Оракул с Уолл-стрит 4

Глава 13 Инвестиционный траст

Мой кабинет в офисе «Стерлинг, Харрисон и Партнеры» светился золотом утреннего солнца.

Я сидел за массивным столом красного дерева, просматривая окончательные документы нового инвестиционного траста. Три стопки бумаг, три отдельных юридических лица, каждое со своим набором учредительных документов, протоколов, банковских счетов и списком подставных директоров.

Дверь открылась, и Розенберг, наш главный юрист, вошел с еще одной папкой.

— Последние документы из Делавэра, мистер Стерлинг, — он положил папку на стол. — Все зарегистрировано, как вы просили. «Metropolitan Securities» существует официально.

— Прекрасно, — я взял документы и быстро пролистал их. — А «Hudson Bay»?

— Документы по регистрации в Коннектикуте будут готовы сегодня после полудня. Юридически структура будет полностью сформирована к концу дня.

Я удовлетворенно кивнул:

— Что с офисами для «Atlantic Investment Trust»?

— Помещения на Уолл-стрит, 23 уже заполнены сотрудниками, как вы распорядились. Мебель доставили еще вчера, телефонные линии подключены. С начала недели офис полностью готов к приему инвесторов.

— Отлично, Розенберг. Вы превзошли ожидания.

Когда юрист вышел, я поднялся и подошел к окну. Внизу простирался Манхэттен, бурлящий энергией очередного делового дня. Здесь, в центре финансового мира, я создавал инструмент, который вскоре начнет приносить десятки миллионов долларов.

Офис «Atlantic Investment Trust» выглядел именно так, как я планировал, внушительный, солидный, с намеком на консервативные ценности.

Массивные столы, кожаные кресла, карта Соединенных Штатов на стене с отмеченными красными точками местами инвестиций. Телеграфный аппарат в углу непрерывно выстукивал последние биржевые котировки. Три секретарши с безупречными прическами встречали посетителей в приемной.

Мэдден, одетый в безукоризненно скроенный костюм, осматривал помещение с нескрываемым одобрением.

— Впечатляюще, Стерлинг, — произнес он негромко. — Ни один уважаемый банкир не заподозрил бы неладное.

— В этом и суть, — я повел его в мой временный кабинет. — Чем приличнее выглядит фасад, тем меньше вопросов к тому, что за ним.

В кабинете нас уже ждал Кляйн, бухгалтер Мэддена.

— Деньги доставлены, мистер Мэдден, — сказал он. — Пять миллионов, как договаривались.

Я закрыл дверь и задернул шторы.

— Теперь конкретика, — я разложил на столе три папки. — Первый транш в три миллиона идет на формирование «Atlantic Investment Trust». Мы уже подготовили рекламную кампанию в «Wall Street Journal», «New York Times» и «Herald Tribune». Первые объявления выйдут через два дня.

Я открыл первую папку, демонстрируя макет рекламы:

«Стабильные 8% годовых в ведущих американских компаниях. Atlantic Investment Trust — команда опытных инвестиционных экспертов под руководством судьи Эдварда Хендерсона».

— Судья уже подписал все необходимые документы, — заметил Мэдден. — Он очень счастлив получить десять тысяч долларов за использование его имени и фотографии.

— Идеально, — я перешел ко второй папке. — «Metropolitan Securities» начнет свои операции на следующей неделе. Сначала скупка акций «Atlantic», затем поэтапное наращивание позиций в более рискованных секторах — радио, автомобили, авиация. Для этого траста мы будем использовать особую тактику маркетинга — «закрытый клуб для избранных».

Мэдден понимающе кивнул:

— Ничто не привлекает богатых инвесторов больше, чем возможность присоединиться к «эксклюзивному кругу».

— Именно, — я закрыл вторую папку. — Теперь «Hudson Bay». Это наш основной инструмент рычага. Сюда пойдут деньги от ваших специальных инвесторов. Максимальная секретность, минимальная документация.

Кляйн осторожно заметил:

— А что насчет учета? Денежные потоки будут значительными.

— Мы создали специальную систему двойной бухгалтерии, — я открыл сейф и достал тонкую папку. — Вот спецификация. Можете отдать вашему бухгалтерскому отделу для имплементации. Отслеживать движение средств будем исключительно через шифрованные телеграммы.

