Нулевой маг. Тень рода

Глава 15

В единый миг Минелия высвободила всю мощь своей магии на главаря сектантов. Энергетические шары, словно голодные звери, понеслись к цели, оставляя за собой светящийся шлейф. Первый взрыв пришелся в корпус, отбрасывая фанатика назад, словно безвольную куклу. Но тот лишь пошатнулся и, злобно усмехнувшись, бросился в контратаку. Его гигантский клинок, взметнувшись в широкой дуге, прорезал воздух, нацеливаясь в голову Минелии.

«Не так быстро!» – выкрикнула Минелия, легко уклоняясь и выпуская новую серию заклинаний. Разряды молний, словно плети, хлестали сектанта, заставляя его рычать от боли. Но он упорно продолжал наступление, его глаза горели безумным пламенем. «Ты ничтожество!» – прохрипел он. «Я сожру тебя!». Было ясно, что это не обычный смертный, и магия лишь злила его, подстёгивая ярость.

Минелия двигалась назад, словно танцевала на льду, изящно избегая смертельных ударов меча. Ее пальцы, словно живые змеи, плели новые плетения, обрушивая на культиста бурю огня и ледяных осколков. Но, странно, в ее действиях не было ни малейшего напряжения, лишь отстраненная легкость, словно это была не битва, а лишь разминка перед чем-то более серьезным. «Как ты думаешь, она хотя бы немного напрягается?» – спросила меня Екатерина, стоявшая рядом. «Не думаю, – ответил я, – мне кажется, он ей не соперник». И только сейчас я понял, насколько огромна ее сила. Даже сейчас, после всего пережитого, она не показывала ни малейшей слабости. Мой фатальный просчет. Видимо, в своем мире, где я считался одним из самых могущественных, я утратил способность видеть силу соперника, не вступая с ним в схватку.

Минелия не собиралась давать врагу передышку. Она увеличила давление, обрушивая на культиста шквал магических атак. Он отчаянно отбивался, меч его вращался, как винт, но всё чаще он мог только блокировать удары, не имея возможности перейти в наступление. Его дыхание стало неровным, в глазах появилось замешательство. Минелия явно одерживала верх. «Он не выдержит долго», – пробормотал я. Екатерина кивнула, наблюдая за боем с пристальным вниманием.

Вскоре культист полностью перешел в глухую защиту, отступая под неустанным напором магии. Он пятился, как загнанный в угол зверь, тщетно пытаясь укрыться от обжигающих молний и ледяных осколков. Его меч, еще недавно смертоносный, теперь лишь беспомощно отражал часть атак. Рыцари, наблюдавшие за битвой, оценили ситуацию. Они неоднократно сражались бок о бок с Минелией и знали, когда и как ей помочь. Действуя слаженно, как единое целое, они начали поддерживать ее своими заклинаниями, усиливая ее атаки и создавая дополнительные прорехи в обороне врага.

Один рыцарь вызвал огненный ливень, заставляя культиста сосредоточиться на защите от пламени. Другой, воспользовавшись моментом, создал вокруг него ледяное кольцо, сковывая его движения. "Отличная работа!" – крикнула Минелия, почувствовав поддержку и удваивая свои усилия, обрушивая на врага заклинание за заклинанием.

Всё-таки, как я и предполагал, с самого начала их всех обучают боевым заклинаниям и использованию сразу огромного объёма маны, что, в свою очередь, мешает им использовать более деликатные возможности магии.

Культист не выдержал. Под градом магических ударов его защита пала. Один из разрядов прорвал барьер и обжег ему лицо. Он завыл от боли, выронил меч и рухнул на колени.

Минелия смотрела на поверженного культиста с презрением. В ее глазах читалось разочарование. «Ну что, это всё?» – спросила она насмешливо. «Думал, сможешь меня победить? Да ты не стоишь даже того, чтобы я использовала против тебя свою настоящую силу».

«Да, лучше не злить Минелию, когда она видит в вас достойного противника, ибо нет для нее большей досады, чем поверженный враг, толком ничего не показавший», – подумал я про себя.

«Если бы у меня был мой меч», – продолжила она, – «ты был бы уже изрублен на мелкие кусочки. Ты даже натиск слабых заклинаний не можешь выдержать, когда почти каждый ребёнок в академии этому обучен».

«Ну конечно, здесь она явно перегибает палку, – подумал я, – видимо, сильно уж он задел её своим невежеством».

