Новые конкистадоры (СИ)

Глава 11

Анатолий Блинов

— Хай-тек каменного века все еще остается хай-теком, если ему нет аналогов, — мрачно пробормотал я себе под нос, тщательно осматривая в поисках недостатков прототип товара, который должен принести мне и моим деловым компаньонам славу, богатство и место на страничках истории этого мира. Хотя, будем честны, скорее всего, придется ограничиться лишь первым и третьим пунктом. Спиратят ведь «изобретение», причем очень даже может быть, аж в первые сутки после начала активных продаж спиратят. Сложного в нем нет абсолютно ничего, а патентного дела тут в глаза не видели, если верить гоблинам. Хотя, может просто сам смысл данной концепции слишком косноязычно объяснял... — Вилли, заряжай! В смысле, надевай!

Очень заметно прихрамывающий на левую ногу гоблин, который из-за последствий ранения оказался вынужден переквалифицироваться из снимающего шкуры охотника в работающего с кожей ремесленника, кивнул и нахлобучил седло на деревянного козла, условно считающегося лошадью. Или страусом. На этих длинноногих курицах-переростках аборигены тоже катаются, правда, делают это не слишком часто. И дрессированных птичек мало, и шансы сверзиться со своего скакуна на землю достаточно велики. Особенно, если вдруг начинается бой. А все почему? А все потому, что в этом мире или, по крайней мере, в данной его части, так и не додумались до нормальных стремян. Облегчающую посадку на живое транспортное средство ременные петли есть, а вот твердой опоры, позволяющей перенести на неё часть собственного веса, привстать и от души ударить — нет. Вернее, не было. До сегодняшнего дня. Я еще во время взрыва газового баллона отметил, как лихо кавалеристы брякались на землю, а потом, присмотревшись к всадникам повнимательнее, наконец-то сообразил, в чем тут собака зарыта. Равновесие им, бедолагам, удерживать сложновато, ведь животное — это вам не мотоцикл, который движется прямолинейно и равномерно с минимальными вибрациями. У быстро двигающейся зверюги такая амплитуда движений спины наблюдается, что и верхом-то усидеть сложно, где уж тут драться. Но теперь станет легче, а значит, вырастет эффективность разного рода рыцарей и конных стрелков, которым будет значительно проще гонять всяких нецивилизованных дикарей и агрессивную фауну.

— Харай, ты хороший всадник. Проверь, как сражаются с иноземным седлом! — Потребовал Борекс у одного из своих подчиненных, и тот кивнул, а после очень медленно и осторожно взобрался на деревянный манекен. А после слез и проделал ту же операцию, но уже куда быстрее. На третий раз полугоблин или скорее все-таки человек с примесью гоблинской крови, который габаритами торговца даже слегка превосходил, вообще взлетел в седло, будто птица и только после этого нагнулся, чтобы затянуть стремена. А закончив с ремнями, жестко зафиксировавшими его мокасины, требовательно протянул к своим товарищам руку, куда оперативно вложили ровную двухметровую палку с надраенным до блеска острым наконечником.

— Мы — идиоты! — Во всеуслышание провозгласил опытный всадник, вставая на стременах и с немалой сноровкой отрабатывая удары острым концом копья куда-то к ногам своего искусственного скакуна. Примерно на таком уровне должны быть волки или какие-нибудь шакалы, если они вдруг решатся напасть на столь крупную добычу. — И идиоты не только мы, но и все население Медных островов, а также все подохшие мудрецы древней империи! Почему никто за все века, прошедшие от сотворения мира, не догадался прибить к ремню деревяшку?! Так же удобнее! Сильно удобнее!

— Там не просто прибить, там сложнее, — пробурчал себе под нос ремесленник, которого Борекс выдал мне в помощники, когда более-менее уяснил для себя имеющуюся задумку. Честно говоря, без него у меня бы ничего сделать не получилось, поскольку как надо работать с кожей и седлами, я представляю себе крайне слабо... Примерно на уровне внутреннего устройства ядерного реактора. Однако опытный профессионал, за последние годы смастеривший не одну сотню седел, ремней, сумок и даже комплектов легкой брони из чьих-нибудь толстых шкур, без проблем сумел реализовать поданную идею и вроде бы никаких крупных огрехов не допустил. — И вообще, эти штуки еще на настоящем коне проверить надо, может лошадь будут раздражать удары деревяшек по бокам...

