Новые конкистадоры (СИ)

Глава 14

Анатолий Блинов.

Все произошло слишком быстро. Вот мы идем по улице, обсуждая планы на единственную более-менее доступную недвижимость в элитной части города. А вот я уже засыпаю на ходу, словно всю ночь писал диплом, поскольку сдача уже через неделю, а у меня там еще конь не валялся. Понять, что чего-то идет не так и сильно не так, конечно же, получилось. Противодействовать — нет. В резко приблизившуюся к лицу землю пришлось упереться обеими руками, чтобы не упасть, но потом где-то над ухом раздался грохот выстрела, а сразу вслед за ним вопль боли, ругательства и яркая вспышка, после которой лицо обдало жаром будто из раскаленной печки. Краем сознания констатировав, что внезапно появившейся дремоты не осталось ни в одном глазу, я прямо не вставая обратно на ноги так и прикипел взглядом к типу, который хлестал во все стороны кровью из пробитого плеча… а также чем-то вроде бьющего в одну сторону фонтана огненных искр, как от большого бенгальского огня. Этим пылающим хлыстом тип отгонял подальше одного из наших телохранителей-охранников, к которым мы с Сергеем за последние привыкли практически как с собственной тени. Полугоблин матерно поминал чьи-то усохшие гениталии и свободной рукой пытался загасить свою тлеющую одежду, однако наутек не бежал и во второй конечности крепко сжимал короткий бронзовый меч, которым явно порывался пырнуть пироманта. Второй же сопровождающий из числа аборигенов улегся прямо на булыжную мостовую и громко похрапывал, не обращая внимания на такие мелочи, как идущая рядом потасовка. Чуть дальше, метрах в пяти, у забора бурьян полыхал так задорно, словно туда кинули бутылочку с напалмом, не забыв и про тлеющий фитиль.

— Ух, бля... — Над ухом треснул еще один выстрел, а потом рядом со мною шлепнулся на землю Синицын, так и не выпустивший из руки пистолет. Судя по громкому храпу, уснул он возможно даже раньше, чем договорил свое ругательство. Хорошо еще, что в таком состоянии поразить Сереге одной из наших последних пуль удалось только воздух, а не себя или меня!

Отступившая было дремота навалилась с новой силой, однако на сей раз ей почему-то получилось противостоять. Глаза буквально сами собой закрывались, а мысли становились вялыми и медленными. Впрочем, для студентов, пускай уже и бывших, подобное состояние — как старый знакомый. Противный, занудный, но ничуть не мешающий хоть конспекты лекции писать, хоть делать вид будто занят делом на хозяйственных работах, хоть беседу поддерживать многозначительным хмыканьем, местами пытающимся перейти в похрапывание.

Пиромант продолжал истекать кровью и отмахиваться огнем от телохранителя. Случайные прохожие разбегались в разные стороны... и лишь один гоблин, одетый в светло-голубую тунику, обеими руками держался за какую-то блестящую и чуть светящуюся фиговину и пучил в нашем направлении свои желтые глазищи, не обращая внимания на то, что у него из носа довольно резво капает кровь, пятная одежду и мостовую. Очень, очень подозрительный гоблин… блин… как спать-то хочется…

С каждым мгновением сил оставалось все меньше, а забытье подступало все ближе. Я хотел было доползти до Синицына и забрать пистолет, но руки подвели, и голова все-таки шлепнулась на землю. Конечности словно налились свинцом и шевелились еле-еле! Черт! А ведь у меня даже и присмотренного еще в НИИ кухонного тесака с собой нет! Перестал его таскать, убаюканный кажущейся безопасностью города, в котором особых опасностей нет и всегда за тобой по пятам вооруженный охранник ходит! В карманах только кошель, пара вывалившихся из него монет, да сохраненные в порыве ностальгии ключи от дома с брелком-указкой, которой на досуге котов под двору гонял, да темными зимними вечерами замочную скважину в двери подсвечивал. Ирония судьбы — дешевая китайская игрушка сейчас оказалась единственным лазером, да и вообще работающим продуктом высоких технологий на всю планету. То есть, конечно, может из стационарного лабораторного оборудования тоже что-то сохранилось, но к тому моменту, как мы научимся обеспечивать подачу энергии нужных параметров, оно имеет все шансы рассыпаться от старости… до которой нам бы еще дожить. Блин, этот зеленый урод еще и мысли в голове путает…

