Нулевой маг. Тень рода

Глава 18

Я сделал первый шаг вперед, чувствуя, как антимагия во мне бурлит, требуя выплеснуться наружу. Это был зов природы, призыв к сражению с оскверненным и извращенным. Я достал свой меч, почерневший от обилия антимагии. Хоть эта тварь и выглядела мерзко, но просто колоссальное наличие маны в ней не давало покоя моему внутреннему демону. Одно только желание — разорвать, а потом сожрать.

Катя, находящаяся ко мне ближе всех, посмотрела на меня с беспокойством. Видимо, моя злобная улыбка вызывала некое непонимание. Я вновь ощутил этот обжигающий голод, эту жажду крови, что захлестнула меня, как и тогда, когда Игорь обратился в чудовище. Желание убивать, пожирать, не щадя никого вокруг. Но вместе с тьмой пробуждалась и немыслимая сила, всепоглощающая, неудержимая.

Меч взметнулся в воздух, рассекая тишину, и обрушился вниз, высвобождая огромную волну в сторону чудовища, готовую смести всё на своём пути, пожрать, уничтожить.

Волна антимагии с грохотом обрушилась на чудовище, сминая и разрывая его плоть. Щупальца забились в конвульсиях, из пасти брызнула черная желчь. Тварь взревела, сотрясая подземелье.

— Ну вот мы и проверили твою прочность — ухмыльнулся я.

Рывок, и я уже в танце смерти, оставляя за собой лишь тёмный след антимагии и раскаленный воздух. Тварь, ошеломленная скоростью, не успевала осознать, откуда прилетает удар. Без покрова антимагии меня самого разорвало бы на части от перегрузок. Я кромсал чудовище со всех сторон, нанося зияющие, незаживающие раны, в отличие от атак моих товарищей, чьи удары мерзость, пусть и медленно, но исцеляла.

Но, как оказалось, если ударить по тем местам, где прошелся мой клинок, то это наносит чудовищу заметный урон. К счастью, мои товарищи были достаточно опытны и сразу заметили это, обрушив всю свою мощь на зияющие раны, оставленные мной.

Катя, словно огненный ангел, взмыла в воздух, обрушивая на чудовище потоки пламени. Огонь пожирал плоть, заставляя тварь извиваться в агонии, но, казалось, лишь распалял ее ярость.

Минелия, словно тень, мелькала между потоками тьмы и огня, ее меч, словно лазер, рассекал воздух, оставляя глубокие раны на теле чудовища. Она знала, где бить, как использовать свои навыки, чтобы максимально ослабить эту тварь. Но чудовище было слишком сильным, слишком выносливым. Оно отбрасывало Минелию ударами щупалец, заставляя отступать и перегруппировываться. Катя продолжала бомбардировать тварь огнем, но его было недостаточно, чтобы остановить ее.

Я чувствовал, как антимагия во мне клокочет, требуя больше. Я вложил в каждый удар всю свою ярость, всю свою ненависть к… магии? Нет, я люблю магию. Я же великий маг. Был когда-то. Меч рассекал плоть, вырывая куски мяса, но тварь продолжала сражаться, наращивая свою массу, поглощая всё больше и больше тел. Я видел, как в ее пасти мелькают лица бывших культистов, их глаза, полные ужаса и отчаяния.

— Жгите, — заорал я во всё горло, — жгите трупы культистов.

В воздухе запахло паленым мясом. Катя, мгновенно среагировав, обрушила огненный шторм на останки культистов, превращая их в пепел. Я видел, как тварь взбесилась, ее рев сотрясал подземелье, а щупальца заметались быстрее, пытаясь достать нас. Но было поздно, наш план сработал. Лишенная подпитки, тварь стала слабеть, ее движения замедлились.

Одно из щупалец, словно змея, метнулось в мою сторону, обдавая меня своим смрадом. Я уклонился, чувствуя, как шипы задели меня порвав одежду в области руки. Антимагия вспыхнула вокруг меня, нейтрализуя ядовитые споры, которыми было усеяно щупальце. Но удар проклятия все же задел меня. Мое тело пронзила ледяная боль, мышцы сковало, а в голове зазвучали шепоты, полные отчаяния и безысходности. На мгновение я потерял концентрацию, этого хватило, чтобы тварь нанесла удар.

