Нулевой маг. Тень рода

Глава 13

Освободив рыцарей, я принялся расспрашивать о случившемся. Оказалось, прибыв на пепелище, где некогда стояла деревня, они столкнулись с необъяснимым. Отряд рыцарей бесследно исчез, которых изначально отправила леди Минелия, и тщательные поиски в окрестностях не дали никаких зацепок.

Далее со слов рыцаря.

После этого Минелия решила отправиться в лес, мы понимали, что это опасно, но она ответила, что это глупые слухи.

«Почему, не найдя ни единой души, она бросилась в чащу, из которой никто не возвращается?» — недоумевал я.

Поначалу всё шло спокойно, но вскоре мы наткнулись на старца, утверждавшего, что он один из нас. В доказательство он предъявил отличительные знаки рыцаря, причём принадлежавшего к людям леди Минелии.

Мы были ошеломлены. Он рыдал от счастья, называл нас по именам, хотя никто из нас прежде его не видел. Подойдя к одному из рыцарей, он объявил себя его родным братом, назвав его имя, и описал эпизоды их детства. К всеобщему изумлению, рыцарь подтвердил правдивость каждого слова.

Недоумению не было предела. Кто-то заговорил о мороке, о наваждении, но рыцарь, которого старик называл братом, подтвердил, что тот действительно был отправлен в ту злополучную деревню в составе первого отряда.

Мы начали его допрашивать, как так получилось, что он так быстро постарел, на что он так и не смог нам ответить. Он начал нас отговаривать идти дальше, но, к сожалению, мы его не послушали.

Недели, казалось, протекли сквозь пальцы, пока мы блуждали в этом проклятом лесу. Наши запасы провизии иссякали с пугающей скоростью.

— Постой, недели? Вы же ушли всего пару дней назад — недоумевал я.

Как выяснилось, время в этом лесу текло по своим причудливым законам. Старец, которого мы встретили, и в самом деле оказался братом рыцаря, просто безжалостное время наложило на него свою печать.

— Минутку, если он состарился до неузнаваемости всего за неделю с небольшим, то и вы должны были ощутить на себе дыхание времени за эти пару дней.

— На это я вам ответить не смогу, но этот лес проклят, и мы зря сюда сунулись. Как одолеть то, перед чем бессильна даже магия, против времени.

Ох, не по душе мне это, совсем не по душе. Слишком уж это похоже на зловещий почерк одного моего старого знакомого. Но нет, он никак не мог здесь оказаться…

Тягостное молчание нависло над нами. Рыцари, только что обретенные, казались тенями самих себя, измотанные не столько дорогой, сколько ужасом пережитого. Я чувствовал, как холод подкрадывается к сердцу, ледяным шепотом предостерегая от легкомысленных решений.

Они рассказали, что после встречи со старцем лес будто бы зажил своей, чуждой нам жизнью. Деревья скручивались в причудливые фигуры, словно насмехаясь над нашим присутствием. Звуки, доносившиеся из чащи, то напоминали шепот знакомых голосов, то переходили в дикий, нечеловеческий вой. Самое страшное заключалось в том, что лес менялся. Тропы, еще недавно различимые, исчезали, а на их месте вырастали непроходимые заросли. Ориентироваться стало невозможно, и рыцари осознали, что блуждают по кругу.

Постепенно их начали покидать силы. Голод и жажда терзали их тела, но самое страшное – отчаяние – медленно разъедало их души. Ночью им казалось, что за ними кто-то наблюдает. Чьи-то невидимые глаза прожигали их насквозь, а тихий, едва слышный шепот сводил с ума. Некоторые рыцари начали видеть галлюцинации – картины из прошлого, умерших близких, давно забытые страхи.

В один из дней один из рыцарей просто исчез. Он отошел на пару шагов, чтобы облегчиться, и больше его никто не видел. Его крики утонули в гуще леса, словно его проглотила сама чаща. Это стало последней каплей. Охваченные ужасом, рыцари бросились бежать, не разбирая дороги, лишь бы вырваться из этого проклятого места. Но лес не отпускал. Он играл с ними, как кошка с мышкой, подбрасывая надежду, а затем безжалостно отнимая ее.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стало исчезновение Минелии. Она просто растворилась без следа, и некоторые рыцари даже предположили, что сам лес поглотил её.