— Может и будет, — не стал спорить Харай, продолжая отрабатывать удары, только на сей раз тыкая острием копья куда-то сильно выше уровня сидящего в седле человека. Охоту на слонопотамов отрабатывает? Или к противостоянию с каким-нибудь драконом готовится? — Вот только лучше бы ей привыкнуть побыстрее, иначе она будет получать по морде кулаком каждый раз, когда...

Употребленное им дальше слово было мне неизвестным и явно неприличным. Надо, ох как надо расширять свой лексикон! Однако прямо сейчас этого сделать не получится, поскольку наконец-то наигравшийся с новым седлом всадник прекратил махать отнюдь не легким копьем, свесился на бок и принялся расшнуровывать стремена, явно горя желанием как можно скорее навьючить прототип на настоящего скакуна, а не его убогое искусственное подобие. Причем энтузиазма преисполнился не он один. Еще несколько бойцов, видимо не совсем чуждых верховой езде, тоже с интересом поглядывали на творение кожевника и засыпали вопросами испытателя сей технической новинки. Кажется, некоторые хотели на её счет и со мной поговорить, но опасались не то репутации колдуна, не то стоящего рядышком начальства.

— Это хорошая вещь, — задумчиво произнес Борекс, потирая подбородок и наблюдая за действиями своих подчиненных. — Полезная, простая, дешевая. Её захотят себе все, кто имеет скакунов. И сделать легко. Ты знаешь, как сделать еще что-то столь же интересное?

— Надо думать, надо смотреть, надо пробовать… И далеко не все и не всегда будет получаться с первого раза, как сейчас, — аппетит конечно приходит во время еды, но кажется сей торговец со своими аппетитами несколько офигел. Примерно так же, как те его соплеменники, которые пытались женить Сергея на своей девице. Хорошо хоть намек к виде позеленевших рук они поняли правильно и разорвали помолвку без особых проблем, ведь один из богов жениха против, а смертным не следует перечить воле богов. Если бы не поняли — у нас в багаже имелись вещи куда токсичнее зеленки, а уж если вспомнить уроки химии…

Судя по повадкам тех так и не случившихся родственников Синицына, они в своем эволюционном развитии не далеко ушли от обезьян, а потому обязательно бы цапнули приметную штучку, чтобы покрутить, потрогать, попробовать на зуб...

А дальше все, финита ля комедия. Взялись без спроса за вещицу могучего колдуна, которую трогать не следовало, перемерли всей компанией... Трагично, очень трагично и урок всем окружающим. А науку криминалистики тут наверное еще не открыли... Впрочем, все равно лезть на рожон без серьезной причины не стоит, а то ведь мертвых могут и разговорить при помощи некроманта какого-нибудь.

— Например, я видел твою кузницу, у нас не такие, сильно не такие. Возможно, мы сможем сделать так, чтобы металл из них был лучше. Но тогда и часть выгоды от его продажи должна принадлежать нам. Скажем, одна пятая. Не будет выгоды, не будет и денег, все честно, согласись?

— Честно, не спорю, — пожал плечами полугоблин, сохранив почти невозмутимую физиономию. Почти, но все-таки не совсем, в его глазах определенно загорелся азарт. Уж я-то знаю на что давить, видел, как он едва ли не облизывал прутья арматуры. — Но все-таки мастера будут мои, кузница моя, сырье опять же мне покупать и о продажах готовых изделий договариваться… Да и заняты пока будут слуги Арфеста — металла мы привезли из джунглей много… Одна доля из двадцати мне видится более справедливой платой за вашу мудрость.

— Возможно, ты и прав, — не стал спорить я. — Тогда не будем спешить, столь важные вопросы следует основательно обдумать. Вот только кузнецов много, и даже если брать только тех, кто живет в этом городе, то не все из них прислушиваются именно к твоим словам. А если ты думаешь, что те прутья — это много хорошего дорогого металла, то мне тебя жаль. И не надо на меня так обиженно смотреть. У нас в мире из них сплетают дома для бедняков так же, как ваши бедняки сплетают свои хибары из веток.