С трудом сумев нащупать брелок в своем кармане, я из последних сил вытащил его и направил конец маленького цилиндрика на гоблина с выпученными глазами, елозя алой точкой по лицу нелюдя. И судя по тому, как он дернулся через несколько секунд, отшатываясь назад и рефлекторно прикрывая ладонями лицо, поток когерентного излучения нравился органам зрения аборигенов этого мира ничуть не больше, чем землянам! По себе знаю, как это неприятно лазерным лучом в глаз получить — сколько раз на кассе магазинов криворукие продавщицы так сканерами штрих-кода слепили, оставляя неприятные ощущения и засветку на зрачке...

Доказательством успешности данного маневра стала резко спавшая с меня тяжесть и сонливость, позволившие вновь начать нормально соображать и вскочить на ноги.

— Готовься ослепнуть навек, лягушка зеленопузая! — Заорал я, швыряя во врага… кошельком. Увы, местные дорожники на этом участке улицы поработали на совесть, так что быстро вывернуть булыжник явно не светило. Пришлось кидать что было под рукой. Дистанция была плевая, но к сожалению, снайпер из меня оказался еще тот, а потому снаряд ударился... в землю... метрах в двух от ног гоблина, только-только оторвавшего ладони от лица и теперь судорожно пытающегося проморгаться. Лицо колдуна скривилось то ли в злой улыбке, то ли в кровожадном оскале, однако уже через секунду его перекосило уже совсем иначе. Ну еще бы, получить по башке мечом — это, как правило, больно. Даже если меч туда не вонзили, а швырнули — и прилетел он плоской стороной… а после отскочил от черепа и шлепнулся в дорожную пыль.

Полукровка, который дрался с пиромантом, все-таки смог разделаться со своим противником, чья тушка теперь тоже возлежала на земле то ли трупиком, то ли бессознательным телом. Однако на новые подвиги в ближайшем будущем наш телохранитель оказался явно не способен, так как после своего броска он уселся прямо на поверженного противника и стал тихо подвывать, обеими руками держась за чудовищно обожженную левую ногу. — Сергей, вставай! Обрушь на этого урода мощь грома небесного!

Не желая доверять такое важное дело как пробуждение напарника одним лишь громким звукам, я от всей души пнул его ногой куда-то под ребра, продолжая пытаться лазерной указкой слепить колдунистого лупоглаза. А после проделал тот же маневр в отношении лежащего рядышком телохранителя, изволившего нагло дрыхнуть когда его поднадзорных тут убивают. К глубокому моему облегчению, проснулись оба пинаемых, практически сразу начав подниматься на ноги!

Насылавший на нас дремоту гоблин, тактически оценив, что остался один против трех более-менее невредимых противников и одного раненного, выругался, развернулся и задал такого стрекача, что догнать его не получилось бы даже на лошади.

— Ой, блин! Толик, ерш твою медь! Вот нафига было так сильно пинаться?! Ты же мне ребра чуть не сломал, — простонал Синицын, направляя в сторону убегающего врага пистолет. Однако подержав противника на мушке секунды три, старший лаборант отпустил оружие, поскольку жалость остановила его руку. Жалость к то ли последнему то ли предпоследнему патрону, который он мог потратить абсолютно бездарно, ибо расстояние до спешно удаляющейся цели было слишком большим. — А ведь мне говорили, что гопников-волшебников тут не водится! Мол, глупости все это, никогда не пойдет настолько серьезный специалист банальным разбоем заниматься... не выгодно ему, болезному...

— А ты больше в сказки верь. Если вспомнить всю ту брехню, которую нам еще на родине скармливали, то мы уже давно должны были если не Марс осваивать, так по крайней мере при коммунизме жить. — Меня начало потряхивать, а зубы застучали друг об друга. Кажется, это стресс. Черт, да я же чуть не сдох! Если бы не телохранители, то либо пиромант сжег нас с Синицыным заживо, либо тот глазнюк заморил, как тараканов! — Проклятье, да где там эта стража местная бродит?! Они тут чего, совсем мышей ловить разучились?!