Наконец, они набрели на измождённого человека, облачённого в уродливый балахон. Старец, сопровождавший их всё это время, подбежал к нему и сообщил, что выполнил порученное ему задание. Однако вместо благодарности этот человек разрубил его двуручным мечом, появившимся в его руке.

После этого вокруг них сгустилась тьма, и они потеряли сознание. Очнулись они лишь сейчас, когда я освободил их.

Они были охвачены ужасом, когда узрели, что значительная часть их собратьев превратилась в кровавое месиво, а место, где мы находились, было изрыто и перепахано, словно здесь произошла битва титанов.

Да, ситуация сложилась весьма непростая. Теперь нам предстоит найти выход из этой передряги, а также разобраться, где искать виновных. Кроме того, остаётся неясной судьба Минелии. Однако, полагаю, злоумышленники осведомлены о её личности и не стали бы причинять ей вред без веской причины.

В стороне, укрытая плащом одного из рыцарей, отдыхала Катька. Голова её была тщательно перевязана, а в руках она сжимала наполовину опустошённый флакон с целебным эликсиром. Мы также дали ей успокоительное, чтобы её тело расслабилось.

Благо, у одного из рыцарей было заклинание потайного кармана, в котором он хранил вещи всего отряда. И то что он не оказался среди тех бедолаг которых расплющило.

Первым делом нужно было выбираться отсюда. Но как? Рыцари утверждали, что лес постоянно меняется, и даже ориентироваться по звездам не представляется возможным.

Если лес и впрямь живой, он должен был как-то реагировать на этих культистов, или кто они там. Может, у них есть некая защита, что позволяет быть невосприимчивым к этой аномалии? Я решил осмотреть тела поверженных, уже сваленные рыцарями в общую кучу. Их, разумеется, снедало любопытство – кто же так лихо расправился с врагами? Я лишь скромно кивнул в сторону Екатерины, приписав все лавры ей.

В моей прошлой жизни мне не раз приходилось сталкиваться с мертвыми, так что брезгливости я не испытывал. Под недоуменными взглядами рыцарей я принялся рыться в трупах. Никаких артефактов не обнаружилось, но кое-что все же привлекло мое внимание. Сначала я подумал, что померещилось, но стоило мне прикоснуться к одному из недобитых, как тот вдруг вскочил и рванул в сторону леса. Рыцарь тут же перехватил его, но я успел остановить удар, не желая, чтобы культист отправился к праотцам так быстро.

Культист застыл от ужаса, дрожь пронзала каждую клеточку его тела. В расширенных от паники глазах плескался такой первобытный страх, что казалось, смерть от него наступит раньше, чем он осмелится бежать.

— Говори, как вы проникаете сквозь чащу? — прорычал я, прижав острие к его трепещущей гортани. Холод стали должен был развязать ему язык.

В ответ – лишь упрямое молчание и отчаянное мотание головой. Я наклонился, впиваясь взглядом в его глаза, стараясь выжечь страх своим гневом. — Говори, или я скормлю тебя этому лесу по кусочкам, начиная с пальцев.

Он все еще хранил молчание, но в глубине глаз, словно уголек, вспыхнула искра упрямства. — Я… не знаю, — прохрипел он, голос сорвался в слабый, дрожащий шепот. — Я просто… иду туда, куда велят.

Я стиснул зубы, чувствуя, как во мне закипает злость. Этот тип начинает меня раздражать. Времени на игры в кошки-мышки у меня не было. Резко дернув его за волосы, я откинул голову культиста назад, обнажая шею. Он задрожал еще сильнее, предчувствуя недоброе.

— Ты ведь видел, да? Знаешь, на что я способен. Подумай хорошенько, кто сейчас представляет для тебя большую опасность: я или твой дражайший господин?

Культист, казалось, оценил ситуацию. В его глазах мелькнула искра осознания, и молчание стало менее упрямым, более колеблющимся.

— Ладно… ладно! Я согласен, — выпалил он, захлебываясь словами. — Я проведу вас, только… только не убивайте меня.

Я ухмыльнулся, отпуская его голову. Лезвие отодвинулось от горла, но контроль не ослабевал ни на секунду. — Отлично. Привяжите его. — бросил я рыцарям.