Огромная пасть, полная гниющих зубов, хотела сомкнуться вокруг меня. Я успел выставить меч, заблокировав челюсти, но давление было чудовищным. Зубы скрежетали по стали, вот-вот готовые сломаться. Темная энергия сочилась из пасти твари, обжигая мою кожу. Катя и Минелия, словно вихри, обрушили свой гнев на чудовище, но оно, словно не замечая боли, пыталось раздавить меня.

В голове послышался голос того культиста, наполненный мрачным ликованием.

— Сейчас ты сдохнешь, и уже ничто не сможет мне помешать.

Я бы, может, и ответил, но когда вонючая пасть этой твари рядом, было даже как-то противно. Я сконцентрировал определённое количество антимагии в одной точке. Я, если честно, даже сам не понимал, что я сейчас творю, но понимал, что это может стоить мне жизни. Взрыв! Пасть чудовища разорвало на куски, меня отбросило в сторону, словно тряпичную куклу. Я приземлился на спину, чувствуя, что точно что-то сломал. Боль была сильной. В глазах начало темнеть, но, блядь, надо держаться, ещё не всё.

Внезапно, сквозь пелену боли и оглушающего звона в ушах, я ощутил чьи-то сильные руки. Двое рыцарей, лица которых были перекошены от напряжения и страха, подхватили меня под руки, оттаскивая подальше от разъярённой твари. Они что-то кричали, но я не мог разобрать ни слова. Видел лишь, как их губы беззвучно шевелятся в багровом свете факелов.

Тем временем, Катя и Минелия не давали чудовищу опомниться. Катя обрушивала на зияющую рану потоки обжигающего пламени, словно стремясь выжечь саму его сущность. Минелия же действовала иначе, её атаки были точными и расчетливыми. Взрыв за взрывом сотрясали подземелье, каждый из них наносил твари всё больший урон. Я видел, как она использует какую-то сложную комбинацию заклинаний, сплетая их в единое целое, словно смертоносную симфонию.

Собрав последние силы, я попытался подняться, но острая боль пронзила всё тело. Рыцари удержали меня, не позволяя сделать глупость. Они явно понимали, что в таком состоянии я лишь обуза. Один из них прокричал мне что-то ободряющее, но я по-прежнему не мог разобрать ни слова.

— Помогите им, — крикнул я. — Я в порядке, сейчас главное — убить эту тварь.

Рыцари, осознав серьезность ситуации, не стали спорить. Бережно опустив меня на землю в относительно безопасном месте за грудой обломков, они переглянулись и с воинственным кличем ринулись обратно в бой. Один из них, облаченный в сияющие доспехи, выставил вперед свой щит, создавая перед Минелией и Катей барьер из магической энергии. Щит поглощал удары щупалец и потоки темной энергии, позволяя им беспрепятственно атаковать чудовище. Второй же пытался сковать чудовище льдом, чтобы хоть немного замедлить его. Рыцари действовали слаженно и решительно, как единый механизм. Они понимали, что от их действий зависит не только их собственная жизнь, но и жизни их товарищей.

Казалось, победа близка, но тварь не собиралась сдаваться. Она выплеснула колоссальное количество проклятой энергии. Проклятая энергия, пропитанная злобой и ненавистью, обрушилась на магический барьер рыцаря, ломая его в мгновение ока. Щит рассыпался в прах, а рыцаря отбросило назад, словно пушинку. Ледяные оковы треснули и рассыпались, освобождая чудовище от пут. Волна проклятой энергии накрыла и остальных.

Рыцари, Катя и Минелия отлетели в разные стороны, врезаясь в стены и обломки подземелья. В ушах звенело, перед глазами мелькали искры. Проклятая энергия, словно яд, проникала в тела, вызывая невыносимую боль и слабость. Это была не просто магия, это была ее извращенная форма, подвластная лишь чудовищам Маранира.