— Не знаю как мышей...А вот нам с тобой от них лучше не бегать. — Сергей внимательно присмотрелся к лежащему на земле волшебнику и как-то разом помрачнел. — Зарежут еще при попытке к бегству. Посмотри, видишь какого качества одежда на этом типе? Вот зуб даю, он не просто грабитель... и, кажется, где-то в городе мы с ним уже встречались, причем именно в богатой части...

Сергей Синицин.

Хотя Блинов горячо заверял, что ногами пинал меня только в бочину, а шишку на лбу я заработал сам, тюкнувшись при падении о камень, верилось в его слова как-то слабо. А вот болело сильно, что в боку, что в голове. Конечно, лучше так, чем быть хорошо прожаренным шашлыком. Но из-за поднятого вокруг шума и галдежа меня периодически охватывало желание кого-нибудь все-таки пристрелить. Хотя нет, это громко, да и патронов почти не осталось — лучше просто забить рукояткой "макарова".

Причиной шума были разборки "двух хозяйствующих субъектов", а именно представителей клана Железноруких и городской стражи. Оставшийся целым охранник хоть и не сумел проявить себя в ходе боя, но за подмогой сбегал так резво, что пыль осесть не успела. Следом за дюжиной бойцов — и вдвое большим количеством зевак — примчались и Диглан с Борексом. А еще через пару минут на сцене наконец-то появились и местные стражи правопорядка с видом "да мы тут через эти столичные пробки еле продрались".

К этому моменту подраненого мной пироманта уже успели привести в чувство и даже оказать первую медпомощь. Теперь он сидел в позе лотоса, зажимая повязку на простреленном плече и злобно косился то на меня с Толей, то на четверку Железноруких с копьями наизготовку, готовых при первом же намёке на колдунство наделать в пленнике новых дырок. В общем, я такому исходу был бы даже рад, но увы — наш несостоявшийся киллер самоубиваться об охрану не спешил.

Борекс тем временем громко и энергично спорил вначале со страшим объявившегося патруля, затем с кем-то из его начальства, с трудом протиснувшемся на своем служебно-ездовом страусе сквозь набежавшую толпу. Стражник, впрочем, торговаться умел ничуть не хуже Борекса — по крайней мере, размахивали руками, призывали в свидетели богов и просто возмущались они примерно на равных. Я бы даже сказал, что по части призыва богов стражник немного выигрывал — использовал более яркие эпитеты, да и вообще как-то артистичнее возносил призывы. Часть собравшейся толпы с интересом следила за их спором, остальные, кто шепотом, а кто и в полный голос рассказывали друг другу, что именно тут случилось "на моих глазах, клянусь бородой дедушки!". Насколько у меня получалось разобрать, число нападавших выросло уже до двадцати трех и продолжало увеличиваться с каждой минутой.

— Да где вы его держать будете?!

— В тюрьме!

— Старой?! Она только для бродяг и годится… да и те, видит Улкан, не сбегают, потому что заключенным рыбная похлебка положена.

— Клянусь Громометающим, от сотворения мира еще не видели такого наглеца. А кто на Совете голосовал против строительства новой тюрьмы?! Уж не вы ли, достопочтенный Борекс?! И теперь смеете нас попрекать?! Видит Лучезарный, последние времена настали…

— Я! И от своих слов не откажусь, да будет Еркун свидетелем клятвы! Чего захотели — три этажа, подвальные казематы, да еще двор для прогулок. Да к вам тогда не только все городские нищие переберутся, а еще из окрестных деревень понабегут.

— Да мы…

— Да у вас…

Сколько я мог уловить, спорщики заходили уже на третий, а то и четвертый круг. В целом же позиции сторон были просты и диаметрально противоположны. Борекс не желал передавать трофейного пироманта в лапы стражникам, справедливо полагая, что тот, малость оклемавшись и поднакопив колдовской силушки, тут же прожжёт себе дорогу на свободу. Стражник не менее справедливо полагал, что стоит пленнику очутиться в полном распоряжении Железноруких, как его шансы дожить до суда составят настолько малую величину, что местные математики еще даже не придумали для неё название.

Наконец оба оппонента практически одновременно выдохлись и принялись, громко сопеть, пытаясь морально задавить стоящего напротив если не словом, то хотя бы взглядом исподлобья.