Я проверил состояние Екатерины. Она спала, умиротворенная действием успокоительного, но времени терять было нельзя. «Эй, здоровяк, — кивнул я на одного из самых крепких рыцарей. — Понесешь ее». Рыцарь, не задавая вопросов, склонился и бережно поднял Екатерину на руки, словно пушинку.

— Сейчас наша прямая задача — найти Минелию и покарать тех, кто осмелился нападать на наши земли.

«Покарать…» – эхом отозвалось в моей голове. Да, это звучало правильно. Но одной лишь кары будет мало. Нужно было разобраться, что движет этими фанатиками, кто стоит за ними, и какую цель они преследуют в этом проклятом лесу.

Итак, мы тронулись в путь. Связанный культист покорно влачился впереди, привязанный веревкой, сплетенной из остатков зачарованной верёвки. Рыцарь, словно поводырь, держал в руке конец верёвки.

Лес встретил нас настороженной тишиной. Деревья, казалось, замерли, прислушиваясь к каждому нашему шагу. Мрачные тени скользили между стволами, создавая ощущение постоянного наблюдения.

Культист, судя по всему, и сам не знал, куда именно ведет нас. Он просто шел, повинуясь каким-то внутренним ориентирам, словно его вела невидимая нить. Время от времени он останавливался, принюхивался, словно зверь, и затем продолжал свой путь.

— Долго ещё идти? — спросил я его. — Если думаешь, что сможешь водить нас, пока мы не помрём, то будь уверен, ты этого точно не увидишь.

Он лишь молча продолжал путь, словно погруженный в некий транс. Вскоре тишину разорвало трепетное пение птиц, вселяя робкую надежду: быть может, конец нашего изнурительного странствия близок. До этого момента нас угнетала лишь зловещая тишина.

Внезапно культист остановился, его тело задрожало, как осиновый лист на ветру. Он медленно поднял руку, указывая на едва заметную тропку, уходящую в густую чащу. “Нам…туда” — прохрипел он. Рыцари насторожились, в их руках начали поблёскивать заклинания. Казалось, даже лес затаил дыхание, ожидая чего-то неизбежного. Мы двинулись вперед, ступая осторожно, словно по тонкому льду. Тропа петляла между деревьями, становясь все уже и запутаннее. Воздух сгустился, наполнившись запахом прелой листвы и чего-то еще… сладковатого и тошнотворного.

Внезапно, тропа оборвалась, выводя нас на небольшую поляну. И то, что мы увидели, никак не вязалось с образом мрачного, проклятого леса. Посреди поляны, словно мираж, возвышался огромный шатер, сшитый из ярких, разноцветных лоскутов. Он пестрел всевозможными узорами, от простых геометрических фигур до сложных, замысловатых орнаментов. Вокруг шатра горели костры, над которыми что-то дымилось, распространяя в воздухе приторно-сладкий аромат, заглушавший даже запах леса. Звучала странная, ритмичная музыка, похожая на смесь барабанного боя и звенящих колокольчиков.

Вокруг костров, пританцовывая и распевая что-то нечленораздельное, кружились люди в ярких, расшитых бисером одеждах. Их лица были раскрашены причудливыми узорами, а в волосах красовались перья и цветы. Все они, казалось, пребывали в состоянии транса, полностью отдавшись ритму музыки и аромату костров. Это больше походило на какой-то языческий праздник или ритуальное сборище, чем на логово культистов, ожидаемое нами.

Рыцари переглянулись в недоумении. "Что это такое?" — прошептал один из рыцарей.

Я сам не знал, что и думать. Предполагал что угодно, но не карнавал посреди проклятого леса. Но что-то здесь было не так. Слишком уж приторным казался этот праздник, слишком навязчивой музыка. И в глазах танцующих я видел не веселье, а какую-то пустую, отрешенную покорность. Это был не праздник, а маскарад, тщательно скрывающий что-то зловещее.

— Что это? — спросил я, приблизившись к культисту.

— Это подношение, — прошипел тот в ответ, не отрывая взгляда от жуткой процессии. — Жители окрестных деревень совершают ритуал, дабы укрепить мощь нашего господина.

Очередная мерзость, творящаяся в тени. — И кто же избран в качестве жертвы?