Внезапно вокруг чудовища сгустилась тьма. Подземелье наполнилось удушающим запахом серы и гнили. Я с трудом приподнялся на локтях, пытаясь разглядеть, что происходит. Тварь словно сжималась, ее бесформенная масса уплотнялась, издавая жуткий хруст ломающихся костей и рвущейся плоти.

Когда тьма рассеялась, перед нами предстало нечто еще более отвратительное, чем прежде. Чудовище уменьшилось в размерах, приняв отдаленно человекоподобную форму. Это была высокая, костлявая фигура, с покрытой струпьями и гнойниками кожей. Длинные, скрюченные конечности заканчивались когтистыми пальцами. Вместо лица зияла лишь дыра, из которой вырывались клубы ядовитого пара. Глаза, в количестве трех, располагались на груди у этой твари и злобно смотрели на выживших.

Ну просто нет предела мерзости, твою мать! Это же насколько надо себя не любить, чтобы стать этим.

Несмотря на уменьшение размеров, от чудовища исходила не меньшая угроза. Казалось, вся проклятая энергия, что раньше рассеивалась в огромной массе плоти, теперь сконцентрировалась в этой компактной форме. Воздух вокруг него дрожал от напряжения.

Тварь медленно повернула голову в мою сторону, и я почувствовал, как кровь стынет в жилах. Даже на расстоянии я ощущал исходящий от него смрад и злобу. Слабо улыбнувшись, я сказал: «Ну, здравствуй, новое дерьмо».

Тварь двинулась на меня. Она понимала, что только я в данный момент представляю для неё опасность. Я был единственным, кто мог противостоять ее проклятой природе, единственным, чья антимагия представляла опасность. Но ей не было суждено добраться до меня.

Внутри меня зародился новый отклик антимагии, более мощный и неудержимый, чем когда-либо прежде. Я почувствовал, как тьма окутывает меня, словно кокон, преображая мое тело, напитывая его невообразимой силой. Боль от переломов и ран отступила, уступая место жгучему, но сладостному ощущению мощи. Продолжением рук стали клинки, сотканные из чистой антимагии, острые и смертоносные. Они пульсировали темной энергией, готовые разорвать все на своем пути. Это было похоже на то первое пробуждение моей силы, когда я впервые познал антимагию, но теперь все было намного масштабнее и опаснее. Я чувствовал, как контроль ускользает, уступая место первобытному инстинкту убийцы. Но где-то внутри я услышал этот голос: «Что ж, давай я тебе немного помогу, хотя я был бы непротив посмотреть, как эта тварь тебя сожрёт». Это последнее, что я услышал. Дальше я просто наслаждался боем.

Тварь прыгнула, костлявые пальцы тянулись к моему горлу, источая мерзкую, обжигающую проклятую энергию. «Ну уж нет, ублюдок», — пронеслось в голове, когда клинки из антимагии взметнулись вверх, рассекая воздух с тихим шипением. Один клинок отбил когтистую лапу, второй, ведомый инстинктом, вонзился в дыру, где должно было быть лицо. Черная жижа хлынула из раны, обжигая даже мою антимагическую броню. Тварь взвыла, не то от боли, не то от ярости, и обрушила на меня град ударов своими костлявыми конечностями.

Я парировал каждый удар, антимагические клинки плясали вокруг, словно живые, не давая твари ни единого шанса. Каждый выпад сопровождался взрывом темной энергии, обжигающим ее гниющую плоть. Но тварь не сдавалась, ее проклятая энергия хлестала, словно кнут, пытаясь пробить мою защиту. Один из зарядов попал в плечо, и я почувствовал, как антимагия с трудом сдерживает распространение заразы.

«Ах ты, сука», — прорычал я, вкладывая всю свою ярость в следующий удар. Клинок вонзился в один из глаз-наростов на груди чудовища, и тварь издала такой вопль, что, казалось, само подземелье содрогнулось. Она попыталась отбросить меня своими костлявыми руками, но я был быстрее. Я уклонился от удара и, поднырнув под ее конечности, полоснул клинком по сухожилиям. Тварь взвыла от боли и рухнула на колени.