Металлургия в этом городе была, но без слез на эту металлургию смотреть было почти невозможно. А я ведь общался не с кем попало, а с одним из лучших местных кузнецов клана Борекса, который, в свою очередь, считался самым продвинутым — ну или одним из самых, вряд ли наш хозяин обошелся без похвальбы — среди местных железодельцев. Гвозди здесь производили исключительно большие и толстые, больше напоминающие железнодорожные костыли, поскольку привычные мне по земным магазинам маленькие строительные гвозди из местного железа при попытке вбить их в дерево скорее бы сплющились в лепешку, чем вонзились хоть на какую-то глубину. Пилы и топоры приходилось точить каждый день, а то и два раза в день, чтобы поддерживать хоть какое-то подобие остроты. А благодаря регулярным попыткам заострить лезвие все эти инструменты так же быстро снашивались. Даже для дорогостоящих мечей согнуться после сильного удара считалось не то чтобы нормальным, но все-таки допустимым. А уж если какое-нибудь оружие могло пережить битву и после этого не требовать капитального ремонта, то оно бы запросто могло сойти за фамильную реликвию какого-нибудь не сильно богатого рода. Но это только если он способен противостоять натиску воды, ибо регулярные дожди тропического климата заставляли изделия местных кузнецов стремительно обрастать ржавчиной. В результате бронзовые изделия ценились в разы выше железных, поскольку были куда прочнее, меньше поддавались износу и не ржавели. Однако бронза стоила дорого... Впрочем, она и в нашем мире являлась отнюдь не дешевой. В общем, металлургия у местных была, однако была она достаточно примитивной. Вот только я знал, чем отличается хорошая сталь от плохого железа: наличием углерода в структуре металла. Желательно также каких-нибудь легирующих добавок в неё подсыпать, температуру горна сделать побольше, вроде бы можно накачивать кислород мехами или просто за счет очень высокой трубы. На крайний случай, можно попробовать смастрячить какой-нибудь водяной молот при ближайшей речке, чтобы штамповать на нем наконечники для стрел или сковывать друг с другом слои металла, получая грубый булат... В общем, есть с чем работать на благо себя и окружающих. Причем успешного результата от таких проектов должно навечно хватить, чтобы не беспокоиться о деньгах на мелкие расходы вроде еды, воды, гостиниц и подарков симпатичным женщинам, если только они не любимые дочери местной верхушки. Или, по крайней мере, пока секреты производства не украдут. Надеюсь, сделать это окажется заметно сложнее, чем нормальные стремена скопировать.

Сергей Синицын.

— Вот дерьмо! Ну почему? Что я не так делаю?!

Стоявшая рядом Инга — мы сошлись на этом сокращении, прежде чем я сломал язык, пытаясь выговорить её настоящее имя, — тут же выхватила у меня из руки пробирку. И не зря. Удержаться и не запустить склянкой в стену мне помогли только остатки разума, хором завопившие, что создать лабораторную посуду сравнимого качества местные стекольщики смогут лет через полтораста, да и то с нашей помощью. А без неё и все четыреста провозятся.

Впрочем, надо признать, определенных высот здешняя цивилизация все же достигла. Например, местное отхожее место с постоянно текущей водой мы с Блиновым признали настолько удобным, что "изобретение" унитаза как-то само собой понизилось в рейтинге. К тому же встал вопрос о материале — как получать фаянс, мы с Толей не знали, а стоимость выделки подобной конструкции из цельного куска мрамора было даже как-то страшновато спрашивать.

— Опять получилась "эта вонючая хрень"? — точное значение фразы я, разумеется, Инге не раскрывал, но девушка наверняка догадывалась, что букетом роз тут не пахнет.

— Только не пробуй опять! — предостерег я. — "Эта хрень" может быть еще и ядовита.

— Хорошо, не буду, — на удивление быстро согласилась моя новая лаборантка, хотя еще вчера норовила попробовать "на зуб" не только каждую очередную порцию изготовленного продукта, но и детали аппарата в процессе сборки.

— Пахнет совсем плохо, — подтвердил с дальнего края бассейна Диглан. — Даже здесь нос заткнуть хочется.

Родственнику Борекса позарез было необходимо как-то выслужиться перед главой клана после недавнего провала — к счастью, закончившегося без столь разрушительных последствий как у его главного соперника. Так, что парень теперь вился вокруг нас, как пчела около ложки с медом. Ну, или муха вокруг кучки дерьма, если судить по текущим результатам работы самогонного аппарата. Вообще я человек не злопамятный, но после неудачного покушения на мой статус холостяка показать служителям божества-бухарика козью ногу захотелось ну очень сильно. Просто, чтобы усвоили, как опасно травить заезжих сильномогучих колдунов