Культист осклабился, обнажив неровные зубы. — Они все — жертвы. Все до единого принадлежат нашему господину.

В этот момент меня словно окатили ледяной водой. Вот почему я не нашёл ни единой жертвы в той деревне. Они забрали всех. Всех до одного. И эти несчастные, корчащиеся в ритуальном танце… неужели это мои люди? Остатки моих подданных, превращенные в живое топливо для чудовища? Но Минелия говорила, что в других деревнях людей вырезали, может, там действовали настоящие разбойники?

— Это лишь жалкая закуска, предвкушение пира, где главным блюдом станут рыцари, прошедшие все необходимые процедуры, и их командир, которая как раз сейчас их проходит, — его лицо расцвело блаженной улыбкой, от одного вида которой руки невольно сжимались на рукояти меча, требуя сорвать эту маску довольства кровавым росчерком.

Какие же мерзкие твари. Уничтожу всех до единого!

— И к таким мерзостям присоединилась моя сестра, — стыдливо сказала Екатерина, видимо, очнувшаяся совсем недавно.

Рыцари взревели в едином порыве ярости, услышав слова культиста о Минелии. Связанного пленника тут же окружили, тряся и осыпая градом вопросов. «Где она? Где Минелия? Говори, пока мы тебя не разорвали на куски!» – кричали они, срывая голос. Один из самых крепких рыцарей схватил культиста за грудки, подняв над землей, и яростно затряс. «Что вы с ней сделали? Где вы её держите?» – рычал он, готовый разорвать его голыми руками.

Я остановил их, понимая, что в слепой ярости они могут убить культиста, не получив никакой информации. «Хватит! Оставьте его, дайте мне поговорить с ним», – скомандовал я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри меня бушевал гнев. «Если вы убьете его, то никогда не узнаете, где Минелия. Оставьте его мне». Рыцари, хоть и неохотно, отступили, позволяя мне приблизиться к культисту.

«Говори, где она», – потребовал я, глядя прямо в глаза пленнику. Культист, дрожа от страха, начал что-то бормотать. «Она… она в главном шатре… её подготавливают…»

Не дожидаясь ни секунды, рыцари с яростными криками сорвались с места. Ярость затмила их разум, оставив лишь одно желание – спасти Минелию. Заклинания, словно молнии, вспыхивали в их руках, поражая танцующих культистов. Те, словно марионетки, падали на землю, сраженные магией. Рыцари не щадили никого, их лица исказились от ярости и ненависти.

Я попытался остановить их, крича, что нам нужно узнать, как освободить пленников, но мои слова потонули в грохоте битвы и воплях умирающих. Рыцари были ослеплены яростью, движимые лишь одним желанием – спасти Минелию и покарать виновных. Им было плевать на этих несчастных, ставших жертвами культа. Они видели в них лишь препятствие на пути к цели, марионеток, которыми манипулируют темные силы.

Екатерина, увидев тщетность моих попыток, лишь покачала головой. «Оставь их, – тихо сказала она. – Сейчас им важна только Минелия. После они сами пожалеют о содеянном, но будет уже поздно». Ее слова звучали горькой правдой. В этот момент я понял, что потерял контроль над ситуацией. Рыцари, движимые личной трагедией, превратились в слепых убийц.

Я тяжело вздохнул и двинулся следом за ними, понимая, что теперь моя задача – хотя бы попытаться минимизировать ущерб. Нужно было найти способ освободить Минелию и остановить это безумие, прежде чем оно приведет к еще большим жертвам. Возможно, в шатре найдутся ответы или хотя бы зацепки, которые помогут разобраться в происходящем.

Дикий хохот прорезал воздух, заставив меня обернуться. Культист, который всё это время вел нас, преобразился. Его невзрачное тело распрямилось, превратившись в груду мускулов, облаченных в балахон. В руках он держал огромный двуручный меч, лезвие которого зловеще поблескивало в свете костров. Он не произнес ни слова, лишь щелкнул пальцами. Земля снова задрожала, предупреждая о неминуемой телепортации. Инстинктивно я понял, что нужно действовать.

Екатерина, словно предчувствуя опасность, вцепилась в меня мертвой хваткой. И мы с ней исчезли, телепортировались в неизвестность.