Главарь сектантов попытался подняться, но ноги его не слушались. Лицо, обожженное магией, представляло собой ужасное зрелище: кожа потрескалась, обуглилась, а из глаз сочилась кровь.

Внезапно меня пронзило странное чувство. Воздух наполнился привкусом чужой, смутно знакомой магии. Сердце бешено заколотилось, предчувствуя неминуемую опасность. Не раздумывая ни мгновения, я сорвался с места, рванувшись туда, откуда исходил этот едва уловимый зов.

Вновь отчетливый щелчок пальцев эхом пронесся по площади, и культист, поверженный Минелией, растворился в воздухе под недоумевающими взглядами рыцарей и самой Минелии. Я понимал, что времени мало и сейчас прозвучит второй щелчок. Я должен успеть.

Знакомая магия — Лена. Она жалась за выступом скалы, видимо, призванная сюда этим самым культистом. Я не успевал дотянуться, коснуться её, но, словно почуяв неизбежное, антимагия сама вырвалась из моей руки призрачной тенью и устремилась к девушке. Едва она ухватилась, как прозвучал щелчок, и мы телепортировались в неизвестность.

Я почувствовал свежий воздух. Как же это приятно! Правда, что-то давило на грудь. Открыв глаза, я увидел Катю, устроившуюся верхом на мне. «Она-то здесь каким образом оказалась?» – промелькнуло в голове.

— Может, хватит на мне сидеть? — буркнул я, обращаясь к этой тяжелой, но такой привлекательной лисице.

Она, безмолвно подчинившись, слезла и, словно зачарованная, принялась изучать окружающий пейзаж. И действительно, было на что посмотреть. Мы снова очутились в лесу, но на этот раз в непосредственной близости от полуразрушенного строения, напоминавшего скорее призрак сторожевой башни. Почерневшая от времени и покрытая изумрудным мхом каменная кладка, пустые глазницы окон, в которых свистел ветер, и покосившаяся крыша.

— Как ты здесь оказалась? — спросил я, подходя к ней.

— Побежала за тобой, еле успела ухватиться, — объяснила она. — Я тоже почувствовала ману сестры…

— Кстати, а где она? — перебил я её.

— Не знаю…

Наконец-то я смогу хоть немного восстановить свои силы, утолить энергетический голод, поглощая ускользающие потоки для поддержания антимагии. Это, конечно, не сравнится с пиршеством, когда вытягиваешь остатки маны из поверженного врага или расщепляешь магический артефакт, высвобождая заключенную в нем энергию, но это лучше, чем полное её отсутствие. Да и голод мучает не только энергетический. Я не ел с самого отбытия на эту чертову встречу, и желудок уже давно подавал отчаянные сигналы. Нужно поскорее разделаться с этими отбросами. Выбраться отсюда самим будет непросто, но если удастся заполучить артефакт, тогда у нас появится шанс.

— Ты можешь выследить её? — в голосе Кати звучала отчаянная надежда. — Я не понимаю природы твоей силы, но ты так чутко воспринимаешь ману… Может, попробуешь снова?

Я повернулся к Екатерине, ее глаза, обычно полные озорства, сейчас смотрели на меня с тревогой и надеждой. - Я бы с радостью, Кать, но сейчас меня захлестывает эхо чужой магии. Это, скорее всего, души, поглощенные этим лесом. Твою сестру, к сожалению, среди них не ощущаю. Слишком много помех, как будто пытаюсь услышать шепот в грохочущем зале.

– Жаль… – выдохнула она, ее плечи поникли. На ее лице промелькнула тень разочарования.

— Она, скорее всего, сразу телепортировалась и может находиться где угодно, — сказал я. — Предлагаю отправиться к башне. В данный момент это, пожалуй, самое разумное решение.

— Пошли.

Мы двинулись к полуразрушенной башне. Катя шла рядом, притихшая и сосредоточенная, периодически оглядываясь по сторонам. Чувствовалось, что она тоже ощущает зловещую атмосферу этого места. Лес вокруг словно затаил дыхание, наблюдая за нами из-под густой кроны деревьев.

Добравшись до башни, мы осмотрелись. Вход представлял собой зияющую дыру в каменной стене, из которой тянуло сыростью и запахом плесени. Внутри царила непроглядная тьма.

– Кать, а можешь сотворить какой-нибудь светящийся шарик? – прошептал я, нарушая тишину.

– Могу, – отозвалась она, взмахнула рукой, и пространство вокруг нас вспыхнуло ярким, теплым светом.