Но и чисто практические доводы также имелись. Несмотря на наличие в городе достаточно продвинутой и, в общем, вполне санитарно-гигиеничной системы водоснабжения — по словам Диглана, вода поступала откуда-то издалека и чуть ли не с гор — жители сплошь и рядом предпочитали компенсировать недостаток жидкости в организме различными слабоалкогольными напитками. Слабо — потому что получать большую концентрацию этанола не умели. Именно этот досадный пробел в их культурном досуге я и решил устранить в первую очередь. Тонкая медная трубка в борексовом грузе имелась в количествах, оттуда же я изъял "для временного пользования" сорокалитровый алюминиевый молочный бидон и "с мясом" выдранный гоблинами смеситель от раковины. В качестве исходного сырья методом проб — в самом прямом смысле слова, полдня ходили по базару — была выбрана некая "штрель", по вкусу представлявшая собой нечто среднее между виноградом и шиповником. Как заверил меня все тот же Диглан, закупивший оптом сразу телегу будущего источника браги, вино из неё делали. Но не очень охотно, поскольку вкус получался слишком сладкий, приторный. Что лично меня более чем устраивало, поскольку значило высокое содержание сахара.

В общем, все нужные ингредиенты, оставалось лишь собрать их в нужном порядке — и вот как раз тут возникли сложности. Ни у меня, ни у Анатолия, как выяснилось, в родне самогонщиков не водилось, а сам аппарат крупным планом оба видели только при просмотре одноименной комедии Леонида Гайдая. Опять же, Борекс очень настоятельно попросил обойтись без скручивания медной трубы в настоящий змеевик, а поскольку корыта с снегом поблизости все равно не имелось, я решил, что бассейн с проточной водой сработает "примерно как-то так".

Но пока что получалось по большей части как-то не так. За полтора дня пробных запусков мы уже извели примерно треть получившейся из ягод браги, провоняли всю "виллу" и часть прилегающего подворья. А жидкости, которую можно было хотя бы поднести ко рту, не зажимая нос, получилось примерно пятьдесят… миллилитров. Ну то есть полстакана. Понятно, что с таким КПД мы вряд ли могли рассчитывать на коммерческих успех, да и в любом случае повторить даже такой результат пока что не получалось.

Вот тебе, бабушка и Юрьев день, в смысле физико-математический класс, где в целях углубленного изучения профильных предметов бедную химию заменили невнятным предметом под названием «Естествознание». В университете, правда, курс химии был, но во-первых, факультативно, а во-вторых, сильно сомневаюсь, что знания о синтезе углеродных нанотрубок мне бы сейчас оказались актуальны хоть на нанометр.

— Серг… — Инга осторожно поставила злосчастную пробирку на стол и повернулась ко мне, — я подумала… может, тебе сделать маленькую копию… модель твоего… механизма? Когда отец заказывал корабль, мастер сначала сделал такую модель. Они с отцом часами сидели перед ней, спорили, как и что лучше сделать.

— Ты у меня умница.

Злость куда-то испарилась, прямо как спирт из браги — осталось только желание подойти, обнять, зарыться лицом и руками в пушистую свежесть. Благо, после первого же использования иномирского шампуня волосы моей… любимой младшей лаборантки приобрели такой блеск и объем, что рекламщицы всяких Лореалей и Нивей при виде Инги наверняка бы повесились на своих жалких куцых прядках.

— Идея очень хорошая. Только сделать модель мы не сможем. У нас нет нужных маленьких… — я замялся, пытаясь вспомнить, есть на местном языке аналог слова "детали" — частей большого. Все осталось в большом доме среди джунглей. А попасть в него до сезона дождей мы уже не успеем.

— Ох, Серг, мне так жаль… как я еще могу тебе помочь?

Конечно, я знал множество способов, как симпатичная девушка может помочь изголодавшемуся по женскому обществу парню… хотя и тут местные не настолько уж отставали в, гм, культурном развитии. Оно и понятно, создание аналога Камасутры развитой металлургии не требует, можно хоть в каменном веке начинать — стены пещеры все стерпят.

Увы, перейти от стадии легкого взаимного утешения к более активным действиям в этот раз не получилось. Интимность момента нарушил деликатный — в смысле, на весь дом, а не на весь квартал — вопль Диглана: "Серг, там еще один белый порошок привезли!"

— М-м-м?

— Нет, не сейчас, — Инга хоть и неохотно, но все же оторвалась от меня, — пойдем, посмотрим. Вдруг это как раз тот порошок, что нужен тебя для большого бабаха…

— Да я скоро сам начну бабахать не хуже пороха, — тоскливо вздохнул я. — Будут потом здешние ученые мужи мощность взрыва в килосинициных измерять.