Зато покрутив головой по сторонам, я засек, как один из прибывших стражников — молодой беловолосый парень, примерно наших с Толей лет — о чем-то перешепнулся с Дигланом. Тот сначала закатил глаза, но затем с интересом прислушался, а под конец одобрительно кивнул и направился к нам.

— Надо что-то делать! — заявил он. — Я дядюшку знаю, он сейчас дух переведет и снова примется спорить, до заката уж точно. А старший надзиратель Карглан по части упрямства и занудства ему разве что на ноготь мизинца уступает. И то сказать — в Юскмурме много чего приключалось, но чтобы маг на мага нападал, такого не было… да, считай, никогда не было. У нас и сильных колдунов-то в городе как волосков у лысого — всего ничего, да и те между ног.

— Я так понимаю, — судя по кивку в сторону молодого стражника, Блинов тоже не пропустил сеанс перешептывания, — у кого-то есть на этот счет яркие идеи?

— Верно понимаете, — подтвердил Диглан. — Это Фрайнер, из северян, хороший человек, хоть и стражник… мы с ним как-то… в общем, он предлагает вот что…

Идея "хорошего, хоть и стражника" действительно выглядела разумно. Требовалось лишь как-то донести её до спорящих, не расплескав по дороге и тут как раз требовалась помощь двух могучих иномирских магов. Ну или хотя бы одного, так что мы Толей сыграли в "камень-ножницы-бумага"… и поскольку из-за шишки на голове я чуть подтормаживал, влезать между молотом наковальней выпало мне.

— Послушайте, достопочтенные…

— Заткнись и не лезь не в свое дело! — даже не попытавшись оглянуться, дружно среагировали Борекс и стражник, после чего на миг замокли, озадаченно глядя друг на друга. Я воспользовался моментом и втиснулся между ними… ну, попытался втиснуться, поскольку стояли они близко, весили немало, а сдвигаться не желали. По крайней мере, внимание к себе привлечь удалось.

— …Борекс и Карглан, — кажется, имя стражника я произнес без ошибки, — у меня есть предложение, которое может решить ваши затруднения. Почему бы вам не сойтись на совместном надзоре за пленником? Пусть доблестные воины клана Железноруких так же бдительно следят, чтобы тот не пытался бежать, а представитель стражи, в свою очередь, следит, чтобы за попытку к бегству не был сочтен даже чих.

— М-м, может сработать, — пожевав губами, признал старший надзиратель, — что скажете?

— На такое согласиться могу, — тяжело вздохнул Борекс. — Но держать его все равно будем у нас в подвале. Сам же говорил на Совете, что камеры переполнены…

— Для такого гостя бы нашли, — возразил стражник, но уже больше по инерции, без прежнего энтузиазма. Впрочем, в самом деле, давайте у вас, на кормежке сэкономим. Тогда первым дежурить будет, — старший надзиратель оглянулся на кучку своих подчиненных, — эй ты, беловолосый, как там тебя…

— Стражник Фрайнер, ваша доблестность!

— Чтобы глаз с него не спускал, пока не сменят с поста. Уяснил?!

— Уяснил…

— А если усянил, надо с бравым видом отвечать: "служу городу и народу, ваша доблестность!" — укоризненно произнес Карглан. — Учишь вас, учишь… и ведь этот, — обернулся он к Борексу, — еще один из самых понятливых. Видели бы вы, достопочтенный Борекс, кто иной раз к нам приходит наниматься…

— Положим, и сам видел, — фыркнул Борекс — и давеча купцы из-за южного моря на дня рассказывали, как в Двугорбом проливе повстречались им северяне на двух "морских змеях"…ну и пощипали с них немного перьев, за дальнейшее спокойное плавание. И вот, они значит, выгрузились, привезли товар, разложились, а тут как раз ваши стражники подходят… тоже из северных… и с теми же словами.