Тварь взбесилась, из ее зияющей пасти вырвался поток концентрированной проклятой энергии. Я едва успел выставить клинки, образовав подобие щита, но удар был настолько мощным, что отбросил меня назад, словно пушинку. Я врезался спиной в каменную колонну, и из груди вырвался стон. «Ну ни хера себе плевок!» — прохрипел я.

Впрочем, долго валяться я не собирался. Клинки из антимагии вновь вспыхнули, готовые к бою. Я резал и кромсал, антимагические клинки выписывали смертоносные пируэты, превращая гниющую плоть в ошметки. Тварь огрызалась, извергая потоки проклятой энергии, но я уклонялся, парировал, контратаковал. «Что, не нравится, когда тебе тоже больно, ублюдок?» – орал я, посылая в нее очередной заряд антимагии. Взрыв! Тварь шаталась, воняющая жижа брызгала во все стороны.

Я перешел к более тяжелой артиллерии. «Развлечемся немного, засранка!» – прорычал я, поднимая в воздух огромный кусок камня. С рыком я швырнул глыбу в чудовище. Камень врезался в тело, сбив тварь с ног.

Тварь попыталась подняться, но я не дал ей времени. Я обрушил на нее град ударов, каждый раз вкладывая в них всю свою ненависть и ярость. Клинки рассекали плоть, дробили кости, превращая чудовище в кровавое месиво. Тварь хрипела, извивалась, но сопротивление ее слабело с каждой секундой. Она была обречена.

Тварь, словно чувствуя приближение конца, собрала остатки сил в отчаянном рывке. Вокруг нее вспыхнула тьма, и из зияющей пасти вырвался последний, мощный выброс проклятой энергии. На этот раз я не успел даже среагировать. Волна обрушилась на меня, отшвырнув в дальний конец подземелья. Я с силой врезался в стену.

Боль пронзила всё тело, сломанные рёбра протестовали против каждого вздоха. Но у моей силы были другие планы на этот счёт. Я почувствовал, как волна силы прокатывается по телу, сращивая кости, залечивая раны, возвращая к жизни. Хоть и медленно, но верно возвращался в строй.

Это уже какой-то другой уровень силы, видимо, так как до этого антимагия меня не лечила. Ирония судьбы, не иначе. В этом мире алхимия достигла небывалых высот, в отличие от моего, где она лишь бледная тень. Здесь зелья – ключ к исцелению даже самых страшных ран. А когда-то существовал алхимик, чьи эликсиры могли вернуть с того света. Но парадокс – магия исцеления здесь отсутствует напрочь, нет даже её жалкого подобия. И здесь появляюсь я с возможностью к исцелению, при этом с абсолютно противоположной силой.

Перед глазами все еще плыло, но я заставил себя подняться. То, что я увидел, заставило меня замереть. Тварь вновь изменила форму. Она стала еще меньше, словно выжатая до предела. Струпы и гнойники покрывали ее тело, напоминая о той мерзости, которой она стала. Она вновь стала похожа на человека. Видимо, избавившись от всего лишнего, остался только он сам. Тот самый здоровяк с двуручником, только теперь он был совершенно голый, без своего уродского балахона. Вот серьёзно, я уже хочу к себе в поместье, общаться с красивыми людьми и даже не вспоминать всю эту хрень.

После исцеления антимагия заметно ослабла. Да и её много пришлось израсходовать, чтобы при выбросе проклятой энергии меня не отравило. Аура из антимагии исчезла, и теперь я вновь с мечом в руках, в который направил антимагию, осталось только силы на это. Что ж, мы сейчас на равных.

Тварь, шатаясь, подняла взгляд, и я увидел в глубине его глаз проблеск былого разума, отчаяния. Но это длилось лишь мгновение. Его взгляд наполнился злобой и голодом. В его руках материализовался огромный двуручный меч, почерневший от проклятой энергии.