Мэдден взял папку, пролистал, удовлетворенно кивнул и передал Кляйну.

— Когда мы увидим первые результаты? — спросил он.

— Через неделю «Atlantic» начнет привлекать внешних инвесторов. К октябрю, по моим расчетам, активы первого траста достигнут двадцати миллионов, второго — тридцати, а третьего — пятидесяти миллионов. При правильном использовании рычага мы сможем контролировать инвестиционный портфель стоимостью около триста миллионов долларов.

— При наших пяти миллионах начального капитала? — Мэдден присвистнул.

— Именно. Рычаг и последовательное наслоение трастов творят чудеса.

Две недели спустя Джеймс Уэстон, один из знакомых брокеров, стоял перед аудиторией из тридцати потенциальных инвесторов в конференц-зале отеля «Плаза». Бывший сенатор Джеймс Бредли, еще одно «лицо» нашего траста, только что закончил представление Уэстона как «ведущего эксперта по инвестиционным стратегиям».

Я наблюдал из дальнего угла конференц-зала, изображая обычного гостя. Никто не догадывался о моей связи с происходящим. Специально подобранный неприметный костюм и очки в тонкой оправе делали меня похожим на рядового инвестора.

— Господа, — начал Уэстон, обводя взглядом собравшихся. — Мы живем в эпоху беспрецедентных возможностей. Америка преобразилась за последнее десятилетие. Электричество в каждом доме, автомобиль в каждом гараже, радио в каждой гостиной. И это только начало.

На доске появился первый макет презентации. График роста промышленного производства за последние пять лет. Диаграмма, которую я лично составил на основе подобранных данных.

— Экономика нашей страны растет темпами, которых мир еще не видел. И «Atlantic Investment Trust» предлагает вам возможность стать частью этого исторического процветания.

Уэстон сделал паузу, в точности повторяя мои инструкции по ораторскому искусству. Затем показал следующую таблицу с детальным распределением активов по секторам.

— Наша стратегия проста — тщательно отобранные голубые фишки с устойчивыми дивидендами, дополненные перспективными компаниями из быстрорастущих секторов экономики. Мы ориентируемся на стабильную годовую доходность в восемь-двенадцать процентов, значительно превышающую предложения банков.

Я с удовлетворением наблюдал, как мастерски Уэстон излагал заготовленную легенду «Atlantic Investment Trust» — консервативный, надежный фонд для осторожных инвесторов. Ничто в его презентации не выдавало истинной структуры наших инвестиционных планов. Он не упоминал ни «Metropolitan Securities», ни «Hudson Bay», ни агрессивное кредитное плечо, которые я планировал использовать через сеть подставных компаний.

Потенциальные инвесторы, врачи, юристы, преуспевающие бизнесмены, внимательно слушали, время от времени делая пометки. По их лицам я видел, что они уже мысленно подписывали чеки.

— И последнее, господа, — Уэстон закрыл презентацию. — «Atlantic Investment Trust» принимает минимальные инвестиции от двадцати тысяч долларов. Но я должен вас предупредить, по нашим прогнозам, фонд будет закрыт для новых инвесторов в течение месяца. Слишком большой интерес и ограниченное количество мест.

Я едва сдержал улыбку. Старая, но безотказная тактика, которой я научил Уэстона. Ничто так не разжигает аппетит инвестора, как мысль о том, что он может опоздать.

После окончания презентации я наблюдал, как инвесторы окружили Уэстона и Бредли, задавая вопросы и запрашивая формы подписки. Моя схема работала идеально.

Капитал Мэддена, а теперь еще и средства законопослушных граждан, будут работать на меня, не создавая прямых связей с моим именем. А когда наступит крах, никто не сможет проследить цепочку обратно к «Стерлинг, Харрисон и Партнеры».

Я незаметно покинул зал, оставив Уэстона пожинать плоды нашей тщательно спланированной презентации. О’Мэлли ожидал меня в коридоре.

— Как прошло, босс? — тихо спросил он, когда мы направились к выходу.

