рабочий день. И я согласен на достойную оплату труда.

— Ура! — не удержался кто-то из крестьян, но увидев, что все стоят тише воды, прикрыл рот и растворился в толпе.

— Но, — я поднял указательный палец, — создание рабочего комитета мы обсудим позже.

— Почему? — недовольно буркнул Прохор.

— Потому что я ещё не решил, — отрезал я. — И мне нужно время, чтобы всё обдумать. Это первое, а во-вторых — кроме прав есть ещё и обязанности, которые тоже нужно прописать! И что будет за их невыполнение, а то новый график вы получите, а работа стоять будет. Так не пойдёт!

Прохор недовольно поморщился, но ничего не ответил. Понимает, скотина, чем пахнет.

Первый шаг сделан, но до конца победа ещё не одержана.

— А теперь, — с улыбкой продолжил я, — давайте поговорим о победителях нашего конкурса. Иван и Степан, идите ко мне. Посмелее, не кусаюсь я.

— А вот и грамоты уже готовы, ваша светлость! — за спиной раздался голос Юрия Степановича. Рядом стояла Аксинья с кипой бумаг.

Он передал мне лист белой бумаги с аккуратно выведенными на ней буквами. Я порыскал по толпе глазами и остановился на пацане лет десяти.

— Ну-ка, малой. Тащи молоток и гвозди.

Парень убежал выполнять поручение, а я повернулся к победителям.

Братья-пахари, испуганно переглянувшись, подошли ближе.

— Молодцы, — похлопал я их по плечам. — Заслуженная будет награда!

— И какая же награда? — спросил Иван, с недоверием глядя на меня. — А то говорят, что как всегда ничего не дадут.

— Это кто же такое говорит?

Иван стушевался, но всё же выдал распространителя клеветы с потрохами. Он коротко глянул на Прохора и пожал плечами.

— На следующих выходных отправитесь с Юрием Степановичем покорять Болотный! Только принарядитесь. В ресторан всё же пойдёте, — я вопросительно посмотрел на старосту, и тот сразу кивнул. — А грамота вот она! Повесим на площади, пусть все видят, как работать нужно.

— Значит, не обманете? — прохрипел Степан.

— А ты дождись выходных и сам проверишь! — подмигнул ему и перевёл взгляд на Прохора, который внимательно слушал наш разговор. — Запиши-ка, Аксинья, первым пунктом в графу «ответственность», что каждому, кто будет клеветать на актив села, или того хуже, на меня, полагается десять плетей, а при повторном нарушении — изгнание с позором. Пусть на вольных хлебах побудет.

От этих слов Прохор покрылся испариной.

— А сейчас-то что делать будем? — поинтересовалась Аксинья.

— На этот раз обойдёмся устным предупреждением. Всё равно не знаем, кто такую бурду разводит, — всё это время я сверлил взглядом Прохора.

Нужно хорошенько прожарить этого петушка, чтоб проняло, как следует, и желаний баламутить народ больше не возникало.

Посмотрим, как пойдёт дальше. Прохор, со своим профсоюзом, не так прост, как кажется, но это не значит, что ему удалось ухватить удачу за хвост.

Я повернулся к Аксинье, наблюдающей за нашим разговором, и кивком отозвал в сторонку.

— Что думаешь? — спросил я, когда мы отошли к дому старосты. — По поводу мужиков.

— Забавные, — ответила она. — Но опасные.

— Опасные? — удивился я. — Почему же?

— Перемены уже неизбежны, — ответила Аксинья, — и если им не дать того, чего они хотят, они могут пойти дальше.

— И что же они могут сделать? — поинтересовался я, с усмешкой поглядывая на девушку.

— Устроить настоящую революцию, например, а не такую, про которую я шутила.

— Сомневаюсь, что они с такой свободой счастливы будут.

— Ну, — улыбнулась Аксинья, — ты же сам этого хотел, когда вольную им подписывал.

— Ты как всегда права, — сдался я. — Ладно, посмотрим, что будет дальше. Держи его на контроле.

— Не сомневайся, — уверенно кивнула девушка.

Я снова посмотрел на толпу крестьян, которые до сих пор топтались на площади. Да, перемены неизбежны. Чтобы люди делали то, что мне требуется, нужно оправдать их ожидания, помочь им сделать их жизнь лучше.

На этой позитивной ноте я попрощался со старостой и Аксиньей и отправился обратно в поместье.

В особняке пахло уютом. Камин потрескивал, создавая атмосферу спокойствия, а под ногами сновали коротышки, только что закончившие отделку лестничного марша. Игнат приготовил обед и уже выставлял на стол тарелки.

Странное ощущение. Будто оказался во сне. Даже нежить перед глазами не маячит.

Осталось разобраться с этим назойливым Шуваловым и свалившимися на голову некромантами из «Чёрного лотоса», которых ещё нужно найти. Куда же ведут их порталы?

Я устроился в кресле, вытянув ноги, и посмотрел на своих помощников. Алёна скрестила руки на груди и с любопытством изучала Тютюлина. Вживую увидеть гуля мало кому доводилось. Игнат разливал чай, а Егор бездумно пялился в окно, откуда открывался превосходный вид на зеленеющий сад.

— Что думаете по поводу всего этого? — поинтересовался я, после того, как рассказал последние новости о произошедшем в селе.

— Думаю, нужно быть начеку, — ответила Алёна. — С этими крестьянами никогда не знаешь чего ожидать, а этого говоруна…

Тут сестра покосилась на спуск в подвал, откуда шёл тайных ход в стойло нежити.

— Согласен, — поддержал её Тютюлин. — Пусть лучше нежити свои сказки рассказывает, всё равно они слушать не станут.

— А ты что думаешь? — спросил я Егора.