Рык сорвался из его пасти, и он бросился на меня. Двуручный меч описал широкую дугу, рассекая воздух со свистом. Я едва успел увернуться, и лезвие прошло в дюйме от моего лица. Камень, находившийся за моей спиной, раскололся надвое. Проклятая энергия, исходившая от меча, обжигала даже на расстоянии.

Тварь продолжала атаковать, двигаясь с нечеловеческой скоростью и силой. Я парировал удары мечом, но каждый выпад отзывался болью. Чувствовалось, что силы на исходе, а эта тварь, несмотря на все повреждения, все еще полна решимости меня убить. Каждый удар меча грозил стать последним.

Внезапно мощный поток ледяной магии обрушился на тварь, сковав ее льдом от кончиков пальцев до плеч. Здоровенный кусок льда пригвоздил ее к земле, но даже в таком состоянии чудовище продолжало яростно дергаться, пытаясь освободиться. Черный двуручный меч скрежетал о лед, оставляя на нем зловещие трещины. Было видно, что ледяная темница долго не продержится.

Понимая, что это мой шанс, я бросился вперед. Последние силы сосредоточились в руках, сжимающих меч. С каждым шагом я ощущал, как тело протестует, но адреналин и ненависть гнали вперед. Несколько стремительных ударов обрушились на закованное в лед тело. Меч разрывал плоть, рассекая сухожилия и дробя кости. Я не давал ему ни секунды передышки, превращая остатки его тела в кровавую кашу.

Последним усилием я отрубил твари голову. Тело обмякло, и проклятый меч выпал из ослабевших рук. Наступила тишина, нарушаемая лишь моим тяжелым дыханием. Я стоял, шатаясь, над поверженным врагом, чувствуя, как силы покидают меня.

Пока не время. Я пошёл в сторону своих союзников. Все, кроме Минелии, были без сознания. Видимо, это она мне помогла с тварью, увидев, что его больше не защищает проклятая энергия. На слова сил не было, я подошёл к ней и, коснувшись лба, влил немного антимагии, которая сразу же нейтрализовала действие проклятой энергии. То же самое я проделал и с остальными, а потом потерял сознание.

Очнувшись, я обнаружил, что наша компания заметно пополнилась. Знакомые лица разбавляли суровые лики рыцарей, явно освобожденных из плена. Пока я пребывал в беспамятстве, Минелия не теряла времени даром. Превосходно. Значит, пришло время вырваться из этого проклятого места.

— Минелия, — крикнул я, поднимаясь с импровизированного лежака, — давай уже покинем это вонючее мерзкое место.

Катя, словно вихрь, тут же обрушила на меня шквал вопросов: как я себя чувствую, ничего ли не болит. Уверил ее, что со мной всё в порядке и что нам нужно срочно выбираться отсюда. Мы собрались в большой круг. За то время, как мы последний раз использовали телепорт, он уже успел восстановиться. Хотя у нас всё равно ещё одна попытка была.

— Катя, доводилось ли тебе хоть раз видеть мои владения? – спросил я, лукаво прищурившись.

— Может, лучше доверить это кому-то другому? – робко отозвалась она.

— Тогда я! – воскликнула Минелия, и кристалл телепортации, описав дугу, оказался в ее ладони.

— Ну же, тетушка, давай же! – промурлыкал я, мысленно уже утопая в перинах своей постели.

Миг — и мы возникли в самом сердце моего поместья, а точнее, в его лечебном крыле. Три пары глаз, полных нескрываемого изумления и ужаса, уставились на нас — вонючих, грязных, с головы до пят покрытых засохшей кровью.

— К-как?.. – пролепетал мой лекарь, чья помощь сейчас была мне так необходима. Но прежде, чем я успел изречь хоть слово, один из рыцарей, не выдержав тягот телепортации, изверг содержимое своего желудка прямо к ногам бедной Мелиссы.

— Ну как-то вот так, — обезоруживающе улыбнулся я, наблюдая, как Мелисса, бледная как полотно, едва сдерживает подступающие слезы, но при этом, словно парализованная, не может сдвинуться с места.