"Изобретение" пороха — это была моя вторая и тоже вроде бы беспроигрышная идея. В конце концов, именно порох (ну и еще пара мелочей) был той движущей силой, которая позволила обитателям западного края Евразии распространить свое влияние на всю остальную планету. Да и вообще приятно будет войти в легенды фразой типа "боги создали людей и гоблинов, а колдун Синицын сделал их равными". Ну или как-то так… Правда, я как-то сомневался, что фузея, способная остановить давешнего плотоядного кабана, едва не пополнившего свое меню лаборантской ляжкой, окажется подъемной для среднего гоблина, но попробовать-то можно. Да и птичек… хотя с последними могло как раз получиться некузяво. Читал я как-то статью про войну австралийской армии с тамошними страусами, там даже наличие пулеметов не особо помогло. А здешние страусы явно покруче, чем антиподов, на них без ДШК выходить как-то и не хочется. Ну или хотя бы батареи полевых орудий с картечными зарядами.

Как было известно всем, даже неучам вроде меня и Блинова, порох состоит из трех компонентов: древесный уголь, сера и селитра. С первым сложностей не было совершенно никаких, клан Железноруких давно уже использовал его в своих кузницах. Проблема с "желтой штукой, которую из ушей достают" тоже в итоге решилась достаточно просто и быстро — после очередного (пятого, кажется) объяснения, что именно мне нужно, Диглан куда-то убежал и примерно через час вернулся, торжествующе неся узелок с несколькими кусками тускло-желтого минерала… с характерным запахом. Оказалось, что какой-то из предков Борекса, отличавшийся как наличием огромного шила в седалище, так и привычкой тащить на корабли кучу всего по принципу "дома разберемся", привез эти странные желтые камни с неких "дымящихся островов" — описание, явно намекающее на вулканы… и отложения кристаллической серы. А вот селитра…

В нашем с Анатолием родном измерении это удобрение можно было мешками скупать в любом хозмаге. Главное, не переусердствовать с объемом без наличия объяснялова. Потому как если ты фермер с гречишным полем гектар на триста, вопрос "а зачем вам столько мешков селитры" снимется моментально. А вот к представителю одной из самых мирных религий, живущему в городе, но почему-то воспылавшего тягой к удобрениям, после такой закупки могут и представители спецслужб присмотреться. По крайней мере, в тех странах, где оные спецслужбы не заняты исключительно крышеванием барыг и спекулянтов, а хотя бы иногда совершают что-то общественно полезное.

Увы, на здешнем базаре селитра если и присутствовала, то в составе сушеного навоза — ничего смешного, гоблины им торговали вполне бойко. В общем-то сошёл бы и навоз… если бы мы с Блиновым помнили, как из него эту самую селитру выделить. Но у меня в голове сохранились лишь обрывочные воспоминания на тему белесых отложений в общественных сортирах, конюшнях и прочих дурнопахнущих местах. А вот как раз с ними в городе было… сложно. Изобилие проточной воды в местной канализации хорошо сказывалось на санитарном состоянии города, но вот с отложениями тут было мрачно. На окраинах же, куда блага прошлой цивилизации в таких объемах не поступали, "все эти дела" регулярно вывозились на поля. В общем, все было грустно и оставалось лишь надеяться на объявление, которое Диглан взялся распространять через местные СМИ — помесь глашатаев со скоморохами, которые за деньгу малую согласны были с утра до вечера орать в ухо всем прохожим, что клану Железноруких позарез нужен "земляной белый порошок". Который нам в очередной раз и притащили.

Правда, порошок был не белым, а скорее, грязно-серым. Как и притащивший целый мешок этой дряни мужичок. В домотканой рубахе, перепоясанной каким-то обрывком веревки, дранных портках — штанами они были три десятка дыр тому назад — и веревочных же сандалиях. И то ладно, что не в лаптях, а то бы я заподозрил, что сюда еще и российская деревенька провалилась веке так в пятнадцатом…

— Ну как, — с надеждой спросил Диглан. — В этот раз оно?

Я попробовал растереть порошок на ладони. Принюхался. Осторожно лизнул, скривился и начал отплевываться.

— Нет, не оно. Самый обычный мел.

— А что с ним делать можно?! — тут же задал следующий вопрос Диглан.

— Солнечный круг на асфальте рисовать! — брякнул я и тут же мысленно проклял свой слишком длинный язык. Но было уже поздно.

— Это ритуал вызова духа солнца, да? А что такое "асфальт"?