– А в подземелье чего так не сделала?

– Там у нас факел был.

Я осторожно вошел первым, Катя последовала за мной. Внутри было еще холоднее и мрачнее, чем снаружи. В полумраке мерцающего света проступили очертания обвалившейся лестницы, ведущей вниз, в подземелье башни. Стены были покрыты толстым слоем слизи, а под ногами хрустел щебень и, судя по ощущениям, кости. Запах стоял удушающий – смесь гнили, плесени и чего-то неописуемо жуткого. Катя поёжилась, прижимаясь ко мне ближе. — Здесь явно не самое приятное место, — прошептала она. Что-то в последнее время эта лисичка слишком часто жмётся ко мне.

Перед нами, так сказать, развилка: спуститься вниз в подвал или подняться наверх. Решили наверх подняться, заодно и осмотреться на вершине башни, может, что-то важное увидим.

Осторожно ступая по полуразрушенным ступеням, мы начали подъем. Каждая ступенька, казалось, вот-вот обвалится под весом, заставляя сердце замирать в тревожном ожидании. Сверху доносился свист ветра, проникавшего сквозь прогнившие балки и зияющие дыры в стенах. Поднимаясь все выше, мы чувствовали, как мрак сгущается, а воздух становится все более затхлым и спертым.

Наконец мы достигли вершины башни. Передо мной открылась мрачная панорама: бескрайний лес, простиравшийся до самого горизонта, и клочья серых туч, нависшие над ним. Ветер здесь был особенно сильным, он завывал, словно призрак, пронизывая нас до костей. В центре площадки виднелся полуразрушенный каменный столп, покрытый непонятными символами. Вокруг валялись обломки камней и прогнившие деревянные балки. Ничего полезного на первый взгляд.

Мой взгляд зацепился за нечто совершенно нелогичное, выбивающееся из общей картины разрухи – зеркало. Оно стояло вертикально, опираясь на один из уцелевших кусков стены, и, что самое странное, ничуть не колебалось под порывами ветра, словно находилось в совершенно другом, более спокойном месте.

Отражение в зеркале не соответствовало окружающей действительности. Вместо серого неба и мрачного леса, я видел в нем цветущий сад, наполненный яркими красками и солнечным светом. Птицы весело щебетали, а воздух был напоен ароматом роз и жасмина. Я невольно сделал шаг в сторону зеркала, завороженный увиденным.

В первую секунду я увидел свое отражение на фоне этого райского пейзажа. Уставшее лицо, местами порванная одежда… На мне был черный костюм, который я использовал для проникновения в поместье к Лавриану. Теперь он был покрыт кровью, насколько это видно на черной ткани. Лицо все в грязи и крови, волосы пепельного цвета приобрели темный оттенок из-за грязи. Контраст между моим измученным видом и идиллией зазеркалья был поразительным.

Я протянул руку к зеркалу, намереваясь коснуться его поверхности. Что это: иллюзия, ловушка, портал в другой мир? Любопытство, а может, и отчаяние, подталкивали меня вперед. Катя, стоявшая рядом, молча наблюдала за моими действиями, ее взгляд выражал смесь тревоги и недоумения.

Как только мои пальцы коснулись холодной поверхности зеркала, сад за ним словно померк. Краски выцветали, превращаясь в безжизненные оттенки серого. Цветущие деревья увядали, их листья осыпались, обнажая скрюченные, сухие ветви. Щебет птиц сменился зловещей тишиной, а аромат цветов – запахом гнили и тлена. Райский уголок в одно мгновение превратился в безрадостный, выжженный пейзаж.

Исказилось и мое отражение. Вместо уставшего, испачканного грязью лица на меня смотрел кто-то другой, и в то же время — я сам. Более зрелый. Вдоль левого глаза тянулся тонкий шрам. И взглядом смотрящим с какой-то зловещей сосредоточенностью. В руках он держал книгу, охваченную языками пламени, или, возможно, использовал ее как источник магии огня. Его глаза горели желтым, словно внутри них полыхал огонь.

Пейзаж за спиной отражения исчез, поглощенный плотной непроницаемой тьмой. Казалось, будто зеркало открыло окно не в цветущий сад, а в самую бездну. От этого жуткого зрелища по спине пробежал холодок.

Отражение заговорило моим голосом, но с какой-то пугающей отстраненностью: «Так нужно. Этого мира не должно было существовать. Она совершила огромную ошибку. Я положу ему конец». Слова прозвучали словно похоронный звон, резонируя с той зловещей тишиной, что воцарилась вокруг.