— Идеально, Патрик. Еще несколько подобных вечеров, и наш второй фондовый слой будет полностью сформирован. А теперь поезжай в офис и проверь, как идут приготовления к созданию «Continental Securities».

Третий, самый скрытый уровень нашей финансовой пирамиды начинал обретать форму. Когда все будет готово, у меня появится финансовый инструмент такой мощи, о котором обычные биржевые игроки могли только мечтать.

Первые результаты превзошли даже мои ожидания. Вскоре «Atlantic Investment Trust» привлек более пятнадцати миллионов долларов от внешних инвесторов. «Metropolitan Securities» уже контролировал шестьдесят процентов его акций и активно расширял инвестиционный портфель, включив в него Radio Corporation of America, General Motors и несколько авиационных компаний.

Мы с Кляйном сидели в скрытого от посторонних глаз офисе «Hudson Bay Investments» на третьем этаже неприметного здания в Гринвич-Виллидж, просматривая последние отчеты.

— Впечатляет, мистер Стерлинг, — Кляйн быстро перелистывал страницы с колонками цифр. — За первый месяц общая доходность вложений составила почти семнадцать процентов. Мистер Мэдден будет очень доволен.

— Это только начало, — я откинулся в кресле. — К концу октября мы запустим вторую фазу. Приобретение контрольных пакетов в трех региональных инвестиционных компаниях. Это увеличит наш общий рычаг еще примерно в полтора раза.

Кляйн заметно нервничал:

— Вы уверены, что структура выдержит? Такой уровень левериджа…

— Выдержит, — я был абсолютно уверен. — По крайней мере, еще как минимум полгода, если не больше. К тому моменту мы уже начнем постепенный выход. Главное — жесткая дисциплина и точный тайминг.

Я раскрыл последний отчет:

— Смотрите, здесь ключевые даты нашей стратегии выхода. В июне следующего года начинаем первые продажи активов третьего траста, в июле снижаем долю маржинальной торговли, к августу переводим тридцать процентов активов в высоколиквидные инструменты. К сентябрю должны остаться с минимальным кредитным плечом.

Кляйн внимательно изучал график:

— Это как-то слишком осторожно. Большинство оптимистично настроены насчет рынка до конца следующего года.

Я встретил его взгляд:

— Мистер Кляйн, есть две категории участников рынка, те, кто выходит слишком рано, и те, кто выходит слишком поздно. Первые упускают часть прибыли, вторые теряют все. Я предпочитаю первую категорию.

Наша структура работала, как хорошо смазанный механизм. «Atlantic Investment Trust» уже управлял активами на сумму более тридцати миллионов долларов, его акции торговались с премией в двадцать процентов к чистой стоимости активов. «Metropolitan Securities» через сеть подставных компаний контролировал не только «Atlantic», но и значительные пакеты акций в других инвестиционных трастах. А «Hudson Bay», оставаясь в тени, использовал десятикратное кредитное плечо для спекуляций на самых быстрорастущих секторах рынка.

Я вызвал Розенберга в свой основной офис в здании «Стерлинг, Харрисон и Партнеры».

— Пора переходить к следующему этапу, — сказал я, когда он вошел. — Подготовьте документы для создания еще двух трастов — «Pacific Coast Investments» и «Continental Trading Corporation».

Розенберг сделал пометки в блокноте:

— Та же структура, что и с предыдущими?

— Аналогичная, но с некоторыми изменениями, — я протянул ему схему. — «Pacific» будет зарегистрирован в Мэриленде, «Continental» в Калифорнии. Разные юрисдикции, разные аудиторские фирмы, никаких явных пересечений. Формально они будут независимыми от нашей первой группы трастов.

— Понимаю. Для дополнительной изоляции?

— Именно. В случае проблем с одной группой вторая останется защищенной. — Я поднялся и подошел к карте США на стене. — Также хочу, чтобы вы проработали схему для возможного быстрого вывода активов в случае непредвиденных обстоятельств.

Розенберг понимающе кивнул. Он был одним из немногих, кому я намекнул на возможность серьезных рыночных потрясений в ближайшем будущем.

Затем мы встретились с Мэдденом в его частном клубе для подведения промежуточных итогов.