— А что я? — усмехнулся тот. — Я уже давно ничему не удивляюсь.

— Ладно, — вздохнул я. — В любом случае, сегодня разгрузочный день. Завтра начнём проводить референдум. Чтоб ни одной помарки не было. Почему-то мне кажется, что Сидельников не даст нам спокойно отделится.

— Про референдум вы мне не рассказывали, — встрепенулась Алёна.

— Сейчас исправим! — улыбнулся Игнат, подливая себе чая.

Пока парни наперебой рассказывали моей боевой сестре о предстоящих делах, я откинулся на спинку кресла и не заметил, как задремал. Но сон длился недолго. Через несколько минут меня растормошил Тютюлин, сообщив, что у нас гости.

— Кто там опять? — спросил я, с трудом собирая глаза в кучу. Орден не мог так быстро приехать.

— Картинка нечёткая, но мне показалось, что это…

Последнее я не расслышал. Перехватил связующую нить на себя и увидел всё глазами пернатого соглядатая.

Да чёрт бы их побрал! Быстро же они прикатили.

Я вышел во двор, чтобы лично встретить Флавия. Алёна увязалась за мной. Когда я рассказал, что случилось с её родным братом, девушка еле сдержалась, чтобы не броситься его вызволять.

В этот момент с поста доложили о прибытии вездехода Ордена.

— Ребята сказали, что это настоятель Флавий, — чуть ли не шёпотом проговорил Игнат.

— Пусть пропускают. Сам встречу.

Вездеход Ордена внушал благоговение. Флавий вышел из него, с восхищением поглядывая на преобразившийся особняк. Следом показался Казимир.

— Приветствую, — прокряхтел старик, — к моему приезду, я так полагаю, вы уже подготовились.

— Вас не провести, гранд-мастер Флавий, — ответил я, — А если честно, не ожидал вас так быстро.

— Иногда обстоятельства решают за нас. Я привёз вашего помощника и информацию о нашем общем враге.

Казимир молча стоял рядом с Флавием. Мы встретились с ним взглядом, и он коротко кивнул.

— Какую именно?

— Мои люди выяснили, где находится их логово, — Флавий присел на край одной из скамеек, стоящих по периметру фонтана. — Не знаю, где оно находится, но знаю как к нему добраться.

— Вы говорите загадками, настоятель.

— Это место находится в одной из аномальных зон. Вчера, во время боя, мои люди успели забросить связывающий артефакт в их портал. Это большая редкость. Обычно нам не удаётся подгадать момент, — сказал Флавий. — Ночью по следу ушёл проводник, а утром он доложил, что обнаружил их укрепление.

— Спасибо, — ответил я, — мы займёмся этим.

— Уж постарайтесь, — продолжил Флавий.

Мы вошли в дом и сели за стол. Флавий передал мне карту, составленную проводником, и отметил на ней местонахождение логова «Чёрного лотоса».

Да уж, это будет непростое путешествие.

— У меня предложение, — к нам вдруг подошла Алёна. Она всё это время слушала наш разговор. — Я могу позвать пару своих знакомых из Гильдии. Они помогут. Маги нам не помешают.

— Хорошая идея, — подтвердил я. — Тогда вызывай их прямо сейчас.

— В таком случае, да прибудет с вами Единая, — Флавий с трудом встал из-за стола, оставив на нём странного вида артефакт, похожий на два скреплённых между собой шара. Один из них был как будто в тумане. — Это связующий портальный артефакт. Казимир знает как его активировать.

Когда вездеход Ордена уехал, на воротах доложили о прибытии ещё одного гостя. На этот раз это был барон Казанцев с отрядом гвардейцев. Он был одет в походную броню, со всем вооружением. На лице сияла улыбка.

— Рад вас видеть, граф, — его голос прогремел под сводами зала, когда он вошёл в обновлённый холл. — Слышал, у вас тут намечается заварушка.

— От тебя ничего не утаить, мой друг! — мы тепло обнялись.

— Ничего сверхестественного. Простая логика, — пожал он плечами, — помнится, мы собирались в аномальную зону — пощипать ваших иномирных птичек. Вот я и решил…

— Было дело, — улыбнулся я, — но у меня есть предложение поинтересней.

Казанцев бесцеремонно прошёл к столу, отвесил ошарашенной Алёне низкий поклон, и схватил с подноса половину курицы.

— Ты не говорил, что у вас так хорошо кормят! С тех пор, как эти твари разорили мои деревни, ничего вкуснее картошки в мундире я не ел, — он со смаком откусил ломоть и плюхнулся в кресло. — Прошу простить за мою бестактность, друзья, но я просто не могу удержаться! Так что там за предложение, Григорий?

Я сел напротив и всмотрелся в глаза своего мохнатого друга.

— Что ты знаешь про «Чёрный лотос»?

Казанцев перестал жевать, глядя на меня сквозь чёлку.

— Ты серьёзно? — воскликнул он, — я готов отправить с вами своих гвардейцев. Точнее, мы вместе пойдём. На этих тварей в одиночку смысла нет идти. Только отрядом.

— И сколько их у тебя?

— С собой пятеро. Остальных в казарме оставил. Только прибыли. Так что, хватит с лихвой.

— Отлично! Гвардии — двадцать процентов от добытого, остальное в казну графства, то есть мне. Распределять потом будем.

— Годится! — барон хлопнул по столу ладошкой, отчего всё вокруг подпрыгнуло, а из под земли раздалось недовольное ворчание кургов.

— Это что ещё за хрень? Ты там кого разводишь?

— Расскажу, когда вернёмся, — улыбнулся я.

Представляю, как изменится лицо барона, когда он узнает кого я держу в подвале.

— Только не забудь! Я запомню! — ткнул он в меня пальцем. — Так что? Когда выезжаем?