— Наглый поклёп! Клянусь Моресом, кроме установленных сборов…

Вспыхнувшую с новой силой перепалку я уже слушать не стал. И так было понятно, что этот вопрос, в отличие от судьбы пленного пироманта, компромиссного решения не имеет. А в Юскмурме, примерно как и на нашей с Блиновым родине, дополнительную сумятицу вносил финансово-кадровый вопрос. Те из местных, кому позволяли физические и умственные кондиции, как правило, нанимались в охрану торговых караванов, а в межсезонье подрабатывали охотничьими экспедициями "за Стену". Ну а различные понаехавшие из еще менее цивилизованных мест искреннее полагали, что мизерное жалование стражников представляет собой нечто вроде бонуса к возможностями по сбору дани на подведомственной территории. Как там было в анекдоте времен 90-х? "Чего за зарплатой не заходишь? Да я думал, пистолет выдали, а дальше крутись как хочешь…" Разумеется, рулившую городом купеческую братию это не совсем устраивало, но повышать налог на содержание городской стражи с себя, любимых, они все как-то не решались — так-то стражники "щиплют перья" в основном с приезжих и мелких торговцев, а раскошеливаться самим, это же совсем другое дело.

Видимо, Борекс и Карглан тоже это превосходно понимали — вспыхнувший было с новой силой спор протрещал от силы минут пять и затих. После чего старший надзиратель на удивление сердечно распрощавшись с главой Железноруких, вновь оседлал страуса и командовать разгоном толпы зевак, а Борекс и Диглан — организовывать процесс переноски пленника.

На подворье, впрочем, вносить пришлось двоих. Увлекшись обсуждением с Блиновым нападения и его возможных последствий, я умудрился споткнуться. А поскольку сегодня был явно "не день Бекхэма", как говорил закадровый голос в рекламе Пепси, то падение обошлось в ободранную до локтя руку, синяк на щеке и вторую, еще более болезненную шишку — теперь уже на правой стороне лба, симметрично первой. В итоге к финальной точке маршрута я прибыл точь-в-точь как раненый герой из кино. На носилках — правда, не простых, а спешно арендованном паланкине, которые тут были чем-то вроде городского такси — с окровавленной повязкой на лбу и видом "какой еще, нахрен, третий дубль, дайте помереть спокойно!"

Мне бы явно не помешал холодный компресс, особенно в заботливой женской руке — хотя судя по некоторым обмолвкам Инги, у них в роду что-то менее существенное, чем отрубленная рука или нога, за серьезное ранение не считалось.

Оказалось, я свою младшую лаборантку в очередной раз недооценил. Проблему моего лечения она решила радикально, притащив к паланкину — в прямо смысле слова, за волосы — нашу общую знакомую, рыжеволосую магичку. Причем, судя по синякам и изрядно порванному одеянию у одной девицы, а также следам микро-пожаров на второй, общение у них вышло довольно бурное.

— Сначала лечить, потом рассказывать! — от волнения в голосе Инги северный акцент стал явственней чем обычно. — Все рассказывать!

— Да не виноватая я! — провыла рыжая с таким знакомым надрывом, что я почти заподозрил её в знакомстве с комедией Гайдая. — Просто похвасталась… я не знала-а-а-а.

— Сначала лечить!

Продолжая всхлипывать, рыжая приложила ладонь к повязке и раскалывающая голову боль медленно, нехотя, но все же начала отступать.

— Я просто рассказала… как в меня силу вливали через эти ваши веревочки… а потом он сказал… я не хотела

— Так, пауза, — стоявший рядом Блинов прервал поток слез вперемешку с признаниями самым простым и эффективным способом — вручив девушке лоскут полотняного "бинта" вместо платка. — Давай вытри слезы… и все прочее тоже и спокойно расскажи все с начала.

— Только помедленней, — добавил незаметно подошедший Фрайнер, — а то мне тоже интересно, а имена ваши я пока плохо запоминаю.

При звуках его голоса Инга вздрогнула... и схватилась за воздух там, где обычно была рукоять меча. Снять который очень долго уговаривал я, чтобы не получать по колену всякий раз, когда пытаешься обнять любимую лаборантку сбоку… и кажется, очень зря. В смысле, зря уговорил, а не зря обнимал…

— Ты из клана Белых Волков.

— Верно… — с удивлением оглянулся на Ингу беловолосый стражник, — но откуда… я тебя помню! Ты та девчонка из клана Рысей, которая подралась с моим братом на торгу в Схьёрдальне шесть зим назад! Когда мой дядя зарубил твоего дядю в Круге Поединков!

— Тот бой вы выиграли не честно… — буркнула Инга, — зато твоего брата я поколотила…

— О да, — заулыбался Фрайнер, — еще как. Его потом до зимы дразнили…