— Сорок семь процентов за два с половиной месяца, — Мэдден изучал финансовый отчет, попивая виски. — Просто невероятно. Даже в нашем основном бизнесе такие цифры редкость.

— И это только начало, — я отпил воды из хрустального стакана. — К июлю, по моим расчетам, общая доходность превысит сто процентов. И это до запуска второй группы трастов.

Мэдден отложил отчет и внимательно посмотрел на меня:

— Вы что-то недоговариваете, Стерлинг. Я видел ваши инструкции Кляйну о постепенном сокращении левериджа. Это необычно для человека, который прогнозирует дальнейший рост.

Я на мгновение задумался. Мэдден проницательнее, чем казалось. Возможно, стоило поделиться частью информации. Хотя, я и так уже намекал раньше. Все довольно понятно.

— Мистер Мэдден, — начал я осторожно. — Есть определенные индикаторы, заставляющие меня проявлять осторожность. Ничего конкретного, просто совокупность факторов. Замедление темпов роста в некоторых секторах, накопление товарных запасов, определенные шаги банковских регуляторов…

Мэдден прищурился:

— Вы ожидаете коррекцию?

— Скажем так, я считаю разумным подготовиться к возможной волатильности рынка во второй половине года, — я посмотрел ему прямо в глаза. — Лучше выйти чуть раньше пика, чем рисковать остаться на падающем рынке.

Мэдден долго молчал, размышляя, затем кивнул:

— Хорошо, Стерлинг. Я доверяю вашему чутью. Если вы говорите «готовиться к выходу», значит, будем готовиться.

Он поднял стакан:

— За самый выгодный бизнес в моей жизни. И за вашу поразительную интуицию.

Мы чокнулись, и я позволил себе улыбку. Не интуиция, мистер Мэдден. Знание. Знание из будущего, которое скоро спасет наши капиталы, когда вся эта прекрасная шаткая пирамида начнет рушиться.

В тот же вечер я отправился на другую встречу, с коллегой Мэддена.

Восточный ветер нес промозглую сырость с Ист-Ривер, когда мой автомобиль остановился в тени обшарпанного кирпичного здания на окраине Маленькой Италии.

На фасаде скромная вывеска гласила «Ресторан Винченцо». Место, где подавали не только спагетти, но и сделки самого разного толка.

Я взглянул на наручные часы. Без четверти десять вечера. Идеальное время для подобных встреч. Достаточно поздно, чтобы избежать случайных свидетелей, но не настолько, чтобы вызвать подозрения у патрульных полицейских.

— Постарайся без резких движений, — сказал я О’Мэлли, который, сжимая руль, внимательно осматривал улицу. — Надеюсь, все пройдет без эксцессов…

— Знаю, босс, — перебил он, похлопывая внутренний карман пиджака, где явно скрывался пистолет. — Действуем по плану. Надеюсь, обойдемся без эвакуации.

Я кивнул и вышел из автомобиля. Эвакуация означала вызов людей Мэддена и стремительное исчезновение из города, но я надеялся, что до этого не дойдет.

Лучиано, при всей жестокости, оставался прежде всего бизнесменом. А бизнесмены не убивают курицу, несущую золотые яйца.

Массивный привратник в безукоризненно сшитом костюме преградил нам путь у входа.

— К кому? — лаконично поинтересовался он с едва заметным итальянским акцентом.

— Мистер Лучиано ожидает меня, — ответил я, не пытаясь протиснуться мимо него. — Уильям Стерлинг.

Он окинул нас оценивающим взглядом, затем кивнул и отступил в сторону. Металлический лязг замка прозвучал особенно отчетливо в тишине вечерней улицы.

Внутри ресторан разительно отличался от скромного фасада. Мягкий свет хрустальных люстр, белоснежные скатерти, темные деревянные панели на стенах.

Настоящий оазис роскоши, скрытый от посторонних глаз. В этот час в зале не оставалось обычных посетителей, только несколько молчаливых фигур, стратегически расположившихся у окон и дверей.

Метрдотель, элегантный итальянец с безупречной осанкой, проводил нас через основной зал к приватной комнате в задней части заведения. Открыв дверь, он жестом пригласил войти и тут же исчез, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Я вошел в логово одного из самых опасных хищников в Нью-Йорке.