Я отшатнулся от зеркала, как от огня. Голос, до боли знакомый и в то же время чужой, леденил душу. «Что это значит?» — пронеслось в голове.

Отражение продолжало смотреть на меня, его желтые глаза прожигали насквозь. «Ты знаешь, что я должен сделать, — произнесло оно, — ты всегда это знал. Эта реальность — лишь бледная тень, искажение. Она должна быть исправлена». В его голосе слышалась сталь, непоколебимая уверенность в своей правоте.

Внезапно зеркало начало вибрировать. Тьма за спиной отражения стала сгущаться, выплескиваясь наружу, словно черная лава. Зловещая энергия захлестывала меня, парализуя волю. Я чувствовал, как что-то чужое пытается проникнуть в мой разум, подчинить себе.

В этот момент раздался голос, который мне уже приходилось слышать. «Думаю, в этот раз я все-таки помогу», – произнес он. И все прекратилось. Тьма отступила, зеркало перестало вибрировать, а зловещее отражение исчезло, словно его и не было. Передо мной снова было лишь мое уставшее лицо на фоне серого неба и мрачного леса.

Катя смотрела на меня с испугом в глазах. — Что произошло? Ты вдруг замер, а потом… — она запнулась, не в силах подобрать слова. — Твое лицо… Оно изменилось.

— Все в порядке, — заверил я ее, хотя сам не был уверен в своих словах. — Просто… небольшое головокружение. Пойдем вниз, здесь нам делать нечего. Нужно осмотреть подземелье.

Пока я пытался осмыслить увиденное и услышанное, появилось ощущение, будто все вокруг замерло. Ветер стих, звуки леса, до этого едва различимые, пропали вовсе. Даже тучи, казалось, застыли в неподвижности над головой. Посмотрев на Катю, я увидел, что она стояла как манекен, с широко раскрытыми глазами, устремленными в никуда. Ее грудь не двигалась, словно она перестала дышать.

— Действительно, ты интересный экземпляр, — раздался за спиной голос. Я обернулся. Передо мной стоял человек в тёмной одежде и капюшоне. Его лицо закрывала маска, из-за которой даже нельзя было разобрать, кому принадлежал голос: мужчине или женщине. Сердце бешено заколотилось. «Хагар», — всплыло его имя у меня в голове.

Как он здесь очутился? Невозможно! Ежелика твердила, что законы мироздания непреложны – перенос тела или души в другой мир невозможен. Но я чувствовал нутром: это не призрак, не морок, не жалкая подмена чужим обличьем. Передо мной стоял он – во плоти и крови. И замершее, застывшее вокруг меня пространство, словно повинуясь его воле, шептало истину – передо мной Кудесник Времени, сам Хагар.

— Решил взглянуть на аномалию, попирающую законы стольких миров, и, признаться, не ожидал увидеть перед собой… обычного мальчишку, — произнес он металлическим голосом, лишенным всякой теплоты. — Помнится, был когда-то некто со схожими задатками, но без толики твоего потенциала… Словно ему было не положено обладать такой силой. Ты же — иное. Ты… любопытен.

Я же, словно парализованный, не мог вымолвить ни слова. Единственный, кто был способен двигаться в этом замершем мире, я не мог обратиться к тому, кого когда-то считал другом. Осознает ли он, кто я? Чувствует ли, что этим телом управляет совсем другой человек, тот, что ему так хорошо знаком… и которого он предал?

— Уверен, ты разделаешься с этими слабаками. Да и мне небезынтересно, чего ты сможешь достичь. Убивать тебя пока не стану, — произнес Хагар, приблизившись к зеркалу. Проведя по его потускневшей поверхности пальцем в перчатке, он добавил: — Не верь всему, что оно показывает. Но и не думай, что этого не может случиться. С этими словами он обрушил кулак на зеркало, разбив его вдребезги, и мир вокруг осыпался осколками, как хрупкая иллюзия.

Резкий толчок в плечо вернул меня в реальность. Екатерина трясла меня за руку, ее лицо выражало крайнюю степень беспокойства. "Ты чего застыл? С тобой все в порядке?" – ее голос звучал приглушенно, словно из-под воды.

— Да что с тобой?! — наконец я начал приходить в себя, и мои перепонки чуть не взорвались от её громкого голоса.

— Всё в порядке, пойдём, — сказал лишь я и начал спускаться вниз к подвалу.